Без названия
За неделю впервые, сквозь вязкую массу облаков, выглянуло солнце. Мир очнулся от тяжёлого гулкого сна. Даже окна в домах стали ярче, и каждый лучик, попадая в стеклянную пещерку, рассыпался сотней неуловимых бликов.
Даже ей, всегда чуть грустной и задумчивой, захотелось улыбаться, просто идя по улице, одевающимся деревьям, воробьям, кувыркающимся в лужицах, потихоньку снимающих тяжёлые пальто, людям. Самое удивительное, что ей почему-то было очень легко, ощущение свободы и доверия ко всему миру не покидало её на протяжении всего дня.
Она, вообще-то, не очень любила улыбаться. Глупый, оставшийся с детских времён комплекс: ей казалось, что когда она улыбается, то выглядит совершенно нелепо, да и к тому же, похожа на закоренелую неудачницу. Может, конечно, три года назад доля правды присутствовала в этом сравнении, но сейчас.…Теперь она просто не предполагала о чудесной силе своей улыбки.
Зайдя в офис, она на миг очутилась в дымке солнечных лучей. Весь такой современный, напичканный последними достижениями научно-технического прогресса, офис, превратился в гостиную маленького домика, затерянного в горах. Наполненную лаской и тишиной, запахами золотистого мёда, амбры и зацветающего жасмина, с каплями утренней росы и чистого горного воздуха. А в центре этой комнаты стоит хозяйка всего этого великолепия, лёгкая и нежная, забота которой не обошла ни одного из обитателей дома, ни одну вещь, даже самую маленькую и неприметную.
Шеф, вышедший из своей мрачной деловой пещеры, называемой кабинетом, просто обалдел от увиденного чуда. Но стоило ему моргнуть глазом, как видение осталось лишь в его памяти. А навстречу ему шагнула его зам. Сегодня вместе с каждодневным: «Доброе утро, Вадим Сергеевич»,- он ещё получил в награду, доселе невиданную улыбку. Ничего не значащую, предназначавшуюся скорее её мыслям, нежели персонально кому-то.
Весь рабочий день, наполненный суматохой, непрестанно возникающими проблемами, несмолкающим телефонным звоном и тарахтеньем всевозможных ксероксов, факсов, копиров и принтеров, весь рабочий коллектив находился под влиянием одной улыбки, всё спорилось в руках. И даже уборщица т. Дуся, всегда строгая, и надутая, словно она, как минимум, начальник партячейки (хотя, может так оно когда-то, и было) позволила себе «вольность»: «Золотце, дай-ка я воду в цветочках поменяю, да чайку тебе принесу»,- обычно т. Дуся делала это молча, хотя очень хорошо относилась к этой целеустремлённой благородной и хрупкой девушке. Её жизненный опыт подсказывал, что шеф приобрёл бесценный клад в лице её тайной любимицы. А сегодня, увидев улыбку на этом нежном и чуть напряженном лице. Что-то ёкнуло в пожилом сердце, словно в ожидании чего-то очень хорошего, и стало так спокойно и уютно…
Честно говоря, не у всех в этот день дела спорились с невероятной результативностью и быстротой. Вадим Сергеевич, конечно, ответил на её приветствие. Но аромат расцветающего жасмина и медовая дымка не отпускали его ни на секунду. А та улыбка упала в душу, на самое дно, рассыпавшись на сотни лунных осколков. Не то чтобы он никогда не видел в своём заме женщину, просто её профессиональные качества крайне редко оставляли место женщине. Принимая её на работу, он методично оценивал каждый дюйм строгого, но очень красивого костюма, а её знания и профессиональная выдержка подверглись такой атаке, будто она поступает на работу в КГБ во времена Сталина.
Он всегда ценил выдержанных людей, потому что сам был слишком нетерпелив. В целях тренировки для искоренения этого качества он и свой кабинет превратил в подобие камеры. Даже одежду старался выбирать впритык, как бы сдерживающую его порывистость. Хотя может, ему это и не понадобилось, так и остался бы он вертлявым непоседой, молодым и преуспевающим, любопытным бизнесменом - именно, любопытным бизнесменом. Если бы не потерял однажды единственного человека, которому хранил так удивляющее его друзей, постоянство. Но не будем об этой странице его жизни. Скажем лишь, что после месяца глубочайшей депрессии, он бросил почти развалившуюся фирму, уехал в город N*, поступил в институт (получать второе, желанное, высшее - специалист по туризму и гостиничному хозяйству), и на втором курсе, после подработок во всевозможных местах - открыл своё дело. Естественно, в работу и учёбу ушёл с головой, и благодаря врождённому обаянию, умению сохранить чистоту и порядочность своего небесного взгляда и невероятному трудолюбию, уже на второй год работы он наладил деловые отношения с международными партнёрами и имел достаточно постоянных клиентов. Конечно, в личной жизни было место лишь телефонным разговорам с родителями да старыми надежными друзьями. Кстати за эти три года у него появилась одна привычка, весьма редкая для молодых людей, - писать письма. Причём он испытывал огромное удовольствие от этого, это было его лекарством - благо друзья у него были весьма разнообразными личностями и с литературными склонностями. Правда, теперь появился INTERNET, но что-то было не то в этом виде связи. Ему становилось легче лишь, когда ручка и лист бумаги лежали перед ним. Он ненавидел ждать, но очень хорошо понимал, что ему не справиться со своим нетерпением иначе. Словом всю свою теперешнюю жизнь он строил так, чтобы в каждой ситуации контролировать себя, а соответственно и окружающий мир.
