Вокруг раскинулась огромная, уходящая за горизонт степь, плоская, как блин с торчащими кое-где засохшими деревьями. Единственным выступающим сооружением была скала, абсолютно не гармонично торчащая из этого ландшафта. Александр встал, огляделся. Подойдя к одному из деревьев, он обнаружил, что оно из камня, но это ничуть его не удивило, а даже наоборот. Трудно было представить, что здесь есть что-то такое же, как в обычной жизни. От каменных деревьев он перешел к осмотру скалы, которая была, скорее, уместна где-нибудь на морском берегу, нежели в этой степной пустыне. Скала, как будто проросшая из земли, поднималась отвесными стенами метров на 10-15 и оканчивалась остроконечным пиком и с противоположной стороны имела вход в пещеру. Александр оглядел вход, обросший какими-то корнями, которые тоже оказались из камня, и вошел внутрь. Внутри было темно, и лишь тускло светящееся пятно слегка мерцало где-то в глубине. Александр подошел ближе. В тупиковой стене пещеры мерцало углубление ровной рукотворной формы в нише люка и скрученный пергамент. Никаких осветительных приборов в нише не было. Судя по всему, светился сам камень. Александр вытащил пергамент и, развернув, зажег спичку. Пергамент был абсолютно чист, и лишь в самом конце листа просматривалось одно слово «…свобода». Это был кусок пергамента, освещенный светом из ниши. Александр подставил под зеленоватый свет весь пергамент, и на нем проступил русский текст.
«С тобой, странник, говорит тот, которого ты не знаешь, не видел и больше никогда не увидишь. Если ты находишься здесь, значит, в твоем мире произошел разлад системы. Темные силы, находящиеся в состоянии равновесия и посему безвредные, выведены из этого состояния. Нечто, находящееся здесь в заточении, вновь вырвалось из плена и, пользуясь твоей личиной, хочет сломать хрупкое человеческое здание. Это деструктивный дух, дух инородный любой цивилизации, любому миру. Ложь – его питательная среда, она служит отмычкой для его выхода. Она открывает замок правды и выпускает на волю. Дух находит одного из тех, кто источает правду, и закрывается в нем, начиная свою деструкцию с души носителя. А когда носитель начинает без сомнения верить тому, что нашептывает этот дух, через лазейки лжи начинает выходить наружу в геометрической прогрессии заразная болезнь, все вокруг заражая ядом своих идей. Уничтожить Дух невозможно, но можно отделить его и поставить в равновесие относительно других его реинкорнаций, уравновешенный дух становится беззащитным до тех пор, пока в мире вновь ложь не перевесит правду. После чего он вновь реинкорнирует и все начинается сызнова. Для того, чтобы поставить его в состояние равновесия, четырем другим воплощениям нужно стать им. Дух боится правды, потому что, видя свое истинное лицо, он возвращается в свое тело. А дух носителя – в свое. При этом утрачивая власть и силу. Послание это оставил тот, который пришел сюда слишком поздно. Поэтому, чтобы обуздать это Нечто и вернуть его в зону мирового равновесия, теперь потребуются годы. Тот, кто был за мной, опоздал еще больше. Надеюсь, ты, в отличие от нас, будешь здесь вовремя. Положи руку на пергамент, и текст станет понятен впереди идущему. Правда, Сила, Любовь, Свобода.
А. Шикльгрубер, 2 сентября 1939 года».
Александр дочитал послание до конца и положил руку на пергамент. В тот же миг текст изменился и стал быстро исчезать с листа. Александр успел прочитать лишь последние слова, прежде чем послание исчезло полностью.
«Правда, Сила, Любовь, Свобода, разум. А. Кротов» и дата.
Свернув пергамент, он аккуратно водрузил его в нишу. Ниша погасла и исчезла, а Александр в тот же миг полетел куда-то вниз.
Очнулся он на какой-то улице. Ноги свисали куда-то вниз, а сам он лежал на асфальте. Александр встал, посмотрел вокруг. Он был в своем родном городе, а его ноги свисали в канализационный люк. Голова гудела от накатившихся мыслей. Но на сей раз Александр точно знал, что делать. Он встал и быстрым, размеренным, чеканным шагом двинулся к главному зданию города, перед тем кинув последний взгляд на открытый люк, последний прежде всего для люка, так как тот сам, закрывшись крышкой, исчез на глазах Александра.
На центральной площади время, казалось, замерло. Все та же толпа с ее однообразной, ликующей тупостью равномерным, однородным тестом заполняла все видимое пространство. Народ что-то скандировал, обративши свой взор куда-то в центр здания резиденции диктатора. На рукавах многих Александр заметил повязки с ярко-желтой римской цифрой II. Также Александр заметил небольшую группу, стоящую особняком. Из общей массы она выделялась не только обособленностью местонахождения и равнодушными, слегка недоуменными взглядами, но и серой полувоенной формой и нарукавниками с золотистой цифрой I.
