Яшенька посмотрел на стеклянную поверхность входной двери, за которой цокая каблучками, перемещалась в различных направлениях его секретарша.
Затем, он почувствовал удушающее чувство голода.
Вернее сказать, он чувствовал его с утра, а сейчас возникло резкое, пред-обеденное обострение. Это чувство вцепилось в Яшин желудок своими маленькими, острыми коготками и противно скреблось внутри.
Но Яшенька был страшно занят : факс.машина поминутно урчала, выплёвывая бумаги. Они высились на столе, как бездушная бумажная Джомолунгма. Он с удовольствием поехал бы в ресторан, но неотложные дела присосались к могучему Яшиному телу, как пиявки, не пускали его от себя и морили голодом.
Телефон на столе зазвонил и захлебнулся собственным визгом. Увидев номер мобильника жены на определителе, он подумал :
- Даже бездушный звонок срывается на визг, когда я тебе нужен... В задницу тебя сослать надо... - размышлял он,
- На Канары, визгунью. На месяц. Вот разберусь с контрактами и отправлю тебя, крысу, в дальние страны, а сам возьму Валечку...
Валечка – это важный персонаж в Яшиной жизни, она - Дама его сердца, медсестра из военного госпиталя.
- И уеду в деревню... Буду плавать в бассейне, во дворе коттеджа, пить парное молоко по утрам и коньяк на ночь... -
Телефон продолжал истерично вздрагивать.
Яшенька поднял трубку на три сантиметра вверх и тут же бросил её обратно.
- Хорош-ш-ш-ша...- Он млел, глядя на стройную спину секретарши. Откинулся на спинку высокого кожаного кресла и сцепил пальцы на лысоватом затылке.
- Леночка! - Ласково крикнул он.
- Зайдите ко мне! Быстро прицокайте сюда! Есть проблема.
За стеклом, среди офисных пальм, мелькнуло девичье лицо. И дверь в кабинет приоткрылась.
- Слушаю Вас, Яков Романыч, - заметно бледнея, сказала она и неподвижно замерла на пороге, как свечка в церкви.
- Этоооо... - Раскачиваясь на кресле и мучая секретаршу ожиданием своей просьбы, медленно начал он.
- Я... - Повторный визг телефона не дал ему договорить.
- Мать твою и тёщу мою, за ногу! - Сказал он поднятой и вновь брошенной трубке.
- Есть хочу!..
Леночка вздохнула с облегчением и прогибаясь в области талии, приоткрыла дверцу офисного холодильника. Свежий, морозный дымок начал клубиться, соединяясь с тёплым воздухом и моментально исчезая в нём.
- Пусто, Яков Романыч, как в тундре. Девственная пустота на всех полках.
- Яйца... - мрачно сказал директор. Блеснула массивная, золотая печатка на указательном пальце. И точно на боковой дверце холодильника стояли три ровненьких, круглых яйца.
- Вари! - тоном полковника на плацу скомандовал Яшенька, показывая растопыренными пальцами ладони на дверь микроволновой печи.
- Яков Романыч! - Испуганно начала Леночка. Яйца в микроволновой печи не варят...
- Яйца – курицу не учат, это точно!
- Курицу? Да вы на курицу-то не похожи. Скорее на пету...
- Поговори мне...
- Они взорвутся... Они взорвутся... А вы потом меня ругать станете.
- Вари!
- Нет уж, увольте...
- Уволю, - хихикая сказал голодный Яшенька, - Какие твои годы?
- Нет, вы что хотите делайте, - сказала Леночка набравшись храбрости. А я в этой авантюре не участвую.
Она выложила яйца из холодильника, достала маленькую, стеклянную кастрюльку и немедленно вышла из кабинета.
Яша остался один на один с хитрым продуктом. Варят или не варят? Вот в чём вопрос...
- Мой холодильник! Мой офис! Мой обед, в моей микроволновой печи ...
- Варят! - решительно сказал он и снял с плеч тёмно-зелёный пиджак.
В то время малиновые пиджаки, уже перестали быть непременным атрибутом новых русских.
Кряхтя и опасаясь разрыва штанов на срединно-интимном шве, Яшенька присел на корточки и поставил стеклянное гнёздышко с тремя не вылупившимися цыплятами на вращающийся круг.
Дверца закрылась и в первую минуту всё шло вполне удачно. Печь урчала.
Яйца в кастрюльке водили по кругу, свой последний хоровод. Леночка шуршала бумагами в приёмной. Какие-то люди толпились у дверей бухгалтерии. Яшенька хищно смотрел на еду.
Тонкая извилина первой трещины, едва заметно обозначилась на поверхности яйца.
- Варят! - Уверенным голосом сказал он.
Извилина опоясала белый эллипс целиком. Следующая серая трещина робко поползла по другой скорлупе, нарушая её целостность.
- Бум! - Сказало первое яйцо, растекаясь после взрыва по стенкам и дверце печки...
- Хлоп! - Сказало второе яйцо. И свет внутри померк. Лампочка покрылась белыми, крупными пузырями. Они надувались и лопались, разбрасывая микроскопические брызги.
- Ш-ш-ш... - это желток третьего яйца вылетел из развороченной скорлупы и шлёпнулся на вертящийся круг. Он медленно стекал вниз, между краем круга и дном микроволновой печи.
- Еб, твою мать – курицу! - Сказал Яшенька, недовольно глядя на устроенную им маленькую Хиросиму.
- Лена! - Рявкнул сердитый бас из-за стеклянной двери. Экономиста мне : живым или мёртвым!... Но лучше живым.
- Марта Васильевна, - запричитала вечно испуганная Леночка. Марта Васильевна-а-а!!!
Из двери бухгалтерии вышла несравненная Марта Васильевна. Твёрдой походкой экономиста, пережившего введение жёстокой налоговой политики и смену трёх директоров, она вышла в приёмную.
- Пожар? Наводнение? Осама Бэн Ладан или Налоговая полиция?
- Яйца...
- Чьи?
- Яшины... Якова Романовича, - быстро поправив сама себя произнесла девушка-секретарь.
- Тенденция к неправильному разрастанию? Гонорея? Или дверное ущемление?
- Нет это - «Абсолютно новая - печь микроволновая!» Надо бы уборщицу пригласить...
- Может быть лучше доктора или жену?
- Я вам покажу Яйца! Я вам покажу Наводнение! - Кричал из своего логова окончательно взбесившийся Голодный Яшенька. У него было ярко-малиновое лицо. И первый раз в своей жизни, он мыл что-либо сам.