«Русской массе надо показать очень нечто простое,
очень доступное её разуму. Советы и коммунизм – просто».
В. Ульянов. (Из разговоров с М. Горьким)
Подошла пятница. Неплохо бы выпить. Пошел взял чекушку, немного подумав, взял к ней ещё и поллитровку. Пришел домой, включил телик, дождался, когда менты выпьют, и опустошил с ними первую посудину.
Нормально! Жить можно! Придремал на диване перед теликом.
- Прокопыч, а Прокопыч! Вставай, работать пора!
Встал. Вижу Рогатый уже устроился за столом и бутылку свою распечатывает.
- Ну, как, – интересуется чёрт, - написал?
- Настучал, - отвечаю, - уже в Интернете лежит.
- Добро! – самодовольно потряхивая рогами, полистав совместный труд, оценил мою работу Рогатый. – Будем дальше творить?
- Будем! Но давай сначала выпьем, - говорю.
Черт разлил. Выпили за публикацию. По русской традиции после первой не закусываем.
- Ну-с, с чего начнем? - спрашивает Рогатый.
Вспомнил я, как десяток лет подряд ездил летом в отпуск вместе с учёными на заработки на строительные работы (зарплаты явно не хватало, а рыбка и грибочки из-за бурной научной деятельности наших же учёных-химиков совсем на нет свелиcь).
Припомнился такой случай. Приехали как-то на Вологотчину (никак не думал, что со временем на край такой обильный урожай литераторов выпадет: повезло им, не покаталось «Красное колесо» по краю-то).
Прибыли в какую-то деревню. Устроились и после обеда в местный магазин подались. Отметить начало работы захотелось.
Заходим – после Москвы абсолютная пустота.
Спрашиваем: - А как же на счет водочки?
- Водка будет в субботу, - отвечает продавец. – Сегодня завезла 20 ящиков бормотухи, хватило на 15 минут торговли.
В помещение ввалился еще один мужик, явно не тем озабоченный.
- Что ж ты Петровна народ-то весь уложила! Сегодня никто на работу не вышел!
- У тебя свой план, у меня тоже свой! – отчеканил представитель торговли. – Будешь брать, али нет?
- Ладно, давай одну! Все равно руководить не кем!
Мужик взял бутылку мутного вина и удалился.
- Наш председатель, - охотно сообщила новость неопределенного возраста уважаемый в селе человек. – Трудную ношу на себя взвалил!
- Может, и нам дадите?
- Вам не положено. По распоряжению райкома только председателю и парткому. Заходите через день. Не позже 11 утра, иначе не хватит!
Вышли мы, не солоно хлебавши и прошлись по деревне.
То тут, то сям мужики возле своих усадеб расположились. Одни дошли только до калитки и уснули возле неё на травке. Другим удалось добраться до ступенек крыльца, и хмельной сон сморил их там. Хозяев охраняли небольшие собачонки, миролюбиво помахивая в наш адрес своими незатейливыми хвостиками. Заметил, что если собаки приветливые, то и хозяева их люди добрые.
Через день оставили на дежурстве наиболее опытного в этих делах научного сотрудника. К вечеру нас ждал целый ящик отменной бормотухи!
- Ну, - думаем, - дня на 3-4 по вечерам на семерых достаточно!
Сначала решили, что хватит и стакана на брата.
Выпили. Кисловато! Воняет! Но терпимо! Чуем, что ничего, но маловато! Кое-кто закусил, основная же масса ждала повтора. Бригадир разрешил. Повторили.
После третьего, зная свою норму, я сошел с дистанции, и поднялся на второй этаж коттеджа для молодых специалистов. Улёгся спать.
Коттедж до нас пустовал, так как в котельной взорвался в свое время котел: кочегар, увлекшись бормотухой, забыл взглянуть на манометр.
Утром встал, как положено в 6-00. Решил спуститься вниз, ополоснуться. И что я вижу!