Александр пробился в первые ряды и открыто стал рассматривать кордон солдат охраны, цепочкой выстроенных вокруг здания резиденции. Один из солдат, стоящих наиболее близко к Александру, вдруг сменил каменное выражение лица на удивленное и, ткнув локтем своего соседа по оцеплению, направился к Александру. Военный отдал Александру честь и произнес, нежно взяв Александра под руку:
- Пройдемте, пожалуйста, со мной.
Не сопротивляясь ни единой клеточкой организма, Александр проследовал в направлении, указанном военным. Они миновали кордон и вошли в здание. Там Александр был передан другим людям в черной форме. Взгляд их был спрятан под темными стеклами очков, но как только Александр был подведен к ним, те тут же, без особых церемоний схватив его под руки, потащили к лифту. Тут с Александром что-то произошло, покой вдруг сменился безудержной яростью и злостью. Одновременно с этим он почувствовал, как все его тело стало наливаться силой. Ему стоило огромного усилия воли, чтобы сию секунду не раскидать в разные стороны людей, его ведущих, и не вырваться на волю. Вдруг одновременно с этим начались странные физические изменения в теле. Это было неизведанное доселе чувство. Вероятно, так чувствует себя гусеница, превращаясь в бабочку. Александру показалось, что все его тело сжалось, как пружина, затряслось, завибрировало, как отбойный молоток, в глазах все померкло. От переполнивших все его нутро чувств Александр даже потерял сознание. Очнулся он от страшного истошного крика. Он приподнял веки. В проеме открытых створок лифта ничком лежал один из сопровождающих. По зеркальной стенке кабины лифта медленно и беззвучно сползал второй конвоир. Рука его судорожно разрывала верхнюю пуговицу кителя, очки, повисшие на одном ухе, обнажили пару беззащитных, наполненных ужасом глаз, рот, приобретший ровные округлые очертания, издавал нечленораздельные звуки, что-то вроде у-гу, у-у-гу. Александр кинул взгляд на зеркало и чуть не рухнул третьим. Из отражения на него смотрела косматая, бородатая, непропорциональная голова. Чтобы тоже не свалиться от потрясения, Александр уперся перепончатыми пальцами в стенки кабины. От нервного шока крысиный хвост непроизвольно стал лупить по каменному полу коридора, издавая при этом шлепающий неприятный звук. Немного оклемавшись, Александр переполз через лежащего в проходе конвоира (именно переполз, так как при своем новом росте переступить через данную преграду было довольно сложно. Александр (вернее, то, что себя ощущало Александром) выбрался в коридор и направился к кабинету, который сам в свое время выбрал своей резиденцией.
Только сейчас из воплей, доносящихся с улицы, он смог разобрать, что скандирует толпа с площади. Это было всего три емких слова, медитативно повторяемых тысячами ртами – террор, сила, порядок.
Поиски двери заняли не много времени, но узнать ее было довольно сложно. Из обыкновенной канцелярской двери она превратилась в монументальную бронированную, а скорее даже не дверь, а какой-то люк военного бункера, на котором красовалась табличка из цветного металла с вырезанным на английском и русском словами:
Диктатор Марс.
Дверь, конечно, была закрыта. Собравшись с силами и стиснув в кулак свои обросшие шерстью перепончатые пальцы, Александр со всей мочи засадил кулаком в дверь. Дверь задребезжала, но не открылась, хотя по стенке, на которой она базировалась, множественными паутинками пошли трещины. Александр понял: еще пару ударов – и дверь вылетит. Он замахнулся, чтобы нанести один из них, но в этот момент из-за двери послышалось два выстрела, после чего дверь щелкнула, заскрипела и отворилась. Посреди комнаты с наганом в руке стоял человек, как две капли воды похожий на прежнего Александра Котова. Чистое свежевыбритое лицо, длинные волосы, собранные в аккуратный хвост, осанка, фигура, - все было идентично оригиналу, стоящему напротив в образе маленького уродца. Только две вещи разнились с ним. Черная форма с небольшими лычками в виде земных шариков, золочеными погонами и нарукавником с изображением кошачьего глаза. Второе – глаза. Их не было видно под стеклами черных очков. Но Александр прекрасно понимал, что глаза у этого человекоподобного существа не могут быть похожи на его, Александра Котова, голубые глаза. Рядом на ковровом покрытии лежали двое в такой же форме. Как и те, что у лифта. В изголовье одного из них на ткани ковра алело кровавое пятно. В голове у Александра что-то заскрежетало, именно заскрежетало. Это был почти физически ощутимый скрежет. Он ощутил, что его и без того непропорциональная голова начинает увеличиваться в размере, а глаза выползать из орбит.
