Усталый и измотанный беготней по Москве, я наконец-то возвращался домой.
Аэропорт. Накопитель. Дурацкое какое слово… Как будто некое существо копит в себе людей, чтобы потом равнодушно сплюнуть их к трапу самолета.
Неважно. Главное, я уже тут, стою рядом с обитой кожзаменителем скамьей. Сесть мне все равно не удастся – вокруг много женщин и детей.
Рядом со мной устроилась семья, и я от нечего делать рассматриваю их. Мать, отец и две дочки лет семи-восьми. Не москвичи – одеты во что попало. Мужчина, женщина и одна из девочек – явно одной породы, скуластые, ширококостные, с маленькими поросячьими глазками и бесформенными носами. Разговаривают громко, употребляют такие выражения, что стоящие рядом инстинктивно отодвигаются.
Зато вторая девочка… У меня перехватывает дух, когда она поднимает на меня огромные сизо-серые глаза. Личико бледно-фарфоровое, идеальный овал, обрамленный темными кудрями, точеный носик и покорная, всепрощающая улыбка Мадонны.
Я вижу, как мучительно стыдно ей передо мной за родителей и сестру. Сидит, сжавшись в комочек в своем драповом пальтишке с цигейковым воротником и старой вязаной шапочке, волосы прилипли к вспотевшему от напряжения высокому выпуклому лбу. Бросая украдкой взгляды на изящные сапожки проходящих женщин, старается спрятать под скамью свои стоптанные ботинки.
Приглядевшись, я решаю, что девочки – ровесницы. Близнецы? Да ни за что на свете не поверю! Но тогда откуда в этой люмпенской семье такое чудо, достойное кисти Веласкеса и Рафаэля?
Объявляют посадку, и всё вокруг приходит в движение. Смешавшись и сбившись в кучу, люди медленно просачиваются в дверь, открытую на взлетное поле. Ещё раз в толпе мне удается увидеть отрешенное личико неземной красоты. Девочка покорно идет, подгоняемая тычками матери, и я слышу злобный возглас:
— Ну и чё шарашисся, отродье цыганское!
Этого мне достаточно, чтобы воображение включилось на полную катушку. К концу полета у меня готов сюжет о крошечной цыганской принцессе, волею судеб попавшей в чужую недобрую семью.
Знаю, что реальная история наверняка была куда как менее романтична и более драматична и удивительна, но вряд ли мне когда-нибудь удастся её узнать.
Мелькнула и исчезла девочка с глазами цвета крыльев ночного мотылька…