Триколор ЧБР-1
За столом сидели трое: физик, финансист и юрист. По этой причине после четвертой бутылки светлой «Балтики» беседа плавно перетекла на генетику.
- У женщин генный код богаче – поэтому их всякая зараза меньше берет! – заявил молодой физик Сережа. – У них в хромосомах по два икса, а у нас только по одному!
- Поэтому мы такие загадочные! – заметила Ира, молодой бухгалтер.
- После третьей… - невзначай вставил юрист Рома.
- Поэтому вы такие живучие! – с завистливым презрением поправил Сережа. – Все лучшие гены в икс-хромосомах сидят, а нам игреки достаются, то есть самый отстой!
- Да, такие мы стервы! – с вызовом подтвердила Ира.
- И гемофилия по вашей, бабской линии передается! – продолжал изобличать Сережа. – И дальтонизм! Сами не болеете, а в своих икс-хромосомах носите!
- Ну извини! – Ира развела руками.
- Вот именно! – подхватил Рома. – Оттого и живучие, как кошки, и средняя продолжительность на десять лет больше!
- Кстати, о кошках! – Сережа поднял палец. – У этих тварей все то же самое: лучшие гены достаются самкам! Поэтому не бывает трехцветных котов…
- То есть, как это не бывает? – усомнился Рома. – А Алкин Терминатор?
- Так он же кастрированный? – предположила Ира.
- Не в этом дело! – раздраженно отмахнулся Сережа. – Терминатор черно-бело-серый, как фильм «Броненосец Потемкин». А вот чтобы рыже-бело-черный – таких котов не бывает! Для этого два икса нужно.
- Что, совсем не бывает? – уточнил Рома, задумавшись.
- Совсем! Ни одного! На всей планете! Генетически невозможно!
Рома не ответил: он продолжал задумываться все глубже, машинально потребляя пиво. Было ясно, что в его светлой, как «Балтика», голове забраживает очередная идея.
Генерация идей была привычным состоянием его неутомимого мозга. К счастью для человечества, Рома был слишком ленив, чтобы воплотить хоть одну из них в жизнь. Обычно он охладевал к собственным прожектам, едва сформулировав концепцию и высказав ее вслух.
История знала всего два примера, когда Рома сделал хоть видимость попытки реализовать свои идеи на практике. В первом случае, еще в школе, он загорелся мечтой накормить свой народ австралийской крольчатиной, по умеренным договорным ценам. Узнав, что кролики в Австралии – не только ценный мех, но и национальное бедствие, на борьбу с которым правительство тратит огромные средства, Рома решил предложить неразумным аборигенам наладить за определенную плату отлов зверьков и поставку тушек и шкурок в Россию. В России же можно было развернуть торговлю лицензиями на охоту. Кролик – тот же заяц, рассуждал Рома. Только стрелять его можно будет не две недели в году, а в любое время. Кроличье сафари обещало принести баснословные барыши – и Рома даже сподобился сочинить письмо Президенту Австралии на трех страницах.
Неприятным открытием для него стало то, что в Австралии нет Президента. Знающие люди объяснили Роме, что формальной главой Австралийского Союза является Королева Великобритании. Решив, что Елизавета Вторая слишком далека от кроличьих проблем, Рома не осмелился беспокоить старушку, и инициатива завяла.
Вторую попытку превратить идею в капитал Рома предпринял, уже когда он учился в Университете. Случайно забредя на лекцию (в гастрономе был перерыв), он услышал, что по нашим законам чиновникам запрещается получать внеслужебные доходы от любой деятельности, кроме научной, преподавательской и творческой.
Искренне посочувствовав ответственным работникам в их финансовой стесненности, Рома детально разработал концепцию «универсальной коррупционной системы», сокращенно, «Уникорс». Центральным ее звеном должно было стать коммерческое издательство, которое будет печатать чиновничьи литературные опусы и выплачивать полновесные гонорары. Взяткодатели же будут переводить мзду через специальный фонд «поддержки начинающих авторов», созданный при издательстве. А издательство будет взимать комиссионные. И все будут довольны. Придут к какому-нибудь замминистра из прокуратуры, спросят: «А на какие деньги вы отстроили четырехуровневый коттедж с мезонином? А где вы своровали унитаз ценой в десять ваших должностных окладов?» А он им честно ответит: «Нигде не воровал, все куплено на законные трудовые копеечки!» – и справку о гонорарах во всю морду!