- Стопчик, стопчик, стопчик, - остановил процесс двойник, комично выставив вперед правую руку, - не надо делать что-либо, не исчерпав все варианты. Как я понял, ты все-таки добрался до пещеры и вернулся обратно. И теперь хочешь меня убить? Так мне придется тебя разочаровать: это невозможно, я бессмертен.
- Я это знал, но я могу нейтрализовать тебя и навечно связать тебя силой равновесия.
- Да, да, да, и что тебе это даст? Пройдет время, и появится новый Карл, и все начнется сначала. Нет зла и нет добра. Есть законы природы, космоса, если хочешь, которым глупо сопротивляться. В равновесии нет правды, правда в хаосе, в вечном броуновском движении космоса и мира.
- Может, все это и так, но ты поднял руку на свободу. Ты боишься свободы. Свободный человечек рано или поздно избавится от желания порабощать себе подобного, и тогда исчезнет почва для существования таких, как ты.
- Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Это ведь абсурд, полный абсурд. Человек – он либо человек, либо свободный. Дай им свободу, и не нужны будут ни ракеты, ни фюреры, они сами истребят друг друга.
- Если будут свободны – не истребят.
- Ну хорошо, оставайся при своем мнении на данный вопрос, а я останусь при своем. В конце концов, так ли это важно для деловых людей? Давай сделаем по-другому. Я дам тебе любую внешность, какую пожелаешь, хоть Алена Делона в юности. Ты получаешь деньги и становишься самым богатым человеком на Земле, я отправляю тебя в любую точку мира. Вечной жизни, к сожалению, дать не могу, ибо в мире не может быть двоих вечных индивидуумов, но полноценную, здоровую жизнь с медленным старением лет до 120-130 могу гарантировать. А ты возвращаешь мне мою силу. Идет?
- Нет, не идет, тем более что чтобы сделать это, тебе нужна эта самая сила. Ты ее не получишь.
- Хорошо!! – не выдержал двойник. – Ты меня уничтожишь. Посмотри, с кем ты собираешься бороться. Посмотри – это же ты сам. Уничтожив меня, ты убьешь себя!
- Ничего, себя мне не жалко, - успел подытожить Александр, перед тем как из его глаз вылетели две молнии и ударили в голову двойника. В тот же миг Александр увидел маленького уродца, из выпученных глаз которого в его голову впились две фиолетовые молнии.
В голове почувствовалось сильное жжение, как будто кто-то ее нагрел до температуры кипения мозга. Образ Карла потерял четкие границы, стал прозрачным, а вскоре и вовсе исчез, как будто растворился в воздухе. Александр посмотрел в зеркало, где было спроектировано изображение человека в черной униформе и темных очках. Александр снял очки. Из зеркала на него смотрели голубые глаза, глаза Человека. Вокруг воцарилась тишина, лишь биение сердца в унисон с лязгом больших напольных часов кабинета наполняли комнату звуками присутствия. Александр снял с рукава повязку с кошачьим глазом и бросил ее на лежащие на полу трупы, как будто поставил точку в трудном деле. Но точку ставить было рано. С площади, нарастая, стал слышаться гомон, на сей раз он был какой-то растерянный, приглушенный, из многоглавия толпы доносились членораздельные голоса: «Где он? А что мы тут…?» и сакраментальное «Кто виноват?»
Только сейчас он почувствовал странное облегчение в области левой руки. Александр снял китель, ощупал раненую руку, затем размотал бинт, на полосатом от сдавливающей повязки плече не было и следа от пули «деловаров». Хотя удивляться этому факту было некогда.
Александр вышел на балкон, и в тот же миг толпа загудела. Кто-то влез на парапет фонтана на площади и закричал: «Смотрите, вот он! Вы только взгляните, люди, кто это… Чем он отличается от нас? Этот урод взял на себя право нами управлять как куклами. Но мы не куклы! И не будем подчиняться его идиотским законам». Александр присмотрелся к оратору. Это был тот самый инженер, недовольный своим дебилом-начальником, которого последний раз он видел плачущим в секторе под № 3. Тут же невдалеке он увидел военную машину, в которую поспешно грузились солдаты оцепления, еще так недавно с автоматами наперевес его охранявшие. Александр поднял мегафон, стоящий тут же, на балконе, и обратился к народу:
- Люди! Простите меня, я допустил ряд страшных ошибок, которые прервали мирный ход вашей жизни. Но я их теперь исправил. Будьте свободны и никому не отдавайте своей свободы. Я слагаю с себя свои полномочия. Прощайте!