На верху лестницы, скрючившись калачиком, громко храпел институтский механик. В самом низу в унисон ему вторил другой. Ученые, имеющие степень, как-то добрались до своих спальных мест и храпели более интеллигентно. Лишь бригадир, как капитан корабля, оставался за столом до конца, и, положив голову на расставленные на неубранном столе руки, командирски посапывал. Ящик был пуст!
- Так вот, - спрашиваю я чёрта, - откуда эта бормотуха взялась? Раньше её не было, да и сейчас вина вроде бы вполне интеллигентные!
- О! – воскликнул черт, - это целая история! Не отразив её, трудно понять, что случилось дальше!
- Так вот, - приступил к своему делу Рогатый, - Никита еще живой был, но впервые истории Союза верхушка его решила заменить. Уж больно он тогдашнее поколение Коммунизмом стращал, да и на Забугор ботиночком агрессивно постукивал.
Пришел, значит, Новый.
Покритиковали бывшего, как положено. И за дела принялись.
- Что будем делать, - делает запрос политбюро Новому.
- Сначала не хочу быть Первым, хочу стать Генеральным!
Сделали Генеральным.
- А теперь звездочку за Генерального.
Дали звездочку. Обмыли, как положено и снова интересуются:
- Что будем делать с народом -то? – спрашивают у Генерального.
- А что народ-то?
- Да всё пьет, родимый!
- Ну и мы пьем! Нормально! Народ и партия - едины! Пусть все едино пьют, пусть веселятся жизни!
И народ ударился в веселье. Уж не раз в неделю по выходным, а уж кажный вечер по стакану начал ударять. Комсомол, чувствуя поддержку родной партии, тоже оживился. Научные сотрудники и военные не отставали и рьяно поддерживали бюджет обмыванием диссертаций и очередных звездочек. Страна веселилась и процветала!
Всем хватало! И пенсии вовремя выплачивались, и студенты на свою стипендию не 1 раз в месяц в ресторан могли сходить! И ракеты вовремя поднимались в космос, и балет держался на мировом уровне!
Простая арифметика круговорота: зарплата – дефицит нужных товаров - гастроном – водка – бюджет – опять зарплата, стойко поддерживала завоевания социализма!
Но всё имеет свой конец! Со временем Водки в стране явно стало не хватать! Не заводились трактора у неопохмеленных трактористов, задерживались защиты диссертаций у товарищей учёных! Страну стало лихорадить.
Доложили Генеральному. Собрался пленум. Никто не знал, как выйти из положения. Строительство новых водочных предприятий требовало капиталовложений, а бюджет страны уже начал прихрамывать.
Как всегда решили обратиться за советом к основоположникам. В институте марксизма – ленинизма долго искали ответа. Вспомнили было укор товарища Ленина царским властям, где он в пух и прах разносил царский режим, введший монополию на торговлю водкой, при которой цена в три раза превышала себестоимость продукта. Но в ЦК напомнили, что на данном этапе развитого Социализма цена уже в десятки раз превысила себестоимость основного движителя передового общественного строя.
Нашли всё-таки! Обнаружили очень редкий, истинный совет вождя: «Русской массе надо показать очень нечто простое, очень доступное её разуму. Советы и коммунизм – просто».
- Проще надо дать русскому народу-то! – предложили учёные- марксисты.
Находку учёных дружно поддержал ЦК.
- Не дело, - возмущались последние, - чтоб из одного ящика с народом пить! Не заслуживает он этого!
- И где эту цитату его такую откопали!? - изумился Генеральный, - мы её вроде бы не проходили.
- Да как-то Ильич с Горьким бодался насчет интеллигенции, - бодро ответили ученые, - вот писатель-то, не будь дурак, да записал.
Решили, что действительно русской массе надо дать спиртной напиток попроще, доступный его разуму. Проблему снять, да и бюджет Родины одновременно пополнить.
Поначалу учёным хотели предложить создать новый, более дешевый для народа напиток. Но, подумав, что народ не глупее образованных и наверняка что-нибудь уже сам изобрел, порешили отправить гонца на поиски дешевого народного рецепта, как в своё время это сделали два толстеньких заграничных цыпленка из «Золотого теленка». Учитывая их долгие старания, предложили операцию провести скрытно.