Дело оставалось за малым: создать такое издательство и наладить связи с потенциальными клиентами. Рома начал с самого важного, с регистрации предприятия. Он даже просмотрел бесплатную рекламную газету, выискивая подходящую фирму, которая за пятнадцать минут сделает из любого физического лица – юридическое. Он даже обвел карандашом один из многочисленных телефонов – как случилось непредвиденное.
Его опередили – обошли, обскакали. Гениальную идею увели у него из-под носа. Сперли! И сделал это не кто-нибудь, а два очень высокопоставленных государственных мужа: вице-премьер и руководитель Госкомимущества. Они сами выпустили какие-то книжки по баснословной цене – и попались. Наверное, если б они воспользовались услугами Роминой «Универсальной системы», их было бы труднее уличить в коррупции. Хотя, возможно, они и не брали никаких взяток – и пали жертвой клеветы и грязных наветов, тиражируемых СМИ. Но, так или иначе, идея была раскрыта и опошлена на всю страну. Она перестала быть оригинальной – и Рома утратил к ней всякий интерес.
Впоследствии идеи возникали у Ромы с завидной регулярностью: раз в неделю – многообещающая, раз в две недели – гениальная, и ежемесячно – «гениальная на все времена». Если бы… Если бы его идеи шли хоть немного дальше этого «если бы», он бы уже давно раскатывал на «Роллс-Ройсе». Между тем Рома до сих пор ездил на реликтовых «жигулях», проржавевшем до дыр первенце «Автоваза» – и с этим нужно было что-то делать…
***
Рома позвонил Сереже через два дня после того разговора на кухне. Рома был краток по-деловому. По «крупно-деловому». По «деловому-на-миллион».
- Есть разговор! – сказал он в трубку. – Подъехать можешь?
- Прямо щас?
- Желательно. И если можно, без Ирки. Дело мужское…
- Тебе что, от трупа избавиться помощник нужен? – с подозрением предположил Сережа. – Так я…
- Так ты трепаться кончай уже! Все, жду!
Короткие гудки пресекли всякую возможность дальнейших расспросов, и Сережа, пожав плечами, принялся собираться.
- Ну и где труп? – с порога осведомился Сережа глумливо-прокурорским тоном.
- Сейчас! – пообещал Рома и скрылся за дверью, отделявшей единственную комнату от прихожей. Из-за двери послышались неясная возня и столь же неразборчивое Ромино бормотание.
Продолжая недоумевать, Сережа нацепил бесформенные тапочки, больше смахивающие на портянки, и осторожно приоткрыл дверь. Зрелище, представшее его глазам, было в равной степени комичным и экстравагантным: из-под дивана торчали мужские ноги, облаченные в ношеные джинсы. Если б эти ноги были неподвижны, можно было бы действительно подумать, что они принадлежат неживому телу, о котором Сережа давеча упоминал. Но ноги энергично, хотя и несколько сумбурно, дергались, и их дрыганья передавались на ветхий диван и пограничную с ним мебель, заставляя трепетать даже увядший тюльпан в вазе на тумбочке. Под диваном шла неявная, но напряженная борьба.
- Тебе помочь? – участливо, но без особого энтузиазма, спросил Сережа, наклоняясь к беспокойным ногам.
- Спасибо! Все – я его сцапал! – сдавленно отозвался Рома, вылезая на свет божий. Одна его рука задержалась под диваном чуть дольше, а когда все же появилась, Сережа увидел, чтО было причиной возни. Причина противилась «эксгумации» всеми конечностями, включая распушившийся от негодования хвост, и влекомая за шкирку, чертила когтями глубокие борозды по линолеуму.
- Вот! – торжественно провозгласил Рома, поднимая над полом добычу.
