Деревня Дроздики не стояла на перекрестке торговых путей. Она никогда не была ни местом для ссылки политзаключенных, ни центром борьбы за урожай или ликвидацию безграмотности. Двадцать домов - по десять на каждой стороне единственной, а потому и центральной - улицы принадлежали ветхим старухам и старикам, доживающим свой век в ожидании редких наездов своих детей и внуков и в праздной болтовне - иных развлечений здесь не было.
- А скажи, Никитична, - размахивая руками и брызжа слюной, тихо кричала худая седовласая старушенция, - вот энтот самый прести-как-его-дижи... Ах, Матерь Господня, запамятовала! - Она сокрушенно закачала головой. - Престидижитатор, вот! - Она сверкнула выцветшими глазами, - Он чего, могет все лечить? - Она недоверчиво повертела головой. - Афишку-то видела, небось? Так там про какие-то чакры написано, астрал. Я вон, намедни, осмотрела себя хорошенько, так нету у меня ни чакр никаких, ни, тем более, астрала!
- Вот, Ефросинья, сходишь к энтому, прести-спаси-и-сохрани-дижитатору, так он не токмо чакры, но и иные болячки у тебя отыщет! - Вторая старуха - полная, с крашеными хной волосами женщина - радостно захихикала и вытерла огромным носовым платком внезапно заслезившиеся глаза.
- Да, ну тебя, - плюнула в сердцах тощая старуха, - сама-то, небось, со своими болячками дома сидишь, никому не показываисси? А я схожу, погляжу, а то шибко интересно! Цирк к нам, поди, как год назад приезжал. Когда еще выпадет такая оказия? - Она пожевала сморщенными губами. - Пойду-ка я помаленьку, пока домой доковыляю, так и вечер, гляди, наступит. - Она хихикнула. - Всего хорошего!
- И тебе того же! - Вторая старуха махнула ей вслед платком и снова вытерла слезы - старость - не радость: они виделись раз в три-четыре дня, хоть и жили через два дома друг от друга.
- Гляди, что я отыскал! - Радостно завопил Тафи и положил перед мордой сонного Парфенона мокрый кусок плотной бумаги с выцветшей, когда-то синей надписью наверху: "Престидижитатор - только один вечер".
- Что это за дрянь? - Спросонку буркнул козел, не любивший, когда его будят во время послеобеденного отдыха или, как он сам говорил, сиесты.
- Да ты почитай, что тут написано! - Захлебывался от восторга Тафи. - Тут столько умных слов, что я половину их не понимаю. - Тафи хитро блеснул глазками. - Расскажешь мне, что тут написано, а? - Поросенок склонил голову и как можно дружелюбнее улыбнулся.
Козел Парфенон, старый - во всех смыслах этого слова - друг поросенка благодушно улыбнулся, но тут же сделал строгую мину:
- И только из-за этого ты разбудил меня? - Он фыркнул и зевнул.
Тафи сразу же стушевался и повесил голову, но Парфенон все же был добродушным козлом и ласково ткнул носом в худые поросячьи ребрышки.
- Не стоит расстраиваться, малыш, я все равно уже собирался вставать. - Он заглянул в глаза своего маленького друга и, заметив там слезы, смущенно пробормотал. - Прости, что я тебя отругал, но ты же и сам должен понимать, что старикам вроде меня нужен отдых. - Парфенон горестно вздохнул. - А все эти тра-ля-ля годятся только для таких маленьких поросят, как ты. Понял?
Тафи молча кивнул, показывая свое понимание и готовность внимательно слушать.
Козел снова посмотрел на обрывок афиши, зевнул, и принялся читать:
- Прес-ти-ди-жи-та-тор. - Он вскинул брови. - Что это за зверь такой? Наверное, какой-то шарлатан.
Тафи нетерпеливо кивнул, ожидая продолжения. Парфенон прочел афишу до конца, недоуменно замахал бородой и умолк, о чем-то думая.
- А что такое чакры? - Тихонько спросил Тафи. Ему не терпелось услышать как можно больше, пока Парфенон не утратил интереса к разговору.
- Чакры? - Переспросил козел. - Ну, это такие дырки у каждого из нас. - Он заметил, как у Тафи округлились глаза, и поспешил уточнить. - Вот у тебя есть несколько дырок в теле: через две из них ты дышишь, еще через одну ты ешь...
