- Крошка! Милая моя, бедная крошечка!.. За что ж тебя так, Господи? - Юная мама заливала слезами маленькое личико своей новорожденной.
Девочка безмятежно спала, не видя и не понимая маминых слез. Левая сторона ее личика была нежной и гладкой. А на правую щечку в пол-лица прилепилось безобразное родимое пятно...
Было это восемнадцать лет назад. С той поры много чего приключилось. Вика долго не понимала своей беды - не болит ведь! Росла добрым, живым, благодарным ребенком. В зеркало смотрелась с любопытством, пытаясь понять: отчего это одна щечка у нее такая темная? Впервые дразнить ее начали в школе. Она удивленно отреагировала на "Квазимоду", и даже не обиделась, усмехнулась только. Но чем старше становилась, тем больнее задевало чужое неприкрытое удивление и любопытство, когда ей заглядывали в лицо. Редко, очень редко кто-либо "не обращал внимания" (или только делал вид? Но спасибо, спасибо им за это!).
Однажды стало по-настоящему больно. Она пришла на дискотеку. Стояла, повернувшись правым боком к стене. Подошел приятный парень - светловолосый, открытое лицо, живые глаза:
- Принцесса! Позвольте вас на танец... А?
Понравился ей сразу же, "с лёту". Инстинктивно повернулась к нему вся... и его в одну секунду подменили:
- О-о! Пардон! (Глаза долу) Я не по адресу, - и сгинул.
Едва сдержала слезы, ушла с диско. Долго разглядывала себя в зеркало, закрыв тетрадкой сперва правую сторону лица: ведь не обидел Бог, красива! Затем левую... н-да, фильм ужасов. Крюгер! Хотела шмякнуть себя статуэткой по правой щеке, но раздумала: да ч-черт с ними со всеми, если им нужна только оболочка!
Подошла мама, обняла. Слезинки подкатили сами собой, у обеих.
Про себя Вика решила, что потихоньку будет им мстить - тем, придурошным, которых большинство. Как мстить? - примерно уже представляла себе. Первые же акты "мести" дали результаты, а чуть позже явилось даже нечто вроде азарта: "Вот вам, недоумки! Получайте, что заслужили". Но долго злорадствоать она не умела - злость была противна ее природе. Ее любили дети, она это чувствовала. Их интерес не был нездоровым: похлопают глазенками и промолчат, а если и спросят, показав на лицо: "Что это у тебя?", так необидно спросят, от простоты души.
"Мстить" скоро надоело, хотя оружие "возмездия" она всегда держала наготове - так уж получалось. Сценарий в общем-то раз от разу повторялся. В трамваях, автобусах, метро она всегда старалась стоять так, чтобы справа от нее людей не было; и ее левый профиль начинал "работать": она не глазами даже - щекой начинала чувствовать на себе заинтересованные взгляды мужчин. Лучше всего срабатывало по вечерам. Смуглокожих, которые "с Кавказа", отваживала быстро и без разговоров - одним поворотом головы. "Наших" нравилось мариновать, порой даже поддерживала разговор. Как они, петухи, расшаркивались перед нею! В каких только умных да благородных не играли! И когда ей, наконец, надоедал их беспредметный стёб с глуповатыми намеками, она неторопливо и изящно поворачивалась к ним "ан-фас"... Надо было видеть эти приоткрывшиеся и замороженные на полуслове рты, из которых даже кашлем было не вытолкнуть застрявшую там финальную часть "комплимента"! Блеск в их глазах моментально тускнел, в салоне (трамвая, метро, автобуса, бывало - и в подземном переходе) в двух метрах от Вики становилось тихо. Потом они все как-то незаметно и трусливо исчезали куда-то, испарялись. И это даже забавляло, пока не надоело окончательно.
Она устроилась в детсадик, нянечкой. Два года спустя окончила курсы воспитательниц, затем поступила в пед. С головой ушла в учебу - жить становилось все интересней.
... В ту субботу она решила пойти на концерт Юрия Башмета. Купила билет. В перерыве стояла в вестибюле, по обыкновению, правым боком к стене. Вдруг - голос с левой стороны:
- Простите, не вы программку обронили?
"Ну-у, началось..." - поморщилась, но головы не повернула - успеется! - "Неужели и здесь - то же?".