- Что это, Бэрримор? – брови гостя плавно приподнялись над оправой очков, выражая сдержанное псевдобританское удивление.
- Это кошка, сэр! – пояснил Рома. – Это кошка, которая стоит миллион баксов!
- Да? И на какой же помойке вам посчастливилось найти этот миллион баксов? – с брезгливой вежливостью поинтересовался Сережа.
- Ни на какой – оно само пришло! Возвращаюсь из магазина, а этот кисюк на коврике перед дверью сидит. А только я открыл – зашел, как к себе домой. Ну я и понял, что, стало быть, сам Зевс знаки подает! – Рома почти благоговейно поместил драгоценное животное на диван и сел рядом, продолжая приглаживать зверька ладонью, на случай возможного бегства. Но тот, похоже, смирился, и, вжавшись в покрывало, припух. Теперь Сережа мог его разглядеть: это был почти котенок, месяцев четырех, не более. Умеренно пушистый, с белой грудкой и в белых же тапочках на всех четырех лапах, а на боках - контрастные рыжие и черные заплаты.
- Помнишь, - начал объяснять Рома, - мы в среду у вас о кошках говорили? Ты тогда еще сказал, что не бывает трехцветных котов?
- Не бывает! – подтвердил Сережа. – А что, ты хочешь сказать, это кот? – он кивнул на испуганную зверюшку на диване.
- Будет! – пообещал Рома. – Короче, все по порядку! Когда ты сказал, что коты трехцветными в принципе не бывают, у меня возник один вопрос: «А сколько бы стоил единственный в мире трехцветный кот?» То есть, сколько бы за него отвалил какой-нибудь безумный коллекционер-кошатник?
- Поня-атно! – протянул Сережа. – Очередной эпохальный прожект!
- Не перебивай! – строго попросил Рома. – Так вот, еще я подумал: а ведь делают же сейчас операции по коррекции пола. Усекаешь?
- Ну так то людЯм делают! – скептически пожал плечами Сережа.
- То-то и оно! – Рома щелкнул пальцами. – И давно уже, заметь! Сейчас это, наверно, как гланды удалить! А о том, чтоб кошкам пол меняли – об этом никто не слышал…
- Ни разу не встречал кошки-трансвеститки! – едко вставил Сережа.
- Ну не перебивай же! – поморщился Рома. – Да, пока что никому такая фантазия в голову не ударяла…
- А тебе ударила?
- А мне – да! Понимаешь, если кому-нибудь впарить трехцветного кота, будут подозревать что угодно: крашеную шерсть, парик… Но что кому-то пришло в голову сделать кошке коррекцию пола…
- Да вряд ли… – усомнился Сережа. – Все-таки все сумасшедшие миллионеры-коллекционеры – люди здравомыслящие и неплохие специалисты. Или консультанты у них, эксперты разные… Наверняка твоего кошака перед покупкой обнюхают со всех сторон и в разрезе, что твой подлинник Ван Гога. И рентгенами, и лазерами, и анализы всякие мудреные… Какой идиот выложит лимон баксов за кота в мешке – притом, за ненатурального кота?
- Ну, миллион, может, и не выложит… - Рома развел руками, c некоторой неохотой признавая убыток. - Но пол-лимона – точно! Это если без особых экспертиз. Да знаешь, в конце концов, для меня и двести тысяч – неплохие деньги…
Сережа молчал: он еще ни разу не видел людей, с такой легкостью расстающихся с восемьюстами тысячами долларов, и потому затруднялся прокомментировать широкий жест друга. Тот же продолжал рассуждать, встав с дивана и расхаживая по комнате.
- Думаю, в Европе нам его не продать – тут ты прав: там слишком уж ушлые эксперты. А вот какому-нибудь нефтебаксовому шейху… - он замолчал, мечтательно улыбаясь.
- Ндя? И сколько нефтебаксовых шейхов среди твоих знакомых? – не без иронии поинтересовался Сережа.