- А еще через одну... - Начал Тафи, но Парфенон поспешно его остановил:
- Вижу, ты хорошо все понял. - Он хитро улыбнулся, видя, как запнулся поросенок. - Так вот эти две главные чакры ответственны за наш с тобой метаболизм! - Парфенон гордо поднял морду - знанием такого слова мало кто мог похвастать в их округе.
- О! - Только и смог вымолвить Тафи. Этого слова он не знал. Не знал он также и того, что это слово обозначает. - А что это такое - ме-та-бо-лизм? - С трудом по слогам выговорил он это загадочное слово.
- Метаболизм - это обмен еды в твоем организме. - Глаза Тафи округлились еще больше, но Парфенон невозмутимо продолжал. - Я уже рассказал тебе о чакрах, - Тафи кивнул, - так вот, еда попадает в переднюю чакру, но куда она девается потом? - Козел улыбнулся, видя напряженную работу мысли своего маленького друга.
- Так это называется метаболизм? - Чуть слышно выдохнул Тафи. - Надо же! А я думал, что это просто... э-э-э...
- Да, ты прав, это именно ОНО и есть. - Парфенон бесцеремонно прервал своего слишком прямолинейного друга и задумчиво почесал за ухом. - Но тут, правда, есть определенные тонкости, которые я вряд ли смогу тебе объяснить.
- Знаешь, Парфенон, - протянул Тафи, - я и так уже ничего не понимаю. - Он вздохнул. - Пойду-ка я, пожалуй, домой. Подумаю... - Он скривил мордашку. - Глядишь, что-то и надумаю. - Он было двинул прочь, но тут же резко повернулся. - А что такое астрал?
Парфенон только крякнул; он уже намеревался залечь в лопухах и поспать, но, делать нечего, надо объяснять.
- Астрал, это такое место, которого не видно, но на самом деле оно есть. - Он задумался, пытаясь придумать аналогию. - Вот, скажем, как ум - он есть, но его не видно.
- Аааа: - Протянул Тафи. - А зачем нужен этот астрал?
- Ну, это... - Парфенон поднял голову и задумался. - Ну, там можно узнать что-то, если сильно попросить.
- О! - Тафи был явно обескуражен и сбит с толку, хоть и старался не подавать виду. - Ладно, я пошел? - Он вопросительно глянул на закачавшиеся лопухи, в которых поспешно скрылся козел. - До свидания. - Даже в отсутствие собеседника Тафи оставался очень воспитанным поросенком.
Он еще немного постоял, и, так и не получив ответа, побрел в свой хлев, что-то бурча под нос.
На следующее утро он с радостным визгом выкатился на луг, где козел Парфенон предавался раздумьям, не забывая при этом меланхолично жевать. Когда возбужденный пятачок со всего размаха уткнулся ему в нос, он чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Фу, глупый, напугал! - Фыркнул он. - Ну что за напасть на мою старую голову. -Парфенон бы ворчал еще долго, но Тафи воскликнул:
- А я побывал в астрале! - Его мордашка светилась радостью. - Вот!
- Да, ну! - Не поверил козел. - Летал там, что ли?
- Почему летал? - Недоуменно переспросил поросенок. - Нет, не летал. Просто я прилег вздремнуть и попросил астрал показать мне, где я могу найти хоть кусочек своего любимого сыра. - Глаза его засияли. - И он мне показал место, а когда я туда пришел, то, в самом деле, там лежал такой вкусный кусочек. - Тафи закатил глаза и пустил слюнку, показывая, каким вкусным был сыр. - Его кто-то спрятал, а я нашел и съел! - Глаза поросенка возбужденно блеснули. - Вот!
- Что ж, поздравляю! - Парфенон улыбнулся. - Пойди расскажи об этом еще кому-нибудь, а я пока позавтракаю.
- Да, конечно! - Тафи весь лучился от радости и рыл копытцами землю от нетерпения. - Я побежал! Пока! - Он сорвался с места и зарысил по направлению к огромной луже в центре деревни.
Парфенон покачал головой и принялся за свою траву, попутно размышляя о том, что поросенок, скорее всего, во сне увидел одно из мест, где он прятал кусочки сыра, как он сам же говорил, на черный день. Но вряд ли стоило говорить ему об этом - пусть порадуется своему открытию. Козел улыбнулся и принялся жевать дальше.