Краем глаза все же отметила: мужчина, не мальчик уже, и не юноша. Высок, где-то даже изящен. Одет? - нормально, концерт есть концерт. Но что ему нужно? "Ладно, - решила, - попробую "сыграть" по старой памяти. Посмотрим, что за птица этот страус".
- Вы ко мне? - слегка скосила глаза в его сторону.
Он не ответил, лишь улыбнулся чему-то.
- Тогда не понимаю... - Отвернулась. - Молчите, отвечать не желаете. Если хотите узнать, где туалет, так это направо, по коридору. Не перепутайте с женским, они рядом.
Он продолжал отмалчиваться, разглядывая ее все с той же едва обозначенной уголками рта улыбкой. Пора было принимать меры. "Нет, подожду чуток, интересно все-таки - какого лешего ему от меня надо?". Снова покосилась в его сторону.
- Ну-с, будем продолжать молчанку? - спросила просто так, чтобы заполнить паузу.
- Моцарта любите? - неожиданно спросил он, упирая на "Моцарта".
- Конечно! Во всяком случае - его музыку. Надеюсь, это не банально?
- Что-о вы, напротив. Моцарт свеж и современен. Так было и будет. Он всегда впереди любой эпохи.
"Похоже, этот - не совсем "тот", про Моцарта, вишь ты, рассуждает. Ну-ну, поглядим, что дальше-то".
А дальше всё пошло не по сценарию. И она того не ожидала, и в какой-то момент даже растерялась. Ей почему-то расхотелось "наказывать" его, и она со страхом думала, что ведь придется рано или поздно повернуться к нему лицом. И что тогда? "Ну хоть бы стал приставать, или там телефон попросил, e-mail - не знаю, что они в таких случаях просят? Я б ему и выдала "телефон", по крайней мере было бы не обидно".
Он говорил что-то еще про музыку, потом вдруг переключился на море и Космос. Компот получался крутой - но ничего, всё как-то складно и к месту. "Чего ж ему нужно? - силилась понять, но слушала внимательно, потому что рассуждал он нестандартно и в общем-то без усилий.
- Вот скажите, вы никогда не задумывались, есть ли звуки в Космосе? Художественные ленты не в счет, у них там полно "космической музыки", но это всё не то, это суррогаты. А вот чисто физически, как считаете: "звучат" ли каким-то образом, скажем, Луна, Солнце, звезды? Галактики, наконец?
Она решилась поддержать разговор, чтоб не подумал, что ей все-равно:
- Звучат или нет, точно не знаю. Но хотелось бы, чтоб звучали. Так было бы интереснее.
- Вот! Видите? В вас говорит меломан.
"Эх, дорогой, сейчас этот меломан глянет на тебя в упор - чтО ты скажешь тогда? В какую мелодию выльется твое ощущение?" - подумала без злорадства, с оттенком сожаления.
Заканчивался перерыв, звонок позвал на второе отделение. Он сразу, без задержки поклонился, сказав:
- Я найду вас после концерта, не возражаете?
- Стоит ли? - спросила, все так же, не оборачиваясь в его сторону. Он не ответил, снова поклонился и быстро пошел прочь, в зал.
... Рулады Башмета волновали попрежнему, но как-то размыто, будто издалека. Мешали мысли. "Сказал, что найдет меня. Хм! Зачем? Чтобы... посмотреть на меня с другой стороны?" - Горько усмехнулась двойственности фразы. - "Нет, не хочу. Надо бы тихо сбежать, не нужно мне всё это. А ему - тем более". Робко повела глазами вдоль рядов: вдруг он где-то здесь, неподалеку?
В самом конце второго отделения, не дожидаясь, пока стихнут овации, стала пробираться к выходу, сыпя по сторонам извинениями. Повезло, гардероб был еще пуст. Ощутила мелкую доржь во всем теле - поняла, что боится увидеть ЕГО. Скорее, скорее! На ходу скинула туфли, слегка запуталась в рукавах плаща... Н-ну, подруга, еще чуток! Слава Богу, она у выхода. На улице никого. До остановки рукой подать.
На остановке было пусто, троллейбуса - естественно! - не было и в помине. Стали подходить люди. "Ну где ж ты, ч-чертов "автобус с усиками"? (когда-то в детстве она именно так воспринимала эту электроколымагу). Выручай, родимый!".
