Серия "ТЕ, КОГО НАЗЫВАЛИ БОГАМИ"
Книга 1 – Круг Солнца
Книга 2 – Эскиды
Книга 3 - Предсказание
Книга 4 – Вспомни завтра
Эскиды
Сказка-фэнтази
Аннотация: Он - Хранитель, часть древнего великого оружия. Он не желает жить по старым традициям и быть орудием в чужих руках. Он одинок. В поисках себя он находит друзей и любовь. Но найти - легче, чем защитить…
==================================
Когда его не было – все его ждали.
Когда он пришел – его ненавидели
Когда он ушел – его умоляли вернуться
(Предсказание)
Глава 1
Эшора облизнула пересохшие губы и взглянула на противника. Хранитель мягкой крадущейся походкой пытался обойти ее и ударить справа.
Эшора резко развернулась, отражая нападение. Бой шел как по накатанной дорожке, напоминая то танец, то стандартную тренировку.
Хранитель сделал обманное движение - Эшора не купилась. Вовремя успев перехватить его оружие своим, она что было сил вывернула меч, отшвырнув от себя противника на несколько шагов.
Удар гонга возвестил о коротком перерыве.
Когда-то, много лет назад, после долгих переговоров ки’коны сумели выторговать у Хранителей эти передышки. Но теперь… Эшора сверкнула глазами, заметив, как ее противник незамедлительно отошел в сторону. Девушка опустила меч и расслабилась. Она всегда была против перерывов во время боя, считая это необходимостью лишь для слабых воинов, да и то не для победы, а чтоб продлить агонию. Но раз уж им дали время перевести дыхание и успокоить нервы, надо с толком использовать каждую секунду.
Трибуны древнего амфитеатра были почти пусты. Внутрь старых развалин пустили лишь избранных. Остальным пришлось ждать у ворот.
Эшора знала, что там собралось огромное количество ее соотечественников. Все они пришли сюда, чтобы поддержать ее. Она слышала их далекие крики, сливающиеся в не прекращаемый гул, но не они занимали сейчас ее мысли и не раненая рука, которую становилось все тяжелее и тяжелее поднимать. Ее вниманием полностью завладел ее противник.
Крупные капли пота застилали глаза. Эшору так и подмывало утереть лицо, но снимать защитный шлем до окончания поединка запрещалось. Девушка слизнула пот с верхней губы и отыскала глазами противника. Рось, как ни в чем не бывало, отсалютовал своему Кайсару и подошел к державшимся особняком Хранителям, предпочитавшим затемнённые места
Ки’коны и Хранители почти никогда не общались. За исключением таких вот редких случаев. Никто никогда не видел истинного облика Хранителей. Те так тщательно скрывались под бесформенными серыми балахонами и безобразными серыми колпаками, что предположение ки’конов об их уродстве с годами переросла в уверенность.
Глухой дребезжащий звук гонга разом оборвал измышления Эшоры и заставил взглянуть на противника. Хранитель размял плечи, поднял тяжелый меч и направился к ней легкой походкой. Эшора почувствовала, как напряглась каждая клеточка ее тела. Она подняла меч и приняла боевую стойку. Длинное тонкое лезвие сверкнуло на солнце. «Этот бой будет последним» - прошептала она и резко взмахнула мечом.
Около трехсот кшенто назад Хранители напали на их планету. Бой продолжался всего полторы недели. Ки’коны пытались заманить врагов на поверхность планеты, где все было бы кончено в несколько дней. Но битва развернулись в околопланетном пространстве. Не смотря на явное превосходство противника, Ки’ко держалась дольше других более сильных и уже завоеванных государств. На двенадцатые сутки флот Ки’ко был разбит. Хранители оставили своего наместника и двинулись дальше, продолжая свою завоевательную экспансию. Эти существа вели паразитический образ жизни. Находясь на высоком уровне интеллектуального развития, они были подобны вирусу, разрушающему все на своем пути. Несколько кшенто назад на Ки’ко разразилась страшная эпидемия, был сильный мор. Болезнь принесли Хранители с одной из пограничных планет, но не смотря на это, они не испытали чувства вины и, имея все необходимые технологии и лекарства, пальцем не пошевелили, чтобы помочь. Ки’конам пришлось сражаться с заразой своими силами. В тот год погибли сотни их соотечественников.
Год от года, видя, как страдает ее народ, не имея возможности развиваться и жить, Эшора ненавидела их все больше и больше.
Первый поединок за свободу Ки’ко состоялся через 100 кшенто(100 оборотов их планеты вокруг родной звезды) после захвата и был проигран. Не смотря на это, он положил начало целой серии битв с периодичностью в 50 кшенто. Если когда-нибудь один из ки’конов победит- планета будет свободна. Этого так ни разу и не случилось.
Эшора слышала бешеное биение своего сердца, и этот стук многократным эхом отдавался в ушах, сливаясь со звоном мечей. Она не видели ни солнца, ни друзей, ни родных на каменных ступенях амфитеатра, ни судью – только своего противника и его клинок.
Одно дыхание, один ритм биения сердец и одна на двоих ненависть. Они медленно кружились напротив друг друга: удар, выпад, еще удар. Затрещала разорванная ткань, острая боль пронзила руку, кровь согрела и без того разгоряченную ладонь и побежала по пальцам. Эшора лишь крепче сжала зубы и яростней вцепилась в перетянутую кожаными полосками рукоять меча. После второго ранения рука практически не двигалась, но росю это знать не обязательно! Эшора перекинула меч в здоровую левую руку и ринулась на врага. Хранитель резко отвел меч и ударил по ногам. Эшора стремительно отступила и, вывернув клинок, едва успела отвести удар. В какой-то момент рось оказался так близко, что Эшора могла слышать его сбитое дыхание. Волна жгучей ненависти захлестнула ее, застилая уши, перекрывая дыхание, закрывая черной шипящей пеленой весь мир. Изловчившись, она что было сил ударила его рукоятью. Хранитель пошатнулся и отступил на шаг. Эшора тяжело вздохнула и опустила меч –этот удар разбил бы голову любому, но… Девушка огромными глазами смотрела, как рось медленно размял шею и тяжелой ускоряющейся поступью направляется к ней. Она понимала, что надо что-то делать, но все ее тело сковал всепоглощающий ужас: ни одно живое существо не могло выжить после такого удара. Холодный отблеск стали вывел ее из стопора. Широким круговым взмахом она отвела занесенный над нею меч и прижала его к земле. Хранитель вывернулся словно змея и …
Девушка судорожно вздохнула. Грудь будто сдавили тисками. Земля медленно уходила из-под ног. Нет! Она не проиграет! В ладонь скользнул миниатюрный кинжал «жало». Эшора стремительно вскинула руку, воткнув его в Хранителя, только теперь заметив, что он держал ее, не давая упасть. « Зачем? »- вспыхнуло в ее голове и тут же исчезло. Она брезгливо оттолкнула от себя Хранителя, наблюдая, как багрово-красное стремительно растекается по ткани.
Эшора стояла, тяжело опираясь на воткнутый в песок меч, и никто, никто во всей огромной вселенной не смог бы понять, что испытала она, когда эта ненавистная, непобедимая тварь опустилась перед ней на колени. Его боль не трогала ее, как не трогала их боль ее народа. Эшора подняла тяжелеющую голову. Все! Кончено. Надо лишь дождаться вердикта судьи, и Ки’ко свободна!
Девушка вздохнула полной грудью. Тело пронзила острая невыносимая боль. Мир внезапно ушел куда-то очень далеко, в мутнеющую дымку. « Невозможно! – билось в голове. - Рана не серьезна. Это же просто…»
Меч глухо шаркнул о песок. Эшора закрыла глаза. Мысли стали какие-то вязкие и рождались неохотно, словно знали, что не за чем. Ей хотелось плакать от бессилия, безысходности, от сознания того, что не смогла помочь своему народу. Теперь она понимала, что чувствовали проигравшие эскиды, почему они кончали с собой. Разве она смогла бы жить с таким грузом?
Эшора подняла набрякшие веки и увидела нависшего над ней Хранителя. Еще 50 кшенто рабства…
- Ненавижу! – как можно громче постаралась произнести она, но голос сорвался и затих.
Хранитель на мгновение замер, словно прислушиваясь, и вдруг стал торопливо снимать с нее шлем. Черные непослушные кудри высыпали на песок. Где-то вдалеке она услышала его изумленный вздох:
- Женщина?!
Эшора дрожащей рукой стерла с подбородка кровь:
- Радуйся, рось. Сегодня твой день. Но не надейся, что так будет всегда…
Сильный приступ кашля заставил ее вцепиться в Хранителя, и исчезли и ненависть, и отвращение. Под плотной тканью балахона скрывалась теплая человеческая плоть. И ничто на свете не смогло бы убедить Эшору в обратном. Она почувствовала, как от неожиданного прикосновения Хранитель вздрогнул.
- Я не хотел, – огорченно прошептал он, накрывая ее ладонь своею.
Рось снял перчатку, и это была обычная человеческая рука. Хранитель провел пальцами по ее лицу и шее, едва их касаясь. Каждое его прикосновение било ее, словно разряды тока. Дыхание судорожно сводило. Рось мягко надавил на впадинку у шеи. Девушка захрипела, тело свела сильная судорога. Пальцы беспомощно скребли песок.
Внезапно боль отступила, и Эшора почувствовала себя легкой и свободной, как ветер с равнин. Тело стало ватным, неприятным на ощупь, но в нем она больше не нуждалась. Теперь она была далеко-далеко от проклятого амфитеатра. Девушка оглянулась – этой местности она не знала. Здесь все благоухало. Столько зелени ей не приходилось видеть никогда. Где-то там остались ее друзья и враги, а она теперь здесь, и ничто не заставит ее уйти отсюда. Эшора опустила руку в искрящийся холодный ручей и засмеялась от нахлынувшего на нее ощущения счастья и безмятежности. В воде появилось еще одно отражение. Из-за разбегающихся от ее руки кругов, она не смогла как следует разглядеть его, но это был определенно мужчина, причем светловолосый до нереального.
- Нам пора, - тихо позвал он.
- Я не хочу! – Эшора сверкнула глазами и ударила по отражению.
Легкие набрали воздуха. Эшора глубоко вздохнула, распахнула глаза и уставилась на Хранителя. Рука сама потянулась к глубокому капюшону. Рось оттолкнул ее руку и отпрянул в сторону. Эшора инстинктивно прижала руки к груди, словно испугавшись удара за чрезмерное любопытство. Она перевела растерянный взгляд на трибуны. Тренер чуть заметно качнул головой, как бы спрашивая, что случилось. Девушка хлопнула глазами, с трудом соображая, что с ней происходит. Ее внимание привлек сидящий на песке Хранитель. Эшора посмотрела на окровавленный серый балахон, скрюченную фигуру, и, вспомнив все, что они сделали с ее народом, едва не задохнулась от накатившей на нее волны ненависти.
Девушка осторожно опустилась на колени, шаря по песку рукой в поиске меча. Пальцы нащупали еще не остывшую сталь. Сердце радостно екнуло. Рука крепко сжала рукоять. Боковое зрение зафиксировало поднимающуюся фигуру Хранителя. Кто-то из росей дико закричал, пытаясь предупредить ее врага, но было уже поздно: острое тонкое лезвие глубоко вошло в его плоть. Эшора рванула меч на себя. Хлынула кровь. Она победно вздернула голову и взглянула на Хранителей. Ки’ко свободна!
От крови врага, валявшегося у ее ног, слипались пальцы. Эшора хотела их вытереть о штаны, когда до нее дошло, что рось исцелил ее. Когда-то в детстве какая-то бабка рассказывала ей, что есть у росей один с такой способностью. В голове все смешалось. Мир мгновенно стал далеким и нереальным, словно все это происходило не с ней.
К Хранителю, перемахнув через каменный борт, подбежал его соплеменник. Сидя над ним, он то что-то успокаивающе нашептывал ему на своем языке, то громко кричал кому-то в подземелье, пытаясь зажать руками сочившуюся из раны кровь.
Эшора выронила меч и попятилась.
Ее окружили друзья. Все они хотели ее обнять, прижать к себе, встряхнуть или шепнуть на ушко поздравление, но Эшоре было не до них. Приподнявшись на цыпочках, она сумела увидеть, как Хранителя дружно подняли и уложили в странного вида аппарат со стеклянным колпаком и множеством трубок-капилляров. « Зачем он это сделал?» - сама того не замечая, Эшора растолкала ребят и, с трудом протиснувшись между ними, направилась к росям. Из-за плотного кольца Хранителей и врачей её врага почти не было видно, но когда с него спал капюшон, девушка готова была поклясться, что именно его отражение она видела в ручье. Человек?!
Кто-то схватил ее за руку, развернул к себе и обнял. Эшора с трудом сфокусировала зрение и облегченно вздохнула. Это была Кэрл – ее подруга. Врачи, друзья кружили вокруг неё, обнимая и поздравляя, с такой скоростью, что Эшору затошнило. Она подняла глаза и наткнулась взглядом на высокого седеющего мужчину с глубоким шрамом через всю правую щеку.
- Тренер, - устало выдохнула она. На глаза навернулись слезы.
- Идти можешь? – без предисловий и поздравлений спросил он.
- Да, - девушка согласно шмыгнула носом и оглянулась, отыскивая своего противника взглядом, но его уже унесли с поля.
Хранители молчаливой серой стаей сорвались с мест и растворились среди старинных сыплющихся арок и развалин.
- Тогда пошли, тебе необходимо отдохнуть .
Он крепко обнял девушку за плечи и повел к тайному выходу, что находился под ступенями амфитеатра. А Эшоре очень хотелось оглянуться, хоть разок. А вдруг… Девушка глубоко вздохнула и, прижавшись к тренеру, поторопилась к выходу.
Хранитель Предрассветного Тумана мощным толчком распахнул низкие тяжелые двери из черно- серого выбитого камня и ворвался в просторное плохо освещенное помещение.
-Эдель! – имя брата само сорвалось с губ. Лиалин поднял тяжелые, словно свинцовые, веки: все плыло в красно-белой мути. Полутемный коридор казался бесконечным и только узкие эншары, парящее под потолком, время от времени ослепляли своим голубоватым светом. Не хватало воздуха. Он засел плотным садящим комком где-то глубоко внутри, и все попытки вздохнуть резко пресекались острой режущей болью.
Носилки стремительно несли его вперед. Лин судорожно пытался вдохнуть, сводило плечи, шею так, что казалось, будто всю кожу на теле стянуло к позвонку между лопаток. Хранитель скреб беспомощными пальцами по стальной плите, пока не уцепился за плотный черный рукав одного из венседов, склонившихся над ним.
-Эдель! – крик потонул в крови, неожиданно хлынувшей через рот, и превратился в жалкое бульканье. Тонкая струйка крови потекла к уху, и Лин зашелся в приступе кашля. Кто-то крепко сжал его ладонь. Хранитель пошарил перед собой меркнущим взглядом и увидел розовую голову старшего брата. Радостный вздох вырвался из груди и тут же заставил вздрогнуть от резкой боли.
-Он захлебывается, - венсед, не выпуская его руки, повернулся к своим помощникам. Глубокий капюшон спал на плечи, открыв Хранителю совсем юное худое лицо с усталыми почти стариковскими глазами. Лин по-детски всхлипнул и закрыл глаза.
-Отсос! – приказал венсед. Кто-то подал ему крошечный блок с прозрачной трубкой. Венсед слегка оттянул уголок рта и закрепил блок на внешней стороне щеки Хранителя, засунув трубку глубоко в рот. Тихое урчание сообщило о работе прибора, и вскоре на плиту и пол частыми плевками стала выплескиваться темная кровь. Один из помощников поднял над ним окровавленные руки и что-то быстро застрекотал своему товарищу, в панике метавшемуся по платформе в поиске необходимых инструментов.
Старкул с венседами и Хранителем вплыл в распахнутые двери транветтера и остановился в центре. Высокий стройный человек, грубо распихав венседов, пробрался к Лиалину.
-Как ты? – ком в горле мешал ему говорить и больно резал душу. Эдельвейрик дрожащей рукой стер кровь с лица Лиалина.
-Почти… - слова давались с трудом, - в норме.
-Голову бы тебе оторвать за такие выходки, синеглазый! – Эдель вздрогнул от переполнявших его эмоций.
Лиалин слабо улыбнулся и потерял сознание.
-Хранитель, на минутку, - позвал Эделя молодой венсед.
Эдельвейрик встревожено оглянулся и уступил место лекарям:
-Да?
-Нам надо поговорить, - рука венседа дружески сжала его плечо.
Эдель нахмурился:
-В чем дело?
-Мне очень жаль… - начал было венсед.
-В каком смысле? – недослушав, перебил его Хранитель.
-Мы не в силах спасти Хранителя Лиалина.
Эдель медленно отцепил его руку от себя и больно сжал, так, что у того побелело лицо.
-Дело не только в большой потере крови. Это как раз не проблема. У Хранителя большая потеря энергии. Невосполнимая потеря.
-Ты же венсед! – Эдель еще крепче сжал его руку.
-Венсед – не кудесник! – парень с трудом отцепил его руки, высвобождая затекшую сиреневатую ладонь. - Я знаю! Понимаю! Твой брат уникален! Он – Целитель! Он почти совершенен! Но он не бессмертен! Ему не следовало расходовать свою энергию на противника, тем более на ки’кона. Они же энвампы! А теперь он пустой! Это…это все равно, если бы из меня или тебя вытянули всю кровь.
-Его нужно доставить на Ирий! - Эдель готов был использовать любую возможность спасения брата.
-Нет!
-Почему?!
-Он не перенесет транспортировки, даже если его перенесет велин.
Эдель беспомощно оглянулся в поиске помощи, но венседы только, потупив головы, отошли в полумрак у дальней стены.
-И это все? – Хранитель кинулся к ним, но они исчезли в фиолетовой дымке своих велинов. Эдель метнулся к пареньку, но и тот, вскинув руки, словно хотел остановить Хранителя, отступил к стене и растворился в темноте.
- Вернись! Венсед! – Эдель кричал. Впервые в жизни он кричал. Боль, гнев, страх рвались наружу. Сознание собственной беспомощности сбивало с ног. – Венсе-е-ед! Он же Хранитель Дневного Света! Он же спасал ваши жалкие жизни! Вернись! Ему нужна помощь!
Хранитель опустился на пол и разрыдался. Слезы сами собой катились по щекам и падали на пол.
-Пожалуйста! – но тишина ему не отвечала. – Он же мой брат.
-И что же с твоим братом? - спокойный мужской голос разрезал спертый воздух помещения.
Эдель резко оглянулся и быстро стер слезы. Возле старкула возвышался огромного роста мужчина в черном плаще. В сияющих черных глазах его гулял лютый холод. Черные волосы спадали на плечи и сливались с плащом.
-Наскаралим?! – Эдель изумленно поднял глаза на старшего брата. Но изумление быстро сменилось ненавистью. – Отойди от него!
Хранитель Ночного Мрака проигнорировал его слова, продолжая прощупывать пульс. Кровь из ран почти перестала идти. Дыхание Хранителя стало неглубоким, частым и прерывистым.
-Н-да, - задумчиво протянул Наскаралим и, едва прикасаясь к ткани балахона, вскрыл его. Окровавленная изодранная материя пошла мелкими искрами и через мгновение исчезла, обнажив вздрагивающее тело. Хранитель, закусив губу, осторожно осмотрел раны. – Знал, что он так кончит, но не думал, что так скоро.
Бросив последний взгляд на Лиалина, он отошел от старкула
-Да не убивайся ты так, Эдель. Нашел по кому плакать. Он к этому шел целенаправленно. Так что… я пришлю кого- нибудь из своих за телом… Ладно бывай.
Хранитель Ночного Мрака вспыхнул и исчез. Эдель несколько секунд не мог отойти от шока, ошарашено глядя туда, где только что стоял Тёмный Хранитель. Как он так может? Ведь это их младший брат. Пусть не родной. Пусть сводный, но он хотя бы старается сделать из них семью. Он никогда не плел интриг, не старался перегрызть горло тем, кто вставал на его пути, никогда не вступал ни в чьи союзы. Он был просто тем, кем он был. Поступая так, как считал правильным, он всегда был постоянен и твёрд. За это его все любили… И все бросили!
За спиной раздался тихий вздох, Эдель вздрогнул от неожиданности и поспешил к пришедшему в себя брату. Лиалин шарил пустым взглядом по потолку. Теплые ладони брата сжали его холодные пальцы.
-Эдель? – Лин перевел на него невидящий взгляд.
-Да, малыш. Как ты? – Эдель ласково провел ладонью по мокрым, слипшимся от холодного пота и крови, белым волосам брата.
-Где все? – Хранитель вопросительно дернул рукой. Отсос на щеке забарахлил и заглох.
-Ушли за помощью, - Эдель поспешно снял прибор, на щеке остались две глубокие вмятинки.
Лиалин облизал пересохшие губы:
-Все?
Эдель чуть откинул полы балахона и сел на край стайкура. Было совершенно невыносимо смотреть на брата и врать…Какой из него лгун? Но сейчас он готов был сказать что угодно, только не то, что его, Хранителя Дневного Света, просто-напросто бросили подыхать в этом гнилом подземелье.
-Да, но они скоро вернутся.
-Не ври мне, Эдель. Ты забыл – я сам Целитель. Я знаю, что со мной.
-Это не так! – Хранитель Предрассветного Тумана в сердцах ударил кулаком по плите стайкура. –Не так!
Лиалин до белизны в костяшках сжал кулаки и судорожно выгнулся:
-Я не чувствую своего тела…Эдель…Только холод. – Хранитель зажмурил до боли глаза и вдруг успокоился: - Но я не жалею. – Лин умиротворённо улыбнулся и тихо вздохнул: - Она должна была жить.
