КАК ЦАРЬ ПЛАВАТЬ УЧИЛСЯ.
Однажды лето выдалось в царстве очень жарким. Солнышко весело жарило с поднебесья, выжигая на полях траву и молодые всходы. На берегах мелких обмелевших речек грязь высохла и стала твердой как камень. Даже в царских палатах жара не давала не то что отдохнуть, а даже телевизор посмотреть. Вся дворовая челядь целыми днями валялась на пляже и купалась, радостными воплями раздражая Царя. Не умел Царь плавать, вот такая незадача. Считал, что не царское это дело. А теперь всем люто завидовал.
И спросить совета не у кого. Иван от жары за море поехал спасаться. Правда, оправдался тем, что, мол, надо гуманитарную помощь на осень зиму заказывать – не будет своего урожая.
Ох, не дай Бог напророчествовал. А то опять супостатовский просроченный стратегический паек всю зиму жрать. От одного этого воспоминания, у Царя морозец по коже пробежал. Емеля гордо удалился в свою загородную резиденцию, на что-то обидевшись. От жары нервишки у всех стали пошаливать.
Тут скрипнула входная дверь и в залу вошла Лукерья. Она сочувственно посмотрело на мокрое от пота лицо Царя и спросила:
- Что ж ты, сердешный, на озерцо-то не сходишь. Искупался бы, водица-то теплая, что твой самогон.
- Не хочу. Не видишь, дел много. – И кивнул на телевизор.
- Да сходи, - продолжала уговаривать Лукерья. – Отдохнешь, поплаваешь, позагораешь. – И хитро добавила, - девицы-то все нагишом расхаживают, совсем стыд потеряли. Говорят, что они, нудистки, мол, ноют от этакой жары.
Даже это не проняло Царя. Мечты о женских прелестях давно не манили его. Долго еще уговаривала Лукерья его. Но Царь стоял на своем. В конце концов Лукерья, сплюнула, выругалась и ушла на озеро, погреть свою могучие телеса на солнышке. А Царь остался один, тупо переключая каналы в телевизоре и пытаясь бороться с личной засухой проверенными многими поколениями средством – медовухой. Но везде передавали одно и то же – все старики не помнят такого лета, а если кто и помнил, так окочурился, не выдержав этакой жары. Медовуха тоже не спасала от жажды, как это ни странно.
Тогда вышел он во двор подышать свежего воздуха. А ту по пустынной пыльной улице человек идет, высокий, с густой черной шевелюрой и длинной бородой. И кого-то он ему напомнил, а кого, хоть от жары тресни – не помнит. Царь его вежливо окликнул. Захотелось поболтать хоть с кем-нибудь.
- Кто таков? – Грозно спросил его Царь, жарко блестя короной. Правда от этакой жары вся грозность куда-то испарилась. – Куда прешь?
Человек начал активно махать руками, громко мычать. Потом полез в карман коротких портков и протянул черную бумажку с золотыми буквами. А там написано: «Герасим. Инструктор первой категории по плаванию». И снизу, маленькими буковками приписано: «Результат с первого раза».
Тут вспомни Царь, что была реклама, мол, Герасим, самый лучший инструктор по плаванию. Недовольных его преподаванием не было. Правда, ходили какие-то темные и грязные слушки о его бассейне «Му-му». Что булькнула там какая-то Галина Бланка. Что-то еще, всех сплетен и не упомнишь сразу.
А, была не была, решил Царь, научусь плавать.
- Только что бы никто не знал. А то, понимашь, каждая собака потом будет тявкать, что Царь, а плавать не умеет. – Поставил он суровой условие.
После долгих мычаний руками, мычаний и писаний н бумажках договорились встретиться вечером, когда бассейне никого не будет.
Вечер выдался славным, тихим, темным, очень теплым, звезды весело подмигивали. Задумался Царь, замечтался, облокотился на гнилые перильца, вниз смотрит. Вдруг кто-то как рявкнет над ухом: му-му. Да как схватит за ноги и швырнет вниз. Царь тоже заорал, виданное ли дело, Царя за ноги да в реку бросать. Не привык он к такому обращению. В общем, заорал он, замахал руками и ногами и поплыл. А в речушке то хоть и мелко, воробью по колено, но утонуть все равно можно. А на мосту кто-то дико захохотал и убежал стервец.
Долго потом пытал Царь Герасима. Но не признался он, что бросал Царя в реку. Мычал, что у него свои методы, и так грубо он не работает. Так и не дознались, кто это так над Царем подшутил. Правда, потом Лукерья тонко намекала, что, мол, пить надо бросать, старому хрычу. Но кто же женщин слушает.
Зато Царь научился плавать. По собачьи.
Всеволод Липатов.