Было у царя три сына. Вот как-то собрал он их и говорит:
- Дети мои, стар я стал, слаб. Надо бы вам жениться, да внуков мне нарожать. А то какая же на фиг династия, коли вы все трое в бобылях ходите. Так что берите-ка луки в руки и марш на стрельбище.
Делать нечего. Пошли царевичи судьбу отстреливать.
Выстрелил из лука старший сын - упала стрела на банковский двор. Подняла стрелу банкирская дочь.
Выстрелил из лука средний сын - упала стрела на интуристовский двор. Подняла стрелу дочь президента республики Бурунди.
Выстрелил из лука младший сын, Иван-царевич...да то ли ветер поднялся, то ли тетиву сырую на лук натянули, то ли оружейник с большого бодуна ту стрелу мастрячил - только полетела она неведомо куда.
Запечалился Иван-царевич, загрустил, да и пошел стрелу искать.
Долго ли шел, коротко, а забрел на царскую помойку. Глядь - посреди помойки лужа огромная пузырями пухнет, в центре той лужи покрышка лысая от "Запорожца" торчит, а на покрышке сидит страшная жаба, вся в бородавках, в бинтах, йодом перемазанная и держит в корявой лапе заветную стрелочку.
- Лягушка-лягушка, - взмолился Иван-царевич, - Отдай мою стрелу.
- Так это ты, баран, палишь в белый свет как в копеечку, - квакнула жаба. - Инда не убил меня.
- Лягушка-лягушка, - чуть не плачет царевич, - Отдай, а? Христом Богом прошу.
- Да? А моральный ущерб? - надулась жаба.- А на лекарства?
Делать нечего - сунул Иван-царевич жабу в карман, да и пошел домой.
А во дворце уже свадьбы играть намылились. Глянул царь-батюшка на жабу, плюнул, и велел Иван-царевичу к венчанию готовиться. Раз уж судьба такая. Жаба, правда, что-то квакать пыталась, да ей морду страшную фатой обмотали, уж больно голос противный.
Окрутили по-быстрому царских сыновей, а вечером пир-горой назначил царь-батюшка. Да велел сыновьям с женами явиться. Вот сидит Иван-царевич дома и слезы льет - как на царский пир да с жабой в кармане?
Смотрела на него жаба, смотрела, потом надулась и говорит:
- Хрен с тобой, золотая рыбка. Иди на пир один, если ты меня стыдишься. А я вслед за тобой буду. Как услышишь стук да вой - не пугайся и скажи - "Это моя лягушонка в коробчонке едет".
Иван-царевич так и сделал.
Вот сидят за столами царские гости, над младшим царевичем потешаются. Он уже сто раз всем объяснил, что супруга позже прибудет, да никто не верит.
Вдруг - грохот, гром, сирены милицейские. Гости под столы полезли, царская семья кинулась убежище политическое искать - испугались, что революция. А Иван-царевич влез на стул да как заорет:
- Не пугайтесь, гости дорогие, это моя лягушонка в коробчонке едет.
Тут подкатывает ко дворцу шестисотый мерседес с охраной, перед царским крыльцом останавливается, и вылезает из этого мерседеса роскошный красавец, весь из себя одетый от Кардена и Версаче.
Иван-царевич так со стула и свалился.
- Ты, - говорит, - кто?
Красавец подошел к трону, уселся поудобнее, ухмыльнулся и говорит.
- Кто-кто. Конь в пальто. Жена твоя, ебтыть. Я ж хотел сказать - да мне рот заткнули. Вот и терпи теперь.
- Да откуда ты такой взялся? - завопил Иван-царевич.
Приосанился красавец и говорит:
- Я на самом деле жабий Царь. Меня Баба-Яга хотела на себе женить, а я отказался. Вот она меня и заколдовала. Да ты не боись, все путем. Денег у меня до дуру, внешностью Бог не обидел - проживем. А ребеночка захочешь - усыновим какого-нибудь. Посимпатичнее.
Заметался Иван-царевич, кинулся из дворца домой бежать. Прибежал - а что делать, не знает. Тут, на счастье, дворник зашел - рупь на утренний опохмел попросить. Зашел да и дал совет умный.
- Ты, - говорит, - не горюй, а найди жабью шкуру и сожги.
Иван-царевич так и сделал. Вернулся жабий Царь утром домой, глядь-хвать, а шкуры-то и нет.
Схватился жабий Царь за голову:
- Че ж, - говорит, - козел, - говорит, - ты натворил? Не мог как все нормальные люди на развод подать? Мне ж теперь до самой смерти на Бабу-Ягу по твоей милости батрачить. В общем, я отваливаю, а ты, давай - собирайся и топай меня теперь спасать.
Обернулся жабий Царь павлином да и вылетел в форточку.
Думаете, Иван-царевич пошел его спасать? Сносил сапоги пудовые, стер посох железный?
А вот хрен.
Сходил Иван-царевич за поллитрой, распил ее с дворником за счастливое избавление и с чистой совестью лег спать. А жабий Царь, небось, и по-сейчас Бабу-Ягу ублажает.