ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ И МОНАХИНЯ
Провожающие покинули вагоны…Странные минуты, когда реальность отступает перед воображением! -поезд еще не тронулся, а пассажиры уже в пути и снисходительно машут в окна тем, кто волнуется на перроне. Возле окна пятого купе плацкартного вагона, находящегося в хвосте поезда, толпилось больше всего народу - целая свадьба во главе с женихом и невестой пришла провожать бравого усатого парня. Усатого звали Василий Иванович, о чем он тут же всем соседям по купе с удовольствием сообщил. Еще поведал, что работает на заводе сварщиком и что с другом, к которому ездил на свадьбу, служил в армии в некоей «горячей точке» Насчет «точки» он явно приврал, по возрасту его можно было догадаться, что попал парень в аккурат между двумя чеченскими войнами, а иначе, может, и не стоял бы сейчас здесь такой бравый, здоровенный, сияющий добродушием….А почему он приврал, догадаться было легко: у окна примостилась модная, в красном пиджачке, студентка. Ее никто не провожал, но она всё смотрела задумчиво - на машущих руками людей и на нищих -замызганных ребятишек с аккордеоном. Ради студентки, яркой как райская птичка, Василий и стал делать туманные намеки на свое боевое прошлое. К тому же он по случаю неоконченной гулянки был сильно навеселе. Но более всего воображение его поразило то, что в первом купе ехали две монашенки, а одна из них совсем молоденькая.
На самом деле не только Василий Иванович заметил монахинь. Полная женщина, которая ехала к сестре в гости, студентка и командированный, с бороденкой как у морского пирата, тоже имели наверное свое мнение, потому что не часто увидишь монахинь в поезде, разве в кино, но вслух никто не развязал бы дискуссии на религиозную тему, если бы не Василий Иванович, который, едва поезд тронулся, пошел прогуляться по вагону и столкнулся с молоденькой монашкой. И даже, по его словам, слегка приобнял ее совершенно случайно за талию.
-Смутил девочку! -притворно сокрушался он.
-Как бы ей в грехе теперь исповедоваться не пришлось - ехидно посочувствовал «пират», которого, как выяснилось, звали Петром.
Студентка Наташа, сердито сдвинув тонкие бровки, вступилась за незнакомку.
-Разве это грех? Они ведь такие же люди. Только очень верующие. Им наверное все-таки немного скучно в монастыре. А может она новенькая, послушница, и ей можно еще передумать…И вообще, не такие уж у них наверно строгие правила. Второе тысячелетье все-таки. Может, они на каникулы домой едут.
-Нет, у них очень строго, -уверил «пират», -Им домой даже письма слать не разрешают…Они небось паломники… Или в другой монастырь с поручением.
-Ангельские души. Жалко их…У них там одни посты , -вздохнула полная женщина - Тамара, покрывая столик бумажной скатеркой, выкладывая пирожки, соленые огурчики, вареную ножку курицы, -Я-то пробовала посты соблюдать, да при нашей жизни сумасшедшей… Овощи-то нынче тоже дорогие, и возни с ними…! И разве мужа, особенно в холода, прокормишь одними овощами? -да еще если он как мой- продавец на крытом рынке -у них там-то сплошные сквозняки…Он вообще-то бывший инженер, и я. А дочка на парикмахершу учится. Всем некогда. А самая быстрая еда - пельмени. Вот и едим их в любой день. Нарушаем пост-то…Нехорошо.
-Много ли мяса в покупных пельменях - успокоил Василий - Там больше химии положат. Думаю, их есть не грех.
-Да что они, серьезно? Грех, грех. Смешно! -сказал «пират», поворачиваясь к Наташе.
- И мы в общаге пельмени едим, очень даже вкусно
-Ну, само собой. Я учился, тоже все подряд лопал, сосиски. да эти… как их… котлеты из частиковой рыбы. Тогда на повышенную стипендию прожить можно было, хотя и бедновато.
-Сейчас-то совсем прижали нас. - вздохнула Тамара..
-Зато свобода - успокоил Василий Иванович. -Как это…Буду нищим, но свободным.