- Дело наживное! – Рома махнул рукой, словно отстраняясь от осаждавшей его толпы ближневосточных монархов. – Главное ведь в чем… Во-первых, у них там о коррекции пола, скорее всего, и не слышали: аллах-акбар им не позволяет естество менять. А во-вторых, уж кто кошек по-настоящему ценит, так это они! Посмотри хотя бы, сколько они пород понавыводили: персидская, ангорская, э, сиамская…
- А персидская и ангорская – не один черт? – Сережа наморщил лоб.
Рома тоже задумался: пока что его познания в фелинологии пребывали в зачаточном состоянии.
- Вроде, нет… Впрочем, это и не важно. Дело в другом! Да будет тебе известно, что, когда кошка уснула на халате пророка Магомета, он отрезал край, на котором она улеглась, чтобы не будить эту наглую тварь! Представляешь, сколько даст за самую необычную кошку в мире истинный правоверный мусульманин?
- Да Аллах его знает… - Сережа неопределенно повел плечами. Он немного подумал и спросил: - Ну и как же ты намерен, э, позиционировать свой товар? Что-нибудь вроде «королевский Аналастан» или «московский триколор»?
- Ни в коем случае! Ты не понимаешь главного: это должна быть не порода, а уникальная особь, следствие редчайшей генной мутации или что-то в этом роде. То есть, другой такой быть не должно: только так можно развести коллекционера, уж поверь мне! Да я все продумал, - он поднял указательный палец. – В общих чертах пока, но принципиальная схема операции у меня уже здесь (он постучал пальцем по голове). Слушай сюда: появляется статья в газете. В ней сообщаяется, что из какого-нибудь суперсекретного Пропойского НИИ Генной Инженерии пропало редчайшее животное: трехцветный кот, высшее достижение отечественной евгеники. Главное, там будет сказано, что таких – один на миллиард, и что воспроизвести результат эксперимента не представляется возможным. Ну, один раз случайно вышло, а почему он такой трехцветный – пес его, этого кота знает! Понимаешь?
- Да у тебя всегда все продумано… - Сережа с сомнением поджал губы. – Каким же образом ты собираешься тиснуть эту свою галиматью – и где?
- Ну, это моя забота – связи в масс-медиа у меня имеются! - неопределенно, но внушительно ответил Рома. – Попрошу – напечатают. Им сейчас все равно, что печатать, а если кто опровергать полезет, типа, что нет никакого Пропойского особо секретного НИИ – вот тут-то публика и заинтересуется по-настоящему! Ведь известно, что если кто-то из официальных лиц утверждает, будто чего-то в природе не существует, значит, оно есть наверняка!
- Резонно… – задумчиво согласился Сережа. – Ну а я тебе зачем понадобился?
- Ты? – Рома вздохнул и положил руку другу на плечо. – Понимаешь, прессу и контакты с клиентом я беру на себя. За тобой остается, так сказать, материальное обеспечение сделки. Помнишь, вашему Вельзевулу чего-то там в ветклинике резали?
- Ну да – заворот у него был, – припомнил Сережа.
- И ты еще мне ветеринара этого нахваливал: мол, золотые руки, бриллиантовый скальпель…
- Его все там хвалили! – Сережа кивнул. – И персонал, и хозяева. Говорили, что если б не специализация, с его руками в «Кремлевке» впору работать.
- Ну так вот, насколько я понял, вы на этом деле вроде как даже обкорешились с твоим Айболитом, так?
- Ну, типа того… Пару раз в гости к нам заходил… Вот только…
- Что только? – Рома нахмурился.
- Только не знаю, - Сережа вздохнул, - как у них, у ветеринаров, в смысле врачебной этики… Может ведь и не подписаться на это грязное дело…
- Да какое грязное! – Рома немедленно вскинулся, давая понять, что моральный аспект авантюры исследован им со всех сторон и причин для беспокойства совести не обнаружено. – А котов кастрировать – это не грязное? Но ведь делают же! А тут – наоборот, из какой-то драной кошки нормального полноценного кота сотворить!
- Ну уж и полноценного! – усмехнулся Сережа. – Ты этих, которые, транс, видел? В смысле, по телевизору?