Эдель непонимающе качнул головой:
-Она всего лишь ки’конка!
Лин слабым движением руки отмел его слова.
-Смелость должна вознаграждаться. Хотя бы раз им должно было повезти. Бой изначально был не честным. Ты знал…Все знали…А я всего лишь хотел, чтоб по честному…
Его рука крепко сжала ладонь Эделя и обмякла.
-Нет! – Эдель кричал и не слышал своего крика. - Лиалин, не умирай! Слышишь, брат? Не надо, прошу тебя!
Кто-то грубо отпихнул его от брата. Не разбирая, ничего не понимая и не желая понимать, Эдель кинулся в драку. Сильные руки крепко обхватили и отшвырнули, как котенка, к стене. В голове на мгновение потемнело, а из глаз будто искры посыпались.
-Прочь! Не трогайте! – Эдель слепо шарящими по стене руками сумел-таки ухватиться за неровный выступ и, с трудом поднявшись с пола, набросился на одного из пришельцев. - Прочь!
Чистильщик согнулся под тяжестью Эделя, но лишь на секунду. Второй, не мешкая, вцепился в Хранителя и отшвырнул его обратно в угол. Лёгкие сдавило. Эдель попытался встать. Тело свело от боли. Руки беспомощно скользили по гладкой стене.
- Сиди на месте, Хранитель! - один из незнакомцев вскинул руку, мощная ударная волна сбила только что поднявшегося Хранителя с ног.
Чистильщики сбросили плащи и поспешили к Лиалину. Повелители?! Как он мог так ошибиться? - Эдель огромными глазами наблюдал за ними.
- Хорс? - изумленно выдохнул он.
Молодой парень в темно-зеленом облачении нетерпеливо отмахнулся от него, на пол посыпались сверкающие золотом искры.
- Не мешай нам, Хранитель!
Эдель молча навалился на холодную стену и прикрыл глаза. Хорс быстро пробежался взглядом по телу Хранителя Дневного Света и жестом поманил к себе второго Повелителя. Огромное животное ,одним скачком преодолев немалое расстояние, встало рядом, превратившись в полете в человека... с семью головами, покоящимися на длинных шеях .Семаргл?! Он же никогда не вмешивается в жизнь Хранителей! Пока они осматривали Лиалина, одна из голов повернулась к Эделю и справилась о его самочувствии.
-Живой, - ответил Хранитель, сжимая голову руками. Конечно, болело все тело, ноне жаловаться же на это Повелителю Семарглу. Голова удовлетворенно качнулась и отвернулась.
- Что скажешь? - полюбопытствовал Хорс.
- Что? - Семаргл на мгновение задумался. - Можешь проникнуть в его поле?
Хорс молча усмехнулся, приложив указательный палец левой руки к переносице Лиалина, правую же ладонь прижав к его груди. В помещении стало светлеть. Слепящая вспышка света заставила отпрянуть даже Семаргла. Свет потух долю секунды спустя, но Хорс и Лиалин оставались объятыми туманным, сияющим изнутри, облаком.
- Делай, что хотел! - голос Хорса звучал до странного надсадно.
Семаргл неторопливо качнул тремя головами, продолжая ковыряться в складках своего плаща.
- А скорее нельзя? - заорал на него Хорс. - Он же высасывает меня!
- Что вполне естественно, - спокойно заявил Семаргл.- Тебя бы оставили в таком состоянии без травинки, ты бы не то что другого Целителя, ты бы кикимору до пят высосал.
Наконец, он извлек из недр своего плаща несколько шевелящихся мешочков, источающих неприятный и всё-таки притягивающий запах. Головы одна за другой нырнули в облако. Нестерпимая боль и такое же нестерпимое блаженство пронзили обоих Повелителей. Эдель не мог ничего разглядеть, как не силился . Всё, что ему оставалось - это вслушиваться в тяжелое дыхание Повелителей и тонкий почти хрустальный звук, исходивший от брата и наполнявший своим грустным и трогательным напевом все подземелье. Первым из облака вынырнул Хорс. Шатающейся походкой он отошел к стене только лишь для того, чтобы сползти по ней и отключиться. Семаргл решил никуда не ходить и рухнул прямо у старкула. Сколько они так пролежали не смог бы ответить даже Эдель, первым сумевший подняться на ноги. Легким пинком по пяткам он разбудил Хорса. Тот чуть слышно заныл и попробовал отмахнуться. Не вышло. Сильные руки на вид не слишком крепкого Хранителя подняли его и хорошенько встряхнули. Повелитель хотел оттолкнуть его, но Хранитель пресек эту попытку в корне:
- Только тронь, и я тебе так врежу! - сквозь зубы произнес он. Прислонив шатающегося Повелителя к стене, Эдель поспешил к брату. Лин был все также без сознания, только дыхание его стало намного ровнее.
- Извини, - донеслось ему вослед. Эдель слабо махнул рукой в ответ и склонился над зашевелившимся Семарглом.
- Встать можешь? - непонятные кивки семи голов были ему вполне ясным ответом. Осторожно подхватив Повелителя под мышки, он помог ему сесть. - Тебе нужен покой.
- И мне, - подал из угла голос Хорс.
Эдель промычал в ответ что-то нечленораздельное и бросил на Повелителя испепеляющий взгляд.
- А как ты хотел, чтобы я тебя остановил? - не понятно с чего закричал Хорс.
Только Эдель его отлично понял, ибо по этому поводу он только что выразил свое мнение в виде одних согласных.
- По меньшей мере , можно было хотя бы об стену не швырять! Три раза! - немедленно заорал на него в ответ Хранитель.
Семаргл тем временем, покряхтывая и покачивая головой, поднялся с пола и склонился над Лиалином, тихо, но властно запретив им ругаться в присутствии больного. Хранитель и Повелитель умолкли разом.
- Твоему брату, Эдель, и твоему другу, Хорс, нужна срочная и уже не наша помощь, так что закройте рты оба и не срамитесь! - бережно прикрыв рану чистым лоскутом материи, он спустился со старкула и вызвал велинов. - Сейчас мы вернемся в Березань. Я прикажу венседам забрать Лиалина на Ирий в любом случае. Меня они ослушаться не посмеют.
Эдель смотрел, как Повелителей охватывают сиреневатые облачка.
- Ему лучше, Семаргл?
- Как сказать. Теперь все зависит от него самого и от мастерства венседов. Скоро все будет ясно, надо лишь подождать.
Повелители исчезли в один миг, оставив Хранителя ждать в одиночестве каменной пустоты.
Глава 2
Гордо держа голову, Ютра спокойно и уверено шел по широкой тропе, усыпанной гравием, к зданию Суда. С виду это была старая обветшалая пустынка с прогнившей соломенной крышей, покоящейся на шести деревянных столбах, с несколькими скамейками внутри. Но стоило войти внутрь, и все менялось.
Место, где Повелители вершили суд, было древним как сама Березань, а может и еще древнее. Здесь витал особый дух – дух предков, их слов и дел, эмоций и поступков. На металлических плитах, вмурованных в стены и упиравшихся в потолок, были выгравированы древние законы.
Напротив входа полукругом расположились Повелители и Кайсар. Ютра на мгновение замер, привыкая к полумраку.
Могучий Перун восседал на троне из камня и железа. Кайсар сам выковал его много сотен лет назад. Ютра помнил, как тогда еще худой и непоседливый мальчишка - Перя бегал к своему деду в кузницу посмотреть, как Громовник работает, и с трудом поднимал тяжелый молот деда. Ютра сам учил его драться и стрелять, сам впервые посадил его на коня. Разве мог он тогда предположить, что на его глазах рос будущий Кайсар. Ничего в Перуне не осталось от того мальчишки. Гибель Шабио, годы скитаний, бесконечные войны до неузнаваемости изменили его характер. Теперь перед Ютрой сидел высокий статный мужчина с грозным и твердым характером. В его черных волосах, спадавших на плечи, уже блестела серебром седина, а длинная густая борода, казалось, отливала золотом.
Ютра быстро, почти незаметно, осмотрел собравшихся и прошел на свое место – по правую руку Перуна.
В этот момент в зал Суда вошли вечно молодая и прекрасная Среча и Велес.
Ютра почувствовал легкое удивление: Велес?!... заметив третью фигуру, шедшую позади них, Повелитель впервые за столько дней понял, что он не одинок. Дивия – Царица всего живого! По-прежнему также юна и прекрасна, как и тысячи лет назад... Одно только ее присутствие согревало ему душу, вселяя надежду на победу.
Ютра перехватил уверенный, равнодушный взгляд Дивии. На долю секунды в ее глазах сверкнули искры, и вновь тот же холод. За Царицей тянулась вереница Хранителей и лебединых дев в длинных платьях с мокрым подолом и распущенными волосами. Они встали позади Повелителей, тихо переговариваясь .
Перун поднял руку, и в зале воцарилась мгновенная тишина. Дивия уже сидела на возникшем из ниоткуда цветущем ложе возле Перуна.
На огромном каменном диске в центре зала возникли три вегласные девы с правдодатными досками, на которых были начертаны законы, и мечем-карателем Перуна. Перед ними горел огонь и стояла вода очищения.
- Нас призвали сюда, чтобы вершить суд над Хранителем Дневного Света, - провозгласила старшая из дев. – Так слушайте же: в давние времена, когда одни из вас еще не родились, а другие были молоды…
Дева говорила ровным, без эмоций, голосом. Буквы на доске исчезали, и появлялись новые, а она все читала и читала…Повелители молчали, уносясь в далекое детство…Воспоминания о Шабио почти исчезли из их памяти, остались лишь обрывки: сиреневатое небо, разливы рек, шумящие дубравы, сверкающий океан, доблестные битвы, переливы птичьих песен, разгульные пирушки, где веселились их отцы и братья , матери, ждущие у окна, тяжелая отцовская броня, запах лугового меда и…множество мертвых осколков, исчезающих в черной пустоте космоса.
- И было среди скал место особое, - продолжала вещать Дева. – Алатырь. От места того по всему миру нашему растекались целебные реки, а у истоков их сидела девица Зоря,– услышав это имя Перун невольно вздрогнул - И зашивала раны кровавые воинам храбрым и врагам поверженным. И была в том месте сокрыта сила могучая, и силы той конца не было! Канули в лету те времена, и не все из нового поколения знают название своей древней Родины, но неписаный закон – врачевать врагов своих, вместе с Шабио не исчез. Так скажи свое слово, Перун! – Дева умолкла.
Повелители ждали. Хранители же молчали, пораженные красотой и обычаями исчезнувшей родины своих предков.
- Я хочу выслушать мнения Повелителей, - изрек, наконец, Кайсар.
Первым заговорил Чакоса. Огромный черногривый лев у его ног тихо и угрожающе зарычал.
- Судицы только что нам напомнили о нашей почти забытой боли. Но зачем? Мы здесь собрались не ради воспоминаний, а дабы восстановить справедливость. Вчера Хранитель Дневного Света поставил наше могущество под угрозу! Он проявил опасное слабоволие! Его безнравственное поведение многократно подвергало опасности срыва наши планы и дела! Он не раз нарушал традиции наших предков! Он переступает через законы! Так почему он до сих пор жив? – Чакоса обвел всех испытующим взглядом. – Я скажу то, что знаете вы все, но боитесь произнести вслух! Ему все сходит с рук оттого, что он любимчик Сварога!
Собравшиеся молчали; кто-то отвел глаза, кто-то испуганно оглянулся, кто-то уклончиво качнул головой , но все знали, что в чем-то Чакоса был прав.
- Вам не нравятся мои слова? Вы боитесь гнева Сварога ? – усмехнулся Повелитель. – Но давайте отбросим все наносное и посмотрим правде в глаза! Хранитель Лиалин – никчемное существо, ни на что не способное. Вчера на поле он дрался как трус! Был даже не в состоянии удержать меч и правильно наносить или хотя бы отражать удары! Вчера он опозорил тебя, Лед!
Лед оторвал взгляд от своей брони и мрачно посмотрел на Чакосу. Огромный шрам на его лице побагровел.
- Я бывал во многих сражениях. И люди приносили мне жертвы, моля о моей милости в боях, моля меня о победе. Я вел нашу армию во времена Великого Кризиса! – его голос стал подобен глухим раскатам грома, - Я обучал тысячи воинов. Я был тверд и жесток и не жалел слабых! Я остаюсь таковым и сейчас! – Лед гневно дышал, стараясь унять ярость, - Я сам, лично, обучал Хранителя Дневного Света боевому искусству. Я учил его много лет и должен сказать: если бы в моей дружине во времена Кризиса хотя бы половина воинов были как он – мы бы не проиграли! Вчера он дрался великолепно!
- Он проиграл, - напомнил Чакоса и ехидно добавил: - Женщине!
-Она – прекрасный воин и к тому же постоянно нарушала правила поединка, но… - Лед неожиданно улыбнулся: - такой воительнице я бы и сам с удовольствием проиграл.
Повелители застыли в немом изумлении: Лед проявил положительные эмоции? Никто не мог припомнить, чтобы он брови на переносице разводил, не то что улыбнулся
Общее молчание нарушил Хорс, насквозь пропахший душистым хмелем:
- Я не понимаю, зачем мы здесь собрались? Кого мы судим? Коротка же ваша память! – Хорс встряхнул головой, и на пол посыпались сияющие искры. – Когда он завоевывал для вас Др’ ху, вы были довольны! Когда он сделал нашими союзниками Каранту – вы не возражали! Когда он мотался по космосу, улаживая конфликты и предотвращая восстания – вы согласно кивали головой! А сегодня мы собрались здесь, чтобы решить: имеет ли он право жить? – Хорс иронично качнул головой и умолк.
- Он нарушает законы и традиции! – возмутился Чакоса.
- А кто их не нарушает? Ты что ли? – подал голос Велес. – Я видел, как двадцать закатов тому назад ты приволок в свое логово ки’кона и сожрал его. Голод одолел? – Велес трескуче засмеялся и, шипя, отполз в тень.
Чакоса ощутил острое желание вцепиться в этого шипящего гада и свернуть его холодную змеиную шею.
В зал Суда вошла старая иссохшая старуха с седыми патлатыми волосами и пахнущая смрадом.
- Мора! – Чакоса почтительно склонился перед ней.
- Я все слышала! – скрипучим старческим голосом произнесла она. – Трусы! Боитесь Сварога! Боитесь разгневать его! Боитесь вынести справедливый приговор любимчику его! Говорите льстивые слова, лебезите перед Хранителем, надеясь, что он замолвит за вас словечко, и вдруг да ваш отец вспомнит про своих детей. Позор! Сжечь Хранителя! Вам даны силы! Так избавьтесь от пустого существа!
- Здесь не все - дети Сварога, Мора, – возразила Дивия, расправляя лепестки на цветах. – Большинство из них даже не пришло на суд. Так что лебезить некому и не за чем. Кроме того, Сварог давно отошел от дел и живет отшельником. Его уважают, но отнюдь не боятся и не боялись! Ты все это прекрасно знаешь. Так что не бросайся пустыми обвинениями, - Дивия поправила русый завиток на виске и, словно случайно вспомнив еще что-то, добавила: - Кстати, о любимчике. Позволь напомнить тебе, Чакоса, да и всем остальным, что отец Лиалина был преданным другом Сварога. И чего уж таить, его единственным другом! Они все делили на двоих и если вы не забыли, дочь Сварога – Зоря была матерью жены Траяна. Когда Траян погиб в одной из последних Битв, а Миара не пережила утраты мужа, от них остался только младенец Лиалин. Что же удивительного в том, что Сварог любит его? – Дивия с укоризной взглянула на собравшихся и, грустно вздохнув, откинулась на спинку ложа.
В зале повисла тишина. Что-что , а воззвать к голосу совести Дивия умела всегда .Только Чакоса скрежетал зубами, но не находил, что сказать: Дивия права. Дивия всегда права – Сварог любил, но никогда не потворствовал Хранителю! А ведь он почти победил! Почти! Чакоса яростно сжимал и разжимал кулак, едва сдерживая себя. Зачем она вообще сюда пришла? Ей же не было дела до Хранителей, до сегодняшнего дня! Вот и сидела бы у себя в долине, как раньше! – Чакоса с силой ударил кулаком по ручке кресла.
Перун повернулся к Ютре:
- Что скажешь ты, Ютра, о своем воспитаннике?
Ютра давно ждал этого вопроса, но теперь растерялся: что говорить, если уже все сказано и без него. Повелитель смотрел на горящий перед судицами огонь. Языки пламени нетерпеливо тянулись вверх и, отрываясь, исчезали в воздухе. А в голове крутилось всего несколько слов, сказанных когда-то его наставником.
- Еще мой наставник учил меня, что предназначение Целителя состоит не в том, чтобы защищать чью-либо жизнь, но защищать Жизнь вообще. И Лиалин поступил так, как учил его я.
Перун задумчиво гладил бороду, глядя на Ютру. Пришло время решать. Кайсар встал – по полу заклубились сизые тучи – и подошел к судицам. Вегласные девы отступили на шаг, предоставляя Перуну право выбора.
Некоторое время он смотрел на свой меч. Ютра отказывался верить, что Перун намерен казнить Лиалина. Это невозможно! Проступок мальчика не настолько серьезен! Кайсар задумчиво отошел от меча, не спеша прошел мимо огня, но до воды так и не дошел. Ютра и Чакоса насторожились. Немного поразмыслив, Перун объявил приговор:
- За Хранителем Дневного Света водится много нарушений, на которые мы закрывали глаза. За свое своеволие он будет наказан…- Перун провел ладонью над огнем: Среча, до этого прядущая в уголке, оторвалась от своего занятия и, удивленно приподняв брови, воззарилась на Кайсара. - Болью! - закончил Перун и перешел к чаше с водой.
- Излечив своего, врага Хранитель поступил благородно, - продолжил он. – Как поступали в прошлом, так надлежит поступать и сейчас! – Он на мгновение опустил ту же руку в воду, что и держал над огнем и показал ее всем. Вода, стекая, капала на пол. – Как вода омыла мою руку, так же пусть она смоет с Хранителя всякое неправедное подозрение. Он будет жить. Таково мое слово!
Перун взмахнул руками, и все, кто был в здании Суда, оказались на лесной поляне. Не было только судиц и Велеса. В небе ярко светило полуденное солнце, повсюду в траве стрекотали насекомые, а рядом в роще, порхая с ветки на ветку, щебетали птицы, где-то недалеко журчал ручей.
Ютра чувствовал себя огромным комком нервов. Верховный Хранитель равнодушно посмотрел на оскалившегося на него Чакосу. До мозга даже не сразу дошло, что он победил. Где-то вдалеке, сквозь плотный туман, Ютра видел, как Чакоса и Мора удалились в свои владения. Хранители дружной стайкой пошли вниз по траве, бурно обсуждая происшедшие события. Повелители не, спеша, возвращались к себе. Хорс, напевая под нос бравую песенку, весело вышагивая, исчез в лесу.
Вскоре на поляне остались только Ютра и Дивия. Верховный Хранитель оглянулся и неожиданно почувствовал как подкашиваются его ноги. Он медленно сел на траву и стал тупо сосредоточенно разгибать пальцы. Он и представить себе не мог, что можно с такой силой сжать кулак. Пальцы не поддавалась.
Дивия ласково прикоснулась к его плечу:
- Ты – молодец! – подбодрила она его.
- Спасибо, что поддержала меня и Лиалина. Думается мне, что именно твои слова о Свароге и Лине повлияли на решение на решение Перуна. Нашего Кайсара, похоже, больше волновал именно этот вопрос, нежели справедливость. – Ютра разжал, наконец, кулак, и, вздрогнув от боли, посмотрел на кровоточащую ладонь.
- Ты очень привязан к нему?
Ютра неуверенно качнул головой:
- Перун Сварожич давно вырос и очень сильно изменился…- Ютра, сжимая ноющую руку, попытался поднялся.
- Я о Хранителе, - пояснила Дивия, садясь рядом.
- Я знаю, - Ютра оставил тщетные попытки и развалился в траве, распугав кузнечиков.
Ему хотелось забыть о боли и, не о чем не думая, отдохнуть. Просто так, как в детстве. Рядом, плетя из желтых и бело-розовых цветов венок, пела Дивия. Ютра улыбнулся и прикрыл глаза.
Сквозь узкие горизонтальные окна Тронного зала Варкула смотрел на садящееся за кроваво-красными песками солнце. Скоро, совсем скоро его народ сможет выйти на поверхность планеты и свободно вздохнуть. Надо лишь немного подождать.
Сайрийя - такая привлекательная из далекого космоса, таила на своей поверхности и в недрах опасные ловушки. Правитель дунул на зеленый побег, тянущий из маленького горшочка крупные резные листья к уходящему солнцу. Листья стремительно чавкнули и разочарованно раскрылись вновь. Варкула едко усмехнулся. Иногда, будучи совсем один, он мог подолгу дуть и слушать, как чава( так прозвали первопоселенцы этого зеленого хищника) в холостую хлюпает листьями. В такие моменты перед глазами вставали листья немногочисленных друзей, сожранных на этой планете. И он наслаждался и наслаждался своей маленькой местью.
Ныне чава практически полностью уничтожена, а выжившие побеги теперь не представляют опасности. Как не опасны теперь и опечи( огромные песчаные черви). Варкула нервно передернул плечами. Да разве это были черви! Гигантские всепожирающие слепые твари! До сих пор в ушах Правителя стоял дикий от ужаса и боли крик Асеня. Крик того, Чью жизнь он берег больше своей. Варкула до боли в кулаки сжал ладони: все труднее становилось держать себя в руках. Чем быстрее приближался час мести, тем неуёмнее и яростнее становилась её жажда. Он больше не мог ждать. Не желал!
