***
Зина проснулась счастливой. Ей снова снились семь ангелов. Они явились, когда надежды уже не оставалось, и сказали: ну что же, начнем сначала.
Рассеялась пелена, двадцать лет назад закрывшая солнце; воздух стал невозможно чист и сладок; реки за какой-то месяц вернулись в свои берега. Уцелевшие люди поднялись из шахт с искусственной вентиляцией; выбрались с переполненных станций метро; спустились с гор, чтобы очистить от ила улицы; и дети шлепали по быстро мелеющим лужам, пока их матери терли оконные стекла в верхних этажах, и рвали, комкали старые газеты, кричащие заголовками:
«Человечеству нужна тотальная депопуляция!»
«Людей может спасти немедленная остановка всех производств!»
И, наконец:
«Нас спасет только чудо…»
Из детства ей отчетливо помнился респиратор; с кислородными баллонами стали ходить позже.
Зина села в кровати; тряхнула головой, чтобы прогнать мысли о баллонах. Все в прошлом. Мишкина постель была пуста. Она накинула кофту и выглянула за дверь. В сенях удочки нет, значит, он с утра при деле. Сунула ноги в боты, проскрипела по ветхому крыльцу – пасмурный денек, да уж какой есть.
Спасибо за день, мои ангелы!
Старая изба на краю леса; пальцы потрескались; по вечерам болит спина; в колодце ледяная вода; парень уже отлично рубит дрова – счастье, Господи, какое счастье! После всего и думать невозможно было о том, чтобы жить в городе. Город задушил Сережу, ее мужа.
Безумство любить друг друга и рожать ребенка на краю гибели. Но людям свойственно надеяться до последнего; и они целовались, как ни в чем не бывало, сняв маски, буквально – задыхаясь, буквально – до головокружения и звона в ушах; и Зина внешне безмятежно носила свой живот под удивленными или завистливыми взглядами.
Мир крутится вокруг детей. Ради маленького Мишки умер Сережа; ради Мишки осталась жить она. В глубине души Зина была уверена, что и ангелы пришли на Землю ради ее сына.
Он все просит: мам, расскажи мне еще про них.
«Ты что, ничего не помнишь? Понимаешь, нам было уже совершенно нечем дышать. Когда ты родился, мы с твоим папой жили в шахте. Откуда в ней было взяться воздуху, если наверху его не было? Наверху пелена облаков делалась плотнее с каждым днем, там были наводнения и черный смог; солнце не светило; а трубы продолжали дымить, как сумасшедшие. И когда мы стали совсем задыхаться, когда умер папа, пришли семь ангелов, и мир стал прежним. Они не спустились с неба, просто соткались в воздухе. Высокие фигуры, излучающие свет».
- А ты их видела?
«Только по телевизору. Ангелы шли по земле, взявшись за руки; и там, где они проходили, все становилось, как раньше: светлело небо, в горах даже снова появились ледяные шапки, а где-то на севере пошел настоящий снег; так сказали в «Новостях».
А потом показали, как люди бьют камнями стеклянный колпак».
Мальчик спрашивал: что такое телевизор?
«Неважно, он нам уже не нужен».
По телевизору опять показывают фильмы; репортажи о новой жизни городов; шоу и карнавалы. Все это не для меня. И я никогда больше не полюблю мужчину. Я бесконечно счастлива здесь, на краю мира, с моим единственным ребенком. А телевизор спрятан так далеко, что Мишке его не найти.
Он не ходит в школу, на кой нам эта школа, чему там выучат. Е равно эм це квадрат? Кому от этого была польза? Немало таких, как мы, живут по лесам; придет время – найдем невесту мальчику.
- Расскажи мне про папу.
«Потом, сейчас мне пора за хворостом».
Я расскажу Мишке позже, когда он подрастет, как продержала его день, и второй, благодаря баллону отца. Много ли ребенку надо? Того, что взрослый истратит за три часа, малышу хватает надолго.
- Расскажи про стеклянный колпак.