- А это уж как сделает! – Рома снова развел руками, на этот раз широко и энергично. – Короче, так: сделка предварительно оценивается в полмиллиона долларов США. Тридцать процентов, плюс неоценимый опыт, твоему Айболиту. Тридцать тебе, ну и остальное мне, как организатору. Согласен?
- Деньги получить еще надо… - Сережа вздохнул. – Ладно, поговорю я с Вадиком…
- Ты, главное, упирай на неоценимый опыт! – наказал Рома. – Где он еще такую возможность для эксперимента получит?
- В любой подворотне! – отрезал Сережа.
- Ну, тут все же другое дело: тут по просьбе хозяина, - возразил Рома. – Это две большие разницы. Да, кстати, хозяином будешь ты!
- А почему не ты? – Сережа нахмурился. – К тебе ж это чудо пришло, а не ко мне!
- Я? Ну и как ты себе представляешь меня в роли кошатника? Да я ж вообще об этих тварях ничего не знаю – чем кормить, как, это, ухаживать… Да я их вообще терпеть не могу, если хочешь знать!
- Ты их просто не умеешь готовить! – пошутил Сережа, вспомнив анекдот. – А вот Велька их любит… По-своему…
Рома задумался: огромный американский бульдог по кличке Вельзевул если и испытывал к кошкам какие-либо симпатии, то исключительно гастрономического толка. Пока что натянутый, как струна, поводок служил гарантией от «кошкацида» при встречах враждебных семейств хищников на улице, но вселение кошки в квартиру было чревато самыми трагическими последствиями.
- Сожрет он твой миллион! – заявил Сережа. – Так что, придется тебе почитать литературку, посмотреть рекламу вискаса – ну и вообще, переквалифицироваться в бабку-кошатницу!
Рома вздохнул и озадаченно-недобро посмотрел на котенка.
***
Сережа заглянул дней через пять – без предупреждения, возвращаясь с работы. Он был настроен решительно, хотя и прикрывал деловитость скептической миной.
- Так! Короче! – объявил он, едва войдя в квартиру. – С Вадиком я договорился – приедет, посмотрит.
- Когда? – уточнил Рома.
- Послезавтра. У него как раз выходной. Обещать ничего не обещает – это уж ты сам с ним тереть будешь…
- Твои – тридцать процентов! – напомнил Рома. – Полтораста тысяч!
Сережа кисло поморщился и покрутил кистью, давая понять, что готов потворствовать блажи друга, но исключительно из приятельских отношений и без веры в материальную выгоду.
- Глупо делить шкуру трехцветного кота, который еще не стал котом! – заметил он.
- Вовсе не глупо! Хочешь, договор составим? – предложил Рома.
- Да брось… - Сережа махнул рукой. – Я не о том… Если уж я Вадика к тебе направил – так ты бы хоть прибрался, что ли! А то, блин, твою квартиру даже бардаком назвать – проститутки обидятся! Свинарник!
- Ну, свинарник… – Рома пожал плечами. – Так он же, в конце концов, ветеринар, или где?
- Он по домашним тварям ветеринар, - напомнил Сережа. – А у тебя обстановка.. э… совсем не домашняя… даже не дикая… Не знаю уж, как твой беспредел назвать…
- Обычное холостяцкое логово, – Рома снова пожал плечами, слегка обиженно.
- Во-во! – Сережа попробовал открыть дверь в комнату, но ему это не удалось. – Че такое? (он поднял взгляд). Газетой дверь укрепил? От кошака, что ли, своего?
- Ну да! – Рома встал в позу и продекламировал: - «Желудочек у котенка не больше наперстка»… а гадит, как гиппопотам! Облюбовала комнату, зараза, – хрен выгонишь! Приходится принимать меры предосторожности…
Виновница повышенных мер безопасности, словно поняв, что говорят о ней, вальяжно вышла в коридор и громко мявкнула, отрывисто и требовательно.
- Чего орешь, кисюк? – прикрикнул на нее Рома. – Жрать больше не получишь! Достала, тварь прожорная!