Правитель развернулся лицом к зеркальной вогнутой стене зала: по ту сторону стекла на него смотрел всё ещё молодой, но страшно изуродованный человек. Кожа на лице и теле была местами стянута и опалена до черноты, часть волос обгорело навсегда, одну руку скрючивало в частой судороге. О, если бы Хорс и Дашуба пошли тогда за ним, а не за Перуном и Сварогом! Всё в этой вселенной могло бы быть иначе! Варкула резко отвернулся. Тяжелая мантия взлетела вороновым крылом и опала. Как бы он ненавидел свою внешность, не упуская ни одной возможности её исправить, себя он никогда не прятал под балахонами, как это было принято когда-то у росей. Наоборот, при закладке замка он приказал выложить одну из стен зеркальными плитами, чтобы всегда видеть, на что способна Сайрийя, если остаться на её поверхности в период Пали.
И всё же палящее светило оказалось не самым страшным, что поджидало их на этой планете. Это его народ понял после рождения их первенца. Младенец родился нечеловеческим существом. Его конечности могли менять длину, форму и местоположение на теле, лицо же потеряло способность мимикрировать. Холодные немигающие глаза, ноздри чуть ниже переносице, узкий трубкообразный рот наводили по началу на поколение родителей ужас. Такой родился не один и не два... Сайрийя отняла у их детей человеческий облик. И всё же он полюбил эту проклятую планету, полюбил несмотря ни на что...после того, как она наделила новое поколение новой невероятной силой. И эта сила оказались столь же огромной, сколь невероятным было их уродство. Сила, во много раз превосходящая силу росей!
Двери тихо шаркнули, предупреждая Правителя о визите, и разошлись шестью треугольниками. В Тронный зал влетел его старший сын. Красиво спланировав, он опустился вниз, пробежав по полу, остановился у ног отца.
- Прекрати паясничать! - глухое отвращение наполнило всё естество Правителя.
Лано передернул плечами и вытянулся. На какое-то короткое мгновение перед Варкулой предстал высокий юноша, так похожий на него самого в юности. Но лишь мгновенье... Кожа посерела, потекла, заставляя молодого сайрийца принять более удобную студенистую форму.
- Я просто спешил, мой Правитель!
- Спешил? - Варкула смерил сына холодным равнодушным взглядом и отвернулся к окну. Светило почти село, и только последние лучи окрашивали небо в сиренево-алые разливы.
- Ты всё правильно рассчитал! Они послали на Поле именно Целителя. - Лано слизнул узким язычком с пальцев капающую плазму и выразительно покачал головой: вкусно. - Ты оказался прав ещё раз... почти. Он не проиграл, у них с большой вероятностью будет ничья.
Варкула задумчиво погладил глубокие шрамы на лице. Возможно наследник из его сына никуда, зато совсем неплохой союзник и исполнитель его замыслов.
Лано рядом переминался с ноги на ногу. Ему хотелось поскорее убраться из этого непонятного ему помещения. Зачем «старики» вешают эти... зеркала в своих жилищах? Зачем им нужны такие огромные строения, если сами они и на треть едва дотягивают от этой высоты? В мозгу вспыхнула общая бесформенная неприязнь к «старикам»: вечномолодые, вечнопостоянные. А эта их мимика! Разве это не извращение природы?..
- Ты всё сделал? - Варкула вопросительно взглянул на сына.
- Разумеется, - немного помолчав, ответил тот. - Я заменил одного из Смотрящих при прогулке по лагерю ки’конов...Отец, ты сказал, что мы и ки’коны одних корней, но когда я его пожирал он даже не защищался! Это было так не интересно! Даже грустно... Ну а меч я своей плазмой покрыл буквально в самом начале. Ки’коны так неосмотрительны, так неосторожны...
Варкула мысленно усмехнулся: столько лет, а они так и не избавились от этого недостатка. Эта уверенность в абсолютной безопасности в их мире всего лишь абсолютная глупость. Во времена Разлома она сработала ключевым фактором победы росей, что ж...теперь пусть работает наоборот.
- Он всё ещё жив? - Правитель сложил руки. На окна опустились термостойкие ширмы. С потолка посыпался песок, заскрипели, раздвигаясь, древние плиты, открывая ночное черно-синее такое долгожданное небо.
- Не уверен, но там были Хорс и Семаргл...Однако тебе не о чем беспокоиться, яда они не учуяли.
- Хорошо, - оборвал его Правитель. - Можешь идти и передать матери, что я желаю её видеть.
- И только? - удивленно просвистел Лано. - А вои? Они давно ждут.
Варкула поднял на первенца тяжелый взгляд. Сверху в зал ворвался мощный порыв ветра, вздыбив тяжелый плащ Правителя.
-Я, кажется, говорил тебе не соваться в государственные дела! -глухо обрезал он, взмахом руки, указав сыну на дверь.
- Когда мне приходить?
- Когда я сам тебя позову. -Правитель слышал, как Лано побрел к выходу, но оборачиваться не захотел. Он не любил своих детей и не желал лицемерить. Каждому в этом мире своё: кому-то дети, кому-то любовь, кому-то битвы, кому-то хлеборобство, а ему видимо - месть и вечный мрак одиночества...
Глава 3
Эшора с тоской посмотрела вдаль, туда, где заканчивались конусообразные пологие крыши до боли знакомых домов родного города и начинались бескрайние равнины, изредка оживляемые хилыми рощицами. Что могло понадобиться Хранителям на этой, Небом забытой, планете? Им ведь непонятна прелесть этих пустынных равнин, они не испытывают радости при наступлении сезона дождей. Для чужаков на Ки’ко нет ничего ценного: ее недра так бедны, что не представляют интереса даже для самих ки’конов, а уж о флоре и фауне и говорить нечего! Все знают насколько могущественны и сильны роси... У них есть планеты краше и богаче в десятки раз. Так ради чего все это?..
- Эшора, - окликнула ее Кэрл, - ты есть будешь или нет?
Эшора взглянула на, стоявший на маленьком стеклянном столике, давно остывший, завтрак и отрицательно качнула головой.
- Тогда его съем я! – коренастая, боевого телосложения Кэрл решительно вонзила вилку в застывшую яичницу. – Ужасно проголодалась! Тренер говорит – надо сбросить вес, посадил меня на такую диету, что я скоро с голоду сдохну! – жаловалась она, запихивая в рот добрый кусок яичницы и аппетитно его пережевывая.
С улицы подул холодный промозглый ветер, Эшора зябко поежилась и опустила энергостекло до упора, закрыв окно.
- Не знаешь, сколько еще будут идти переговоры? - тихо спросила она.
- Не знаю, – Кэрл неопределенно пожала плечами, встряхнув короткими волосами. -Но говорят, что Дроен и Правитель намерены стоять до последнего. В конце концов с поля на своих двоих ушла ты, а не он!
Эти слова, как пощечина, хлестнули по её душе. Эшора побледнела и отвернулась.
– Кстати, Тренер просил... нет, пожалуй, даже требовал видеть тебя сегодня в сумитэ. Он о-о-очень недоволен твоей хандрой, –Кэрл сделала большие глаза и разом ополовинила узкий стакан с соком. – И, если честно, я с ним полностью согласна. Ну зачем тебе сидеть дома целыми днями? Тем более пропускать тренировки! Так можно все навыки растерять , а тогда, - девушка тяжело вздохнула, - Кому тогда нужны мы будем? А, Эшора?
- Не могу я , - тихо ответила ей Эшора, перебирая на своем рабочем столе исчерканные, исписанные бумаги.
-Да брось ты! - возмутилась Кэрл. - Никто тебя здесь не запирал! Ты сама посадила себя под домашний арест! Может попробуешь объяснить свое состояние хотя бы мне?
Эшора открыла было рот, но тут же передумала. Как объяснить эскиду, что Хранители не злобные, тупые и уродливые существа? Что у них тоже красная кровь , и она также горяча, как и у ки’конов? Разве Кэрл поверит, что Хранитель не хотел её убивать? Что он ценой своей победы спасал её жизнь? Стоит ли говорить о тех чувствах, что испытала она, когда он прикасался к ней? Эшора задумчиво провела по рамке картины, стирая накопившуюся пыль. Нет. Они не поймут... Не смогут... Даже если захотят.
- О чём молчишь? – голос подруги вернул её в комнату.
- Я? Да так, думаю, – Эшора обняла себя за плечи и обернулась к ней лицом. - Кэрл, помнишь, когда я упала на поле? Как это выглядело?
-Ну-у, откровенно говоря, странно, – девушка убрала волосы за уши, открывая лицо. – Тренер боялся, что Хранитель загипнотизирует тебя. Но ты молодец! Как ты его!
- Сама не знаю, - Эшора прижала ладони к лицу и упала на кровать. - Он не идет у меня из головы. Понимаешь, в нем есть что-то такое...
- Ещё бы! - Кэрл уселась рядом с подругой. -Жадная, злобная, хитрая - как он пытался подсечь тебя, а потом ещё загипнотизировать! - изворотливая, уродливая тварь! Впрочем, как и все их племя.
Эшора ничего не отвечала, сосредоточенно покусывая нижнюю губу. Если б она знала , как она не права! Они ничего не поняли! Девушка не знала: плакать ей или радоваться. Для всех я - герой, Хранитель - мразь обыкновенная. Они никогда не поверят, что я способна на удар из-под тишка. А если начать объяснять свое поведение, как того хочет подруга ... Мне никто не поверит... Меня попросту направят к психиатру, и тот поставит диагноз: ДУРА!!!
Эшора резко села, черные кудри упали на лицо. Взмахом руки она откинула их назад.
- Ты не помнишь ту старушку...Ну она ещё ходила, всем рассказывала про Хранителей! - Эшора тщетно силилась вспомнить её имя.
- Биера, - подсказала Кэрл.
- Точно! - обрадовалась Эшора. - Значит, помнишь. А где живет, знаешь?
- Понятия не имею, - девушка размяла затекшую шею и изумленно взглянула на свою подругу . - А тебе зачем?
- Да так, - отмахнулась Эшора. - Дроен постоянно говорит, что чем больше знаешь о своем противнике, тем вероятнее возможность его победить.
- О, Небо! Сейчас-то тебе это зачем? Эшора! Всё! Поединок окончен! В худшем случае на 50 кшенто, в лучшем - навсегда! Я же не об этом пришла с тобой разговаривать. А если хочешь поговорить об этих уродах, то выйди за дверь - там толпы желающих!
Эшора нахмурила брови, пытаясь понять о чём идет речь.
- А, ты не знаешь. Твой дом третий день в осаде. -Кэрл глухо хохотнула. - Ты теперь кумир миллионов.
- Что? - рассеяно спросила Эшора.
- Ничего. -Подруга раздражённо передёрнула плечами. - Вот только понять не могу, тебе что, поклонников мало? Ещё Соуна надо...- почти прошептала она.
Эшора взглянула на девушку через плечо.
- Зря ты так, - с тихим укором произнесла она. - У нас с ним ничего нет.
Кэрл слабо улыбнулась:
- Значит он тебе не нужен?
- Идешь в сумитэ? - девушка собрала волосы в хвост и посмотрела на подругу: - И знаешь, Кэрл, если у меня кто и будет, то он будет совсем особенный.
- Где же ты найдешь такого особенного? - усмехнулась Кэрл.
- Ещё не знаю, - Эшора, захватив легкую куртку, направилась к двери. - Сам появится.
Кэрл чуть насмешливо изогнула бровь: жди, как же, и поторопилась за подругой.
* * *
Энергозаслон заметно поголубел, пропуская сквозь себя меднокожую Мизар из расы сенстеков. Эдель, ощутив чужое присутствие, открыл глаза. По расслабленной ладони пробежали алые разряды. Умом он понимал, что внутрь корпорации чужой проникнуть практически не может, но девушку-то эту он не знал определенно. Плывущей походкой посетительница прошла к прозрачному столику и выставила на него, на него широкое блюдо с сентекскими, так похожими на огромных сушеных насекомых, деликатесами и живой цветок в симпатичном миниатюрном горшочке и лишь после этого повернулась к Хранителю лицом. Эдель молчал, с интересом наблюдая за её действиями: просто поразительная наглость!
- Мизар, - её грациозный, как всплеск волны, поклон на секунду заворожил Хранителя. Негодование медленно сменилось любопытством: что могло понадобиться сенстеку в Корпорации росей?
-Ваш брат Зим принял меня на работу, - словно услышав его немой вопрос, произнесла она. - Он дал мне семь дней, чтобы собраться, освоиться и отдохнуть с семьей. Я только что с Лэктэкса, завершила своё обучение. Ваш брат проявил понимание и сам предложил мне эти дни на отдых.
- Мило, - Эдель равнодушно улыбнулся, разряды рассеялись. Потерев сухой ладонью, сонное лицо, он протянул к ней руку: - Документы при себе?
Девушка молча вынула из нагрудного кармана обтягивающего клюквенно-черного комбинезона катэк. Хранитель вслепую пошарил по столу, отыскивая свой бело-розовый визор. Быстро, но внимательно прокрутив голограмму, он чуть заметно покачал головой. Ой, брат! Ой, брат! Иногда он просто переставал понимать его поступки. В Лиалине был словно другой заряд: во всех - положительный, а в нем - отрицательный... или наоборот... Не важно! Нет! Конечно, он любит своего брата, но сможет ли когда-нибудь его понять? Вот опять. Вот что это? Все же отлично знают о неустойчивом, взрывоопасном, если не сказать о-очень злом характере сенстеков. А об их хронической патологии к заговорам и изменам в этой части вселенной уже ходят легенды! И что же делает Лин? Он берет именно сенстека на руководящий пост! Ну и что теперь делать ему?
Эдель вынул катэк из визора и вернул его девушке. В просторном светлом кабинете стало совсем-совсем тихо. Хранитель, подперев голову рукой, молча уставился в окно: где с самого утра не переставая крупными хлопьями валил снег. Мизар крепко сжала катэк в ладони. Ей не нужно было слов, чтобы понять, о чём думает сейчас розововолосый рось. Он не хочет принимать её на должность. Не желает! Щемящий ком подступил к горлу. Она знала, знала, что все было слишком хорошо, чтобы быть правдой! Только окончила обучение и сразу нашла работу и не где-то, а в самой корпорации «Алатея», да ещё и специальности , получила семидневный отпуск-каникулы...Глупая! Глупая! Как можно было поверить в это! Скорее всего, тот беловолосый рось просто подшутил над ней! А она-то! Пришла, разложилась...
- Тебя, Мизар, принял на работу мой брат, - спокойный ровный голос рося вывел её из собственных мыслей. - Значит, работаешь ты на него. - Эдель жестом пригласил девушку присесть в кресло напротив. - К сожалению, в день вашего устройства на работу мне пришлось надолго отлучиться. Зим занимался всеми делами сам и почему-то решил меня в известность о них не ставить, хотя, судя по документам, всё уже оговорено.
- Ваш брат сказал, что нужно будет только ваше согласие, - Мизар погладила бугристую переносицу и поджала губы: теперь ей хотелось только одного – поскорее отсюда убраться, а не выслушивать, как рось витиевато и обходительно просит её убраться.
- Моё согласие...- Эдель вздернул подбородок и потер глаза. - Зим сейчас очень болен и когда он здесь появится, никто не знает... Так что придется вместе нам работать... пока. Если ты, конечно, хочешь получить это место.
Мизар недоверчиво и радостно вздохнула, приложив обе ладони к горлу, словно хотела отдать ему свое дыхание.
-Вот и хорошо, - Эдель убрал в ящик стола папку утренних документов. Судя по тому, как она вошла в его кабинет, Лин уже внес её данные в Сеть. Хранитель окинул свой кабинет оценивающим взглядом: до возращения брата придется разместить её здесь. По крошечной рации, встроенной ему в ухо, Эдель приказал доставить в его кабинет ещё один полный рабочий комплект оборудования. - Мизар, - он поднял на девушку серьезные сине-сиреневые глаза и посмотрел так, словно хотел прочитать её мысли, - отныне и до возвращения брата ты подчиняешься только мне и отчитываешься только передо мной. Обязанности свои ты знаешь. - Эдель набрал код и выдвинул нижний ящик стола. -Это будет твоё первое задание.
Двое рабочих внесли в кабинет стол из особо прочного стекла кофейного цвета. Один вложил в специальную нишу визор и подключил тонкую пластину-клавиатуру к Сети и визору. В воздухе возникла хорошей плотности галлограмма дисплея. Мизар провела пальцем по клавиатуре и, усевшись на удобный мягкий стул, вложила катэк в визор. Она знала, что рось ей не доверяет, и вполне понимала его чувства, прошло ведь всего 19 лет, как закончилась тотальная уничтожающая война двух их рас. И не смотря на заключенный мир, и роси, и сенстеки продолжали друг друга ненавидеть или, по меньшей мере, недолюбливать и уж конечно не доверять. Девушка взглянула на дисплей и тихо вздохнула, почувствовав себя второй раз за день счастливой. Рось Эдельвейрик дал ей своего клиента. «Он меня проверяет? Конечно. Разве может быть по иному?.. Да, может. По башке и из компании... чем не вариант?».
* * *
Тренер Дроен быстро поднялся по низкому деревянному крыльцу и вошел в просторное помещение с огромными окнами высоко под потолком. Внутри стоял невообразимый гул. Не смотря на несколько напряженную обстановку на Ки’ко в связи с несколько неясным исходом поединка, жизнь всё же шла своим чередом, а Школа не утратила своего значения... пожалуй, даже наоборот... Дети... сотни детей: мальчишки, девчонки. Они ругались, дрались, играли, бегали, прыгали, сидели, забившись в угол, или прижимались к родителям, которые их то ругали, то успокаивали. Голоса сливались в одно вязкое и бесформенное гудение. Мужчина окинул эту многоликую и безликую одновременно толпу тяжелым взглядом и мысленно вздохнул: раз в три кшенто в его школе собиралось свыше пяти сотен детей, жаждущих попасть к нему в обучение. Все три кшенто на его имя приходили письма от детей или их родителей. Иногда дети сами бредили мечтой победить Хранителей, иногда во всем виноват был невероятный престиж Школы, иногда родители пытались таким способом перевоспитать свое чадо. Поначалу Дроен сам читал все письма, но с годами росло популярность его школы, росло и количество прошений, и вскоре это стало невозможным. С годами у него вошло в привычку доверять это ответственное дело эскидам - старшему поколению его учеников, ибо сам он всего уже не успевал. И вот уже в третий раз сам он проводил только последний визуально - психологический тест. Но именно он и являлся самым тяжелым. Сколько упреков ему придется выслушать сегодня, сколько обвинений и обид посыплется на него. И все ради того, чтобы отобрать с полсотни детей. Лучших...
Стараясь не привлекать лишнего внимания, он сменил обувь. Ну а остальные, посылая всевозможные проклятья на его голову, разбредутся по другим школам, и будут доказывать там свою состоятельность. Совсем рядом раздался какой-то нелепый грохот. Дроен обернулся и увидел кроху, усиленно пытающегося подняться с полу. Ну, сейчас начнется! - Мужчина шагнул было, желая успокоить ребенка раньше, чем он заорет на все сумитэ , но плача не последовало. Кроха уселся на пол, внимательно рассматривая содранную в кровь коленку.
- Как жаль, - чуть поджав нижнюю губу, вздохнул малыш и, осмотрев порванную штанину, едва слышно повторил: - Как жаль!
Тренер заинтересованно присел рядом на корточки и осторожно прикоснулся к разодранной коленке:
- Больно?
- Да, - кроха убрал его руку и сосредоточенно послюнявил ранку.
- Плакать не собираешься? - полюбопытствовал Тренер.
Ребёнок лишь неопределенно хмыкнул в ответ, с интересом разглядывая костюм мужчины.
- Странно... у всех полоски по-другому, - он провел ладошкой наискосок от правого плеча. - Почему у тебя по-другому? Ты главный, да?
- Сколько тебе? - Дроен по привычке окинул малыша профессиональным взглядом: стандартам-то он соответствует, наблюдателен, любопытен, незакомплексован... только маловат.
- Четыре, - мальчонка вытянул перед собой ладошку с согнутым большим пальцем.
Маловат - вздохнул про себя мужчина. -Надо будет встретиться с родителями, пусть приведут его в следующий набор. Так возьму...
- Ты здесь с кем? - Тренер взял его ладошку в свою руку и осмотрелся.
- С братьями и мамой.
Словно услышав его, из толпы выскользнул высокий смуглый подросток и поспешил к в их сторону. За ним показались полноватая женщина с высокой копной рыжих волос и ещё один подросток. Её Дроен узнал сразу и внутренне содрогнулся. Три кшенто назад она уже приходила со своими отпрысками. Один из них, кажется, Аяс - и впрямь был ничего, но второй - это был просто тихий ужас. Разумеется, обоих он принимать не захотел, но дама развела такой скандал, утверждая, что её детки с детства неразлучны, что дело едва не дошло до суда. За всю свою долгую жизнь такую бурю эмоций от ужаса до отвращения Дроен не испытывал ещё ни к кому. Как только эскиды пропустили её вновь?
- А, тренер Дроен! - радостно заверещала она, ему показалось, будто этих трех кшенто и не было.
В сумитэ всё разом смолкло и испуганно уставилось на него, словно он собирался решать не только направление их карьеры, но и само их право на жизнь. Это раздражало.
-Уже познакомились с моим сыночком? - продолжала верещать рыжая. - Он Вам понравился! Я вижу! Возьмете его?
- Маловат, - коротко бросил он и собрался отвернуться. Женщина цепко ухватила его за руку и доверительно зашептала:
- Мы отблагодарим Вас! Хорошо отблагодарим! Возьмите наших мальчиков. Всех. А мы уж не поскупимся!
Тренер медленно и брезгливо отцепил её от себя!
- БОЛЬШЕ. НИКОГДА. КО МНЕ. НЕ. ПРИХОДИТЕ! ВАШИХ СЫНОВЕЙ Я УЧИТЬ НЕ БУДУ!
