- Сима, хочешь бухнуть? - спросил меня мой кореш Ваня Рак.
- Наливай.
- Нет, Сима. Поедем ко мне в Койсуг. Телевизор настроишь, мы его отнесем соседу дяде Сашке, через дорогу. Сегодня футбол по телеку. Мархаля море, пельменей тазик до краев, поедешь?
- Ваня, - говорю, - повтори еще раз про море до краев и поехали прямо сейчас.
- Я два раза не повторяю, - сказал Ваня Рак.
Что такое Койсуг, я рассказывать не стану. Его надо видеть. Скажу только, что все дома там из красного кирпича, плантации редиса, перца, пахучего сельдерея и прочее. Куркули, одним словом, там живут. Правда, раком стоят с утра до вечера на грядках-огородах, но то ихние дела.
Пока ехали, Ваня вводил в курс дела.
- Сима, операция эта не совсем простая. Телевизор-то родительский, но он должен стоять у дяди Саши. Я ему давно обещал. А предкам я потом другой доставлю.
Приехали, поздоровались. Представляя родителей, Ваня сказал:
- Это местные аборигены, папа, мама. А это Сима, мастер по телевизорам, - кивнул в мою сторону Ваня, - будет чинить наш телек.
- А что, он у нас не работает? Только что дед кино смотрел.
- Да разве это работает? «Снег» по всему экрану. Понесем к дяде Сашке, будем там настраивать... У него антенна шведская.
- Здесь настраивай, сатана! - заподозрила неладное мать.
- Сима, быстрей бери, пошли, пока отца нет.
- Отец, отец! - кричала мать. - Сюда, скорей, все с хаты вынесет!
Но мы уже переходили улицу.
Когда включили телевизор, шел футбол. Настраивать телек не было нужды, он работал исправно.
На накрытом столе стояла огромная бутыль мархаля, дымились пельмени. Сидели полночи. Пили и за-едали пельменями. Пельменей дядя Сашка наварил целое ведро. Печь подогревалась соляркой, и гул шел такой, будто проснулся вулкан. Мы сидели у самого «кратера», подогреваемые изнутри и снаружи, рискуя свалиться в его чрево. Сидели мы так долго.
Дядя Сашка все лил и лил в стаканы мархаль и кружкой подкладывал пельмени прямо из ведра. Дурманящий ванильный запах мархаля стал уже невыносимым. Перед моими глазами плыл лототрон, в котором вместо шаров с номерами крутились пельмени.
Уже заполночь мы вышли в сени и попадали в открытый погреб, ляда за нами захлопнулась, и лязгнула щеколда. Мы попались. Гнить бы нам там за пропитый телевизор, да освободила нас Ванина сестренка, пришедшая с гулянья.
Потом мать допытывалась у Ивана:
- Ты что пил, сукин сын, что до сих пор в туалете пахнет?
- Китайский одеколон, - отвечал Ваня.