- Да, что-то ты ее перекармливаешь! – Сережа критически оглядел кошку. – Раздулась: эйрбэг на ножках! Как бы коликов не было – после сиротского помоечного детства. Ограничивать ее надо…
- Да я и ограничиваю, - Рома вздохнул. – Если б не ограничивал, она б вообще лопнула, как выбегалловский «человек, неудовлетворенный желудочно». Метет все без разбору, только подноси – вчера вот соленый огурец схавала!
- Ты чем ее кормишь? – Сережа подозрительно нахмурился.
- Да я-то ее нормальной кошачьей жрачкой кормлю – вискас там, китикэт, молоко, сметана. Это она сама со стола слямзила – блюдце еще расколотила, дрянь!
Сережа наклонился, чтобы погладить кошку. Та зашипела и отскочила боком, сохраняя в прыжке бойцовскую стойку.
- Собакой пахнет, - словно извиняясь, прокомментировал Сережа.
- Да она просто дикая какая-то, - возразил Рома. – В дом вошла, от хавки не отказывается – а гладить особо не дается. Да и не больно-то надо – не для того взял!
Кошка подняла бескомплексные зеленые глаза на хозяина квартиры и снова мявкнула командно-раздраженным тоном.
- Заткнись, кисюк! – устало выговорил Рома.
- Ты ее так и зовешь, «кисюк»? – спросил Сережа.
- А чего мудрить-то? Нормальная кличка – главное, под любой пол подходящая!
***
- Интересно… - пробормотал ветеринар Вадик, ласково пощупывая дислоцированного на коленях трехцветного зверька, обреченного его скальпелю.
Кошка, словно заподозрив готовящееся насилие над ее природой, извернулась и тяпнула ветеринарский палец.
- Ну-ну-ну! – Вадик примирительно почесал мятежнице за ухом. – Зачем же так сразу, сударыня! Неужто сказать нельзя?
Вадик был еще молодым, немного сутуловатым субтильным человеком, но уже с заметной залысиной, продолжавшей высокий лоб. И с пациентами, и с их хозяевами он общался почти одинаковым, ровным, доброжелательным и старомодно-ироничным тоном.
- Так ты, Вадим, возьмешься сделать из этой «сударыни» сударя? – спросил Рома, отгоняя от драгоценной кошки сигаретный дым. Та лениво посягнула когтистой лапой на заботливую руку.
- Отчего же не взяться? – Вадик пожал плечами. – Взяться-то оно можно – вот только результата никакого гарантировать не могу! Уж больно беспрецедентная операция – ни наработок, ни методик. Ты, пожалуй, первый такой, кхе-хе, оригинал!
- А ты будешь первым хирургом, который проведет подобную операцию! – напомнил Рома. – Так когда приносить Кисюка в клинику?
Вадик снова глянул на материал для эскперимента и задумался:
- Точно сказать сложно… Полагаю, месяца три придется повременить, такого порядка.
- А почему так долго? – удивился Рома.
- Так ведь сударыня ваша в положении, - невозмутимо разъяснил ветеринар. – Приплода ожидает-с. Через месяцок с небольшим должна разрешиться – а там еще время потребуется, чтобы в форму прийти. Котят отнимать не рекомендую – молоко застоится, кошечка зачахнуть может…
- То есть как, «в положении»? – Рома совершенно потерялся. – Оно же еще котенок?
- Ну, не совсем… - Вадик с сомнением поджал губы. – Мелкая просто кошечка – оттого и кажется моложе своих месяцев. А так ей полгода, не менее того. У кошек возраст вполне зрелый для интимных связей – их нравы много проще людских!
- Во разврат-то! – усмехнулся дотоле молчавший Сережа.
***
«Многоточка», №15
ЧП в НИИ
«Страшная потеря постигла виварий НИИ № 42 , что в Калужской области. Если кто не в курсе специфики деятельности этого совершенно секретного учреждения, то я, так уж и быть, просвещу неинформированного читателя: НИИ №42 занимается разработками в сфере генетики. Скажем так, «генетики»… И ни слова больше! Молчок! Потому что это Государственная Тайна!