После этих слов толпа закипела пуще прежнего. А оратор-инженер продолжал:
- Вы полюбуйтесь! Он у нас еще прощения просит. Простим ли мы те годы… вернее, недели нашего рабства? Нет, не простим! Люди, пойдемте и раздавим это осиное гнездо.
После этих слов Александр понял, что кроме неприятностей, ловить здесь больше нечего, но оставить НОИ, означало бы подбросить миру очередную мину замедленного действия, поэтому, вооружившись топором из пожарного щита, он бросился искать компьютер. Долго искать не пришлось. Рядом с кабинетом «Великого диктатора» он увидел дверь с надписью «Спец. комната № 1, посторонним вход воспрещен». Одним ударом топора он выбил замок, дверь распахнулась. Небольшая комнатка без окон с осыпавшейся штукатуркой, освещенная висящей на проводе лампочкой, была пуста, из правого угла торчал пучок каких-то проводов, а посередине как бы в насмешку стояло ведро с веником. Александр выскочил в коридор и рядом увидел вторую дверь с табличкой «Спец. комната № 2, посторонним вход запрещен». Удар топора. Дверь, не оказывая особого сопротивления, отворяется. В ноздри сразу сшиб запах жженой травы, было ясно, что жгли здесь не чертополох и анютины глазки, а совершенно конкретное растение, которым в свое время не брезговал и сам Александр. В комнатке, такой же, как и прошлая, на двух диванах расположились люди в черной униформе, вероятно, это была комната охраны. Увидев Александра, один из них вскочил, вскинув руку, выкрикнул: «Да здравствует диктатор Марс!» и упал на диван, задыхаясь от смеха. Сам «диктатор», отпрянув от этой двери, уже отработанным движением высадил замок двери под номером три. Будь на месте Александра журналист СиБиС, то панорама увиденного пошла бы под грифом “no соме”. На огромной кровати располагались три девушки в очень откровенной одежде, одна из них лениво вязала, две другие, совсем пьяные, лежа в обнимку, что-то читали. Увидев Александра, они как по команде отложили свои занятия и томными взглядами стали блуждать по форме своего хозяина. И хотя Александр и оценил вкус Карла, но времени было катастрофически мало, а НОИ не было и в этой комнате. Поэтому, недолго рассуждая о собственной морали и морали власти вообще, Александр выскочил из комнаты. Номерных комнат на этаже больше не было, а лишь небольшая дверь с надписью «Техничка» последней призрачной надеждой соблазняла топор Александра. Александр размахнулся и раздосадовано опустил топор в щель створок двери, дверь заскрежетали и, скособочась, повисла на одной петле.
Александр откинул в сторону сломанную дверь. В комнате на изящном пластиковом столе стоял компьютер. По монитору шли какие-то цифры, ажурная антенна плавно покачивалась из стороны в сторону. Александр переступил порог комнаты, и в ту же секунду в уши вонзился дребезжащий вой сирены. Антенна мгновение замерла, затем резко развернулась, став перпендикулярно к Александру, после чего на мониторе высветилась надпись «игра окончена». Сквозь вой сирены до Александра еще донеслись первые аккорды похоронного марша из компьютера, прежде чем лезвие топора вонзилось в системный блок, и из него повалил дым, и монитор погас. Нанеся еще один удар, превращающий компьютер в груду дымящегося железа, Александр выбежал из комнаты и хотел было ринуться к запасному выходу, но со стороны первого этажа, нарастая, слышался многоглавый человеческий шум. Поэтому, доехав до второго этажа, Александр выскочил из лифта и бросился к первой же открытой двери кабинета, краем глаза увидев людей, выбежавших из-за угла коридора. Влетев в кабинет, Александр закрыл его изнутри и прильнул к стене в надежде, что его не заметили. Но все надежды рухнули после первого же злобного удара в дверь.- Он тут, - послышалось из-за двери, - я сам видел, как он сюда шмыгнул.
- А ну, выходи, поговорим, как мужчины, - отозвался из-за дверей второй голос.