-Лживая формула! - взвился «пират» -Поэтому мы самыми несвободными всю жизнь и были. Потому что свобода - это деньги. Не конституции-декларации, а когда человек может купить одежду, еду- какую хочет и от болячки вылечиться, чтобы не мучала - ведь больной человек УЖЕ несвободен, его болезнь сковывает. А главное, если есть деньги, то можно по всему миру ездить, даже в космос отправиться - для миллионеров тур придумали. Значит, деньги -свобода и есть. А наш народ - самый несвободный, что при СССР хуже всех жили, что теперь. Это для дурачков сказки про свободу без денег.
-Может в чем-то вы и правы, - сказала Тамара. -Только кто его знает что такое свобода по-настоящему.
-Когда в армии служишь, то гражданка это свобода - сказал Василий. - А еще…Я вот место одно знаю, деревеньку одну, у меня там дядька двоюродный живет…Как там хорошо! Речка есть, а в ней рыба. Вода из родника чистейшая! Город и дороги большие далеко, никто чужой не заглядывает. Дичи в лесу полно. И вы знаете, там точно свобода есть.
-Это до поры до времени - скривился «пират» -Начнут у нас везде ядерные отходы закапывать или еще что. Хорошо, если деревеньку Вашу хотя бы как резервацию оставят.
- Почему как резервацию?
- А кто рожать то будет? Народ вымирает. Кто в монашки, кто замуж за границу, кто…
-Кстати, монашки всегда на Руси были, а народ-то прибавлялся. -сказала Тамара
-А вы думаете, студентки, например, рожать будут? Пособие какое сейчас на детей?
-Нищенское!
-Но ведь счастье все равно за деньги не купишь- возразила Наташа. - У нас есть девочки, которые богатеньких спонсоров пожилых себе находят, но и им при всех их деньгах любви настоящей хочется. А если кто любит друг друга, даже небогатые, все равно рожать не боятся. Даже мечтают ребеночка родить. Зря вы так сквозь черные очки смотрите. Я считаю, что быть бедным и свободным можно Даже бедным и счастливым. Говорят же, что с милым рай и в шалаше…Ведь возможен рай в шалаше? - неуверенно спросила студентка «пирата».
-Фантазии! - так же как на монахинь Вы смотрите с благоговением. В шалаше хорошо, пока Вы здоровы. А если простудились и температура высокая, а ни антибиотики, ни мед, чтобы к чаю Вам дать, Вам не доступны, раем шалаш не покажется. Химеры для бедных…
- У богатых свои иллюзии тоже есть, - сказал Василий Иванович.
- А мы не так уж плохо живем! -подхватила Тамара, забыв, что недавно говорила обратное. -Вот угощайтесь все пирожками. Наташенька, кушайте! Вы-то такая худенькая!
Все, кроме Наташи, стали было смущенно отказываться. А Василий Иванович вдруг, вспомнив, вывалил на стол пакет с едой.
-Вкусностей полно - ребята с собой надавали, - сказал он. - Торт даже вот есть. Ешьте, завтра крем все равно не такой будет.
-Молодцы, свадьбу сыграли! -сказала Наташа. -Ой. весело наверное было!
«Пират» вслед за остальными тоже выложил на стол снедь, из термоса предложил всем кофе, и бутылку пива открыл, и кусок торта себе взял. Поев, Наташа стала читать дамский роман, Тамара принялась за кроссворд. Петр же с Василием, потягивая пиво, продолжали беседовать. Василий Иванович рассказывал про своего друга, что работает он в хорошей фирме. Василий очень за него рад . И рад , что приехать смог, потому что за ноябрь зарплату выплатили.
-Но вот, Петя, все-таки ты не прав, я скажу тебе, насчет свободы. -говорил Василий Иванович, отхлебывая пенный напиток.. -Ты про законы говорил, что, мол, они мало значат.
-Может, я сгоряча сказал. Законы нужны. Только без денежного обеспечения они ничто. У голодного один закон -закон желудка.
