Маленькая кофейня была почти пуста, непривычно тихой и уютной каза-лась она в этот мартовский, все еще холодный вечер. Мягкий свет оран-жевых ламп скользил по таким же гладким, как и он сам, стенам, отра-жался от начищенных до блеска пустых столиков и терялся за холодным стеклом реальности.
Тишина машинально нарушалась шуршанием красной юбки и стуком каблуков по плитке официантки, постоянно меняющей пепельницу на од-ном и том же столике в центре Вселенной… этот остров чьих-то жизней был другим… он молчал…
Дверь со звоном колокольчиков отворилась, и в нее ввалилась компания студентов, решивших переждать столпотворение у эскалатора в метро за горячей чашечкой крепкого кофе, желательно с чем-нибудь крепким. Их голоса возвращали в холод стеклянной реальности, но он замирал и раз-бивался у этого столика…
Девушка сидела и курила одну сигарету за другой. Девушка была похожа на миллион своих сверстниц, короткие, крашенные в черный цвет, тща-тельно уложенные волосы, круглое личико с постоянно неестественно краснеющими щеками, тщательно наложенный макияж и влажность губ по средствам косметического блеска.
- А куда мы пойдем завтра? – ее глаза излучали невинность ангела, в то время как пальцы аристократических ручек умело стряхивали пепел с поднадоевшей Virginii Slim. Пухленькие губки бантиком расплылись в детской улыбке.
- Ты обещал сводить меня поесть картошки фри. И не говори мне про диету, я и так уже отказалась от сдобного и сладкого.
Ее собеседник, крепкий паренек с натруженными руками и надушенный одеколоном, даже не поднял глаз.
- Да, конечно пойдем.
- Только завтра не получится, - ответила она, как будто только что при-помнив, - ты же знаешь, мы с Женей завтра идем гулять, так что я тебе позвоню.
- Хорошо, - он перебирал пальцами пакетик сахара, который она, при-держиваясь своей диеты, не высыпала себе в чашку все еще горячего гляссе.
- Ой, - она затушила очередной окурок и сделала глоток, - а ты пом-нишь, что ты сегодня гуляешь с моим псом? А то мне уже надоело бе-гать с ним по парку. Я ужасно устаю ото всех этих бессмысленных прогулок.
- Я хотел пойти погулять с друзьями…
- А как же я? – ее глаза, цвет которых никто в принципе не мог запом-нить, наполнились удивлением и детской обидой. – Ты с ними еще ус-пеешь увидеться, а со мной….
- Я с тобой и так последние два месяца практически не расстаюсь. Как только звонишь - тут же прихожу, - он попытался поднять глаза, но отвел их в сторону, боясь встретить укор в этих ямочках покраснев-ших щек, и надутых губках, и сдвинутых аккуратно выщипанных бровках. Он вновь опустил глаза. – Хорошо, конечно же я выгуляю твоего пса.
- Отлично, а то Женя мне собирался звонить вечером, теперь я точно не пропущу его звонок, - она улыбнулась, в мечтах ей уже рисовалось, как завтра Женька и его друзья будут восхищаться ее необычайной красотой, пытаться завоевать ее расположение и вызнать ее телефон.
Он поднял на нее глаза спаниеля, полные грустной вечной предан-ности, и вновь опустил. Его взгляд отражался от стола, начищенного до блеска, и терялся в глубинах его черных зрачков.
Она потянулась еще за одной сигаретой.
- Мы же договорились, что за день ты будешь выкуривать только пять сигарет, а это уже семнадцатая.
- Да ладно тебе, какая разница? Тем более для тебя это не должно иметь абсолютно никакого значения.
- Я твой друг и забочусь о твоей здоровье.
- Да мой хороший, ты мой самый лучший друг, самый настоящий, - она улыбнулась и сладко потянулась, как кошечка, которую только что приласкали.
Зазвонил телефон, он сказал пару слов, долго слушал, кивнул и уб-рал телефон обратно в наколенный карман брюк.
- Это отец, я должен помочь ему в гараже.
- Ну да. Конечно, - она попыталась сказать это мягко, но получилось нарочито, с издевкой, впрочем, в этот момент она этого не заметила. – Вечером я тебя жду.
Он оставил ей пару радужных бумажек оплатить оранжевый уют и ушел. Стеклянная дверь затворилась и островок пустоты в центре Вселенной… стал почти осязаем…
Парень шел по улице и повторял про себя все те же слова, что и в ка-фе: «Я ее лучший друг, она меня ценит, она без меня не может, и я должен делать все, чтобы оставаться самым настоящим другом…».
…мне казалось, что холод от него пробирается ко мне и пытается просочиться сквозь теплый бордовый шарф. Я, не допив зеленый чай, расплатилась и вышла в радующую сердце реальность. По моим ще-кам бежали слезы, а передо мной все стоял и стоял мальчик из моего детства с глазами спаниеля, смотрящий мне вслед.