Говорить с десятью мужчинами сразу Александру не хотелось, а посему его мозг судорожно искал альтернативные выходы из создавшегося положения. В этот момент послышался мощный удар в дверь. С потолка посыпалась штукатурка. Еще один удар, и дверь, грохнув, отворилась. Александр инстинктивно рванулся к окну. А в дверном проеме показался сразу десяток разъяренных морд. Публика замешкалась, не понимая, что теперь делать, а Александр, использовав эту паузу, открыл окно и прыгнул вниз на газон небольшого внутреннего дворика. Приземление было вполне удачным, несмотря на то, что Александр весь перепачкался в грязи. Вскочив, он бросился прочь отсюда, уже на бегу слыша крики «Держи его, хватай!». Перебежав через улицу, Александр скрылся за ближайшим поворотом. Толпа бросила свое преследование. Но не успел Александр перевести дух, как вновь невдалеке появилась небольшая вереница людей, бегущих в его направлении с другой стороны площади. Бегать от них Александру уже надоело, да и бежать ему было в принципе некуда. Поэтому он вышел на середину дороги, полный решимости принять свой последний бой. Но вереница просеменила мимо, не обращая на Александра никакого внимания. Присмотревшись, Александр увидел, что подмышкой одного из них торчал факсимильный аппарат, другой тоже тащил какой-то электронный прибор, завернутый в красное знамя, с волочащимся по асфальту сетевым шнуром. Судя по всему, эти проборы совсем недавно покоились в стенах здания мэрии. В этот момент со стороны площади послышался вой милицейских сирен и душераздирающие крики. Александр выглянул за угол и тут же чуть не был сбит бегущей навстречу толпой. В просветах людского потока он увидел милицейские каски и щиты, бульдозером разгребающие человеческую массу. Со стороны площади время от времени слышались выстрелы и доносился странный запах, разъедающий глаза и выбивающий из них слезы. Кативший с площади вал народа подхватил Александра и понес. Добежав до первого переулка, Александр вывернулся из толпы и прошмыгнул в проем между домами. Мимо промчалась толпа, затем милиция в полной экипировке, после чего шум стал удаляться, а потом и вовсе смолк. Александр прошел переулок и вышел на улицу. В городе воцарилась тишина. Между тем стало вечереть, а идти Александру было некуда. Потому теперь в городе ему делать было нечего. Скорее инстинктивно, чем осознанно, он побрел в сторону вокзала.
«Вот и все кончено, - думал Александр. – Я наконец стал человеком. Просто человеком, одним из миллиардов муравьев, населявших наш человейник. А что дальше? Что делать тому, кто спас мир, перед этим поставив его на край пропасти? И если эта безысходность есть наказание за содеянное, то не слишком ли оно сурово?»
Мысли, бурлящие в голове, немного охлаждал дождик, снова забрызгавший из свинцового неба. Но от этого они еще больше приобретали черты безысходности. В дали пустынной улицы Александр увидел грязного оборванного человека в одежде, отдаленно напоминавшей военную форму. Ноги были перевязаны какой-то материей, схваченной бечевками, что, впрочем, и заменяло обувь. На голове дополняющим штрихом к ансамблю одежды стиля «бомж» была нахлобучена старая потрепанная шапка-ушанка.
Страх охватил Александра при одной мысли, что он теперь, как этот человек, оставшись без ничего, будет скитаться по улицам этого города в поисках тепла и не найдет его в бесконечной зиме.
Неожиданно бомж встал и, подняв с пола какую-то железяку, пошел навстречу Александру. В грязном запыленном лице приближавшегося Александр, к своему удивлению, узнал того самого военного из «накопителя». Трудно было поверить, что человек может так опуститься за столь короткое время. Но сомнений не было – это был именно он.
- А, вот ті где, - спокойно сказал бомж, грузно надвигаясь на Александра. – А я тебя давно хотел видеть. Не узнаешь меня?
- Нет, - соврал Александр, видя недружелюбное намерение экс-военного.
- Я диктатор Марс! – сверкнув глазами, величественно произнес бомж, остановившись.
- Да, ваше величество, - не желая вступать в дискуссию с больным человеком, сказал Александр.
- Зачем, зачем ты врешь – я что, по-твоему, идиот? – заплакав, промямлил бомж. – Я что, не понимаю, что пока есть ты, я не могу быть Марсом. Но ты ведь тоже должен понять, что я хочу быть диктатором, поэтому ты должен умереть.
После этой тирады грязный человек бросился на Александра, со всей силой саданув его железкой по голове. Александр отпрянул, почувствовав, как по лбу потекло что-то вязкое и теплое. Второй удар по голове Александр предотвратил, предварительно подставив руку. Металлическая палка с глухим звуком ударилась о руку, и рука, как плеть, повисла, обжигая нестерпимой болью все тело. Воспрянув после этого духом, новоявленный диктатор разогнался, пытаясь нанести завершающий удар, но Александр успел отскочить в сторону, и тот всем телом влетел в витрину магазина за спиной Александра.
