В раннее удивительно теплое воскресное утро еще не развеялся полумрак. Пахнущие пряным запахом листья устилают дорожки старого парка, трамвайные пути. Свет фонарей высвечивает ближние деревья и кусты с разноцветными полутенями. По рельсам плывет трамвай, слегка раскачиваясь, словно по волнам речки. Над трамваем, точно соревнуясь с ним, неотступно бежит, мелькая сквозь кроны деревьев, белая с пятнами луна, видно не безгрешная. Но разве отхлещешь ее за это ветками!
Пассажиров мало. Стук колес по рельсам слегка заглушает разговор двух женщин. Встречный трамвай проскочил, как ошпаренный током, на большой скорости и исчез в полутьме. Можно, конечно, путь через парк преодолеть на трамвае быстро. Нет машин. Приятно ехать рядом с природой. Глаза наслаждаются лесными пейзажами, окутанными туманной дымкой.
О чем же разговаривают впереди сидящие женщины:
-Представь, Лена, мне завтра ехать в морг на опознание! – сказала женщина средних лет в синей кофточке.
Сзади сидящая миловидная девушка в короткой кожаной курточке и в синих джинсах, подслушав ее слова, передернулась. Ее золотистые волосы качнулись, черный гребешок, съехал набок. Соседка говорящей не успела ответить, как вдруг трамвай остановился.
Ожидающая томительная тишина. Все смотрят в окна. Ждут, когда трамвай тронется. Прошло пять минут, а может больше. Открывается дверь водителя.
-Дальше не поедем, - говорит она.
-А чем дело? – зашумели пассажиры.
-Мужчина лежит на рельсах, - объясняет женщина-водитель.
–Как мужчина?
–Раздавленный? !
–Какой ужас! – пронеслись по салону различные догадки.
Бабка, маленького роста с горбом на спине, несколько раз перекрестилась. У нее в сумке пустые бутылки. Она особо не переживает, слегка улыбаясь, первая семенит к выходу.
Водитель открыла двери, чтобы нетерпеливые пассажиры вышли из трамвая, и пошли пешком до ближайшей остановки автобуса и троллейбуса, до которой примерно полкилометра. Нужно пройти через парк до городских улиц. Что делать, пришлось пассажирам выйти. Трамвай не тронется с места, пока не прибудет наряд милиции.
“Как страшно!” – сказал кто-то из пассажиров.
Бабка с бутылками, мимоходом глянув на покойника, приценилась, довольная, что смерть схватила другого:
-Подумаешь событие! Покойника испугались! Все мы там будем! – возразила живо она. Довольно прытко направилась, согнувшись вперед, к аллеям парка. Под скамейками надеялась набрать бутылок. “Сыроежки, сыроеженьки”, - припевала она, словно собралась по грибы. Она мечтательно называла сыроежками пивные бутылки, зеленые, коричневые, желтые, прозрачные.
Человек десять встали возле человека лежащего на рельсах. Видимых наружных травм тела не было видно. Любопытство не давало им разойтись по сторонам.
–Парень то молодой прилично одетый, не бомж, - с жалостью заметила другая старушка в белом платочке, - вот как молодежь погибает, не доживая до наших лет, - она смахнула слезу с глаз.
Несколько мужчин, похоже, с похмелья, протирали хмурые глаза, молча смотрели на мертвого, ничего не говоря. Им хотелось побыстрей добраться до винного магазина. А тут такая непредвиденная задержка.
–Возможно, сердечко подвело горемычного, - предположила женщина в синей кофте, - вот, Леночка, а я только о морге говорила, как бы нас не затаскали свидетелями. Мне везет.
–Надо сообщить в скорую, - не унималась старушка, - они родных известят.
–Как им сообщить, до телефона пятнадцать минут идти, если бы на трамвае ехать, было бы быстрее, - обронила роковую фразу девушка с золотыми волосами.
Стоящие кучкой мужчины посмотрели друг на друга, идея оживила их пасмурные помятые лица.
–Ты, правильно сказала, на трамвае быстрее, - они мигом подскочили к лежащему, подняли его и положили на встречные рельсы, освободив путь своему трамваю.
Никто не сказал ни слова. Пассажиры вошли в вагон. Трамвай, загудев двигателями, как угорелый помчался дальше. Вскоре он исчез за поворотом.
По дорожке, шурша листьями и играя ими лапкой, бежал веселый черный котенок. Он остановился у лежащего человека. Потерся об его одежду. Лизнул его в щеку. Человек не зашевелился, но он мысленно погладил рукой котенка и заговорил с ним во сне про себя, не желая проснуться:
“Верочка, это ты меня целуешь, не даешь поспать? Уборку что ли в выходной день затеяла? То пылесосом рядом пройдешь. То меня с дивана на кровать перетаскиваешь. Я тебе мешаю что ли?! Все равно не встану, хоть стреляй из пушки или водой обливай. Дай поспать. Я так устал. Целую неделю на ногах! На электричках взад вперед от Тулы до Москвы. Думаешь легко быть коммерсантом. А мне тем более, в грязь и слякоть добираться до станции. По рельсам и шпалам бить ноги! Встречать вагоны, да проверять, все ли пришли. Хорошо если вагоны стоят рядом. Так нет. Ищи их по разным путям. Ругайся с диспетчерами, которые формируют состав поезда. Да вдобавок следи за ценами. Сколько стоит сейчас один вагон перевозки? Тарифы меняются каждый день…”
Взвизгнули колодки тормозов трамвая, расписанного рекламой “Самсунг”. Изучающая напряженная тишина. Водитель долго всматривается в человека, лежащего на рельсах, не похоже, что пьяный. Лежит без движения. По селектору объявляет пассажирам, что трамвай дальше не пойдет. Люди выходят на обочину, с сожалением смотрят на молодого человека. Обсуждают проблему.