Читатель, вероятно, уже представил себе уровень безопасности в данном учреждении: бетонные заборы, увенчанные колючей проволокой; камеры слежения по периметру; грозные вахтеры со спецназовской подготовкой… Да много, много чего еще стоит на пути потенциального шпиона и диверсанта. Даже в наше сумбурное время секретность в НИИ №42 продолжает оставаться на небывалой высоте.
Ей-богу, когда окидываешь взглядом это подобие Кремлевской Стены, обрамляющее суровое серое здание в лесу, совершенно теряешься в догадках: как же ОТСЮДА что-то могло пропасть? И не что-то, а одна из наиболее важных разработок института, воплощение новейших технологий генной инженерии. Проект Триколор ЧБР-1.
И ведь непонятно, то ли кто-то выкрал проект (что почти исключено), то ли само ушло… Ах да, я же забыл сказать: проект Триколор ЧБР-1 - это не папка с бумагами, и не пробирка с каким-нибудь генным материалом. Дело в том, что у проекта Триколор ЧБР-1, почти как в песенке, четыре ноги, а позади у него, действительно, длинный хвост. И трогать его не моги – ох, как не моги!
Впрочем, ладно – надеюсь, я достаточно заинтриговал читателя, и теперь слово за руководителем проекта, профессором Вольностайным (назовем его так – настоящей фамилии ученого мне, естественно, не сообщили).
Готфрид Грендель (это ваш покорный слуга, если еще не догадались по моему бесподобному стилю) :
Скажите, профессор, что же все-таки таится под этим многозначительным кодовым наименованием, Триколор ЧБР-1?
Профессор Вольностайный: Можно сказать, что это всего лишь кошка. Но это будет в корне неверно, ибо Триколор ЧБР-1 – не кошка, а кот. И в этом-то все дело…
Г.Г.: Признаться, не совсем понимаю, профессор…
П.В.: Видите ли, мы назвали этот проект «Триколором», потому что это трехцветный кот. А ЧБР означает «черно-бело-рыжий». В природе таких котов не бывает – наш экземпляр эксклюзивный. Мы пять лет работали, чтобы вывести такое, понимаете? Трансгенный гамма-полиморфный синтез, питч-клонинг по кластерно-матричному методу, кроссинговер меланина с моноаллельной доминантой, электролиз дезоксирибонуклеазы, автоклавирование форсированным мейозом… Что только мы ни делали… Господи, сколько котят!.. Вам-то, конечно, все эти термины мало что говорят, но для нас это долгие годы кропотливого труда, сотни и тысячи проб и ошибок, надежд и неудач. И, наконец-то, появился он, ЧБР-1! Первый жизнеспособный экземпляр. Конечно, у него имеются некоторые отклонения от нормы, и мы еще не знаем, способен ли он к размножению… Ведь «чебурашечке» – мы его так прозвали, от ЧБР, - было всего четыре месяца, когда… когда…
Г.Г. (деликатно молчит)
П.В.: Я бы ни за что не стал связываться с прессой – вы же понимаете: даже разглашение самого факта существования нашего НИИ запрещено инструкцией. Но, похоже, это единственный выход – иначе мы потеряем «чебурашку» навсегда! Необходимо срочно объявить Триколора во всероссийский розыск – это даст хоть какие-то шансы.
Г.Г.: Профессор, неужели дело действительно настолько серьезно?
П.В.: Да, голубчик, да! И вас я тоже прошу отнестись к этому со всей серьезностью! Вслушайтесь в это слово: Триколор. О чем вы думаете в первую очередь, когда слышите его?
Г.Г.: «Бесикр»? Ну, в смысле, наш флаг?
П.В.: Именно, голубчик, именно!
Г.Г.(в сомнении поджав губы): Но ведь вы говорите, что ваш Триколор – ЧБР, а не БСК?