Если бы теперь кому-нибудь сказать, что этот человек - не завязав шнурок на левом ботинке, уже мчится к стоянке, допивая кофе, не потому что опаздывает, а просто торопится, то вам рассмеялись бы в лицо все, кроме его старых знакомых, но ведь от них он уехал. Хотя он очень любил всех своих близких и друзей, но для них и сейчас у него всегда было время, и лишь с ними он позволял себе вернуться в прошлое.
Но вернёмся в элегантный, немного суровый, офис на оживлённом проспекте, в самом сердце красивого молодого перспективного города.
Мы оставили этого бывшего торопыгу наедине с почти забытым чувством, пытаясь дать название которому он провел почти весь день, методично, без присущего полного растворения, выполняя свою работу. Даже в письме лучшему другу он не смог толком описать, что же его выбило из колеи.
Но кончился рабочий день и все его работники, подобранные не только расчётливым умом, но и горячим сердцем, потихоньку расходились.
Пора и ему домой или.… Или у него сегодня совещание, после окончания рабочего дня с замом. С Ней! Вот в чём загвоздка его рабочего дня! Он и к совещанию не подготовился - это впервые!
Так, один контракт, второй, нет, не успел. Аккуратные, но настойчивые «тук-тук-тук». Он всегда, с первого рабочего дня, безошибочно определял её стук.
Зайдя в кабинет, она как всегда, невольно чуть сморщила нос. И почему этот голубоглазый леденец (от слова лёд) превратил такую чудесную комнату в конуру, осталось добавить - холостяка, но даже им присущ некоторый бедлам - тот, что придаёт особенное очарование их жилью. Нет, здесь, какая-то холодность, суровость и всё будто призвано сдерживать необузданность её характера.
Но это, пожалуй, хорошо, ведь все в коллективе уверенны в её рассудительности и сдержанности, а на самом деле выработанная привычка: как только душа рвётся наружу - вспоминать его кабинет - помогает держать себя в руках.
Странно, у него на столе куча бумаг вместо аккуратных, заранее разложенных по темам стопок. Он без галстука?! Ага, вот он - струится дорогим шёлком по волнам Тихого океана. Пожалуй, огромному глобусу он идёт даже больше!
Ну, ладно, присядем на своё место - спиной к окну и лицом к этому глобусу. Правда, тогда ему приходилось разворачиваться к окну лицом, что ему тоже не нравилось, она это чувствовала. Но здесь была непреклонна, и умело пользовалась этим преимуществом - быстро склоняя его к нужному решению и иногда любуясь им, как дорогой, красивой, грамотно сотворённой скульптурой. Но думать о большем ей даже не приходило в голову - да и времени не было. Природное чутьё, приведшее её сюда устаиваться на работу, обещало не только интересную высокооплачиваемую работу, но и что-то ещё - очень личное и затаённое на самых глухих закоулках души. Пройдя адаптационный период она подумала что это - чудесный коллектив, и обстановка которую создают эти трудолюбивые и честные люди. Каждый немного замкнут, так она к этому и стремилась: я не трогаю ваши души - вы не трогаете мою. А теперь, она пришла к выводу, что коллектив важная часть её привязанности к этому месту, но не главная.
Так - возвращаемся к совещанию!
Сегодняшнее солнце, так долго прятавшееся за тяжёлыми мутными тучами, видимо, решило взять реванш, и никак не хотело опускаться за элитный небольшой домик. Его теплые золотые лучи провоцировали на отдых, а совсем не на напряженный поиск ошибок в кипе договоров и контрактов - вот ещё забота с этой, похоже, липовой фирмой!
- Пойдёмте в кино! В «Чайке» сегодня премьера - как раз успеваем.
- А контракты? - ещё не понимая что, происходит, напомнила она.
- Да ну их, ещё неделя до объявления окончательного ответа, - он уже встал и, взяв её за руку, выводил на фирменную стоянку, так и не повязав свой галстук.
- Я на своей машине, - это прозвучало и как вопрос и как утверждение.
- Стоянка охраняется, а утром я за вами заеду.
Уже сидя в машине, она думала, как могла согласиться на такое нежданное приглашение. О чём она думала? О том, что хорошо бы сейчас куда-нибудь пойти, и не, как всегда одной, а с подругой или с мамой. Они так давно не виделись. Но его она совершенно не представляла в своих спутниках.
Ведя её в кинозал, он забыл о работе, о своём обещании всегда быть терпеливым - шестое чувство подсказывало, что сегодня это ни к чему. Она заметила в нём эту перемену, лёгкость и пружинящее напряжение его походки, стремительность и плавность движений захватили её. Оба они совершенно забыли о своём служебном положении: им хотелось быть двадцатилетними, не видевшими ни предательства, ни горьких потерь, не знающими тоски по навсегда ушедшему.
Это случайно, или он знал о том, что Михалков - её любимый режиссёр. Оказывается, помимо премьеры его фильма, сегодня ещё и творческая встреча с ним. Странно, она даже афиши не видела….
Фильм был как всегда великолепен. Лазурный вечер с россыпью янтарных капель на лицах и машинах, на нежной зелени деревьев и умытой серости тротуаров, плавно и удивительно осторожно перешёл в тёплую сладкую ночь, первую настоящую майскую ночь.
И вдруг, в центре города, они оба ощутили невероятный и зыбкий аромат липового мёда и… зацветающего жасмина.
Лунный свет вплетал в её волосы серебряные ленты, а в его глаза сыпал звёзды.
Нет смысла их оправдывать, или объяснять что-то. И тем более, ни в коем случае не стоит описывать всего лишь словами то, что по глупости, незнанию, да и просто, отсутствию другого определения, мы зовём любовью…