Смугляк, стоявший до этого в стороне, вспыхнул, как горная анисея и, торопливо подхватив на руки младшего брата, поспешил прочь. Женщина взбешенно хрюкнула и почему-то пошла вглубь зала, вместо того, чтобы последовать за сыном. Второе её чадо, потрясая трехслойными телесами, побежало за ней. Тренер мысленно усмехнулся и отыскал в толпе взглядом высокую черноокую девицу в форме эскида и чуть заметно указал ей на удаляющегося паренька, сам же занявшись тремя сотнями оставшихся детей.
Паренька Кита выловила у самых зарослей, за большим серым зданием общежития школы Дроена.
-Ты - Аяс? - девушка откинула с лица сияющие на солнце шелковистые пряди длинных темных волос, с откровенным интересом разглядывая его. - А ты быстр. Где брата оставил?
- Няни забрали. Мне не очень-то доверяют маленьких детей, - паренек густо покраснел, но не стушевался.
- Тренер сказал передать тебе, что ТЫ в ученики принят.
Паренек растерянно хлопал черными глазами.
- Но... Но он же сам...
- Мальчик, наш тренер говорит одно, делает другое, а о чем он думает вообще редко кто знает. И можешь не переживать, деньги твоих родителей здесь не причём, если это, конечно, тебя волнует.
-Но мать...
Кита с интересом наблюдала, как радостно и возбужденно заблестели его глаза, но эта нерешительность... Он явно не бунтарь. Наверняка привык во всём подчиняться своей мамочке... Девушка вздохнула, облачко пара сорвалось с её губ и растаяло в вышине, придется его подтолкнуть к правильному решению... слегка.
-Тебе уже 15 кшенто, Аяс. В этом возрасте важные решения пора бы и самому принимать. Так что, либо - да либо - нет.
- Да, -не задумываясь, определился паренек.
Девушка медленно, будто плывя, приблизилась к нему и неторопливо оголила правое ему плечо.
- Больно не будет, - пообещала она и прижала к плечу непонятно откуда взявшийся лазерный эфратор. Больно действительно не было. Аяс лишь легкое, почти приятное пощипывание.
- Вот, - девушка осторожно убрала эфратор с руки к ласково прикоснулась к припухшей татуировке в виде извивающегося крылатого змея. - Теперь ты один из нас. - Кита провела ладонью по высокой траве, машинально сорвав головку пестрого крупного цветка. - Отныне и до конца обучения ты будешь жить здесь, - она указала на серое и, как показалось Аясу, безликое здание общежития. - Никаких самовольных отлучек, побегов домой.
- Я с материка, мне бежать некуда. - паренек чуть дотронулся до тату и опустил рукав.
- Тем лучше, - девушка немного помолчала и добавила: - Тебе, Аяс, поверь мне, очень повезло. Без тестов и анкет Тренер почти никого не принимает... Но и спрашивать с тебя он будет втридорога... Это так, чтобы ты потом не задавался ненужными вопросами. А теперь иди, разбери свои вещи. Всё необходимое уже у тебя. Прими душ, выспись. Осмотреться ещё успеешь, если не сбежишь. Завтра в 5 утра у вас первый сбор, прямо в общежитии. Не опаздывай.
Паренек кивнул головой, обещая быть вовремя, и, стягивая на ходу плотный свитер, направился к общежитию. Кита закусила уголок нижней губы, ветер порывами трепал её шелковые волосы, ярко светила высокое солнце, где-то в траве трещало, не переставая, насекомое. На душе было как-то странно хорошо и грустно, словно ожило в памяти всё то, что пережила она при своём поступлении. Только она была младше... намного младше... И всё-таки ему тоже не по себе.
- Аяс, -окликнула она его. Аяс обернулся, прикрыв глаза ладонью от солнца, и едва успел поймать брошенный ему пестрый цветок. - На удачу!
Паренек бережно сжал его в ладони и поспешил к общежитию. Девушка проводила его взглядом до самых дверей и вздохнула: надо возвращаться в сумитэ. Кита и нутром и не нутром чуяла, что работы этой ночью невпроворот будет. Благо хоть ребята должны к вечеру вернуться, да и Райтор клялся сегодня от родителей вернуться.
* * *
Хорс разломил золотистый пирожок, сочное ягодное повидло растянулось и капнуло на стол. Повелитель торопливо собрал его пальцем и отправил в рот. Русоволосый румяный Овсень поставил перед ним полную молока глиняную кружку. Молока плеснулось через край и капелькой стекло на стол. Хорс чуть отпил из неё и сладко зажмурился.
С юга подул теплый ветер, гоня вдаль сизые облака, из-за туч вновь выглянуло солнце и заиграло на бардовых листьях рябины. Мощный порыв ветра поднял с дорожки опавшую листву.
- Хорошо у тебя здесь, - Хорс сорвал со склонившейся под тяжестью созревших ягод ветки гроздь черемухи. Ветка чуть качнулась, вспугнув рассевшихся на ней пичужек - Уютно.
Овсень выпутал из волос желтый лист и, подтянувшись на руках, удобно уселся на перила террасы. Золотистые кудри ослепительно сверкнули на солнце.
- Жениться тебе надо, Хорс. Давно. Столько лет, а ты все по девкам бегаешь. - Овсень многозначительно показал ему своё золотое колечко и навалился на поперечный столб.
- Была у меня жена, Овсень. Или забыл? Красавица была, умница. Другой хозяйки в доме моем не будет! - Хорс со стуком поставил кружку на стол и вытер мокрые от молока губы краем рукава. - Я к тебе не за тем пришел. Дело есть. За гостинцем я.
- Гостинцем?! И всё?! - Овсень удивленно заулыбался.
- Что же здесь удивительного? Вся Березань знает, что яблоки у тебя диковинные, а уж о ягоде лесной легенды слагают. Говорят: Во! - ягоды! - Хорс задорно вздернул голову, осыпая пол сверкающими искрами.
- Ну ты даешь! Кому гостинец-то? - на плечо Повелителя с ветки спорхнула синегрудая птичка.
- Лиалину, - Хорс отодвинул плетенку с пирожками и взглянул на Овсеня.
- Ему не могу, - Повелитель подставил палец, и пичуга послушно на него перескочила. - Перун строго запретил всякое общение с Хранителем.
- Перун куражится, что Лин у Сварога любимый внук и вхож в его кузницу без спроса! Ему мало власти, что отец ему оставил, ему надо быть первым во всем! - возмутился Повелитель.
- Хорс! - окрикнул его Овсень и уже спокойнее добавил: - Мне всё равно. Я понимаю, что вы - Целители, будете друг за друга стоять до последнего. Вы всю жизнь живете в каком-то своем особом мере! Вас не трогают, не наказывают, не ограничивают! А в вас особенного-то только и есть, что дар исцелять! По большему счету, все вы просто «Круг Солнца» и не более! Не мне одному - многим надоело ваше привилегированное положение! Какой-то Хранитель имеет наглость общаться с нами на равных! Перун правильно поступил, что взялся за него! Давно пора!
- Знаешь, что меня иногда удивляет? Почему ты, а не Асень пошел с ними? Твой брат поотзывчивее был! Хотя, может, оттого и ушел с Варкулой, что ты решил с нами остаться... а может от того, что он умел дружбу ценить, имел представление, что это такое!
Овсень метнул на Повелителя испепеляющий взгляд и соскочил с перил:
-Уходи! Немедленно покинь мои владения!
Хорс стремительно поднялся со стула и преградил ему путь:
- Овсень, он ранен и болен. Где твоё сердце? На какой из планет осталось?
Овсень смерил Хорса холодным взглядом и указал на узкую нишу в стене:
- Там корзины. Выбери любую. Что наберёшь - твоё.
Хорс опустил руку, пропуская Повелителя. Плохо смазанные петли дверей коротко скрипнули, скрыв Овсеня за собой. Оглядевшись, Хорс глубоко вдохнул прохладный осенний воздух и полез в нишу за ,как он для себя решил, корзиной побольше.
* * *
В сумитэ стоял настоящий гвалт. Разъяренные родители ругались, желая отыскать Тренера. Дети плакали, не столько от разочарования, сколько от испуга. Соун зажал раскалывающуюся от шума голову ладонями и неожиданно для самого себя заорал во весь голос:
-Те, кто прошли отбор - в правый угол! - в бешенстве указав в совершенно противоположную сторону, но никто этого не заметил. Человек сто торопливо отделилось от толпы и поспешили в указанное место. - Остальные во-о-он!
Разом притихшие ки’коны молчаливым стадом направились к выходу.
- Я буду жаловаться на грубое обращение! Ты свое получишь, эскид! Ты понял? - какой-то разъяренный отец развернулся и замахал кулаком.
- Через день в письменном виде! - проорал ему во след Соун и, сплюнув, негромко добавил -Урод!
- Да, Соун, именно так с ними и надо разговаривать, - рассевшись прямо на полу Райтор устало захлопал в ладоши. - А если б с тобой так?
- На себя посмотри, - вызывающе и сочувствующе одновременно ответил эскид и развернулся к оставшимся. - Так! Арна, уведи родителей и объясни им всё по дороге. А вы, - обратился он детям, - тихо!
Кто-то из детей плюхнулся на пол и заревел.
- Ты их пугаешь, - худенькая быстроногая Феста обняла плачущего ребенка и, утерев ему слезки, поставила на ноги. - Уйди. Я сама ими займусь.
В помещение с черного хода вошли Кэрл и Эшора. Не привлекая внимания родителей, девушки присоединились к Соуну и Фесте. Работы оказалось невпроворот. Сначала надо было записать и внести в картотеку каждого ребенка. За это взялись Даро и Гуа. Дети вертелись, капризничали, отказывались отвечать. Пару раз пришлось разнимать дерущихся: сначала двух мальчишек, затем Даро и Гуа.
- Они просто устали, - оба раза вздыхала Феста, забирая у эскидов данные.
Вскоре подошла Арна и вывалила перед Эшорой десятка три катэков:
- Владей.
Эшора несколько растерянно разгребла их, вынув наугад один из множества матово-багровых дисков, и взглянула на Даро, отсылавшего от себя последнего ребенка:
- Где визор у нас?
- Здесь, - стоявший недалеко Дарион протянул ей небольшую треугольную пластину с круглым углублением в центре.
Девушка вложила в него первый катэк и принялась читать засветившуюся голограмму. Остановившись на родителях, она обратилась ко всем сразу:
-Аяс. Есть такой в списке у Дроена?
- Да, - ответил Шиэл, бросив быстрый взгляд на лежащий перед ним листок, и оголил плечо очередному ребенку. -Больно не будет, - в очередной раз пообещал он, ставя татуировку. Змей светло-голубого цвета хищно извернулся на детском плече. - Вот видишь. А теперь беги во-он к той тёте, - он указал на обложившуюся тюками с формой эскидов Фесту.
Эскид лёгким шлепком отправил семилетнего мальчишку к девушке и посмотрел на девчушку с заплаканными глазами. Сколько из них сбежит прежде, чем они научатся бегать, не уставая по несколько часов? А сколько - после начала теоретического курса? Хорошо, что такие татуировки сводятся легко... Впрочем темно-желтые (тату среднего звена) со временем тоже можно свести. Шиэл лениво почесал затекшее плечо. А вот их бардовых змеев уже не вывести ничем. Это не просто символ школы Дроена - это Знак, это образ жизни и в какой-то мере - клеймо.
- У кого документы на Аяса? - Эшора поскребла ручкой шею и сменила катэки, теперь перед ней вращалась галлограмма шестилетней девочки. Перед ней грохнулась увесистая папка с бумагами.
- Владей, - усмехнулся Дарион.
Эшора не замедлила его передразнить. Раскрыв полупрозрачные створки, девушка быстро перелистала документы и выудила нужный.
- Я запуталась! - Феста потрясла рукой, сдерживая подступившие от усталости слезы, и уронила голову на одежду.
Сидевший до этого у стены Райтор стремительно поднялся на ноги и поспешил на помощь.
- Смори: здесь рост, здесь размер. Сверила- выдала, - эскид отдал ребенку форму и поцеловал девушку в висок. - Только не плачь. Всё хорошо.
Соун победно отбил ладонями по столу барабанную дробь, внеся в Сеть последнюю запись, и протяжно зевнул, окинув сгорбившихся от усталости ребят высокомерно счастливым взглядом. Чем позднее становилось, тем сложнее Кэрл и Шиэлу удерживать внимание детей. Будущие эскиды капризничали, хныкали, засыпали прямо на ходу. Соун лениво размял плечи и плавным движением вынул из висящих на стене ножен лёгкий боевой меч. Капризы как рукой сняло. Затаив дыхание, дети дружно уселись на край ковра. Соун улыбнулся одними глазами и взмахнул мечом. Мерные покачивания стального клинка сменялись неожиданными резкими взмахами. Эффектные выпады - внезапными прыжками, словно эскид не дрался, а танцевал.
- Выпендрёшник, - улыбнулась Кэрл, чувствуя как по спине побежали сладкие мурашки.
«По крайней мере теперь они молчат» - взглядом ответил ей эскид и озорно подмигнул. Кэрл поняла, что заливается краской и поспешно отвернулась, решив закончить составление расписания первых занятий.
Только глубокой ночью эскиды наконец-то смогли отвести детей в их новый дом-общежитие школы, где они будут проводить шесть дней из семи. В первые годы открытия школы Дроен выкупил у властей большое пустующее здание, предназначенное под снос, и переделал по своей задумке на многокомнатный дом, где каждому ребенку можно было бы выделить только его уголок, который он украсит по своему вкусу, в котором он всегда сможет уединиться и отдохнуть. Единственное, что он требовал всегда и от всех - это порядок, наказывая за грязь строго и порой даже жестоко.
К концу регистрации будущие воины большей частью мирно сопели, и эскидам пришлось нести их на себе. Подавая пример остальным, Райтор взял на руки двух мальчишек и девочку. Малышка крепко обхватила его шею руками и уткнулась в плечо. Девушки забрали тех, кто ещё не спал. На город давно опустилась ночь, но свет от двух лун хорошо освещал эскидам путь. Осторожно спустившись по крутой тропе, сквозь густые заросли живой изгороди они кратчайшей дорогой пробрались к зданию, отбрасывавшему огромную тень на сумитэ. Быстро поднявшись по широкой винтовой лестнице на третий этаж, эскиды разнесли детей по комнатам в соответствии с письменными указаниями Дроена. Лезть через терновую изгородь в своё крыло этого общего дома в таком состоянии было совсем не возможно, а обходить её снаружи как положено... уж лучше выспаться на ковре у двери! В темноте на ощупь эскиды добрались до гостевой комнаты и растянулись прямо на полу.
* * *
Лиалин с трудом разлепил тяжёлые веки и открыл глаза. Всё вокруг было каким-то мутным, нечётким. Лин облизал пересохшие шершавые губы и повернул голову. Сквозь большое распахнутое окно в палату лился чистый солнечный свет и от того она казалась уютной. На стенах висело множество больших объёмных картин, изредка под приятное щебетание птиц, шум леса, плеск воды меняющих изображения. Было до странного тихо и хорошо.
Хранитель сделал попытку двинуть рукой- ничего не получилось. Он сжал пальцы и снова дёрнулся - ничего. На плечо легла узкая девичья ладонь.
-Всё хорошо, ясный мой, -прошептал родной голос. -Всё хорошо. Ты живой.
Лиалин сфокусировал зрение на тёмном девичьем силуэте и слабо улыбнулся, нежно сжав в своей ладони её тонкие пальчики.
Нэстаси чуть склонилась над Хранителем, чтобы говорить тише:
-Ох, и натворил же ты делов, Лин. Если б видел, как беснуется Перун!
-Он всегда беснуется, ты же знаешь, - Лиалин глубоко вздохнул и закашлялся. -Помнишь, я как-то раненого зверька-вонючку из леса притащил...
-Лиалин, ки’конка- не зверёк! -Огромные чёрно-серебристые глаза девушки сверкнули едкой нетерпимостью. - Что же ты себя так позоришь! Если так и дальше пойдет, отец никогда не позволит нам вместе жить! Знаешь, как он выступал на собрании? Он тебя изжить хотел! А ты!
-Знаю, - Хранитель перевёл усталый взгляд на коричнево-жёлтую бабочку, истерично бьющуюся о стекло. Странно... выход так близко, а она не желает его искать, словно надеется пробить эту невидимую преграду.
Лёгким привычным движением Нэстаси убрала в пепельно-чёрный валик густых волос выбившийся угловатый завиток и потянулась к Хранителю. Нет. Ссориться со своим, пусть и неофициальным, женихом ей не хотелось! Особенно теперь. Лечащий его венсед считался одним из лучших, но когда она спросила о его состоянии, он лишь беспомощно вздохнул и покачал головой, уверенный в ненормальности полученной раны: не смотря на полные и частые обеззараживания, рана продолжала гноиться и кровоточить, словно что-то давало ей для этого сил изнутри. Единственным объяснением венсед называл слабую волю Хранителя к жизни.
- Не обижайся, ясный мой, - девушка игриво тронула его ресницы.
Хранитель незаметно улыбнулся и прикусил губу:
- Пахнет здесь чудно!
Нэстаси облегченно улыбнулась его реакции, торопливо ставя перед ним большую корзину с фруктами и ягодами. Лин сразу узнал особое витиеватое плетение Овсеня ,но промолчал.
-Это тебе от Хорса,- радостно и взволнованно защебетала девушка, освобождая его руки от ремней. - Ты был без сознания четверо суток, и все это время тебя держали в каком-то отвратительно пахнущем желе. А потом мне сказали, что у тебя начались судороги, вот они и привязали. - Нэстаси неловко улыбнулась, и умело взбила ему подушки.
- Понятно, - одними губами произнес он, вполне ощущая всю правоту её слов по собственным ощущениям. Ни садиться, ни приподниматься сил не было, поэтому Лин запустил руку в корзину и наугад нагреб горсть ягод. Черника. Лиалин блаженно зажмурился: настоящая черника, принесенная когда-то с легендарной Земли, не гибрид... И откуда только Хорс знает об этой его маленькой слабости?..
- Хочешь? - он протянул Нэстаси полную ягод ладонь. Девушка отрицательно покачала головой и встала с кровати.
- Пора мне. Перун и так гневится, что к тебе много ходит. Непорядок, говорит, - она легко поцеловала в висок усмехающегося Хранителя и выпорхнула из палаты.
Лиалин задумчиво почесал кончик носа, понимая, что дело, похоже, движется к вполне реальной свадьбе... Впрочем для этого надо ещё выжить. И уж если ему так повезёт... То, наверно, почему бы и нет. Подтащив себе под бок тяжелую корзину, он принялся с детской непосредственностью уплетать хорсово угощение. В любом случае и до того и до другого ещё далеко.
Развороченное плечо совсем не болело. Из-за многочисленных стерилизующих накладок ему так и не удалось самому осмотреть рану. Впрочем в этом и толку не было. Сил на самоисцеление он все равно в себе не чувствовал. Рука же не двигалась совершенно, так, висела, плеть плетью. Не удобно...А что поделать? Лин набрал в ладонь горсть малины со смородиной, с интересом наблюдая, как на одной из картин меняются времена года. Как же Хорсу повезло - он так долго жил на той диковинной планете! Повелители говорят, что Березань довольно на неё похожа. Большинство растительности и животного мира взято именно с Земли. Но Лин знал, что первоначального здесь уже почти ничего не осталось, роси просто не могли не приложить к переделу природы на свой вкус. Лишь немногие из них решили сохранить первозданную красоту своих Владений. Тихий стук оторвал его от размышлений. В палату вошел немолодой венсед. Лин сразу узнал это лицо. Лет сорок тому назад, когда венсед был еще молод, они сильно сдружились, и Лин передал ему часть своих тайных знаний и даже дар облегчать и снимать всевозможные боли, увеличив тем самым ему жизнь лет на сорок-пятьдесят. Но после сильной ссоры, они так больше и не встретились, однако Лин слышал, что он сделал головокружительную карьеру, добившись не малых результатов.
- Необходимо взять кровь на анализ, - венсед прикрыл окно и мигнул, уставившись на принесенную тайком корзину. - Не положено! Это антисанитарно и ...
- Я тоже рад тебя видеть, - Лин вернул ягоды обратно и вытер ладонь о серое бумажное полотенце. - Как дела? Как навыки мои? Прижились?
- Не хами. Тебе вредно. - Венсед осторожно набрал в узкую пробирку кровь и прижал к проколу локальный заживитель.
- При моем состоянии вредно окончание наркотика, коим ты меня накачал.
Венсед заставил Хранителя улечься поровнее на спину и снял накладки с раны.
- Это не наркотик. Твой собственный дар. - Он сосредоточенно осмотрел рану: что же с ней не то? Все усилия словно в пустую! Убрав скрепляющим порошком из раны черную кровь, он накачал её антисептиком и заживителем, наложив сверху антибактериальную накладку-пленку. Хранитель за всё это время не проронил не слова, внимательно наблюдая за его работой.
- Значит всё-таки нашел время и другим помогать, не только себе. А я-то думал, ты только для карьеры мой дар используешь.
- То было давно, Лиалин. И хоть для тебя это лишь песчинка, для меня прошедшее время - целая жизнь. С тех пор я многое изменил в своей жизни. Я изменился сам.
- Я должен тебя поздравить?
- Не должен.