«Баллонов на всех не хватало. На поверхности построили огромный колпак, под ним была искусственная атмосфера. Все в шахте только о нем и говорили. Что там настоящие сады и парки, дома из дерева и кирпича. В это я не верила. Но понимала, что там можно продержаться, пока воздух не восстановится. Производства ведь уже уничтожили. Под колпак брали не всех, нужны были особые заслуги или таланты. А какие у нас с тобой таланты… Прошел слух, что двадцатого сентября вход под колпак закроют; дату держали в секрете, но многие знали. Тебе трудно это понять, но когда человек один, он может совершенно спокойно взять и умереть, и ему себя почти не будет жалко. А вот, если у него есть малыш… Я представляла «Титаник»…
- Что такое «Титаник»?
«Огромный корабль, который утонул сто пятьдесят лет тому назад. На нем погибли сотни людей, погибли только потому, что им не хватило мест в шлюпках. Пассажиры вели себя по-разному: кто-то выл и дрался, превратившись в животное; а кто-то тихо шел ко дну, оставаясь человеком. Так вот, я иногда представляю, что я на «Титанике». Как бы я повела себя там? Будь я одна, ни за что не стала бы пихаться локтями у шлюпки. Я ушла бы в самый темный уголок и ждала там смерти. Но если бы со мной был ты, наверное, я дралась бы и царапалась, чтобы ты попал в шлюпку. Потому что я – мама. Все мамы такие. Я хотела схитрить как-нибудь, чтобы ты оказался под стеклянным колпаком: выдать тебя за вундеркинда, трехлетнего полиглота; или просто убить охранника».
- Кто такие вундеркинд и полиглот?
«Теперь это совершенно неважно. Сегодня мы наберем ягод, а после обеда я схожу в магазин за сахаром, и будем варить варенье на зиму».
-Что такое магазин, мама?
«Колпак был оцеплен со всех сторон; я кружила вокруг него день за днем: просила, унижалась, пробовала угрожать; совала солдатам бабушкины серьги и кольца. Бессмысленно - золото больше не имело цены. Я боялась оставлять тебя одного в шахте; но ничего не оставалось. Нужно было найти лазейку и вернуться за тобой. Но все, понимаешь, все было напрасно.
И тогда я стала молиться. Наверное, все мамы молились. Я просила прощения за Полиуретан; за Полихлорвинил; за Генную Инженерию и Ядерную Физику; за Крекинг Нефти; за Шлакоблоки и Железобетон; за Одноразовую Посуду. За дурь и глупость; за слепоту и недальновидность; за разврат; за помойки, покрывшие землю. Ради того, чтобы не мыть тарелки и не ходить за молоком с кувшином, мы отняли будущее у детей. Они не виноваты!.. Пожалуйста, простите нас!..
И ангелы услышали мои молитвы».
- Мама, я не знаю, что такое железобетон!
***
Зина прошла через свой огородик, и ступила на лесную тропу; шла, повторяя и повторяя про себя: мы совершенно задыхались, умер мой муж, мне нужно было спасти сына и пришли семь добрых ангелов. Деревья гладили ее ветвями по плечам; пушистые нестрашные облака махали небесными крыльями; мягкая трава устилала путь; а птицы пощелкивали: «не-плачь! не-плачь!»; и уже виднелась между деревьев широкая спокойная река; и лодка близко от берега; и она знала, что в лодке ее сын. Зина глубоко вдохнула лесного воздуха и закричала: «Ми-и-ишка!»
***
Маленькая женщина в сером комбинезоне сидит на бетонном полу, привалившись к склизкой стене. Влево и вправо уходят слабо освещенные тоннели; разносится глухой шум лифтов.
Женщина бредит.
***
Зина очнулась. Закашлялась, припала губами к резиновой трубке. Нечего валяться. Надо встать и идти на разведку. Какие молитвы, какие ангелы.
Сегодня девятнадцатое.
Последняя надежда запихнуть Мишку под этот колпак.