П.В.: (понизив голос до шепота): Скажу вам по секрету, мы действительно проводим опыты по выведению бело-сине-красной кошки, а в дальнейшем - даже бело-сине-красного медведя, но это уже отдаленная перспектива. А Триколор ЧБР – что ж, главное, он тоже триколор. Понимаете, какой символизм? По значению для мировой науки это ж ведь гарантированная Нобелевка – трехцветный кот! Соответственно, наш Триколор – знамя российской науки, высшее достижение! Прямая ассоциация с государственным флагом, не находите? Впрочем, что уж теперь…
Профессор настолько подавился духом, что я счел за лучшее прекратить интервью...»
- Он пишет так, будто позавчера сбежал из желтого дома, этот твой Грендель! – Сережа брезгливо отодвинул газету.
- Почему сбежал? – Рома пожал плечами. – Он действительно проходил реабилитационный курс в Корсакова, на Россолима, но не позавчера, а в январе, и…
- И выпустили его за взятку! – категорически закончил Сережа. – Надо же, как угадал!
- Да ладно – пипл хавает, что он там гонит! – цинично заявил Рома, машинально поглаживая Кисюка, alias Триколор ЧБР-1.
***
- Привет, Серег!
- Хай!
-Слушай, Кисюк наконец-то разродился!
- Разродилась, в смысле?
- Ну, блин, тут уж сложно говорить… И прикинь – два таких же, мелких триколорных обсоса!
- Что, тоже трехцветные? Тогда две, а не два.
- Ну, в принципе, да… Натуральное такое чмо – ни хрена не видят, лежат, уперевшись в вымя этой растленной юницы, и чмокают! Хоть на камеру снимай…
- Что ж! Теперь у тебя втрое больше материала для опыта – на случай, если с мамашей сорвется! – заметил Сережа с жестокой усмешкой.
- Точно… Молодец, старик, в корень зришь…
***
В следующий раз тема проекта «Триколор» всплыла месяца через два. Раньше как-то не задавалось: на пивных посиделках неизменно присутствовала Ирка, на правах жены Сережи. Как вспоминал Рома, говорили об образе бритвенного лезвия в «Андалузском псе», об этнической политике Третьего Рейха и о методах колесования в Средние века. Обсуждение кошачьего проекта женским ушам не предназначалось, и его приходилось откладывать.
И тут Сережа как-то сам позвонил и напомнил о деле:
- Слушай, Ромыч, ты как – не забросил еще свою бредовую блажь?
- Какую?
- Надругательство над животиной. А то Вадик через неделю в Англию уезжает, на стажировку, по обмену.
- Вот как? И с чего бы вдруг? Смогом подышать захотелось?
Сережа молчал, показывая, что просто выполнил свой партнерский долг, известив об отъезде исполнителя злодеяния, но решение остается за главой предприятия.
- Слушай, а он надолго? – кисло поинтересовался Рома.
- На полгода, так где-то… А что?
- А, тогда нормально! В самый раз будет! – он помолчал, пару раз вздохнув, – вероятно, курил. – Видишь ли, в чем дело-то… Кисюк под нож сейчас не годится – у нее вымя такое, какого у кота в кошмаре не увидишь. Отсосали, паразиты… Так что как раз полгода ждать, а там или Кисюк подтянется, или эти подрастут. Ну ничего, в игре по-крупному главное терпение, верно? Пока газетный пиар нагнетать будем…
- «Терпение, терпение, - и ваша щетина превратиться в бороду!» – процитировал Сережа, переврав доисторический фильм.
***
Вадик не вернулся из Англии – оказалось, что туманы Альбиона наилучшим образом способствуют щемящей и сладостной ностальгии по Родине.
Сереже посчастливилось зацепиться за какою-то жутко перспективную тему, его назначили завлабом, а Соррес выделил такой грант, что Сережа, кажется, сам боится суммы и не называет ее вслух.
А Рома? Да так и остался со своими кошками. Кормит, расчесывает шерсть, убирает. Это дело так дисциплинировало его анархическую натуру, что вскоре он собрался с духом и устроился в налоговую инспекцию. Ведь по образованию он юрист, как-никак.
Через месяц он сменил машину, а через полгода – квартиру. Говорят же, что трехцветная кошка – к счастью. А тут целых три…
Вот только за печень свою Рома стал опасаться в последнее время – работа…
© Дмитрий Сабаров, 2002