В разбитом проеме витрины лежал человек. Ноги были как-то неестественно вывернуты и слегка подрагивались, осколки нижней части витрины скрывались под телом бомжа, из-под которого на тротуар струились два красных ручейка. Прижимая к туловищу поврежденную руку, Александр вновь заковылял в сторону вокзала, несмотря на дождь, который теперь просто обливал его сверху литрами холодной воды. Рука на глазах опухла, заполнив своим объемом весь предоставленный рукавом объем. При этом жуткая боль, нарастая от шага к шагу, выбивала из разума остатки сознания, которое, не в силах этого выдержать, просто время от времени отключалось. Но ноги продолжали идти, и когда сознание возвращалось, Александр понимал, что прошел еще несколько кварталов по направлению к вокзалу. В конце концов после одного из таких затмений он обнаружил себя лежащим возле автобусной остановки на вокзальной площади. Попытка встать были прерваны пронзившей болью, и вновь подсознание заменило всю слаженную работу мозга.
Морская вода обливала со всех сторон Александра, стоящего за штурвалом катера. Мощный шторм поднимал на гребнях своих волн катер, как щепку, и обрушивал в бурлящую пучину. Время от времени перед глазами проплывала огромная безлюдная площадь, которая вновь заполнялась клокочущей водной стихией. Несмотря на это, Александр твердо сжимал штурвал и, лавируя между волн, не давал воде потопить его маленький кораблик. Вдруг что-то твердое ударилось о борт катера, и в ночной тьме перед самым суденышком промелькнула спина какого-то огромного животного. Еще секунда, и перед Александром развернулась огромная, утыканная зубами-саблями пасть. Это была гигантская Акула. Казалось, одним дыханием, не делая никаких усилий, она проглотила катер.
- Ну что, попался, негодяй! – сказала Акула, когда Александр вместе с атером оказался в ее чреве.
- Кто ты? – спросил Александр.
- Не важно, не важно, кто тебя съест… ибо на события ты уже не в силах влиять, но если ты постараешься, я дам тебе шанс выбраться отсюда. Отгадай для начала загадку. Вообще я эти загадки не люблю, предпочитаю сжирать людей сразу, но традиции… Итак, слушай: ласковая, как поцелуй, девушка, опасная, как змея, чистая, как родниковая вода, восторженная, как большой праздник, редкая, как Несси. Что это?
- Свобода, - не задумываясь, ответил Александр.
- Нет такой буквы в этом слове, - сказала Акула, - а посему придется тебя сожрать.
Александр уже приготовился к самому худшему, как вдруг резкий свет ударил из брюха Акулы. В образовавшейся щели мелькнуло лезвие огромного ножа. Александр не заметил даже как вывалился наружу вместе с катером. К его удивлению, Акула оказалась гигантским окунем метров 20 длиной. Рядом, в пяти шагах от Александра лежало странное сооружение, похожее на огромный кухонный нож. Александр осмотрелся. Помещение, где он находился, оказалось кухней фантастических размеров. Это была кухня какого-то мифического великана из сказки. А он, лилипутик, сидел в своем катере, базировавшемся на кухонном столе. Вдруг на кухню вошел хозяин этого дома, вернее, хозяйка. Это была женщина, хотя лица ее видно не было, оно было размыто, и черты лица сливались в одно мутное пятно. Это гигантское создание наклонилось к Александру и промолвило слегка вибрирующим голосом:
- Вы диктатор Марс?
- Нет! – почему-то испугавшись упоминания имени Марса, почти закричал Александр. – Я Котов, Александр Котов.
- А-а—а-а, - почему-то насмешливо протянула девушка, - ну тогда пойдем со мной, Александр Котов.
В этот момент Александр почувствовал, что кто-то потянул его за здоровую руку и, обхватив за талию, стал аккуратно поднимать из катера.
Александр открыл глаза, и видение исчезло. Все та же вокзальная площадь, залитая осенней водой, все тот же дождь, потоком льющийся с небес. Из видения осталась только девушка, она-то и была тем, кто пытался поднять Александра с мокрого асфальта. Из пелены небытия выплыл образ, который, вероятно, и хотел видеть Александр, и, вероятно, поэтому и был нереальным в данной ситуации.
- Люба? – не до конца еще выйдя из бессознательного состояния, произнес Александр.
- Да, Александр Котов, Люба, - с иронией в голосе произнесла девушка.
- А откуда вы знаете… Я рад, что это ты… Как же я раньше не догадывался, что Люба и любовь... -–бормотал Александр, вставая на ноги и силясь удержать сознание в рамках логики.
Два человека, сцепившись воедино, неровным зигзагообразным путем двинулись прочь от вокзальной площади.
- Он тут, - послышалось из-за двери, - я сам видел, как он сюда шмыгнул.
- А ну, выходи, поговорим, как мужчины, - отозвался из-за дверей второй голос.