Лиалин не ответил. Что он мог сказать? Что не обижен? Что давно простил? Или что венсед действительно мастер своего дела?.. Венсед так и не дождался нужных ему слов. Проводив бывшего друга взглядом до выхода, Лин вгрызся в огромное желто-красное яблоко. Почему-то вспомнилась сенстек Мизар... О-о-о-ё-ё! Он же забыл Эделя предупредить о ней! Лин попытался мысленно связаться с братом, Эдель не ответил. Ладно, попытка не пытка. Вернусь, сам её разыщу. Пусть ещё отдохнет. А ещё Перун... Лин положил огрызок на столик рядом с головой и чуть взмахнул здоровой рукой. Нагретый застоявшийся воздух дрогнул и нарастающей волной понесся к окну: створки заскрипели под его напором и громким хлопаньем распахнулись. Свежий прохладный ветер ударил в лицо. Лин неглубоко вздохнул и подавился подступившим к горлу приступом кашля. На выброшенном полотенце остались мелкие капельки отхаркнувшейся крови. «Что ж, либо действие лекарств заканчивается, либо что-то и впрямь пожирает меня изнутри» - Лину не нужно было знать мнения венседов, чтобы понять, что болезнь, терзавшая его, заключается отнюдь не в ране и если бы он не был так уверен в невозможности этого, то решил бы, что его отравили. Пальцы нащупали продолговатую грушу, отодвинув мысли о грустном на второй план. Хранитель слизнул с губы сладкий грушевый сок и зябко поёжился от ветра, поудобнее устраиваясь на довольно жесткой подушке. Обняв корзину здоровой рукой, Лиалин впервые за четыре дня заснул крепким и спокойным сном.
* * *
- Тренер! - Эшора вышла из горячей душевой комнаты, шлепая по деревянному полу босыми ногами и вытирая на ходу широким цветастым полотенцем волосы.
- Да? - мужчина засунул в ножны меч и устало выпрямился. - Создаётся ощущение, что в этом наборе одни неряхи.
Девушка неторопливо поравнялась с ним, поправляя скатавшуюся на спине красную майку.
- Дети здесь не причем, - она ещё раз отжала полотенцем мокрые волосы и встряхнула головой. - Это всё Соун. Он их под конец разбаловал и, как обычно, в срочном порядке куда-то упылил. - Эшора на секунду задумалась, лоб прорезала маленькая беспокойная складка. - Тренер, - всё же решилась она, - ты когда-нибудь слышал про Биеру?
- Конечно, - тренер выглядел несколько удивленным таким вопросом, - Одно время она часто бывала здесь.
- И что? - Эшора изо всех сил старалась выглядеть спокойной, но интерес, горящий в её глазах, выдавал её с головой.
- И я попросил её больше никогда не приходить. - считая разговор законченным, Дроен направился к только что проснувшимся эскидам.
Эшора смотрела, как он уходит. Сердце бешено билось, словно хотело вырваться наружу. Нет, она не должна его так отпускать! Она должна всё до конца выяснить с Хранителем!
Кто-то тронул его за плечо, Дроен оглянулся и наткнулся на серьёзные глаза девушки.
- Где я могу её найти?
Мужчина внимательно посмотрел на свою ученицу и молча вынул из кармана блокнот с ручкой.
- Если она всё ещё там живет, - он протянул ей координаты старушки и после недолгого раздумья добавил: - Зайди ко мне на днях, нам надо поговорить.
Девушка кивнула головой, сжав в ладони заветный листок, и благодарно улыбнулась. Кто-то громко хлопнул металлической дверцей шкафчика. От неожиданности Эшора вздрогнула и обернулась. Высокий черноволосый парень сел на скамейку и раздраженно выдохнул. Девушка неторопливой плывущей походкой направилась к нему.
- Ну и что случилось? - она чуть приподняла дверцу и закрыла шкафчик.
- Измотала она меня! Сил больше нет, - Райтор опустил голову на руки и закрыл глаза.
- Опять поссорились? - Эшора села рядом с эскидом и приготовилась слушать. За столько лет ей было уже не привыкать к роли миротворца у этой парочки.
- Поссорились? - парень поднял на неё изумлённые глаза. - Ты разве не слышала? Моя красавица поставила новичку багрового Змея! Где только её мозги были в этот момент?
«Точно не в голове» - Эшора задумчиво почесала бровь. С Киты станется это и намеренно сделать, ведь тату она ставила только одному пареньку...
- И что Дроен решил? Будут сводить татуировку?
Райтор обречено покачал головой:
- Какое там! Наш всеми любимый тренер приказал за неё мне эту кашу расхлёбывать! Так что можешь меня поздравить, перед тобой личный тренер этого задохлика!
Эшора дружески хлопнула его по плечу:
- Если это Аяс, то не такой уж он и дохлый. Кроме, ты наберешься опыта, а это, мой друг, в нашей жизни бесценно! - она подняла вверх указательный палец и засмеялась.
- Но ведь это значит, что этот недорослик будет повсюду таскаться с нами!
- Тебя это беспокоит? - Эшора слишком хорошо знала Райтора, чтобы понять, что дело здесь совсем не в новичке.
- Она накричала на Фесту! Ей, видите ли, не понравилось, как мы с ней вчера разговаривали! Вместо того, чтобы молчать тихонько после Змея, она закатила скандал, довела Фесту до слез!
Эшора вспушила себе волосы, думая о том, как хорошо, что у других есть свои проблемы и им некогда интересоваться ею. Хотя она точно знала, что каждого из эскидов мучило желание поговорить с ней по душам, вот даже тренер об этом сегодня намекнул и даже не воспрепятствовал её непонятной просьбе. А то, что его она удивила, Эшора знала наверняка, сразу поняла, по глазам. И всё же она была благодарна своим друзьям за то, что они не стали её выделять, не тряслись над ней, не опекали и не контролировали ее, хотя история предыдущих поединков показала, что 99% всех ки’конов, выходивших на Поле и вернувшихся живыми, кончали с собой. Правда, таких было всего четверо и трое из них были безнадежно изуродованы...
- Не сердись на неё, - девушка решила им помочь ещё раз, хотя мирить эту пару себе дороже - буквально завтра жди нового скандала. - Кита просто ревнует. Подари ей лучше голубые анисеи, она их просто обожает. Ты поразишься, как быстро она отойдет.
- Это мне надо отходить, - буркнул себе под нос Райтор .
Эшора встала с лавочки и достала из своего шкафчика большую спортивную сумку, перекинув через плечо широкую лямку, вновь повернулась к другу.
-Не вешай нос, Райтор, - она взяла его за затылок и коснулась лба лбом: - Мы же...
- Лучшие! - эскид бодро усмехнулся. Эшора с удовлетворением заметила как в его глазах вновь загорелись огоньки, а на щеках вспыхнул пятнами румянец. Таким ей Райтор нравился намного больше. Легко поцеловав его в уголок губ, она вышла из сумитэ, провожаемая серьёзным обеспокоенным взглядом тренера и светлой улыбкой друга.
Перун восседал на своём огромном троне. И ждал. Сизые клубы, изредка пронизываемые голубыми зигзагами молний, вздымаясь и расстилаясь, расползались по холодному каменному полу. На стенах горели яркие факелы. Наконец, перед ним сгустилось и рассеялось сиреневое облако, представив перед Кайсаром ошалевшего от неожиданности Хорса.
- Перун?! - удивлённо и разочаровано выдохнул он и мгновенно собрался. - А я-то было подумал, что полюбовнице моей увидеть меня не терпелось.
По ногам скользнул желтоватый разряд. Повелитель тихо ухнул, но промолчал.
- Ты опять пьян! - Перун недовольно дернул губой.
Хорс молчал, наблюдая, как, гулко вздохнув и поднявшись, Перун спускается к нему по каменным ступеням. Впрочем говорить ему было нечего, он был действительно пьян. Вот только мнение Кайсара по этому поводу его совершенно не интересовало. За спиной посветлело. Хорс не увидел, а скорее почувствовал это.
- Подожди меня в своих Владениях. Я скоро буду. - едва слышно шепнул на ухо тёплый как солнечный свет голос Дашубы. - И будь трезвым.
Хорс чуть заметно кивнул головой и исчез в сиреневатой дымке. Дашуба не спеша приблизился к Кайсару, рассеивая своим вечно-чистым сиянием сизые туманы Перуна.
- Что же ты , мой правящий брат, творишь?
Перун поднял на старшего брата тяжелый взгляд. Ох, не любил он, когда Дашуба в его дела вмешивался. И появлялся-то он редко и положением своим не пользовался, а только и по сей день ему перечить боялись, словно он всё ещё Кайсар.
- Был суд и все решили, что Хранитель - виноват. Однако Хорс не желает приговор исполнять, только пьет днями на пролет! - голос Перуна гремел громовыми раскатами в зале. - Как ты осмелился вмешаться в наш разговор и отослать его? По какому праву ты являешься ко мне без зова и без важных вестей?
Дашуба склонил сияющую голову на бок, разглядывая брата и словно впервые его видя.
- Не заставляй меня жалеть о том, что я передал власть тебе. Не смей вмешивать Целителя в ваши распри с Индрой! Я много столетий закрывал глаза на то, как вы стравливали два народа! Хватит! Ваш спор привел к бессмысленной войне наших братских народов. И я говорю: Хватит! Для этого я пришел к тебе. Для этого я пойду к Индре.
Перун уселся обратно на трон и ударил тяжелой ладонью по каменной ручке:
- Не лез бы ты в это дело, брат.
- Забываешь, брат, я всегда сам решаю, что мне делать. И начну с того, что положу конец этим глупым поединкам. Уже хотя бы потому, что планета нам не нужна. Она пустынна сверху и бедна внутри. Нам хватает трудностей с Аликосом и Сайрийей, не говоря уже о других многочисленных государственных делах, которые ты так беспечно запустил в своем стремлении победить нашего брата в споре. Когда закончится этот разговор, второе, что ты сделаешь- это соберешь Великий Совет Правителей всех народов и рас. Первое же - это отпустишь Хранителя. - Дашуба ослепительно сверкнул, так, что Перун на мгновение спрятал глаза от невыносимого света.
- Прогнать бы тебя, - громыхнул в гневе Перун и тут же успокоился, - Да не могу, брат ты мне. Сам тебя в эпоху Великого Кризиса удержал. Да и слова твои верные. Только спор наш я улажу сам! - на какой-то момент его взгляд стал таким колючим и непроницаемым, что Дашубе в душу закралось подозрение, будто брат снова задумал что-то недоброе. Однако он немедленно прогнал это ощущение прочь, коря себя за излишнюю подозрительность. - Но с Хранителем ничего обещать не могу. Усуд принял мой приговор, а его решение отменить не может никто.
В воздухе сверкнула бело-голубая искра и в ладонь Кайсара упал кованый Сварогом ещё до эпохи Кризиса тяжелый медальон Святовида. Перун недоверчиво перевернул в ладони искусно сделанное ветвистое деревце - знак Повелителя Повелителей. Что же в этом мальчишке такого, что даже Святовид решил вмешаться?!
- Думаю, это для Усуда достаточно весомый довод. - Дашуба сделал невинное лицо. - Не станет же он возражать Святовиду?
- Что же вы с ним носитесь, как с дитем малым? - Перун сжал в ладони медальон -реликвию и взглянул на брата. - Он же тратит свой дар впустую, буквально на ветер пускает!
- Его Дар... Слово уникальность для него будет слишком обыденным. - Дашуба прошелся по залу взад-вперед, словно его что-то мучило. - Если ты думаешь, что Хранитель так нам дорог, то ошибаешься. Для нас он тоже головная боль. Однако без него не будет Круга Солнца, а значит перед сайрийцами мы будем незащищены. Если бы он не был так тяжел, никто бы и слова не сказал, но то, что ты ему приготовил его просто добьет. Будет чудом, если он хотя бы от ран оправится!
Перун нахмурился. Густые брови черными тучами сошлись на переносице.
- Так исцелите его, вы же Целители!
Дашуба беспомощно покачал головой:
- Это невозможно...
Хорс нервно ходил по светлой просторной комнате своего дома, и она ещё никогда, с тех пор, как пропала Сурья, не казалась ему такой тесной и душной. В душе всё сжималось и разрывалось одновременно при мысли, что у Дашубы может и не получиться уговорить Перуна... Бело- сиреневый туман наполнил комнаты. Сердце беспокойно дрогнуло... Из света сияющим облаком вышел Дашуба. И без того солнечная комната стала ещё светлее.
- А у тебя изменилось. - Повелитель с интересом осмотрелся. - Ты вообще здесь живешь? Такое ощущение...
- Не томи! - сорвался на него Хорс. - Что тебе Кайсар ответил?
Дашуба не спеша подошел к Повелителю и вложил ему в руку крошечный резной диск. Хорс недоумевающе уставился на вещицу, пытаясь сообразить, что это значит. В голову ничего определённого не приходило.
- Этот диск - приказ Усуда о передаче провинившегося Целителя , тем , кто составляет Круг Солнца, то есть нам. Хранитель твой друг, и хотя мне это не нравится, я уважаю твои чувства и отдаю диск тебе. Теперь только ты имеешь право его наказать.
Хорс потрясенно взглянул на крошечного палача и до боли зажал его в кулаке.
- Спасибо. -он подбросил диск в воздух и взмахнул рукой. Диск сверкнул в солнечном свете и навсегда исчез для чужих глаз. Отныне никто над Хранителем власти не имеет.
- Я рад, что доставил радость тебе. А теперь об этом хватит. Я желаю знать, как эти годы прожил мой друг.
Хорс хитро сузил глаза и озорно усмехнулся:
- Только не говори, что тебе не понравилось вновь ощутить себя Кайсаром!
Дашуба откровенно рассмеялся и обнял Хорса за плечо:
- Ничего от тебя не скроешь, но тишина приятнее власти. Поверь, мой друг.
Хорс задумчиво покачал головой и как-то грустно произнес:
- Ещё всё может измениться. Ходят слухи, что сайрийцы готовят войско... Перун хорош, но в такой ситуации нам понадобится отнюдь не его грозный нрав. Нужнее будет твое умение собирать и сплачивать народы, в один. Умение гасить межвидовые войны во имя одной цели. Вот увидишь, народы ещё обратятся к тебе за помощью.
- Глупости! Варкула не нападет, пока Круг Солнца цел. Нам ли с тобой его не знать.
Хорс медленно потёр ладонью лоб, и на пол посыпались сверкающие искры:
- Именно это меня и беспокоит. Он что-то задумал, если уже не осуществил! Стоит предупредить остальных Целителей. Пусть будут готовы к нападениям.
- Думаешь, будут пытаться вылавливать по одному? - Дашуба озадаченно посмотрел вдаль через окно. - Варкула это может...
* * *
Маленький каменный домик уютно устроился под раскидистой ардрой - вечнозелёным деревом с длиной пушистой хвоёй, оканчивающейся крошечными темно-бардовыми лепестками.
Эшора недоверчиво прикоснулась к толстому шершавому стволу - таких диковинок она ещё не встречала. Ардры никогда не росли по одиночке из-за слабой корневой системы, а таких домиков девушка вообще не могла припомнить. Треугольная крытая крыша терялась где-то в ветвях, полукруглые стеклённые были занавешены кружевными шторками, а стены домика когда-то, ещё до её рождения, выложили вручную из крупных бело-серых и красноватых камней. И всё же было в этом месте что- то знакомое... Знакомое, но, словно забытое... Девушка медленно, как зачарованная, шла вдоль благоухающего цветника, робко касаясь упругих лепестков незнакомых ей цветков. Тонкий шип глубоко впился в раскрытую ладонь. Эшора судорожно вздохнула и отдернула руку от стебля. На кончике пальца выступила крохотная капелька крови. Девушка прижала палец к губам, высасывая грязную кровь и оглянулась.
На низеньком старом крылечке стояла древняя как мир старушка. Длинные седые волосы тугой косой, подобно диковинной змее обвивались вокруг головы. Старенькое чистое платье ветхим подолом скользило по протертым каменным ступенькам.
- Здравствуй, - старушка окинула внимательным взглядом девушку и грустно улыбнулась.
Эшора открыла рот и с ужасом поняла, что все тщательным образом подготовленные еще вчера варианты рассыпались как прах и пепел. Ее здесь ждали! В голове стало сразу как-то нереально пусто. Пусти туда ветер – ему будет, где разгуляться. Она чуть заметно сглотнула, мучительно пытаясь разродиться словами, но этот взгляд… Древний и юный, мудрый и растерянный, чужой и такой знакомый…Он беспрепятственно проникал в самые потаенные глубины ее души так легко, что становилось жутко. Биера все про нее знала… Откуда? Как?… Эшора медленно подняла глаза, и их взгляды встретись – черный как ночная мгла и зеленый словно лесной мох. И на мгновенье девушке почудилось, будто морщины на старческом лице разгладились и что стояла перед ней отнюдь не древняя старуха, а юная рыжеволосая кудесница – Эшора внутренне содрогнулась от этого пришедшего из ниоткуда понятия – прекрасная и пугающая в своей невероятной красоте. На чуть припухлых губах ее играла грустная улыбка, а мудрых и лукавых глазах цвета темной хвои светилась невыразимая древняя печаль. Кудесница легко взмахнула рукой и видение рассеялось как неверный дым. Тяжелая деревянная дверь с металлическим кольцом вместо ручки тихо скрипнула и отворилась. Бежать! Немедленно! Бежать со всех ног! – истошно кричала ки΄конка внутри ее – Это ненормально! Здесь все, абсолютно все ненормально!!!
Внутри все было таким же старым как и снаружи. Простые ручной работы полочки с глиняной посудой, незамысловатая старая мебель, на полу плетеный из разноцветных тряпок небольшой ковер. Эшора глубоко вздохнула, пытаясь успокоить разволновавшееся сердце. Вот она и здесь.
Старческие пальцы осторожно коснулись ее ладони, на пульсирующий от боли палец, о котором она совсем забыла, легла полупрозрачная зеленоватая мазь.
- Уколы моих цветов весьма болезненны и опасны, - предупреждая вопрос, пояснила Биера. – Так значит тебя интересует рось.
Это был не вопрос, а скорее утверждение. И это напугало Эшору. Нет, необычным паническим страхом, а другим глубинным невыразимым страхом – страхом непонимания, ощущения нереальности, невозможности происходящего.
- Тебе интересно, почему тебя тянет к твоему врагу. Почему он снится тебе каждую ночь. Почему при каждом воспоминании о вашем мимолетном прикосновении тебя пробивает дрожь. а в груди рвется сердце. – Ее голос звучал все выше и выше, и Эшоре, казалось, что этот голос звучит всюду.
И страх взял верх. Впервые! Эшора незаметно пятилась к двери. Чтобы здесь не творилось к ней – Эшоре - это не имеет никакого отношения. Пусть в этом бреде разбирается Служба Контроля и Безопасности…
Старуха опасно сузила глаза. Дверь стремительно захлопнулась. Щелкнул замок. Эшора изо всей силы дернула за кольцо. Очертания двери поплыли, словно смытая краска, растворяясь и исчезая у самого пола. Девушка в ужасе отпрянула от двери и резко обернулась.
- Выпусти меня немедленно!
- Тебе всю жизнь врали! Ты чувствуешь это. Ты знаешь это! Роси не чудовища. Лееса, что, если они такие же как ты? Что, если они тоже устали от войны? Что, если Хранитель хотел, чтобы ты победила?
Их лица были так близко, что они чувствовали дыхание друг друга. Эшора в ярости сжимала и разжимала кулаки. Все, каждое слово, слетевшее с языка этой старухи, было святотатством. Но что-то в ее голосе заставляло девушку держать себя в руках. Возможно, это была уверенность старухи в своей правоте. Непоколебимая уверенность. И ее – Эшоры – любопытство. Вот только ощущение, что она предает свой народ, зависло в душе невидимой гирей. Девушка устало опустилась в кожаное кресло- качалку. Старушка понимающе кивнула головой и сняла с шеи красивый витиеватый кулончик из голубого металла.
- Это мой велин, - Биера осторожно надела его на Эшору и грустно улыбнулась, - Береги его. Это мой последний друг…и твой пропуск в Березань. Ах…Ведь дар телепатии ты утратила…Наверняка. Подбрось его в воздух, и он сам отнесет тебя на свою родину. Лина ты узнаешь легко. Он все такой же беленький…Что-то еще… - Биера задумчиво погладила девушку по плечу и направилась в соседнюю комнату.
Эшора не поняла и половины из ее речи. Она была словно во сне, блуждая бесцельным взглядом по выцветшим от времени полотнам с вышивкой. Остатки действующего здравого смысла настаивали на необходимости времени для спокойного осмысления всего происходящего, но делать этого совершенно не хотелось. Разум был словно ватный, уставший. Эшора ненадолго задержалась на большом синем вышитом цветке и прижала дрожащие ладони к разгоряченному лбу. Что она здесь делает?
- Вот пригодится? – возникшая как из ниоткуда старушка сунула ей в руки небольшой сверток, и, невнятно забормотав, сдула с ладони красноватый порошок.
В носу засвербело, и Эшора, что было сил чихнула. Когда головокружение прошло, она с трудом разлепила глаза – солнце слепило невероятно безжалостно – и к своему ужасу осознала, что находится в совершенно незнакомом месте. Даже не на Ки΄ко .
* * *
Биера отряхнула ладонь о передник и поправила выбившуюся из прически седую прядь.
- Вот и пришло мое время, Перун. Икнутся тебе мои слезы. Скоро, Кайсар. Ой, скоро! – она окинула свое одинокое жилище злым и больным взглядом и задернула теплые шторы.
* * *
Эдель внес последние данные в Сеть, завершив тем самым многодневные переговоры с крупной производительной компанией, и с довольным видом откинулся на спинку удобного кресла, бросив на стол розовые пластиковые очки, позволяющие работать напрямую в Сети, минуя триас и визор.