- А все ж таки ты не запутывай, ты меня послушай. -Василий повертел в руке вареную картофелину, что лежала на столике. -Вот живет человек в деревне. И например мысль у него появилась, целый новый город построить. У него друзей много и им хочется на природе пожить И они такой город построят, где свои законы, свой устав, что все помогают друг другу и доверяют, и там никто чужой селиться права не имеет, пока не заслужит. Потому что там селятся только люди, которые уважают друг друга и природу окружающую берегут. Они могут и свою солнечную электростанцию построить или ветряную, и собственную школу открыть и понимаешь, никто им не запретит свою жизнь придумывать новую, необыкновенную А раньше -запретили бы- за идеологией бы следили, чтобы никто не уклонился, и землю в настоящую собственность не позволили бы взять. А сейчас - строй что хочешь, только другим не мешай. Василий Иванович поставил рядом с картофелиной еще одну, а сверху третью, словно замок возводить начал.
-Э, да ты брат почти коммунист. А может и Бакунина начитался. Вольные кони на зеленой траве, а? -заметил Петр.
-Ну, не знаю.. это я сам как-то мечтал о таком Городе, Я бы, чтобы такое осуществилось, на одной вареной картошке готов бы жить, но так иногда мечтаю о чем-нибудь НАСТОЯЩЕМ.
-Но это действительно почти коммунизм. Причем, утопический. Столько уже на этих мечтах пострадали, а наш доверчивый народ опять невесть куда тянет.
-Но я же ЗА частную собственность. Но я против того, чтобы кто-то имел право природу губить. Если богач купит, к примеру лес, он не должен его вырубать, если не насадит новый, или запрещать людям любоваться лесом, гулять по нему, грибы и ягоды собирать…Потому что красота общая…как солнце.
- Может Вы толстовец? -оторвавшись от романа, вдруг спросила Наташа. -Толстой вроде говорил, что земля Божья.
-Опять о Боге завели, - ужаснулся Петр. Лучше еще пивка выпьем. Где он, Ваш Бог-то? Прям, нужны мы ему! Гляньте, когда еще хуже жили?
- А я вот верю, что авось наладится-то жизнь помаленьку. подняла голову Тамара. -Войны бы не было, а то говорят, что она теперь никогда не кончится..
-Если бы все религии удалось подружить! - сказал Василий Иванович.
-Что, одну религию на всех придумать? - спросила Наташа.
-Нет, зачем. Но пусть они не спорят. Все к Творцу Вселенной идут, но разными тропинками. Так оно может и надежнее, в смысле -может, Он быстрее отыщется. Как если по дремучему лесу бы шли и искали кого-то, понимаете, кто заблудился. А если будут кучей идти, то не найдут.
-Но ведь это не Бог заблудился, а мы заблудились!
-Ну, да. А, может, Бог так обиделся на нас когда-то, что специально ушел, что бы мы отыскали его. Но если мы и бродим, скажем, по лабиринту и ищем, мы должны держаться друг друга, а не драться. Перекликаться и быть вместе, хотя и идти разными путями.
-Но любые церковники уверяют, что они-то уж нашли настоящий путь, а все прочие кругом незрячие, - неприятным голосом сказал «пират».- Вот поэтому я никаким попам не верю.
-Да чем они Вам так помешали? -спросила студентка. -А монашки и вовсе тихие, экологию берегут, на земле работают.
-Дурман все религиозный. Ну, когда еще церковь преследовали, я ей сочувствовал а сейчас…Слишком много о ней разговоров…Противно. Не люблю я это. Пекутся о спасении собственной души, а не о том, чтобы планету спасти, род продолжить человеческий.
