Легенда о Пустынном Свинстве.
Когда над пустыней загораются яркие звезды, наступает такая тишина, что даже потрескивание углей в маленьком костре кажется громким, как пистолетный выстрел. Старый Сонги усаживается на цветастый коврик и неспешно закуривает почерневшую от времени трубку из священного дерева цобу, принадлежавшую, говорят, еще его прапрадеду. Это значит: чуть раньше и чуть позже будет рассказана история – такая же древняя, как эта трубка.
…Оно явилось в оазис Гофар из самого сердца пустыни, где живут лишь пауки и скорпионы, и где с начала времен властвуют демоны. Но, как рассказывают, сами демоны вынуждены были откупиться от Пустынного Свинства ценой столь ужасной и непомерной, что никто из живущих не сможет даже произнести ее. Людям Гофар предстало Пустынное Свинство, как нечто похожее на маленького толстого человечка с головой не то поросенка, не то бегемота и кожей, розовой, как у новорожденного младенца. Оно неподвижно сидело у водоема, опустив ноги в воду и, казалось, рассматривало свое отражение – но отражения там не было, как не было и тени. Ничто на свете не рискнет отобразить облик Пустынного Свинства и даже самые могучие злые колдуны не осмеливались начертать этот облик на стенах своих тайных пещер.
Прошел день – последний счастливый день для людей Гофар. На закате Пустынное Свинство шевельнуло своими розовыми ушами, будто ловила какой-то ему одному слышный звук, и тихо, но так внятно, что все слышали, сказало: «этой ночью пальма упадет на шатер табиба».
Так и случилось. Ночью подул ветер, старая пальма надломилась, упала на шатер и убила табиба.
И весь следующий день Пустынное Свинство неподвижно сидело у водоема, опустив ноги в воду, а на закате сказало, шевельнув ушами: «через три дня, ближе к полудню, будет самум». Было это не в сезон ветров и самума не ждали. Но ровно через три дня, когда солнце подходило к зениту, вдруг поднялась буря – так иногда бывает в любое время года, хотя и редко. Так погибли, занесенные песком, четверо из людей Гофар, что с утра ушли на охоту.
И так каждый день, на закате Пустынное Свинство называло какое-то бедствие, которое постигнет оазис Гофар. Оно назвало и нашествие саранчи, и падеж верблюдов, и набег разбойников с раскрашенными лицами - ни одно из названных бедствий не прошло стороной, и все они случились в названный срок.
Однажды Пустынное Свинство сказало «Через две луны после весеннего равноденствия придет Черный Мор». И был мор. И когда мор прошел, людей Гофар осталось меньше на четверть.
Через одну луну, когда все, кому суждено было умереть – умерли, а кому суждено было жить – выздоровели, шейх сказал: «Сворачивайте свои шатры, люди Гофар мы уходим из этого проклятого места. Ибо ничего не может жить рядом с Пустынным Свинством, даже змеи и ящерицы, даже пауки и скорпионы, даже демоны, а уж тем более – люди. Мы уходим – и да поможет нам небо успеть уйти до заката».
Говорят, тогда Пустынное Свинство повернуло голову в сторону людей – и они увидели его глаза: два неподвижных зеленых шара, казавшихся огромными – потому что в них отражалась вся земля и все небо и все, что было, и все, что будет.
Говорят, люди успели уйти до заката – и не услышали более про те беды, что ждали их в будущем.
Так опустел оазис Гофар…
Рассказ заканчивается. Старый Сонги поплотнее закутывается в одеяло и
- Скажи, почтенный, - спрашивает кто-то, - почему люди Гофар не пользовались тем, что знали все беды наперед?
- Разве можно предотвратить то, что предначертано? - говорит старый Сонги, задумчиво перемешивая прутиком догорающие угли.
Его вопрос риторический – здесь все знают, что нельзя изменить записанное в Книге Судеб.
- Но если бы табиб не спал в своем шатре, разве упавшая пальма убила бы его? И если бы охотники остались дома, разве песчаная буря погубила бы их? – спрашивает кто-то другой.
Некоторое время старый Сонги молча раскуривает погасшую трубку. Потом отвечает:
- Было то, что было. Упавшая пальма убила табиба, а песчаная буря – охотников. И будет то, что будет. И нет худшего зла, чем знать будущее – ибо знание будущей беды отравит сегодняшнюю радость, а кто же может сомневаться, что в будущем обязательно случатся какие-нибудь беды?
- Но некоторые из них можно предотвратить, - замечает кто-то третий.
- А некоторые предотвратить нельзя, даже если знать о них заранее, - веско говорит старый Сонги, - есть такие бедствия, которые не могут предотвратить даже демоны пустыни, а ведь их могущество известно каждому. Потому демоны и откупились от Пустынного Свинства такой ужасной и непомерной ценой, что знание грядущих бедствий отравило бы жизнь даже им.
- А ведь про Пустынное Свинство тоже должно быть написано в Книге Судеб? – внезапно спрашивает кто-то.
Старый Сонги знает ответ и на этот вопрос. Все книги были кем-то написаны. И кем-то была написана Книга Судеб. И кто, кроме Пустынного Свинства, знающего все будущее беды наперед, мог написать такую книгу. Но зачем людям узнавать это раньше времени – думает старый Сонги, - и вместо ответа просто пожимает плечами.