- Мизар, ты сегодня связывались с аликосцами? – он расстегнул верхние застежки туники. Прошло много дней с момента поединка, но Лиалин так ни разу и не появился на рабочем месте. Эдель знал, какие слухи ходили между сотрудниками. Начиная с того, что Лин предатель, и заканчивая неизбежной гибелью Хранителя Дневного Света. И чем дольше затягивалось выздоровление брата, тем больше он сближался с дочерью великого воина. С тех пор, как Мизар приступила к работе, не проходило и дня, чтобы он не порадовался своему решению и не повторял себе, что Лин отлично разбирается в людях. Когда паника в рядах сотрудников достигла апогея, Мизар взяла контроль за ситуацией в свои руки. В два дня в компании были установлены жесткие рамки поведения и уволены особо болтливые сотрудники. Эдель не мешал. Не прошло и четырех дней, как эмоциональная и психологическая атмосфера в компании нормализовалась. Куда подевались раздраженные клиенты, постоянное отставание в графиках работы, и Эдель с изумлением обнаружил, что у него появляется уже который день возможность уходить домой пораньше.
Девушка оторвалась от дисплея триаса и утвердительно качнула головой.
- Они были настроены миролюбиво и даже подписали договор по поставке партии пустынных варьен. Я связалась с центром: семена уйдут завтра с утра.
- Умница! – Эдель сладко потянулся и размял шею. – А оружие не просили?
Мизар бросила на него изумленный взгляд:
- Эдель, просить у сенстека оружие тоже, что спрашивать у него разрешение ударить его в челюсть, - она прерывисто засмеялась и, почесав бугристую переносицу, вновь уткнулась в триас.
Энергозаслон поголубел, пропуская высокого мрачного мужчину. Иссиня – черные волосы собраны на затылке в гладкий хвост. Темный костюм сидел на нем как влитой, создавая эффект темной непроницаемой глыбы.
- Добрый день, Эдельвейрик.
- Добрый день, Ириган, - Эдель бросил на гостя хмурый взгляд и закрыл доступ в Сеть.
- Добрый день, - поприветствовала его со своего места Мизар, но Хранитель Вечерних Сумерек даже не заметил ее, нависнув над столом младшего брата.
- Я пришел на свое рабочее место, и оказалось, что все данные по моим сделкам забрал ты, - его голос звучал глухо и тяжело.
- И что? – Эдель вопросительно поднял бровь. – Я сегодня освободился раньше и хотел тебе помочь тебе…
- Со своими делами я справлюсь сам! – Ириган протянул руку, требуя вернуть катэки.
Эдель равнодушно пожал плечами и вынул из ящичка два темных диска.
- Я сегодня снова пойду к Лину…
- Можешь не ходить, - Ириган забрал катэки и направился к выходу, - Мне поручили доставить его в Березань.
Эдель буквально подскочил на стуле:
- Он же очень слаб!
- И что? Приказ есть приказ, - Ириган бросил на брата тяжелый безразличный взгляд и вышел прочь.
<главы 4-21 высылаются по запросу, отправленному на glavka@mail.ru>
Выдержки из других глав
Уровень воды на улицах Аיкрака достиг небывалой высоты. Все смешалось: грязь, вода, обломки домов, мебели, тела погибших людей и животных…
Шиэл давно сбросил с себя тяжелую и бесполезную куртку. Эшора, широко расставив ноги, помогала худенькой старушке перебраться на самодельный плот. Эскид положил фонарь рядом с собой и, мастерски управляя плотом, направил его к гостиннице с горящими на верхнем (последнем незатопленном) этаже бледным светом окнами. Как и ожидалось, так пряталась немолодая супружеская пара зажиточных инопланетников. После короткого, но яростного спора, они, наконец, согласилась всё своё барахло (как в горячке назвал их вещи Шиэл) в номере и перебрались к остальным на плот.
- Знаешь, - негромко обратился к Эшоре Шиэл. Им больше не надо было кричать – они научились слышать друг друга, не срывая горла в крике. – По–моему, я уже знаю, чем хотел бы заняться после выпуска.
- И чем же? – поинтересовалась та, поплотнее застегиваясь и берясь за доску, служащую веслом.
- Я предложу себя Службе Безопасности или Патрульной службе.
На шее запищала снятая рация. Эскид потянулся было к ней, закопошившаяся рядом женщина чувствительно толкнула его между лопаток. Вода чеканно булькнула, проглатывая рацию.
- Ох, извините, - испугалась инопланетница. – Но у вас ведь есть вторая.
Шиэл промолчал, даже не думая объяснять ей, что Эшора потеряла свою рацию, когда её ударило осколком плитки. Потеря рации в общем-то не сильно огорчила эскида, но в душу закралась естественная тревога – теперь они полностью отрезаны от остальных спасателей. Его внимание привлекли крупные пузыри недалеко от плота. Шиэл нахмурился и вынул стреттер. Это так походило на…
Эшора перехватила его взгляд и тоже потянулась к оружию. Вода забурлила, заклокотала. Истошный женский визг заглушило громыхающее оглушительное рычание. Эскиды стреляли в упор, пока не кончились иглы. Чудовище ударило в них мощной водяной струёй.
- Ложись! – закричала Эшора, падая ничком на доски. Она слышала, как закричал сбитый мужчина, но помочь уже ничем не могла. Рядом зашевелился Шиэл.
Выжившие рыдали, уткнувшись в мокрые доски, не смея подняться. Эшора стремительно села, на ходу заряжая стреттер запасной обоймой. Стегохед, отброшенный собственным ударом несся к ним гигантскими прыжками, то исчезая, то появляясь над водой. Шиэл вынул боевой нож и приготовил ядовитый андот, машинально пряча Эшору за своей спиной.
- Не смей! – девушка выступила вперед и выстрелила первой, когда чудовище в очередной раз появилось над водой, точно попав в один из многочисленных глаз. Шиэл видел разверзнутую клыкастую пасть. Он не боялся, не жалел. Если он погибнет в бою, его семья получит пожизненное пособие…Но рядом были гражданские и друг…Андот тонким ядовитым жалом пробил кожистый панцирь стегохеда и проник глубоко внутрь, раздирая и отравляя его. Чудовище взревело от боли, высоко поднявшись над водой и увлекая эскида за собой. Эшора стреляла, стараясь не попасть в Шиэла, но стегохеда её нападения не интересовали. В его лапах-щупальцах было существо, впервые причинившее ему такую сильную боль. Грудь сдавило, словно тисками. Шиэл чувствовал, что теряет сознание…
В свете грозовых зарниц сверкнул древний клинок, отсекая чудовищу щупальце, держащее эскида, и из темноты вынырнул русый чужак. Стегохед ринулся на напавшего, но со спины его тут же подсек Гуа. Чудовище метнулось к эскиду, и тогда сверху не него обрушились Кэрл и Арна. Андотами и липверами они вязали и кололи стегохеда до тех пор, пока израненная туша с ревом не рухнула в воду…
Гуа мощными рывками плыл от воронки, поддерживая голову Шиэла над водой. Арна подбирала уцелевших гражданских.
-Лееса, - счастливо и взволнованно прошептал Лин, крепко прижимая к себе любимую. – Ты жива. Ты не пострадала?
- Нет, нет. Я в порядке, – девушка с силой обняла Хранителя за шею, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься на таком родном плече.
- Всё, уходим! – объявил Райтор, разворачивая вертолет.
Эскиды сидели молча навалившись на холодные стены вертолёта и отдыхали. Только Лиалин ходил между пострадавшими, оказывая посильную в такой толпе помощь. Молодой офицер Патруля сел в кресло второго пилота и занялся проверкой систем. Шиэл выводил пальцем на запотевшем стекле бессмысленные рисунки. Внизу стелился грязный водной ковер.
- Ребята! Смотрите! – неожиданно закричал он. – Там живые! Трое!
Райтор с тоской взглянул на датчик горючего и стал спускаться. Не бросать же троих, когда они совсем рядом. Первой Шиэл выхватил из воды липвером молоденькую девушку. Однако сила потока оказалась так сильна, что испугавшись за друга, Арна обрезала паутинку.
- Что ты наделала? – поднял на неё ошарашенные глаза Шиэл.
- Это лучше, чем потерять вас обоих! – отрезала девушка, метнув липвер к грузному мужчине, бессмысленно бьющему по воде руками и что-то кричащему. Шиэл и Эшора помогли девушке его вытащить. Кэрл сразу укутала его в сухое одеяло и заставила выпить немного спиртного.
- Что с остальными? - прокричал из кабинки Райтор. – Снизиться ещё?
- Да! – Шиэл вновь попытался ухватить девушку, но её каждый раз относило в сторону.
- Нет! – грубо отчеканил офицер. – Мы можем рухнуть в воду!
Райтор внимательно посмотрел на офицера, но подчинился.
- Придется так, ребята, - предупредил он.
- Я не вижу третьего! – обеспокоено сообщила Арна.
- Он ушел под воду, - тихо ответил Гуа, - Я не успел его поймать.
- Где он выплыл?
- Нигде. Он утонул, – эскид встряхнул головой и попытался ухватить ещё держащуюся на воде девушку. – Мы её спасем!
Девушка кричала, махала руками, пытаясь подплыть к вертолёту, но раз за разом её относило в сторону. Было видно, что она устала. Она захлёбывалась. С каждым разом выныривать ей становилось всё труднее. Салья всю жизнь панически боялась воды. Что заставляло её так долго держаться? Желание жить? Она очень, очень хотела жить! Но она так устала. Её тянуло вниз, в ледяную бездушную бездну…А ведь она не сделала уроки и поссорилась с братом…Чияр…Зачем Чияр её бросил на треке одну? Теперь у неё даже парня нет…Все её бросили… Она совсем-совсем одна…Даже Патрули не могут её спасти. Всё против неё…
- Что она делает? – не понял Шиэл.
- Она перестала бороться, - тихо ответила Эшора. – Она устала. И поняла, что спасти её не в наших силах.
- Ребята, всё! Больше ждать нельзя или все погибнем. Надо улетать. - Райтор отвел вертолет с сторону и начал набирать высоту.
- Улетайте, - согласился Шиэл и выскочил из вертолёта. Грязный мат Гуа, не успевшего его перехватить – всё, что последовало ему во след.
Салья ревела навзрыд, зачем-то продолжая слабыми усилиями держаться на воде. Её подсознание никак не могло согласиться добровольно утонуть…Так мне и надо. О, если бы я только согласилась пойти с ним в отель. Все было бы совсем по-другому. Глупая гордячка! А теперь я никому- никому не нужна…
Шиэл едва успел ухватить девушку, когда она в очередной раз ушла под воду.
- У тебя тяжелая обувь. Сбрось, - приказал он.
- Н-не могу, - девушка огромными заплаканными глазами смотрела на возникшего как из ниоткуда патруля.
Шиэл нырнул под неё и жестко содрал с неё тяжелые бутсы.
- Я… я много бегаю, - попыталась оправдаться Салья
- А теперь ещё и много плаваешь, - невесело пошутил эскид, удерживая девушку одной рукой. Его беспокоило только одно – сам он плавал из рук вон плохо. Хорошо хоть глубины не боялся… Рот набрал воды, заложило уши…
Крепкие руки схватили его за шиворот и подняли к поверхности. Шиэл судорожно отплёвывался, крепко обнимая девушку, чьи суставы свела судорога.
- Держись крепче! – и Шиэл по голосу узнал чужака.
- Надо улетать! – офицер собрался подключать второю панель управления.
- Но внизу двое моих людей! – возразил Райтор.
- А на борту два десятка раненых! Мы улетаем.
Райтор закусил губу, зло глядя на патруля:
- Без них мы не улетим.
Офицер недоверчиво уставился в дуло наведенного на него стреттера:
- Мальчик, не дури. Положи оружие, иначе закон будет к тебе очень суров.
- Я- эскид Дроена и не подчиняюсь вашим законам. Там внизу трое, и мне плевать сколько осталось топлива. Без них мы не улетим.
<…>
Эшора наткнулась на дерево и прыснула со смеху. Лиалин догнал её у самой кромки леса и крепко обнял.
- Больно ударилась? - обеспокоено спросил он, осматривая запачканный лоб. - Зачем без меня пошла?
Эшора поправила на глазах повязку и пожала плечами.
- Я такая. Ты забыл?
- Нет. Такой я и люблю тебя. - Лиалин приобнял её за плечи.
Девушка как-то сразу сникла и опустила голову.
- Лиалин, мы же договаривались не говорить о любви. Мы расстались слишком маленькими. Наши чувства могут оказаться просто переросшей детской привязанностью. Тогда мы навсегда потеряем друг друга. Разве этого ты хочешь? Я на такую жертву не согласна.
Лиалин молча отпустил девушку и поддерживая её только по дружески за руку вывел на поле. Сколько раз он пытался сказать, показать, что его любовь настоящая, но Лееса твердила одно, и ему приходилось ждать. Ждать, когда она сама разберется в своих чувствах. И больше всего на свете он боялся, её ответа, когда она все решит. Ведь для него всё предельно просто - он её любит, и «если» для него не существует.
- Ещё долго? - Эшора нетерпеливо шагнула вперед и содрала с глаз повязку. В первое мгновение ей показалось, что она попала в прошлое. Перед ней расстилалось бескрайнее ромашковое поле с редкими вкраплениями кровохлебок, купавок, незабудок и васильков. По среди поляны росло большое корявое дерево, на самой вершине которого распустились огромные розоватые цветы, источавшие незабываемый нежный аромат. - О, Небо! - едва слышно выдохнула она. Ноги сами несли её. Пальцы едва касались бело-желтых головок почти позабытых цветов. Подул ветер, и по белоснежному морю побежали частые волны. - Это же поле Лады!
- Вообще-то теперь это наше поле, - поправил её Хранитель, счастливо наблюдая, как девушка с радостным визгом кружилась среди цветов.
От неожиданности Эшора даже остановилась.
- Как наше?
- Я выкупил его у Лады, едва заработал достаточную сумму.
- И она продала? - девушка недоверчиво уставилась на Хранителя.
- Скорее обменяла, - поправил себя Лиалин. - Я сумел добыть для неё то, что ей было просто необходимо. А она дала то, что было необходимо мне.
- Просто не могу поверить! - Эшора счастливо вздохнула и закусила нижнюю губу. - Наше поле!
О чем они говорили потом, не запомнили толком ни он, ни она. Они просто разговаривали. Лиалин рассказывал о том, что произошло после её похищения. Как Повелители искали её несколько месяцев, прекратив поиск только после того, как кто-то обнаружил на какой-то планете окровавленные обрывки её платья. Как он сам, когда вырос, назначил вознаграждение за любую информацию о её нахождении. Как он закончил военное образование у Леда и получил свое первое задание прямо на Аликос.
- Ну и вместо того, чтобы не заметить, я возьми и тресни прямо по его «величественной» вороватой руке, а потом ещё и меч вынул и в воровстве обвинил. Таким образом мои первые переговоры были «успешно» завершены, и нам с Эделем оставалось лишь о-о-очень быстро улепётывать( уносить ноги). Так что опыт в красноречии я заработал буквально шишками и несколькими моральными компенсациями.
Эшора звонко смеялась над его рассказом, а Лиалину хотелось сказать ей совсем о другом. О том, как он ночами бредил о ней, как хранил каждую её вещь, как каждую минуту ждал, что она вбежит в дом и дернет за шиворот, желая оторвать от очередной книги, или свистнет с улицы, приглашая полазить по деревьям... Но он не мог, она запретила.
Эшора смотрела на увлеченно рассказывающего о своих приключениях без неё Хранителя, смотрела на его жесты, манеру говорить, на то, как он улыбается, чуть прищурив глаза, как теребит пальцами сорванную травинку, и сердце её сладко сжималась. Она тоже говорила. Говорила о том, что помнила. Вспоминала их детство, вспоминала, как впервые пришла в себя в больнице и поняла, что ничего не помнит, а ей сказали, что это последствие тяжелой болезни, которой она якобы болела, как долгими ночами безуспешно пыталась вспомнить хоть что-то, как прошла в школу Дроена и как стала там лучшей.
-Все пророчили мне победу в поединке. Я была вдвое сильнее и быстрее любого мужчины. А ведь я была тогда ещё подростком. Я и понятия не имела, что всё дело в моем происхождении. - девушка качнула белую головку ромашки, с болью вспоминая, с какой жаждой убийства она готовилась к поединку. Её тогда не тронул даже великодушный жест противника, предоставивший для боя сверхпрочную амуницию. Сколько ночей после этого ей снилось, как она раз за разом пронзает Лиалина... Главного она сказать не могла. Этим бы она подписала приговор ему, ведь слово «осторожность» ему не ведомо. Однажды он себя выдаст, и тогда ничто его не спасет, ибо он - Целитель, а значит звено «Круга Солнца»!
Солнце грело ласково, и земля купалась в его нежных лучах, становясь всё краше. Они лежали в траве, голова к голове, и то и дело вспоминая забавные случая из такого далекого детства.
- А помнишь, как я пытался достать тебе с дерева Лады цветок? - Лин задрал голову и попытался взглянуть на девушку.
- Ещё бы! - прыснула та. - И постоянно ходил в синяках, потому что ветки всегда обламывались. Ты всегда был странный...
Лиалин перевернулся на живот, и в его глазах сверкнул озорной огонёк.
- Хочешь, я его теперь достану?
Эшора хотела отказаться, но не успела и рта раскрыть, а Хранитель уже был около дерева.
- Лиалин, не надо! - поздно - Хранитель легче кошки вскарабкался по исковерканному когда-то молнией стволу. Девушка медленно села, с опаской наблюдая, как Лиалин поднимается всё выше, уверенно выбирая наиболее прочные ветки.
Лиалин был уже на самом верху, и цветы были так близко, только пальцы протяни. И Лиалин потянулся, ветка треснула и опасно прогнулась, но большой благоухающий цветок был так близко, что Хранитель решил не останавливаться. Пальцы коснулись нежных лепестков. Ветка ещё раз треснула и обломилась.
- Лиалин! - полный ужаса крик разрезал воздух. Подобрав многослойные полы легкого радужного платья, Эшора что было сил бежала через поле к росю.
Лиалин лежал недвижимый среди помятых ромашек. Голова его была неестественно завернута. Толстая сучковатая ветка лежала рядом, почти закрыв его собой. Внутри будто что-то оборвалось. Эшора торопливо стащила с Хранителя тяжелую ветку и опустилась перед ним на колени, принявшись что было сил его тормошить. Лиалин не отвечал.
- Лиалин... - Эшора дрожащими пальцами тронула Хранителя за плечо. - Лиалин! Я прошу тебя! Я люблю тебя! Лиалин, не своди меня с ума! Лиалин! Я люблю тебя! Ответь! Я тебя...
- Я тоже тебя люблю, - Хранитель осторожно перевернулся на спину. - Заметь, ты сказала это первая! - он легонько потер больную голову и слабо улыбнулся. - Зря я не грохнулся раньше.
- Ах, ты! - девушка в гневе отпихнула его от себя и попыталась встать. - Ты всё нарочно!
Лиалин ухватил её за талию и притянул к себе.
- Если для того, что услышать, что ты меня любишь, мне надо упасть снова, я готов. Но тогда тебе придется кормить меня с ложечки, так как в другой раз я точно останусь без зубов. - Лиалин раскрыл перед её лицом ладонь, и Эшора обомлела - в ней лежал сильно помятый, но по-прежнему прекрасный розовый цветок.
- Ты всё-таки его достал! - прошептала она, бережно касаясь мятых лепестков.
- Я же обещал, - просто ответил Лиалин, совершенно позабыв про все свои ушибы и ссадины.
- Я тебя люблю, - уже уверенно произнесла Эшора. Из головы вылетели все разумные мысли и остались лишь эмоции. Эмоции, захлестнувшие их обоих. Целуясь, они упали в траву. Взлетели в небо вспугнутые разноцветные бабочки. Где-то в чаще заливался соловей, возвещая о рождении нового союза.
И всколыхнулась Энергия, и всколыхнулось Время, чувствуя, что настала эпоха перемен...
Могучий Святовид долго прислушивался к пению далёкого соловья и, наконец, обернулся к Сварогу, и взгляд его был хмур, как небо, затянутое грозовыми тучами.
- Права оказалась Баба: Великий Целитель нашел свою суженую. А коли так, права она будет и насчет второго предсказания. Их союз приведет наш мир к гибели! Это твой правнук, Сварог. Даю тебе сроку в тридцать лун. А не придумаешь чего путного, этим займусь я.
Сварог ответил молчаливым кивком и отвернулся, чтобы Святовид не видел, какая мука отразилась на его лице. Его душу захлестнула любовь, переполнявшая два юных сердца, и невыносимая боль от того, что ему предстояло сделать. Однако Святовиду его лица видеть не надо было, чтобы понять, какие чувства обуревают старого Повелителя. Ему тоже всё это было малоприятно, но выбор между двумя влюбленными и целым народом был сделан давно, ещё сто лет назад...
<…>
Лиалин не спеша шел по ночной аллейке. В свете двух лун деревья бросали на землю диковинные тени. Где-то закричала ночная птица. Заиграл в листве теплый ветер.
Мысли то появлялись, то исчезали, ничего не неся с собой. Тело казалось таким лёгким, взмахни руками и оторвешься от земли. А воздух... весь словно напоен ароматом Леесы...
Шлёпающие шаги позади оторвали его от воспоминаний и вернули на землю. Хранитель обернулся и вздрогнул: над ним возвышался шир - огромное волосатое существо с длинными руками невероятной силы. Лин нутром почуял недоброе - ширы обитали только в скалистых болотистых местах с затхлым воздухом, сами они никогда сюда бы не вышли...
