Он вышел из дома, когда на улице окончательно стемнело. Опасное путешествие по скудно освещенным улицам не страшило его. Местная шпана узнавала его по эху шагов и старалась скрыться подальше. Он не внушал страха своим телосложением и не носил оружия, просто они боялись его. Без причины, по определению.
Он прошел два квартала и остановился у освещенной витрины книжного магазина. Прошептал: «… и грациозна словно лань, но когти рыси…». Провел рукой по стеклу и не торопясь свернул в темный переулок, ведущий на набережную. Он не прошел и половину пути, когда ветер, пахнущий солью, подхватил полы его плаща и повлек за собой. Шум города постепенно уступил могучему голосу океана. Он как-то подобрался, глубже натянул шляпу и зашагал быстрее.
Выйдя на набережную, он остановился и глубоко вздохнул. Не оборачиваясь, он спустился к воде, где его ждала лодка. Сев на корме он молча махнул рукой и также молча, гребцы дружно опустили весла. Пятнадцать минут молчания, скрипа уключин и плеска волн закончились мягким ударом о борт корабля. Быстро взобравшись на палубу по сброшенной веревочной лестнице, он произнес одно слово, ни кому конкретно, но услышанное всеми: «Отплываем».
Скрипя снастями «Летучий Голландец» направился к выходу в открытое море. Стоя на мостике Ван Страатен думал, как и много раз до этого, что теперь мыс Горн не устоит перед его натиском.