Говорить с десятью мужчинами сразу Александру не хотелось, а посему его мозг судорожно искал альтернативные выходы из создавшегося положения. В этот момент послышался мощный удар в дверь. С потолка посыпалась штукатурка. Еще один удар, и дверь, грохнув, отворилась. Александр инстинктивно рванулся к окну. А в дверном проеме показался сразу десяток разъяренных морд. Публика замешкалась, не понимая, что теперь делать, а Александр, использовав эту паузу, открыл окно и прыгнул вниз на газон небольшого внутреннего дворика. Приземление было вполне удачным, несмотря на то, что Александр весь перепачкался в грязи. Вскочив, он бросился прочь отсюда, уже на бегу слыша крики «Держи его, хватай!». Перебежав через улицу, Александр скрылся за ближайшим поворотом. Толпа бросила свое преследование. Но не успел Александр перевести дух, как вновь невдалеке появилась небольшая вереница людей, бегущих в его направлении с другой стороны площади. Бегать от них Александру уже надоело, да и бежать ему было в принципе некуда. Поэтому он вышел на середину дороги, полный решимости принять свой последний бой. Но вереница просеменила мимо, не обращая на Александра никакого внимания. Присмотревшись, Александр увидел, что подмышкой одного из них торчал факсимильный аппарат, другой тоже тащил какой-то электронный прибор, завернутый в красное знамя, с волочащимся по асфальту сетевым шнуром. Судя по всему, эти проборы совсем недавно покоились в стенах здания мэрии. В этот момент со стороны площади послышался вой милицейских сирен и душераздирающие крики. Александр выглянул за угол и тут же чуть не был сбит бегущей навстречу толпой. В просветах людского потока он увидел милицейские каски и щиты, бульдозером разгребающие человеческую массу. Со стороны площади время от времени слышались выстрелы и доносился странный запах, разъедающий глаза и выбивающий из них слезы. Кативший с площади вал народа подхватил Александра и понес. Добежав до первого переулка, Александр вывернулся из толпы и прошмыгнул в проем между домами. Мимо промчалась толпа, затем милиция в полной экипировке, после чего шум стал удаляться, а потом и вовсе смолк. Александр прошел переулок и вышел на улицу. В городе воцарилась тишина. Между тем стало вечереть, а идти Александру было некуда. Потому теперь в городе ему делать было нечего. Скорее инстинктивно, чем осознанно, он побрел в сторону вокзала.
«Вот и все кончено, - думал Александр. – Я наконец стал человеком. Просто человеком, одним из миллиардов муравьев, населявших наш человейник. А что дальше? Что делать тому, кто спас мир, перед этим поставив его на край пропасти? И если эта безысходность есть наказание за содеянное, то не слишком ли оно сурово?»
Мысли, бурлящие в голове, немного охлаждал дождик, снова забрызгавший из свинцового неба. Но от этого они еще больше приобретали черты безысходности. В дали пустынной улицы Александр увидел грязного оборванного человека в одежде, отдаленно напоминавшей военную форму. Ноги были перевязаны какой-то материей, схваченной бечевками, что, впрочем, и заменяло обувь. На голове дополняющим штрихом к ансамблю одежды стиля «бомж» была нахлобучена старая потрепанная шапка-ушанка.
Страх охватил Александра при одной мысли, что он теперь, как этот человек, оставшись без ничего, будет скитаться по улицам этого города в поисках тепла и не найдет его в бесконечной зиме.
Неожиданно бомж встал и, подняв с пола какую-то железяку, пошел навстречу Александру. В грязном запыленном лице приближавшегося Александр, к своему удивлению, узнал того самого военного из «накопителя». Трудно было поверить, что человек может так опуститься за столь короткое время. Но сомнений не было – это был именно он.
- А, вот ті где, - спокойно сказал бомж, грузно надвигаясь на Александра. – А я тебя давно хотел видеть. Не узнаешь меня?
- Нет, - соврал Александр, видя недружелюбное намерение экс-военного.
- Я диктатор Марс! – сверкнув глазами, величественно произнес бомж, остановившись.
- Да, ваше величество, - не желая вступать в дискуссию с больным человеком, сказал Александр.
- Зачем, зачем ты врешь – я что, по-твоему, идиот? – заплакав, промямлил бомж. – Я что, не понимаю, что пока есть ты, я не могу быть Марсом. Но ты ведь тоже должен понять, что я хочу быть диктатором, поэтому ты должен умереть.
После этой тирады грязный человек бросился на Александра, со всей силой саданув его железкой по голове. Александр отпрянул, почувствовав, как по лбу потекло что-то вязкое и теплое. Второй удар по голове Александр предотвратил, предварительно подставив руку. Металлическая палка с глухим звуком ударилась о руку, и рука, как плеть, повисла, обжигая нестерпимой болью все тело. Воспрянув после этого духом, новоявленный диктатор разогнался, пытаясь нанести завершающий удар, но Александр успел отскочить в сторону, и тот всем телом влетел в витрину магазина за спиной Александра.
