Драматург писал фантазии об Иисусе Христе. Вошел Актер.
- Брось, старина! Не стоит труда эта средневековая пыль! Кому это интересно? В наш-то просвещенный век!
- Это мне интересно!
- Ты – талант, но расходуешь свой пыл на ерунду. Дневники, фантазии. Вздор! Надо писать пьесы и показывать их публике, вот на чём можно сделать деньги. Но уж никак не дневники. Да ещё на такую тему. Тем более на такую тему! Я тебе скажу по чести, пьесу из этого материала никак не сделать, а если и сделать, то тебе все равно не удастся её поставить. Конечно, на Рим сейчас никто не обращает внимания, если даже Папа запретит её постановку, у нас с мнением Папы не очень-то считаются, но у нас всё же имеется свое понимание теософских вопросов, и не дело поэта соваться в эти вопросы со своей трактовкой. Посмотри, ты исписал кипу листов, вместо этого мог бы написать приличную пьесу. Драматург, а изводишь свой талант на поповщину!
- Но, ты почитай, каков монолог Иисуса в ночь, когда апостолы уснули! Я горжусь этим монологом.
- Если он тебе так понравился, вставь его в фарс, который мы вчера исполняли. Пусть его прочитает со сцены этот забавный толстячок. Фальстаф.
- Трагический монолог вложить в уста безумцу из фарса? Ты смеешься!
- Народ всплакнет, но фарс это не испортит. После пьянчужек вставь. Когда этому Фальстафу заехали по башке, а потом отняли у него кошелёк. В такой ситуации самое время пофилософствовать. Текст этого монолога подойдёт, его можно не менять ничуть. Публика будет хохотать. Ведь так потешно, когда побитый и ограбленный толстячок философствует на вот такую тему. Все рассуждения годятся, я тебе отвечаю!
- Речь Иисуса? В уста Фальстафа? Нет, это не клеится!
- Не речь Иисуса, а речь человека. Кстати, согласен, Фальстаф – это мелковато. Народ любит глазеть в спальни королей. Впрочем, и конец можно переделать. Нелепо, что псих прогоняет дядюшку палками. Пусть все умрут в конце. Так бывает часто. У тебя получится! Забудь Иисуса, не связывайся с попами. Какое дело, что он говорил в этом саду с непроизносимым названием? Не надо черпать вдохновение из Евангелия. Не ты первый это придумал, не ты последний, но из этого никогда не получится ничего, достойного сцены, что могло бы привлечь народ. А твои слова, которые ты написал, подходят один в один и для Фальстафа. Смотри-ка, как отлично получается, я буду читать, а ты представляй побитого и пристыженного Фальстафа, сидящего в разорванных одеждах без кошелька в луже, в грязи:
«Вопрос в том, жить, иль согласиться умереть? Пристало ль покориться духом? Иль под ударом яростным судьбы склониться? Иль, ополчась на дьявольские смуты, сразиться? Поставить на кон всё в последний раз? Или смириться, умереть, уснуть, и лишь сказать, что сном кончаешь ты смертельных мук мучительную тяжесть? Быть может сны увидеть? Но какие? Нет, знать нам не дано, что там, за гранью жизни! И в этом суть! Неведомы нам чувства тех, кто ушел навек за эту грань! Иначе б выбор был разумен! Шагнуть в ничто… И возродиться? А если – нет? Кто снес бы ужас и позор, глумленье света, когда бы точно знал, что там, за гранью жизни – покой, и сон, и справедливость? Покончить разом с пошлою судьбой?! Один удар – и вечность пред тобой… Или бороться до конца? Уйти в безвестный край, откуда нет возврата! Назначив самому отбытия момент! Иль здесь влачить существованье, безвестности отбытия страшась? Загробный мир, земным скитальцам ты не смущал бы волю, когда бы знать они могли, что там, в тебе! Так трусами нас делает незнанье, раздумье и гаданье над судьбой. А если вдруг решиться? Решимости живой природный свет бледнеет под налетом хладной мысли! Когда бы знать, что там, за гробовой доской! Когда бы знать наверняка! Но как? Не посетив загробный мир, об этом не узнаешь! И ведь оттуда никогда никто не возвращался!»
- Билли, этот монолог прекрасен, конечно, для Иисуса Христа, но слишком утомителен. Народ не будет слушать, закидает тебя тухлыми яйцами и гнилыми помидорами. А монолог весьма хорош, но для кого… Народ не любит пьесы о простых людях. Им подавай королей. А вот, придумал! Монолог подойдёт для принца! А для бога он не годится! Пиши трагедию! Про какого-нибудь датского принца. Залей всё кровью, пусть в конце пьесы погибнут все. Но назови этого принца как-нибудь потешно, допустим… Ну, скажем, что-то среднее между омлетом и ветчиной. Например, Гамлет. Потешное имя и трагическое содержание. Такую пьесу ждёт успех, поверь мне!