***********************
- На-ас не догонишь!
На-ас не догонишь!
На-ас не догонишь!
На-ас не догонишь!!!
- мурлыкала Нина привязавшуюся строчку, перемывая в железной раковине желтоватые прозрачные стаканчики из-под минералки.
- …На-ас не догонишь…
Гул двигателей, плотно забив уши, отдавался в каждой штуковинке, время от времени звонкой дрожью пробегал по стальной мойке. И можно было запросто вообразить, будто где-то поблизости – ну прямо за спиной! – играет диск. Или даже стоит сама рок-группа.
- Нас не догонишь!
На-ас…
Жаль, что бортовой магнитофон врубается только на салон, - вздохнула Нина, вытанцовывая такт на мягкой резине коврика. – Ввернуть бы сейчас погромче, занавеску зашпилить – и ловить кайф по-черному…
Гора чистых стаканчиков громоздилась в углу мойки. Нина перевела дух, аккуратно вытерла вроде бы неповрежденный маникюр прохладным чистым полотенцем.
Надо же, придумала, корова! – Нина вспомнила раздраженное лицо толстухи под песцовой шапкой. – «Из одной посуды и нас и собаку поите?!» Поди ей докажи, что эти стаканы не только после собаки, после каждого пассажира заново перемываются и перетираются! А одноразовых на такие рейсы не дают. Считают, видно, что этому самолету и старье сойдет.
- На-ас не догонишь!!!
Нина ловко провернулась на каблуках. Когда сидишь, то и не чувствуешь вовсе, что самолет летит, но стоит встать на ноги – и сразу кажется, будто все кругом плывет, качается и проваливается, и ты летишь сама по себе, блин… Кайф, одно слово. Только никто не понимает, кому ни пыталась объяснять. Дураки набитые – это же самое то, когда сама по себе летишь!
Небось сама-то, бомба семитонная, пить хочет, а собака – не человек?! – яростно продолжала свой мысленный спор Нина. – Измучилась бедняжка, испугалась – такая хорошулечка! Неужели водички ей не дать полизать хотя бы!
Она опять улыбнулась, вспомнив, как благодарно глядела собака, вылакав семь стаканчиков подряд.
Правда, в глубине души-то Нина прекрасно сознавала, что потащилась в конец салона не из-за собаки. Вернее, не только из-за нее. Там ведь в семнадцатом ряду на месте «А» сидел тот самый, суховатый, в кожаном пальто и с дипломатом… Возясь вокруг собаки, Нина украдкой бросала на него взгляды. Он спал, какая жалость! – но зато она смогла как следует рассмотреть его лицо. Собранное и спокойное, лишенное глупых эмоций, какое-то сжатое. Даже спал он как-то странно: иные храпят с разинутым ртом, или еще как-нибудь. А он сидел с закрытыми глазами, но со строгим, бодрствующим выражением. Как на официальном приеме.
А все-таки он на меня положил глаз, когда ремни проверяла… - Нина торжествующе хихикнула, показав язык своему мутному отражению в блестящем пластике, которым была облицована кухня. – Вот тебе, жирная стерва! На тебя-то, хоть ты без трусов раком встань, никто не посмотрит!.. Надо же такую гадость ляпнуть: «Из одних стаканчиков…» А я и растерялась, даже покраснела – ладно, вроде не видел никто. Надо было ей ответить: «А после вас даже собака не станет пить!».. Ой нет, нельзя, конечно. Она Николай Степанычу пожалуется, скандал будет… И почему все толстухи такие злые? Как, например, и та рожа, что колготки мне продрала?
Воспоминание об испорченных колготках всплыло мрачной тенью, разом выключив хорошее настроение. Сама не зная, зачем, Нина выставила перед собой ногу, чтоб взглянуть на коленку – и охнула, прижав к щекам ладони. Едва не села на пол от отчаяния в дрожащей ватной пустоте.
Поперек правого колена шел красный след от царапины, проступивший и засохший темной кровью на капроне колготок.
Ужас. Кошмар. Пойти и повеситься. Как она сразу не заметила?!
Смысл каждого дня… смысл самой жизни, пока ей еще всего столько лет, состоит лишь в том, чтобы выставить вперед грудь – неважно, что лифчик на ней силиконовый – и ноги по самые трусы, поскольку они, эти ноги, не силиконовые, а самые что ни на есть свои и натуральные. Выставить и дразнить этим всех и ощущать горячий прилив удовольствия от сознания своей красоты и их интереса…
С грудью все было нормально. Но ноги, ноги, ноги… Она расслабилась… точнее, замельтешилась в полетной суете, и забыла про случай в автобусе. А оказывается…
Нина заметалась по тесной кухне, не зная, за что схватиться.