В разбитом проеме витрины лежал человек. Ноги были как-то неестественно вывернуты и слегка подрагивались, осколки нижней части витрины скрывались под телом бомжа, из-под которого на тротуар струились два красных ручейка. Прижимая к туловищу поврежденную руку, Александр вновь заковылял в сторону вокзала, несмотря на дождь, который теперь просто обливал его сверху литрами холодной воды. Рука на глазах опухла, заполнив своим объемом весь предоставленный рукавом объем. При этом жуткая боль, нарастая от шага к шагу, выбивала из разума остатки сознания, которое, не в силах этого выдержать, просто время от времени отключалось. Но ноги продолжали идти, и когда сознание возвращалось, Александр понимал, что прошел еще несколько кварталов по направлению к вокзалу. В конце концов после одного из таких затмений он обнаружил себя лежащим возле автобусной остановки на вокзальной площади. Попытка встать были прерваны пронзившей болью, и вновь подсознание заменило всю слаженную работу мозга.
Морская вода обливала со всех сторон Александра, стоящего за штурвалом катера. Мощный шторм поднимал на гребнях своих волн катер, как щепку, и обрушивал в бурлящую пучину. Время от времени перед глазами проплывала огромная безлюдная площадь, которая вновь заполнялась клокочущей водной стихией. Несмотря на это, Александр твердо сжимал штурвал и, лавируя между волн, не давал воде потопить его маленький кораблик. Вдруг что-то твердое ударилось о борт катера, и в ночной тьме перед самым суденышком промелькнула спина какого-то огромного животного. Еще секунда, и перед Александром развернулась огромная, утыканная зубами-саблями пасть. Это была гигантская Акула. Казалось, одним дыханием, не делая никаких усилий, она проглотила катер.
- Ну что, попался, негодяй! – сказала Акула, когда Александр вместе с атером оказался в ее чреве.
- Кто ты? – спросил Александр.
- Не важно, не важно, кто тебя съест… ибо на события ты уже не в силах влиять, но если ты постараешься, я дам тебе шанс выбраться отсюда. Отгадай для начала загадку. Вообще я эти загадки не люблю, предпочитаю сжирать людей сразу, но традиции… Итак, слушай: ласковая, как поцелуй, девушка, опасная, как змея, чистая, как родниковая вода, восторженная, как большой праздник, редкая, как Несси. Что это?
- Свобода, - не задумываясь, ответил Александр.
- Нет такой буквы в этом слове, - сказала Акула, - а посему придется тебя сожрать.
Александр уже приготовился к самому худшему, как вдруг резкий свет ударил из брюха Акулы. В образовавшейся щели мелькнуло лезвие огромного ножа. Александр не заметил даже как вывалился наружу вместе с катером. К его удивлению, Акула оказалась гигантским окунем метров 20 длиной. Рядом, в пяти шагах от Александра лежало странное сооружение, похожее на огромный кухонный нож. Александр осмотрелся. Помещение, где он находился, оказалось кухней фантастических размеров. Это была кухня какого-то мифического великана из сказки. А он, лилипутик, сидел в своем катере, базировавшемся на кухонном столе. Вдруг на кухню вошел хозяин этого дома, вернее, хозяйка. Это была женщина, хотя лица ее видно не было, оно было размыто, и черты лица сливались в одно мутное пятно. Это гигантское создание наклонилось к Александру и промолвило слегка вибрирующим голосом:
- Вы диктатор Марс?
- Нет! – почему-то испугавшись упоминания имени Марса, почти закричал Александр. – Я Котов, Александр Котов.
- А-а—а-а, - почему-то насмешливо протянула девушка, - ну тогда пойдем со мной, Александр Котов.
В этот момент Александр почувствовал, что кто-то потянул его за здоровую руку и, обхватив за талию, стал аккуратно поднимать из катера.
Александр открыл глаза, и видение исчезло. Все та же вокзальная площадь, залитая осенней водой, все тот же дождь, потоком льющийся с небес. Из видения осталась только девушка, она-то и была тем, кто пытался поднять Александра с мокрого асфальта. Из пелены небытия выплыл образ, который, вероятно, и хотел видеть Александр, и, вероятно, поэтому и был нереальным в данной ситуации.
- Люба? – не до конца еще выйдя из бессознательного состояния, произнес Александр.
- Да, Александр Котов, Люба, - с иронией в голосе произнесла девушка.
- А откуда вы знаете… Я рад, что это ты… Как же я раньше не догадывался, что Люба и любовь... -–бормотал Александр, вставая на ноги и силясь удержать сознание в рамках логики.
Два человека, сцепившись воедино, неровным зигзагообразным путем двинулись прочь от вокзальной площади.