Лиалин медленно отступил на шаг - шир не шелохнулся, продолжая тупо смотреть на Хранителя. Может ошибся? -мелькнуло в голове - Может случайно забрёл? Может и случайно, Лиалин спрятал руку за спину, начиная формировать в ладони светич - подстраховаться не помешает никогда... Хранитель продолжал медленно отступать. Шир угрожающе зарычал и бросился на него. Яркая вспышка светича на мгновение высветила каждый листочек в роще, и Хранитель понял - шир здесь не случайно: в кустах, за деревьями притаилось с десяток другой нечисти. Рядом хрипел ослеплённый шир. В воздухе завоняло палёной шерстью. Кто-то как тисками, обхватил плечи Хранителя и попытался повалить на землю. Лиалин резко выдохнул и выскользнул из этих «объятий». Развернувшись, он дал нападающему под дых и, обхватив его за шею, перекинул через себя. Сзади болезненно крякнули. Лин быстро обернулся и, увидев, что его противник придавил своим не дюжим весом гаденького худющего сотоварища, коротко усмехнулся.
Мелкая пузатая тварь вцепилась в ногу Хранителя. Сильным пинком Лин сшиб её с себя. Тварь противно взвизгнула, и изо всех щелей, как по команде, полезла нечисть: грязные, мокрые, жирные, костлявые, мелкие, огромные, клыкастые, бородатые. Волосатые, прыщавые....
Это было так похоже на ночной кошмар, что на несколько секунд Лиалин просто оцепенел. Откуда в его владениях столько нечисти? Откуда её вообще столько?! Лин оглянулся - сердце билось так, что начали болеть барабанные перепонки - одному с ними не справиться! Мозг напряженно работал, бешено ища выход. Ириган! Где-то рядом должен жить брат! Расчищая себе дорогу светичами и стараясь не смотреть под ноги, Лиалин перепрыгивал через опалённые тела неожиданных врагов, пробиваясь к свободной дороге. Только бы Ириган был дома! Только бы дома!
Петляя между деревьями, как заяц, Лин подсознательно старался держаться зарослей, чтобы даже случайно не выскочить на большак... Среди деревьев мелькнула остроконечная крыша уединенного Замка Хранителя Вечерних Сумерек, а вскоре показался и каменные стены. В верхнем окошке правой башни горел свет, высвечивая склонившуюся над столом фигуру брата. Лиалин облегченно вздохнул и обхватил руками ствол древней сосны. Прижавшись лбам к прохладной коре, он пытался отдышаться. Горло и лёгкие нестерпимо жгло, от переизбытка кислорода кружилась голова. Совсем рядом что-то гулко било на весь лес. Лин прислушался и ...на него напал вдруг приступ идиотского смеха. Сердце! Это же его сердце!
Хранитель оттолкнулся от дерева и шатающейся походкой направился к замку. Теперь торопиться было некуда: от Иригана даже Чакоса старался держаться подальше, не то что нечисть какая-то...
Огромные волосатые руки схватили Лиалина за ноги и повалили на землю. Удар был настолько силён, что на какое-то мгновение Хранитель просто отключился. Сознание вернулось стремительным звенящим вихрем. Лин набрал в лёгкие воздуха и едва не задохнулся от зловония, изрыгавшегося из разверзнутой над ним клыкастой пасти шира.
- Ириган! - что было сил, закричал Лиалин, но крик заглушила чья-то склизкая холодная рука.
Лиалин попытался вырваться, но шир крепко прижимал его к земле, пока более мелкие и пронырливые твари связывали Хранителя. Лиалину не хватало воздуха, он задыхался. Чья-то ладонь упорно и зло зажимала ему рот и нос. Лёгкие сдавливало... Заметив это, шир глухим шлепком послал перестаравшегося помощника в кусты шиповника. Воздух ворвался в лёгкие. Лин хрипло вздохнул и закашлялся.
- Ир... - мощный удар наотмашь заставил его замолчать. Сознание быстро мутнело. Где-то уже далеко причитала и поскуливали застрявшая в терновнике тварь: кто-то е1 вроде бы вытаскивал... Где-то всё ещё горело окно... Где-то...Последнее, что Лин почувствовал - это как шир оторвал его от земли и взвалил на плечи. Хранитель провалился в чёрную пустоту.
В дверь быстро стучали и повизгивали от нетерпения от нетерпения. Наскаралим перевернулся на другой и заткнул уши руками. Однако посетитель не успокаивался и не уходил, а это дотошное повизгивание начинало злить.
- Прочь! - заорал он. - Я сплю!
Хранитель Ночного Мрака! У тебя такой могучий голос! - в тоненьком голоске было столько лести, что Наскаралима покоробило. - Ты спишь, но Повелитель зовет тебя!
Хранитель понял, просыпаться придется всё равно. Не хотелось ни вставать, ни одеваться, но появиться перед тем, кто за дверью, кто бы там ни был, без полного облачения он позволить не мог. Закинув наскоро постель, Хранитель распахнул дверь. На пороге стояла худенькая женщина коричневом рваном платье с всклокоченными волосами, в которых запутались перья и сухие ветки.
- Кикимора?! - в его голосе звучало неподдельное удивление. - Когда это вы стали посланниками Чакосы?
- А я не только от Повелителя Чакосы. - её глаза странно блестели, а отрывистое хихиканье заставило Хранителя внутренне напрячься. - Сегодня особенная ночь! Сегодня я и мой сестры вестницы Повелителей. - кикимора напыщенно присела в поклоне, и схватила руку Хранителя. - Пошли, пошли, - суетливо торопила она, льстиво поглаживая его ладонь. -Все собираются в Великом Храме.
- Н-да? - хмыкнул Наскаралим, отдергивая руку.
Кикимора трусливо сжалась, ожидая тычка, но его не последовало. Кикимора расслабилась. Хранитель окинул свой двор внимательным взглядом: не засада ли. Пожалуй, всё в порядке. И, вложив в ножны за спиной старинный видавший виды меч, вышел на крыльцо. На дворе ещё стояла ночь, лишь на востоке небо стало чуть светлеть. До рассвета ещё часа два...
<…>
Жертвенник создал народ, с которым поколение Святовида и Дивии воевало ещё задолго до рождения второго поколения Повелителей, и вложил в него невероятную, способную уничтожить даже самого могучего рося, силу. Их предки смогли отбить его, но не уничтожить. Специально для Крады они выстроили храм и приставили для охраны Повелителя Кродо. Однако во времена Великих Битв жертвенник был утерян, а Повелитель бесследно исчез.
- За что? - едва слышно выдохнул Лиалин.
- За что? -изумился Правитель. - За это!
Его ладони легли на виски Хранителя и слегка сжали его голову. Лиалин поднял непонимающие глаза на Варкулу и едва не задохнулся. Его словно схватили за тунику на груди и со всей силы потащили против мощного течения. Течения Времени! В голове вспыхнуло видение: человек в столбе слепящего света-пламени, а вокруг лишь руины и изувеченные тела...Столб долго пух и взорвался всеуничтожающим пламенем в небо, разлившись по нему смертоносным прибоем. Лиалин завороженным взглядом следил за этой губительной красотой. Свет слился с ещё шестью такими «столбами». Ликующая белая вспышка отметила их соединение, заливая своими бликами поверхность незнакомой, но прекрасной планеты. Бурлящая слепящая пена разливалась по миру, выжигая до тла леса и города, оставляя после себя лишь выжженные склоны гор. Энергетический бурлящий поток действовал безжалостно: взрывая пещеры, где могли укрыться несчастные беглецы, уничтожая даже камни, где они могли найти себе прибежище, иссушая озёра, что могли дать им шанс на выживание... И Лиалин содрогнулся: оплавленные скалы, дымящиеся головешки только что сине-зеленых дебрей, черные развалины городов и пепел... и стоны тех, кто ещё был жив... Великая тоска наполнила все его естество, словно сама планета плакала над этим горем, умирая в том огне. А пламя уже рвалось за её пределы, протягивая свои гибельные щупальца к иным мирам...
Усилием воли Хранитель спустился на планету и прикоснулся к горячему пеплу. Лишь заметив обугленные человеческие останки, он понял, что это за пепел. Всё было таким реальным... Слишком реальным! Горячий пепел жег пальцы, жег сердце, жег душу. Слезы сами собой потекли по щекам.
- Какое же чудовище так... Что же это? - прошептал он, поднимая к вершине разрушенной башни глаза, желая увидеть того, кто уничтожил на этой планете саму Жизнь. Мир пошатнулся и ушел из-под ног. На вершине башни он увидел... самого себя! Нет! Это невозможно! Невозможно! Это не могу быть я!
Варкула убрал свои ладони и приказал отпустить Хранителя. Лин упал на колени и разрыдался, как плакала бы уничтоженная им планета, если бы только смогла. Правитель равнодушным взглядом смотрел на эти слезы. Ему было всё равно, что чувствовал этот белокурый мальчишка. Он не видел человека, он видел лишь звено Круга Солнца, благодаря которому роси уничтожили его народ.
- Здесь всё началось когда-то, здесь всё и закончится. - спокойно произнес Правитель, обходя Хранителя, и жестом приказывая его поднять.
Вои крепкими руками взяли его под мышки и поставили на ноги.
- Скоро рассвет, - напомнил старик- Хранитель жертвенника. - Надо поспешать.
- Приступайте! - приказал Варкула.
Вои потащила было Хранителя к Краде, но Лин вырвался и побежал к просвету в стене. Я ещё этого не совершил! Не совершил! Мне не за что отвечать! - билось в голове. Пальцы ухватились за острый выступ. Вниз посыпалась каменная пыль. С ловкостью кошки он вскарабкался по разбитому уступу. Кричащие внизу вои, холодный всепроникающий взгляд Тёмного Правителя и невероятная жажда жизни всё быстрее и быстрее гнали его вперед, придавая сил. Кто-то схватил-таки его за низ туники и рванул вниз. Затрещала рвущаяся ткань, и преследователь с грохотом полетел вниз утаскивая за собой других воев. Лин протиснулся в узкий проем и выпал уже снаружи. Приземлившись в гору песка спиной, Хранитель вскочил на ноги и, не оглядываясь, побежал, как никогда в жизни не бегал. Однако вскоре он понял, отчего Варкула не торопился его догонять, едва успев затормозить на краю обрыва. В лицо ударил холодный ветер, отгоняя его прочь от края. А вокруг на много кард вниз - пустота. Он находился на одиноком каменистом плато посреди бескрайней пустыни, так напоминающие пустыни Аликоса. Сзади уже слышались крики погони. Лиалин обернулся и шумно выдохнул. Огромная башня с арками и колоннами была вырезана прямо в скале. Даже в таком положении он не мог оторвать от этой диковинки взгляда. Витые колонны переходили друг в друга арками, образуя сложные ярусы, часть которых под действием времени и ветров развалилась. Чей- то крик вывел его из стопора. Вовремя увернувшись от хватающих рук, он бросился обратно к крепости. Какая-то часть мозга твердила о бессмысленности этого поступка, но ноги сами несли его обратно. Лин уперся руками в стену, понимая, что больше бежать ему некуда. Прижавшись лбом к холодной стене, он отдышался и, тихо прочитав Последнюю Молитву, повернулся к преследователям лицом, приготовившись к бою. Ищущие неизвестно что на стене пальцы наткнулись на разбитые древние письмена , и Хранителя словно пронзило само Время. Он ещё слышал удивленные крики воев и злобный от бессилия рев Варкулы, но это всё уже было далеко, как за пеленой. Мир вокруг плыл , будто его задували все ветра Стрибы, внезапно сорвавшиеся с цепей. Закладывало уши, рот, дыхание, не хватало сил противиться их напору. Лиалин не понимал, что происходит, но остановить это был не в силах...
<…>
Всё шипело, сверкало, звенело. Свои дрались со своими...Среди общей сумятицы Лиалин разглядел искрящуюся голову Хорса и двинулся к нему, расчищая себе путь светичами. Он не испытывал страха. Все было слишком нереально...Тяжелое окровавленное лезвие сверкнуло перед носом, крепкая рука схватила его за шиворот и зашвырнула за спину.
- Лед! Сзади! -тонкая стрела со свистом пробила выросшего как из-под земли шира. Чудовище запрокинулось и с храпом повалилось на спину, подмяв под собой двух воев. Хранитель судорожно выдохнул и взглянул на лучника. Его темно - зеленая обтягивающая туника в зареве огня казалась черной. Березовый тул за спиной почти опустел. Он стоял на виду, ничего не боясь и лишь иногда прячась за выступом бастиона. Он был единственным лучником, что выжил после вечернего штурма. Стрелок занимал самую высокую точку крепости. Разворачиваясь всегда левым боком к мишени и держа лук вертикально, чуть наклонив его влево, он всегда с поразительной точностью попадал в цель.
- Заваливайте ворота! - прогремел над бьющимися клич.
Из глубин Башни хлынула нечисть. К разбитым воротам тащилось всё, что только эти твари могли на себе унести. Сверху по периметру они тащили огромные ковши с раскаленной смолой. Нечисть рубили, топтали, давили, капли каленой смолы плескались через край, сжигая их, но они с немыслимым упрямством делали свое дело, с мстительной радостью опрокидывая смолу на головы врагов, отпугивая их от ворот, пока остальные их собратья заваливали проход. Жабообразные существа заплевывали баррикаду липкой слюной, превращая её в непроходимый вал.
Рядом рубились волоты и Повелители. Всё мешалось в голове... За спиной, как заправский лесоруб махал топором юный Лед, направо и налево щедро раздаривая сокрушительные удары. На стенах у самого подхода к бастиону с лучником бился Хорса, не давая врагам пробиться к стрелку. Закинув за спину плащ и взяв тяжелое ,окованное в металл копье обеими руками, он рубил им и колол, не слыша их криков, не чувствуя жалости. Где-то у ворот, прикрывая нечисть, Велес. Змеиный глаз с ужасающей точностью поражал всё новую мишень. Капля яда на узкий наконечник, и сулица подобно жалу впивалась во вражеское тело, легко пробивая броню и кость.
Чье-то тело навалилось на Хранителя, подминая его под себя. Лин видел чьи-то ноги, лапы, копыта...С трудом скинув его с себя, Хранитель собрался встать. Багровое длинное лезвие уткнулось ему под подбородок.
- Целитель? - тяжелый гипнотических взгляд холодных глаз пронзил Лиалина не хуже клинка. Пальцы незаметно шарили по земле. Что-то легкое коснулось ладони - сулица.
- Целитель, - выкрикнул он, стремительно хватая деревянное оскопище. Сверкнул занесенный меч. Лин увернулся. Он отлично знал для чего сулицы предназначены, но сейчас было не до правил. Ловко развернув оружие, он до упора вогнал «дротик» в бронированное тело, проткнув его снизу вверх. Сайриец всхрапнул и издох. Лин даже не пытался вытащить сулицу. Пинком отбросив чье-то изрубленное тело и поднял тяжелый харалужный меч. В старинной стали отразились блики горящей крепости, и всё встало на свои места. Лиалин с благоговением провел ладонью по древнему священному клинку. Прикоснувшись им ко лбу, тихо прочитал молитву, известную ещё со времен Великого Кризиса и с боевым криком врезался в самую гущу. Кулон стал его глазами, словно Зоря со своего ложа направляла его руку, безошибочно указывая на врага, так похожего на рося.
На плато давно опустилась тьма, но свет огненного зарева и сияние Повелителей делали ночь днем. Лиалин рубился уже несколько часов. Вход в саму цитадель Башни охраняла Руана, и Лиалин всегда краем глаза следил за берегиней, испытывая незнакомое до селе чувство ответственности за эту девушку. Резкий звук её хлыста давно не резал, ласкал слух. Лин взмахнул мечом, отражая натиск и не успевая увернуться от второго. Резвая древовидная водоросль ухватила сайрийца за горло и стремительно поволокла к берегине. Руана подкинула в ладони боевой нож и по самую рукоять всадила его во врага. Рывком высвободив лезвие, она не задумываясь в сотый раз свистнула своим «кнутом».
Лиалин оглянулся - вдоль стены по лестнице поднимался шир. Хранитель ринулся вперёд. Вокруг всё хлюпало, стонало. Дрожал, казалось, не воздух, а сама твердь. Не успеваю!
- Хо-о-орс! - с пальцев сорвался огненный шар и ударил чудовище в грудь. Шир покачнулся. Это дало Хорсу время. Развернувшись он с силой ударил монстра тупым концом копья. Тварь взмахнула лапами и с рёвом сорвалась со стены. Лиалин облегчённо выдохнул и, высоко подняв меч, устремился к берегине, чтобы прикрыть её со спины. Над ухом прогудела стрела, намертво приколов сайрийца к дереву. Хранитель взглянул на лучника, но тот уже отвернулся. «Они отступают! Отходят от стен!» - закричал сверху какой-то мальчишка, опрокидывая очередную бочку со смолой на треклятые сайрийские головы, и радостно засвистел. Атака захлебнулась собственной кровью.
Эта новость придала новых сил. Теперь роси не дрались, теперь они добивали, и отрезанные от остальных сайрийцы с каждой минутой всё больше чувствовали это. Лиалин уже не рубил, он и сам едва не захлебнулся чужой кровью. Хранитель дрался руками, ногами, рукоятью меча. Маленькие пронырливые твари, ловко петляя между дерущимся, вытаскивали раненых и обездвиженных к дальним колоннам, безошибочно разделяя их на «своих» и «чужих».
Над ухом задышал шир, обдав Лиалина зловонным дыханием. Хранитель напрягся. Короткий свист привлёк внимание обоих. Лин вскинул голову и стремительно упал на землю. Увесистая железная гирька тюкнула тварь по голове, пробив череп, но шир не упал, продолжая двигаться на Хранителя. Подоспевший Лед взмахнул топором. Лиалин едва успел отскочить от подрубленной туши. Овсень, бившийся до этого у южной стены, теперь помогал у ворот. Распустив в - обе - руч два кистеня, он кружил ими, ударяя и подбирая поочерёдно. Лиалин оглянулся, готовый к нападению, и только теперь понял, что врагов больше не было.
По чёрному ночному небу прокатилось громовое эхо и на пылающую башню обрушился невиданный ливень. Хранитель устало воткнул меч в землю и, запрокинув голову, заплакал - толи от счастья, толи от усталости, толи от боли. По лицу, сливаясь со слезами, текла холодная небесная вода, смывая грязь и кровь...
По вытоптанной залитой кровь площади перед Башней шныряли туда-сюда шишиморы- безобразные тощие карлики да дзивожены- высокие, худощавые, с бледными лицами и длинными растрёпанными волосами, вечно дикие, они теперь трудились наравне со всеми, помогая отдохнувшим воинам и женщинам, стаскивать к стенам обломки крепостных камней и ощепки оружия, поломанного в бою. От ночного дождя земля превратилась в грязь и теперь часто чавкала под тяжелыми сапогами и босыми ногами. Воздух пропах озоном и омытой ливней зеленью. Вновь та же вечная благодать опустилась на землю. Но воины с суровыми лицами не замечали более её. С застывшим выражением безразличия в глазах, они скидывали на самодельные носилки тела павших врагов и , вывозя их за пределы крепости, сбрасывали в пропасть, не произнося ни слова Прощальной Молитвы.
Лаумы и берегини, прятавшиеся ло этого в лабиринтах Башни, теперь с заботливостью матерей ухаживали за ранеными, облегчая их страдания. Мимо проскочил низенький старичок со всклокоченной бородой и спутанными волосами, таща на себе ворох чистый тряпок .для бинтов. Лиалин уткнулся в плечо Леда и забылся беспокойным сном.
На востоке занималась последняя белая заря, вот-вот наступит следующий день. Совсем рядом стонали и бредили раненые. Хранитель не открывая глаз нащупал харалуг и только после этого потянулся... Тонкие пальцы прикоснулись к его плечу, заставив вздрогнуть.
- Будешь утренять?
Лин откинул с лица ледов плащ и уставился на склонившегося над ним лучника.
- Немиза? - опешил он.
Лучник заулыбался и покачал головой:
- Слышал я, что ты всех здесь знаешь. Хотел сам убедиться.
Лиалин потер усталые глаза и осторожно размял затёкшие плечи.
- Да уж, - вздохнул он и указал на висящее на перекидном ремне налучье с луком и тулом, вновь полным стрел. - А я и не знал, что так лихо им управляешься.
Немиза изумленно изогнул тонкую бровь и уселся рядом, принявшись сосредоточено снимать предохранительный щиток с левого запястья. Лину и смотреть не надо было на него, чтобы понять, какие вопросы мучают юного Повелителя. Немиза, убрав щиток в специальную матерчатую сумочку, взглянул на Хранителя, и Лин увидел затаённую в глубинах его души тревогу и нестерпимую жажду знания.
- Если это тебя интересует - ты переживешь не только эти битвы, но и всю войну. - от Лина не ускользнул радостный проблеск в его глазах цвета неба перед штормом и засветивший в них интерес и вновь ответил прежде вопроса: - Просто я и из будущего...или откуда... - засомневался он, вспомнив объяснения Прове.
- А чем я буду пользоваться в будущем?
- Ничем, - пожал плечами Лин. - Я вообще не знал, что ты умеешь так драться. У нас - там- мир.
- Серьезно? - оживился Повелитель. - Вообще нет войн?! - по его голосу Лиалин понял, что Немиза не верно истолковал его слова, но заметив, как окрепла в нем надежда, решил не объяснять, что их мир - это большей частью затаённая перед мощью росей злоба, и даже дружественные народы в глубине души росей недолюбливают... - И чем я буду заниматься потом, в будущем? - перебил его измышления Повелитель.
- Может сам определишься? - по- доброму ответил вопросом на вопросом Лин. -Главное, это будет мирное и очень благородное занятие.
- Хорошо бы, - Немиза мечтательно прикрыл глаза и воображение тут же нарисовало прекрасные пейзажи мирного времени. У него будет обязательно с десяток детей, красавица-жена и огромный замок. Вот он возвращается из похода...Чужак сказал -мирное!...Вот он возвращается с полей, на крыльцо высыпали ребятишки, и вот ОНА!...Эх! Когда закончится эта проклятущая война ...
- Зачем тебе это кольцо? - голос чужака рассеял теплое видение. Немиза открыл глаза и взглянул на висевшее на толстой нитке неправильное стальное колечко. - На украшение не похоже.