Не выручил... И она, вздрогнув, услышала позади себя:
- Ну вот, я вас и нашел. Как обещал.
Ощущение было стопроцентно электрошоковым.
- Может все же познакомимся? Скажите, как вас величают родители?
Стоп, началось! Хотя нет - продолжается. "Ну держись, любитель музыки, сейчас я тебе выдам, мало не покажется"
- Будьте добры, - сказала, пока еще пряча лицо, - давайте отойдем во-он туда. - Выбрала место посветлее, и рядом никого, так будет наверняка.
- Значит, интересуетесь, как де-ушку зовут? - и, вскинувшись, придвинулась к нему вплотную, прямо многострадальным своим правым профилем к его глазам. - Допустим - Вика, Виктория Сергеевна! Вопросы будут?
На его лице ничего не изменилось, не дрогнула ни одна морщинка. Он выдержал паузу, глубоко вздохнул, произнес медленно и тихо:
- Милая "Допустим-Вика", Виктория Сергеевна, простите мне мою смелость: разрешите поцеловать вашу руку, нет - обе ваши руки.
- Что?! - отпрянула она, но возмущение получилось ненатуральным. Вдруг явилась непрошенная злость, и она почти закричала: - Вы слепой??!
Долгожданный троллейбус появился наконец из-за поворота, люди, толпясь, готовились к десанту в его нутро, но несколько человек обернулись на вскрик молодой женщины. Убедившись, что там происходит что-то личное, потеряли к паре интерес.
А он неожиданно перешел на "ты":
- Помнишь, четыре года назад, дискотека. Тебя пытался пригласить парень. Помнишь, Принцесса?
Она вздрогнула, как от удара бичом. Стала вглядываться - нет, не узнать. Тот давний светловолосый парень, так сильно обидевший ее, исчез из памяти. Опять-таки, тот был светлым, этот - скорее шатен.
- Ну так что? - спросила недоуменно.
- Вика, это был я... Крашеный, правда. Я тогда вообще мало о чем думал, заметил тебя - "Вот это дивчина!", решил тут же познакомиться. Дальше ты знаешь... То был поступок труса и мерзавца, и пять минут спустя я ощутил себя полнейшей свиньей. Вернулся, искал тебя, чтоб хотя бы извиниться, но ты уже исчезла. Расспросы не помогли - пропала, и всё, никто тебя раньше там не видел. Так с этим пятном на совести и жил, пока однажды не увидел тебя здесь, в этом зале. Обрадовался было, но подумалось: допустим, подойду, извинюсь за свое давнее свинство, чтобы ЧТО - снять камень с души? А девчонке каково? Вдруг мое извинение, даже если вспомнит меня, станет для нее новой пощечиной? Короче, подойти не решился. Видел тебя еще несколько раз, здесь же, на концертах. Незаметно наблюдал за тобой - и со мной стало что-то происходить. Наверное, так было когда-то с Пигмалионом. Правда, он сам ваял свою Галатею, потому и влюбился. А я... я лишь назвал тебя Принцессой, вроде пошутил, да? Но когда наблюдал за тобой здесь, в зале, очень скоро заметил: "шутка"-то обернулась правдой. Ты потрясающе грациозна, независима, а кроме того, похоже, очень добрый человек. Словом - "родовые королевские качества", не меньше.
Она попыталась было что-то возразить, но он остановил, обхватив ее руки своими крепкими ладонями:
- Подожди, потерпи чуть-чуть, потом я так уже не смогу. Лучше сразу выскажусь, а после решай, как со мной поступить. Так вот, Викушка, я совершенно убежден, что твоя грация, красота твоего лица в точности повторяются в твоей душе. А ошибку природы оставим за скобками... И вот теперь - всё. ЧтО ты мне скажешь, то и сделаю: скажешь уходи - уйду, скажешь останься - останусь. Но без тебя моя жизнь потеряет краски, а может быть и смысл.
... Через полгода Вика вышла замуж, а спустя еще год у нее появилась крохотная дочурка, рождения которой Вика ожидала с дрожью и трепетом - боялась повторения своей беды. Но природа была перед Викой в долгу, и на сей раз с удовольствием исправила свою ошибку.
29.09 - 1.10.02