В трамвае сидит только одна женщина. Она одета шикарно. В черных волосах красный большой бант, как у куклы Барби. На шее малиновый газовый шарф. Плащ огненного цвета. Прямо настоящая красавица. Ногти длинные крашенные. Но если к ней присмотреться пристальней. Лицо у нее в морщинах, худое. Ей, наверное, лет пятьдесят, а может и все шестьдесят. Удивляться нечему. Бывают и старые модницы. Везет с собой три больших тяжелых пакета. Поэтому ей деваться некуда. Сидит, ждет. Из пакетов несется удушающий запах! Какая-та гниль! Она слушает, что говорят на улице.
-Давайте, его перенесем в трамвай. Отвезем на людное место. Может быть, его быстрей заметят.
-Нет уж, не надо. Вы сойдете на следующей остановке. А мне с ним одной ехать. Трамвай не катафалк! – возразила водитель.
-Надо послушать может быть, он живой? Лицо у него уж очень спокойное, отдыхающее. Видно смерть была легкой.
-Смотрите, кошка возле него!
-Черная к несчастью! Люди отодвигаются. Никто не хочет сделать шаг, чтобы нагнуться, проверить пульс.
-Да отгоните эту кошку и дело с концом!
Женщина, сидящая в трамвае, услышала эти слова, выскочила из трамвая:
-Причем здесь кошка! – она ласково взяла на руки мяукающего котенка и снова села в трамвай. Теперь ей не скучно. Она развязала один пакет. Взяла оттуда кусочек мяса с душком, стала кормить котенка на своих коленях. Котенок, с жадностью урча, стал есть. Таких бездомных кошек у нее в квартире три десятка. Она зовет их по именам. Этого котенка она с ходу назвала Черной Розой, погладив его, она слушает разговор.
Одна девушка решилась пощупать пульс. Но нагибаться ей не очень удобно. У нее ботинки с толстой модной подошвой. Такое впечатление, что обувь трехэтажная. Кое-как она слегка засучила левый рукав лежавшему. Толком, не зная, где проверить пульс, приложила большой палец наугад. На запястье у него хорошо просматривается наколка “Саша”.
-Его, наверное, Сашей зовут? – заметила пожилая женщина.
-А может быть это имя девушки, - возразила другая женщина.
“Что она телевизор включила? – подумал лежавший, - какой-то криминал по видику смотрит! Вот любительница ужасов! Подавай ей трупы! За уши не оттянешь. Ну, Верка, ты бесподобная, чокнулась на перестрелках и убийствах! И кормить тебя не надо, сыта одними детективами…”
-Нет пульса! Сердце не бьется, - волнуясь, сказала девушка, ей говорить тяжело, она невольно сдерживает свое дыхание. Поднявшись, она незаметно проверяет свой пульс, к удивлению не ощущает его. “Неужели у меня на пальцах кожа нечувствительная?” – изумилась она, но о своем открытии промолчала, лишь добавив с надеждой, обращаясь к пассажирам:
-Может быть, у кого-нибудь сотовый есть?
“Слава богу, я отключил сотовый. А то поспать бы шеф не дал своими постоянными звонками. Как меня телефон раздражает, если бы кто знал, пищит как комариная стая в трубку”, - хотел Саша повернуться на другой бок, а пошевелиться не может. На него напал летаргический сон. Все слышит, да спит крепким богатырским сном. Отдыхают нервы на бетонных плитах, будто на перине.
Очередных пассажиров после мучительных дебатов, как громом осеняет догадка, что надо с ним делать. Осторожно его перекладывают на другие рельсы. Трамвай пулей пролетает через парк до следующей остановки, забывая об еще теплом “покойнике”.
Примерно через полчаса на одном из трамваев, раскрашенном рекламой “Пепси”, едет преподобная бабка, та самая с горбом, у нее двадцать “сыроежек”. Если на нее посмотреть с улицы, ее голова причудливо покоится на фоне горлышка гигантской бутылки, которые нарисованы на стенках и стеклах. Трамвай вдруг останавливается, не доезжая остановки.
–Дальше трамвай не пойдет! – объявляет водитель, - человек на рельсах.
-Как еще один покойник?! – кричит рассерженно она, грозит кулаком, неизвестно только кому. Представьте, ей до дома ехать еще пять остановок! Пешком тяжело идти с бутылками в ее возрасте. А ей за семьдесят лет. Сухонькая маленькая, горбок невелик. Но приходится выйти. Недовольная она заходит вперед трамвая, оглядывает виновника - покойника. С ужасом узнает в нем старого знакомого:
-Сам что ли на другие рельсы подкатился?! – выпучив глаза, она со страхом бежит прочь, крестясь, и гремя посудой.
Откуда ей верующей в бога и черта знать, что его будут заботливо перекладывать до тех пор, пока он не проснется.
А когда он встанет, то увидит солнце, которое опалило листву кленов и дубов, озарило рыжую траву огненным лучом. Отряхнет вместе с пылью на одежде свой тяжелый сон. Полезут ему в мысли тарифы, материалы. Вздохнет, сядет в трамвай и поедет на вокзал. Наберет номер по сотовому, извинится перед фантазирующей Верочкой. И так начнется следующая кошмарная неделя.
Деньги нужно зарабатывать, если мечтаешь об иномарке, на которой можно не ездить, а летать, играя в шашечки на дороге с “Жигули” и “Москвичами”. Возможно, тогда он бросит эту нудную работу, найдет полегче и поинтереснее. Ведь на колесах он как никак бизнесмен посолидней. Но до этого еще далеко. Сейчас он обыкновенный курьер.