-А я уверена, что все-таки что-то необыкновенное есть, -тихо начала Тамара, откладывая в сторону журнал. -Вот с моей сестрой младшей однажды что приключилось-то. Слушайте. Приснилось ей страшное -будто ее сынулечка с лестницы падает, а лестница то над обрывом и внизу пропасть. Такой явственный сон. Проснулась она в ужасе…и долго сон не могла забыть, а мама наша в церковь тогда сходила и свечку за здравие внучка поставила, да помолилась. А потом забыли все этот случай и сестренка забыла, растет ее Николашечка маленький, да растет себе. И вот через несколько месяцев поехала сестра с ребенком в дом отдыха в очень красивые места. Там и турбаза, и монастырь, и озера, и горы есть. Там, в доме отдыха она подружилась с семьей, где дети постарше. И однажды дети побежали сами играть, а она отдохнуть под деревом решила. И вдруг монах мимо проходит и говорит: «Что ж ты, матушка, детей одних оставила, они в ту сторону к горе побежали, а там место шибко опасное.» Она пожала было плечами, лень ей было, разморило ее на солнышке, да вдруг забеспокоилась - сон тот ей живо вспомнился. -и побежала к детям. И оказалось, что в горе, почти отвесной, ступеньки есть- туристы отчаянные выдолбили, тут и взрослому -то опасно, обрыв рядом, - а дети полезли. Но главное, маленький за ними полез, а они не заметили. Но она успела подбежать, сняла его и старшим спуститься вниз помогла. Здесь никакой благодарностью не выразишь, что монах то для нее сделал, дав совет вовремя. А почему он здесь вдруг оказался и заметил неладное и упрекнул ее, то только Богу ведомо.
Все переглянулись, «пират» притворился, что дальнейший спор ему неинтересен, только пробормотал что-то насчет случайностей и совпадений. А через некоторое время молодая монашенка, которую так стремился увидеть Василий Иванович, показалась неожиданно в коридоре и прошла вперед.
-Она выглядит юной…но ей может даже около тридцати, - заговорила студентка.
-А один мой прапрадед когда-то монашенку украл из монастыря, - вдруг сказал Петр- вот взял да увез и женился…
-Сейчас она пойдет обратно, и я обязательно попробую заговорить с ней - сказал мечтательно Василий Иванович. -Обязательно заговорю.
Вид у него был самый решительный, И, глядя на него, все подумали, что он точно сейчас что-нибудь такое выкинет, а, может, и впрямь предложит незнакомке замуж за него выйти- весь его бравый вид об этом говорил. Но вот монашенка показалась в конце коридора, Василий Иванович встал, поправил усы свои и загородил своей могучей фигурой проход. Девушка подошла ближе, ни тени растерянности, только детская совершенно доверчивость в облике -так идет луч света и нет ему преграды и не будет вовеки, - и Василий Иванович вдруг, наклонив чуть-чуть голову, посторонился, словно давая понять, что он только охранял, так сказать, коридор- для того, чтобы сие небесное создание могло спокойно порхать по нему. Но монахиня продолжала смотреть с участием, как если бы не здоровенный мужчина маялся пред ней, но маленький мальчик, спрашивающий дорогу. И Василий тогда сказал: «Извините, такой вопрос к Вам, по-соседски, так сказать. Вот Бог…Он точно всех видит? Сейчас, например, видит Он меня? Ведь я-то перед ним, кажется что? -- меньше ноля, или Он иначе определил?» -вопрос прозвучал неожиданно для самого Василия, но монашенка совсем не удивилась. В ее лице появилась грустная сосредоточенность; она взмахнула пушистыми ресницами, не ведающими косметики, и поэтому особенно невесомыми и светлыми на кончиках, и окинула купе взглядом столь легким, словно вглубь своей души посмотрела, а не на окружающих. «Бог всех видит» - уверила она и глаза ее улыбнулись, ее простая истина на мгновение стала доступна всем - все и впрямь ощутили, что здесь, кроме них и монашенки есть еще Кто-то.. «Спасибо!» -сказал Василий Иванович. «Спаси Господи…»- тихо отвечала она, все более начиная испытывать смущение, и пошла дальше, а сияние ее слов еще долго оставалось в купе, и никто не спрашивал Василия Ивановича, почему он не заговорил с девушкой о том, как грустна жизнь монахинь и не предложил вернуться в мир. Напротив, все будто прикоснулись на мгновение к миру иному, чудесному, но отчего-то еще было пронзительно жаль и молодую кроткую монашенку и Василия Ивановича, и всех людей …