Права была бабушка, когда говорила, что если начало не везти, то уж во всем. Но что же делать… Что же делать теперь?
Вон грузин – сразу лапать полез. Увидел драную коленку и сразу решил, что дешевка, с которой все можно. Ладно, плевать на грузина – у него вместо мозгов каракуль да мандарины. Но тот, в кожаном пальто, тоже заметил царапину – она же в хвост шла, а он слева по курсу, то есть справа от нее сидел!!!
Нина в бессильном отчаянии опустилась на откидной стул, жалобно вытянув ноги перед собой. Левая коленка была в ажуре. Правая – перечеркнута красным рубцом.
Пропадет теперь вся красота… А коленки всегда были ее главной гордостью и основным природным богатством. Ни у кого из подруг таких в помине не было. Чтоб и не толстые, и не костлявые, и не узловатые, и не слишком пухлые, не острые и не плоские! Верка, тощая кикимора, дня не проживала, чтоб насчет Нининых коленок не вздохнуть: саму-то бог телом обделил; мало того что груди не дал, так и ноги как у бледной спирохеты. А штурман Юра – он, конечно, бабник, и его слова особо слушать не стоит, но все равно приятно! – всегда говорил, высунувшись из своей норы в кабине:
- У тебя, Нинка, коленки – ну точь-в-точь посадочные фары!
И даже иссушенный постоянным нервным напряжением бортинженер Олег добавлял, прикрывая ниточкой усиков нежданную улыбку:
- В положении «На выпуск»!
Да что же это я, - встрепенулась Нина, вспомнив об экипаже. - Сейчас же пора ужин нести в пилотскую! А я тут…
Она вскочила, метнулась в проход.
Потом остановилась и принялась оттягивать вниз подол, пытаясь прикрыть злосчастную ссадину. Юбка не поддалась даже на сантиметр – по фигуре была подогнана на славу, не один день она маялась с этой формой. которую словно для беременных кроят… Нина расстегнула молнию, стащила юбку пониже, но не смогла застегнуть на бедрах. Вытачки распороть?… Тоже не выйдет, пояс сложно вшит. Огладив юбку так и сяк, Нина почувствовала пальцами жесткий край подгиба. А если… Она вывернула подол наизнанку – подвернуто было сантиметров десять, а то и больше. Если выпустить обратно - будет о’кей! Вот это действительно спасительная идея. Нина побежала за сумочкой, где всегда лежала косметичка с необходимыми инструментами. И замерла на полпути, вспомнив, что подгиб сзади в одном месте порван и грубо заштопан крест-накрест: зацепилась еще давно за какой-то драный стул в каком-то столь же драном аэропорту. Если вывернуть наружу – выйдет еще дешевее, чем с оцарапанной коленкой… Да и вообще идея хороша лишь теоретически – где взять утюг, чтобы убрать складку? Которая наверняка так слежалась, что и вообще уже никакими средствами не уберешь?.. Бессмысленно даже думать.
Но что же делать, что де все-таки делать?!
Нина повалилась на сиденье, опустошенно уронив руки. И в тот же миг, пробившись сквозь перину турбинного шума, злорадно заиграла веселенькая песенка будильника на ее запястье. Часы, в отличие от нее, давно помнили об ужине для пилотов.
Она вздохнула и, тяжело поднявшись, выдернула из электропечи подносы с едой.
*******************************************
ВЫ ПРОЧИТАЛИ ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ.
Полный текст можно приобрести у автора –
обращайтесь по адресу victor_ulin@mail.ru
*********************
АННОТАЦИЯ
Персонажи романа: ученый-математик, экзальтированная скрипачка, гражданский летчик и девчонка-стюардесса – входят в сюжет, отягощенные каждый своими проблемами. Действие всего лишь одной ночи, ознаменованной авиационным происшествием, связывает их в один узел. И каждый проходит свою «Высоту круга» - каковым термином в авиации именуется слой воздушного пространства, в котором самолет считается еще не покинувшим аэродром.
******************************************
1984-2003 г.г.
© Виктор Улин 2003 г.
© Виктор Улин 2007 г. - фотография.
© Виктор Улин 2023 г. – дизайн обложки.
http://ridero.ru/books/vysota_kruga_1/
560 стр.
Аудиокнига (9 ч. 59 мин.) доступна напрямую от меня.