- Это точно, - усмехнулся Повелитель, снимая нитку с кольцо с шеи и протягивая её Хранителю. - Оно бережет указательный палец, когда тетиву натягиваешь. Только мне оно уже ненужно, - он показал Лину грубую мозоль на пальце, - И вообще такое колечко притупляет осязание и мешает при стрельбе.
Лин вернул кольцо хозяину. Повелитель с великой бережностью вернул понятный только ему оберег на грудь и поднялся.
- Пошли есть. Пища стынет, холодным же это варево есть невозможно. Ты уж мне поверь.
За столами выстроенными в два ряда было много пустующих мест. Роси ели молча, не переговариваясь. Немиза протянул Лиалину ломоть хлеба и занялся похлёбкой. Лин отщипнул кусочек и запихнул в рот. Есть не хотелось совсем. Всё казалось диким кошмарным сном.
<…>
Лиалин грелся в лучах полуденного солнца. Верхняя рубаха валялась где-то в ногах. С тех пор, как Повелители раздобыли воды, в Башне будто началась новая эра. Куда-то пропали отчаяние и тревога. Словно вместе с водой в ним влились надежда и вера в обязательную победу. Больше не слышалось горьких стенаний женщин. Там и здесь то и дело доносились красивые женские голоса, поющие о великих делах и подвигах, ждущих их мужей и сыновей впереди. И песни эти невероятной силой укрепляли дух воинов.
Совсем рядом раздались лёгкие как ветер шаги Немизы. Лиалин приветствующе двинул рукой и уронил взгляд вниз. Там , в синеющей дали, черным размазанным пятном виднелся лагерь сайрийцев.
- Почему они всегда так далеко отходят? - Лин навалился на теплый каменный зубец крепости, мимо проскакала крошечная птичка на длинных ногах.
- Может нас хотят выманить, - пожал плечами Повелитель и уселся рядом. - В прошлый раз у них это едва не получилось. Радогост волотов остановил...А может там им легче собирать силы для нового броска.
- А может они просто боятся твоих стрел, а, Немиза - Зоркий Глаз? - Лиалин только утром помылся и был по-идиотски счастлив. Немиза не ответил, но и как и в первый раз от Лина не ускользнул довольный огонек, вспыхнувший в глазах цвета штормового неба.
В крепости со стороны послышался треск падающего дерева. Лиалин обернулся и, увидев, что волоты и Повелители укрепляют ворота и стены, хотел встать, но Немиза его удержал, положив на плечо руку.
- Сбереги силы для другого. Без твоей силы всё это - пустое.
Лиалин знал, что Повелитель прав, но подобное привилегированное положение его ничуть не устраивало. Впрочем, Хранитель действительно чувствовал острую необходимость в отдыхе. Летящие шаги Немизы быстро стихли за спиной. А Лиалину почему-то вспомнились слова Прове, что Зоря ещё встанет в Круг Солнца...Может в этом и есть его предназначение - временно заменить свою бабушку, а когда понадобиться - передать ей свою жизнь, чтобы она могла пролить свой свет над миром?... Но это значит - никогда больше не увидеть Леесу! Сердце болезненно сжалось, и перед глазами явственно возник образ любимой ки’конки - роси с горящими как звезды ночью глазами. Душу впервые наполнила небывалая по силе тоска, и впервые за всё время он захотел обратно, в свой мир, в свое время.
Немиза немного посторонился, пропуская волотов, оттаскивающих обрубленные сучья к Башне, чтобы потом женщины могли поддержать огонь в редких, но так необходимых очагах, и вложил во скрытые в коротких сапогах из мягкой звериной кожи ножны узкий «засапожный» нож. Тёплый ветер раздувал полы тяжелого тёмно-зелёного плаща, но Повелителя пронизывал неестественный холод. Немиза инстинктивно прикоснулся к луку...В воздухе пахло тревогой... Сверху истошно закричала дзивожена. Повелитель вскинул голову - с небес к Башне пикировали халы - отвратительные толстые змеи с лошадиными глазами. Десятки хал... А за ними - клубящееся покрывало черных туч...Волоты, женщины, дети высыпали на площадь чтобы посмотреть на чудо ночи среди дня...
- В Башню! - зычно закричал Радогост, - Все в Башню!
Огромные кожистые крылья заслонили меркнущей свет дневных светил. Небо содрогнулось и взвыло, заворачиваясь в огромном водовороте. Где-то орал Прове, пытаясь привести в чувство обезумевшую от ужаса толпу...В стену Башни ударила молния, обдав людей острыми, как бритва, каменными осколками. Кто-то закричал от боли.
Немиза развернулся. Тонкая стрела смертоносным жалом впилась в толстое брюхо проносившейся над площадью халы. Змей протяжно взвыл и рухнул на стены, раздробив в пыль несколько зубцов. Повелитель инстинктивно прикрылся плащом, а пальцы уже вынимали новую стрелу. Багряно-золотая хала взмыла ввысь, и на Башню обрушилась огненная лава. Раскалялись и оплавлялись камни стен. От страшных криков умирающих сжималась душа...
Тонкое со стальным наконечником жало просвистело совсем рядом и поразило летящего рядом сизого змея. Багряно-золотая хала недоуменно оглянулась, явно недовольная встреченным неожиданно отпором, и только теперь заметила юного Повелителя - лучника, одиноко стоявшего посреди дымящихся камней и обугленных останков тех, кто совсем недавно гордо именовали себя непобедимыми защитниками Башни. Хала сделала круг над Повелителем, осматриваясь - нет ли других стрелков, и засвистела.
Ледяные пули впивались в тех, кто ещё не успел укрыться под спасительными сводами Башни. Меткая стрела пробила хале крыло. Драконица разъяренно взревела и сверкающей искрой метнулась к Повелителю, захлебываясь переполняющей жаждой мести...
- Немиза! - голос Овсеня прорвался сквозь стоны и пламя. Сверкнул в зареве молний топор Леда, подрубающий хале второе крыло. Но драконица уже не чувствовала боли. Залитые кровью глаза неотступно следили за каждым движением синеволосого стрелка, вновь и вновь вынимающего стрелы из тула, чтобы выкроить ещё хоть одну секунду для мечущихся в поиске спасения людей и нечисти. Её лапы конвульсивно сжались, представляя, как вонзятся в того, кто посмел противопоставить себя ЕЙ... Слепящая багряная молния ударила прямо в голову, взорвав её точно тыкву, и поверженное чудовище врезалось в западную стену, едва не вынеся древнюю каменную кладь. По площади прокатилась волна невыносимого жара. Немиза оглянулся...Взвившийся поток калёного воздуха отбросил Повелителя на несколько десятков шагов.
- Немиза! - Лиалин вырвался из рук какого-то волота бросился к выходу. Выросший как из-под земли Хорс загородил путь. Крепкие руки сжали напряженные плечи, спокойные каре-зеленые глаза перехватили безумный от тревоги бирюзовый взгляд.
- Так его не спасти! - крикнул он, стараясь перекрыть оглушительное гудение воздуха, и указал на кружащих в небе хал. - Они к нему не пустят! Ты тоже погибнешь!
Лиалин замер, уставившись пустым взглядом сквозь Повелителя. На ум пришла странная мысль, незнакомая по ощущению: он точно знал, о чём сейчас думал Хорс. Лин выглянул через его плечо, прикидывая расстояние до западной стены. Мощные порывы северных ледяных ветров -бурь хлестали в крепкие, окованные серебром врата с завидным упорством. Ставни на окнах , не выдерживая напора, с треском ломались. Дикие крики ужаса возвестили о том, что халы проникли внутрь...
- Я готов это сделать, - решительно произнес Хранитель, опуская взгляд от пылающей стены, за которой был Немиза.
Хорс крепко сжал его запястье и, не говоря ни слова, повёл за собой. Площадь перед Башней полыхала огнем и жаром. С неба подобно дождю сыпались острые куски льда и с шипением таяли на калёных камнях. Молнии били в распахнутые бойницы Башни и там настигая свою цель.
Хранители скрестили запястья, объединяя свои энергетические поля. Тонкие сияющие золотом нити сверкнули подобно вспышке, опутывая их ладони, и исчезли. Пронзая серебром гул и грохот, послышалась древняя как мир Песня. Лиалин не понимал ни слова, но ведомый невидимой рукой точно знал, что делать. В небе, низвергая на Башню и Целителей пламя и лед, ветра и бури, камни и молнии, кружились халы. Башня содрогалась под их натиском, но не Целители. Едва заметное голубоватое сияние защищало их от нападений, давая время набраться сил и спокойствия. Зо-оря! Зоренька... - крест-медальон на груди непроизвольно качнулся...
Лиалин буквально летел по пылающей площади, ноги жгли оплавленные камни, душу переполняло ощущение всепланетного горя. Лин старался не думать, старался не смотреть, старался не дышать, старался не чувствовать. Пальцы ухватились за ершистый гребень поверженной халы и за выбитые ею уступы в стене крепости. Воняло горелым мясом. Зубец гребня полоснул по ладони, но Лин даже не заметил. Взобравшись на вершину стены, Хранитель обернулся лицом к Хорсу. На восточной стене Повелитель бился с сизым молодым змеем. Почувствовав взгляд целителя, Хорс метнул в халу россыпь искр, ослепляя настырного змея, и вскинул вверх раскрытую ладонь... Из недр Башни Зоря тихо зашептала последовательность ритуала... Солнце -Сердце - Земля! Вспыхнули чуть заметные золотые нити Целителей. Они разгорались всё ярче и ярче и из них рождался новый свет.
Халы поздно поняли, что задумали роси - над Башней вспыхнул «солнечный купол», закрывая от них тех, кого они обязались перед Варкулой уничтожить. На Башню обрушился град из полыхающих комьев, но он уже не мог причинить никому никакого вреда. Многие халы в отчаянии бросились на купол и в то же мгновение исчезли, поглощенные его светлым сиянием. Лиалин слышал их крики и старался не думать, что он уничтожает целый вид. Так надо! Так надо...С неба сыпался, кружился серый пепел, и Лиалин содрогнулся, ощутив разом их боль. Он не будет о них плакать! Они чудовища! Они... Душу разрывало от немых рыданий.
Большеглазая лаума переставила таз с водой со стола на пол и, заткнув подол длинной юбки за пояс, принялась за мытьё полов в лазарете. Немиза вздохнул и перевернулся на бок. Ничего не болело, только немного неприятно садило правое плечо. Сквозь распахнутую фортку в лазарет ещё утром проник свежий ветерок и теперь вальяжно гулял где-то потолком.
- Почему Лиалин такой вредный? Не знаешь, красавица? - он попытался ухватить мелькнувший мимо белоснежный халат и поднял на неё глаза. Лиалин нарочито холодно улыбнулся и отправил в рот полную ложку похлёбки.
- Руки не распускай, - Хранитель задорно подмигнул обалдевшему Повелителю и беззлобно улыбнулся. - Слаб ты ещё, чтоб тебя выпускать. Так что лежи и помалкивай.
Немиза бессильно опустился на жесткую подушку и промычал что-то нечто нечленораздельное.
- Сколько я уже провалялся? - наконец изрек он.
- Двое суток, третьи пошли...
- Третьи?! - вскричал Повелитель, - Третьи сутки бьётесь без меня! Лин!
Хранитель заставил разволновавшегося Повелителя улечься обратно:
- Никто без тебя не дрался! Ляг! Петух выискался! У нас уже три дня как затишье. Сайрийцы отступили к лесам Ризалия. Им сейчас не до нас. Руевит теснит армии Зирфы и Корша во всех направлениях. Войско Перуна стоит в Северной Долине у берегов Лавийи. От Дашубы вчера после вечерней зари соловей принёс благие вести. Похоже Поревит - наш союзник, а ,значит, через Южные Врата Асень не пройдет...
- Похоже! Если! - Немиза залпом опрокинул поднесенную лаумой чашку с укрепляющим снадобьем и бессовестно сверкнул темными глазами. Облачная дева густо зарделась и поспешила прочь. - Тебя послушать, так мы вот-вот победим и без «Круга Солнца»!
Лиалин на мгновение замолчал. Как же он надеялся, что Немиза удовольствуется только его вестями...Лин вспомнил свои ощущения, когда узнал, что обе обманные Башни, выстроенные, чтобы сбить противника с толку, рухнули, погребя под собой не только врагов, но и всех защитников, включая детей и раненых, волотов и Повелителей, и нечисть... Башни Зори и Даны едва держались. Ещё хлестче обстояли дела у Живы: если к осаждающим войскам подойдет подкрепление - о «Круге Солнца» можно будет забыть!
- В общем и целом - да! - уверенно соврал он. Поправив серую сбившуюся простыню у спящего обожженого молодого волота, Хранитель почти неощутимым прикосновением свел безобразный ожог с его лица. Волот глубоко вздохнул могучей грудью, но не проснулся. - Пойду к Зоре, - сообщил он, доедая изрядно подостывшую похлёбку и направляясь к дверям. Окрик Немизы остановил его уже у самого выхода.
- Лин, как мы победили хал?
Лиалин замер на ходу, но не обернулся:
- Мы не побеждали. Зоря предложила попросить защиты у Аликоса, и мы попросили. Мы живы... - Лиалин толкнул двери и поспешно вышел.
В Большом зале Башни собрались все, кто ещё был жив. Никем не замеченный Хранитель сел на узкую лавку у стены. Хорс отчаянно спорил с Радогостом и Ситомиром. Древний старец в гневе ударил об пол деревянным посохом и приказал обоим молодым Повелителям замолчать. « Никто не покинет Башню без приказа Дашубы!» - донеслось до Лиалина. Судя по вытянувшемуся от разочарования лицу Леда, стоявшего рядом, приказ пришелся ему не по вкусу - он рвался в бой, на равнины.
- Почему я обязан тебе подчиняться? - не выдержав возмутился юный вояка. - Спроси у них, хочет ли кто-нибудь запираться в этом склепе! Нет! Мы должны быть там, где бьются наши братья, а не стеречь эти никому уже ненужные развалины!
По залу прокатился глухой гул одобрения, распаляя Леда всё сильнее. Загородив его от толпы, вперед вышел Прове и безуспешно пытался объяснить, что эти «развалины» в случае поражения их войск - последняя надежда на выживание. Его никто не слушал. Лиалин мысленно покачал головой. Вот уж Лед не прав, так не прав! Затишье-то временное. Ещё пара- тройка тихих деньков, а потом будет бой. Последний бой с сайрийцами. Лиалин встал, решив остановить бессмысленную перебранку, когда услышал, как Ситомир отпускает его друга на все четыре стороны, хоть одного, хоть с волотами. Хорс, зло встряхнув головой и обдав старца потокам искр, круто развернулся и вышел вон. В зале на мгновение стихло и тут же разразилось десятками взволнованных голосов. Взмахом руки приказав всем расступиться, Ситомир покинул зал. Лиалин прислушался - началось обсуждение укрепления Башни, и торопливо вышел за старцем.
Тёмный коридор освещался только дрожащими бликами факелов. Шелест одежд и мерный стук посоха об пол позвал Хранителя под пыльные своды разрушенного крыла. Сверху сорвалась стая серых птиц и протяжными криками умчалась вдаль. Лиалин вздрогнул от неожиданности, но заставил себя успокоиться и осторожно постучал в единственно уцелевшую дверь. Дверь тихо скрипнула и подалась внутрь. Лиалин недолго думая вошел, старец склонился над огромной книгой, лучинка тревожно затрещала, откидывая на толстые страницы неверный свет. Перо снова и снова обмакивалось в изящную чернильницу из черного серебра и опускалось на белоснежные листы. Старец даже не поднял головы, хотя Лин был уверен, он его заметил. В крошечной ( если такие вообще есть в Башне Хорса) комнатке оказалось на удивление тепло, однако огня, кроме той лучинки, Лин не заметил. На полках стояли и лежали толстые и тонкие тома в кожаных переплётах с металлическими тиснениями букв. Хранитель провел по ним пальцем, оставляя за собой на приличном слое пыли неровную полосу, и склонился над старцем. «Он склонился надо мной и ждал ответов. Бирюзовые глаза горели отнюдь не привычной добротой. Он знает многое, но желает знать ещё больше... Имеет ли он на это право?»... - вывела на бумаге старческая рука. Лин узнал эти строки, эти страницы... Он уже видел эту книгу. Тогда - в будущем... Хорс пустил его порыться в «сокровищах» своего подвала. В дальнем углу на крытой полке валялась куча тряпок. Из чистого любопытства он разгреб её и обнаружил под стеклянным колпаком древнюю книгу с изрублено твердой обложкой и обожженными страницами, повествующую о Великой Битве Целителей...
- Думается мне, что имею, - Лин хотел сказать что-то иное, н получалось только то, что он уже когда-то прочитал. Хранитель глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. С тех времен сохранилось несколько летописей с описанием событий тех -этих- времен, так почему они не могут вписать его имя в анналы своей истории. Только, если помнится, тот Целитель погиб, отдав свою жизнь его бабке...Зоре то есть...Значит, это я...Что ж... Так тому и быть! У всего в этом мире своё значение и свой путь... Вот только...
- Зачем ты отпустил Леда, Ситомир?
Старец опустил перо и взглянул на Хранителя, и была в его взгляде мудрость веков.
- Очень скоро свершится судьба нашего народа - я это чувствую, а такие речи могут навести смуту среди волотов и обречь нас на поражение. Поверь, Целитель, иногда лучше избавиться сразу от одного пальца, чем надеяться, что он излечится, а затем лишиться всей руки. - странные тени плясали на его лице, и Лин не мог понять, то ли он издевается, то ли грустит...
- Куда он направляется? - процедил сквозь зубы Хранитель, злясь на себя, что книгу не дочитал, злясь на старца за его всезнающее молчание, но больше всего злясь на Леда, на его ненасытный битвами нрав!
- В низину между Лаазэлем и Тарсиром - гаванью. Там собираются армии Ния и Яссы, - старец что-то вписал в книгу и вновь поднял на Лиалина выцветшие от времени глаза.
Лиалин судорожно вцепился в край стола. Серебряная чернильница дрогнула и едва не опрокинулась - старец успел вовремя поймать.
- Они же там все погибнут! Все! До единого! - он отшатнулся от старца и схватился за голову. - Как я мог забыть! Ситомир, там ловушка!...Ловушка будет! Понимаешь, холмы -это не холмы! Их перережут, как цыплят! Ситомир...
Но старец уже все понял. Оторвав от страницы полоску, он быстро начертал на ней несколько слов и, свернув трубочкой, крепко привязал шелковой нитью к лапке крупной вороны. Птица внимательно вслушивалась в распевные слова старого Повелителя и, тихо пророкотав, словно говоря, что всё поняла, сорвалась с руки и исчезла с окне.
На площади громко ржал и бил копытами могучий конь, черные глаза его полыхали огнем. Лед закрепил на седле перевязь с боевым топором. Перекинув через круп скакуна двойной мешок со всем необходимым, он взглянул на гаснущую вечернюю зарю. Скоро можно будет покинуть эти позабытые даже врагами обломки. Красноватый свет заходящего второго светила высветил все до единой раны некогда прекрасной Башни. Лед потуже затянул подпругу. Никто, ни один не пошел с ним - побоялись Радогоста! Здесь и охранять-то нечего! Все бои - на равнинах! Лед глухо зарычал от переполнявшего его гнева и рывком скрепил фибулой с самоцветными каменьями у шеи затканный красным золотом плащ-полотнище.
- Если я попрошу тебя передумать? - рука Хранителя просяще легла на покрытое бронёй плечо друга.
- Я не останусь! Это мой выбор! Я чувствую, что нужен на равнинах! - Повелитель стряхнул ладонь Лина, но тут же смягчился. - Прости мне мой гнев. Я бы хотел быть с тобой, но остаться не могу, тебя же не пустят со мной Зоря и Ситомир. Так что... - Лед надел на голову сфероконический шлем с бармицей - кольчужным полотном, прикрывавшим шею и голову сзади и по бокам. Нижний край шлема был стянут обручам, украшенный рубинами и золотом.
- Скоро нам понадобится защитник, - сделал ещё одну попытку удержать друга в крепости Лиалин.
- Здесь полно защитников! К тому же Немиза поправляется. Да и сам ты жару задаешь будь здоров! -Лед по-братски потрепал светлую голову Хранителя и, поддавшись внезапному порыву чувств, сгрёб его в свои железные объятья.
- Вот возьми, - Лин дрожащими пальцами стянул с себя пластинчатый перстень с огненной солнечной символикой. - Держи его всегда при себе, мыться будешь - не снимай!
Повелитель со скрытой улыбкой повертел красивое колечко - ладно бы на мизинец налезло...Налезло! Легко! Лед с изумлением взглянул на чудо-колечко, и в свете почти померкшей зари оно полыхнуло неощутимым пламенем.
- Пора мне, - произнес он, задумчиво гладя неожиданный подарок, - Может свидимся? Когда-нибудь потом...
- Обязательно!
Лед поднял на Хранителя темный взгляд и вдруг просиял, поняв, что означали его слова. Ну что за чудный парень! Проверив в ножнах побывавший во многих битвах меч и подхватив тяжелое стальное копье, вскочил на коня, сверкнув украшенными червлёным золотом щитками на запястьях и локтях.
- Зря ты так вырядился, - Лин поднял с земли довольно лёгкий обтянутый бычьей кожей миндалевидный щит и подал его Повелителю. - Будешь знатной добычей. Это же дополнительный вызов! За тобой будут охотиться уже ради твоего всеоружия!
Лед довольно и вызывающе встряхнул головой. Скрипнули открывающиеся ворота.
- Вот и пусть попробуют отнять! - коснувшись на последок плеча Хранителя, он хлопнул своего скакуна по боку у седла. Конь ударил копытами и сорвался с места, разделяя друзей на века...
<…>