Нашел товарищ рецеп-то. Где-то на еще тогда Братской Украине. Селяне навели на сторожа колхозного сада.
- В магазин не ходит, самогон не берет, но каждый божий день в задницу пьян, - авторитетно заявил секретарь первичной организации, угощая московского командировочного своим отменным первачём.
Агент запасся поллитровкой и заглянул к местному изобретателю.
Вид магазинного зелья и открыл душу основоположника будущего народного напитка.
- Вишь, сколько яблок-то с гнильцой валяется! - после третьей откровенно сообщил свою тайну колхозный сторож. – Нигде не учтена падаль-то! А я не поленись, да собери! Заквашу, да и готов напиток-то!
Посланец Кремля аккуратно записал рецепт, но дегустировать мутный напиток отказался. Должность его не позволяла опускаться до народова уровня! И отчалил в столицу.
Собрали пленум. Агент доложил о выполнении важного правительственного задания.
- Не томи душу-то, - останавливая монолог Рогатого, прошу я рассказчика. - Налей!
Черт налил. Выпили за выполнение агентом задания. После второй по простой русской традиции тоже не закусываем.
- Так вот! – продолжил Рогатый. – Работу приняли, тем более, что из за простоты процесса появилась возможность одновременно поднять задавленное сельское хозяйство: новый продукт разрешипи выпускать колхозам.
Но медики настояли хотя бы на мышах проверить качество предложенного продукта. Ответственное правительственное задание было поручено какому-то институту.
Выделили валюту на белых бразильских мышей, нагнали 2 ящика нового продукта согласно рецепта и приступили к научной работе.
И так и этак предлагают мышкам опробовать нововведение. Но не хотят забугорские новый советский продукт употреблять!
Пришлось насильно спаивать. Дохнуть стали!
Уж хотели, было признать, что не годится продукт к употреблению, да случай помог.
Клетку как-то открытой оставили. Приходят утром – глядь, а мышки-то серыми стали. И всё копошатся возле лоханки. Попьют вдоволь, попищат по своему и на бочок тут же и ложатся. Отойдут от хмельного сна и снова к поилке. Пригляделись – мышки-то не те! Свои зверюшки-то, отечественные! Сами, видимо, дорогу к пойлу нашли! День проходит, два, неделя. А их всё больше становится! Живут подопытные! И никакой закуси не требуют!
Прошел слух по институту, что удался эксперимент-то.
На следующий день заходят сотрудники в лабораторию, а там два трупа лежат, и ядреный сивушный запах топором стоит. Подошли поближе. Похрапывают! Значит, живы, слава богу! Узнали механиков. Свои, институтские!
А рядом опустевший ящик, где жидкость для экспериментов хранилась.
Последние пол-ящика за ночь механики-то оприходовали! Даже мышкам ничего не оставили!
Решили не будить добровольных экспериментаторов.
Время к 11 утра. Народ уж потянулся в гастроном за опохмелкой.
Глядят – и наши механики зашевелились. Организм-то приучен к моменту начала советской торговли спиртным.
Поднялись и, поддерживая друг друга, непрерывно бормоча что-то своё, орошая природу сивухой и ароматом гнилых яблок, подались в сторону ближайшего гастронома подлечить ослабленный организм.
- Бормотуха, - авторитетно объявил третий механик о новом зелье.
Испытания состоялись! Авторитетная комиссия признала напиток пригодным к потреблению для простого люда.
Простая русская масса принюхалась к новому дешевому напитку, покривилась, но приняла рекомендованное, как очень доступное её разуму.
Черт тоже налил, но водочки. Захотелось бормотушки, да где её сейчас отыщешь! Выпили за новое в алкогольном искусстве. Закусили простым крепким народным солёным огурчиком.
Денежно-алкогольный конвейер опять начал исправно работать, что оттянуло последующие события ещё на несколько лет.
Допили мы с Рогатым бутылку-то! Он к себе в преисподнюю на службу отправился, а я спать завалился.
Утром опохмелился, да и записал наше совместное творение.
Теперь жду, когда в следующий раз придёт!