Комиссия отыскала нужную квартиру в самой неосвещенной части длинного темного коридора. Мариночка позвонила и сказала Николаю Ивановичу:
- Сомневаюсь, что нам откроют, в глазок ничего не видно.
Но вдруг из-за двери раздался зычный мужской голос:
- Проходите, открыто!
- Неужели он не боится грабителей? – пробормотала Зинаида и открыла дверь. Едва Мариночка заглянула в квартиру, ей стало понятно, что хозяину нечего бояться. Когда в комнату вошел еще и милиционер Ваня, там стало совсем тесно. Хозяин подкатил на инвалидной коляске, колеса которой скрипели и оставляли на линолеуме извилистый след.
- Я вас с утра жду! – перебил он Николая Ивановича, начавшего было объяснять кто они такие. – Присаживайтесь, - галантно предложил он Мариночке и набросился опять на Николая Ивановича:
- Вы знаете который час? Уже обед прошел, а вы все не идете, я уж подумал, что государству уже не нужно мое мнение. Хотя…да что и говорить. Давайте свои бумажки, я точно знаю, за кого не буду голосовать, только не за коммунистов, они уже порулили, да? – улыбнулся он своей шутке и довольно осмотрел гостей.
- Сейчас, сейчас…где-то здесь у меня были все эти рекламки, - он стал рыться в ящиках стола. – Ага! Итак…розовый бюллетень - это за партию, а кто ко мне приходил? Оппозиция ко мне приходила!…а вот за мэра я нашего проголосую опять, хорошо ведь живем!
………………
- А почему вас так много? – подозрительно осмотрела четверых людей, теснившихся у нее на кухне, толстая женщина, стоявшая у плиты с половником.
- Мама, - решительно сказала она, – не слушай их, а то знаем мы таких, насоветуют, - многозначительно поджала она губы.
- Потому нас так много, чтобы никто не оказывал противодействие волеизъявлению Вашей матери, - торжественно произнес Николай Иванович, Мариночке с Зинаидой осталось только закивать, как болванчикам.
- Ой, а за кого ж мне проголосовать? – старушка вслух стала читать имена:
- Анна Петровна! Маша, это же наша врачиха, Анна Петровна Стрыбун. Не будем за нее голосовать, хороший она врач, таких мало, а депутатом кто-угодно может стать. Проголосую за Витю, он у меня учеником был, хороший такой мальчик, - стала она объяснять , - а сын его живет в соседней квартире. Тоже хороший мальчик. Я ему обещала. Пусть Витя будет.
………………
- Сейчас, сейчас, он выйдет, - торопливо говорила сухонькая старушка, время от времени заглядывая в спальню, - ему тяжело вставать.
- Здатуйте, - произнес хозяин дома и левой рукой убрал волосы со лба, правая была неподвижно прижата к боку.
- Его пять лет назад инсульт хватил, правая рука не двигается совсем, - подтвердила опасения Мариночки его жена.
- Что же делать? – повернулся к наблюдателям Николай Иванович.
- А я могу за него все поставить, если можно, - глаза ее просительно устремились на Зинаиду, чье строгое лицо заставило ее думать, видно, что та главная.
- Наверное, так можно, если никто не возражает, - взглянула она на Мариночку. Та не возражала.
- Петя ведь военным моряком был, вон на стене видите его фотографию, да-да, вон ту, с кортиком…но вот случилось несчастье…но нам дети помогают, хотя и им тяжело, конечно…- торопливо и немного сбивчиво говорила она, расписываясь в графах.
- Она может все сама поставить, мы ведь уже 56 лет вместе, мы как один человек, - вдруг перебил ее муж.
Все заулыбались невольно, так нежно он обнял ее одной рукой.
……………………………
И снова гостинка. Этот район просто одна большая гостинка.
- Квартира 75, - протянул Николай Иванович, разглядывая девятиэтажку, - только бы лифт работал, наверняка последний этаж.
- Или первый следующего подъезда, - усмехнулась Зинаида.
- Не с нашим счастьем, - пробормотала Мариночка, прижимая к себе коробку.
Семьдесят пятая квартира оказалась только в третьем подъезде, зато она оказалась действительно на первом, даже можно сказать – на нулевом этаже.
- И здесь живут люди? Это же какой-то подвал!
- Дом стоит на склоне, не стоит драматизировать, - Зинаида смерила Мариночку презрительным взглядом, в котором ясно читалось ЧТО она думает о нынешней молодежи. Девушка предпочла благоразумно промолчать.
На этот раз комиссию ожидала совсем еще молодая женщина с грудным ребенком. Ее муж, предложив всем по несколько раз тапочки, чай, печенье, наконец присел рядом с супругой и немного виновато посмотрела на нее:
- Я хотел сам проголосовать за нас обоих, но мне не разрешили.
- И правильно сделали, - впервые подал голос милиционер Ваня. Мариночка даже вздрогнула – за эти 2 часа она привыкла, что их «телохранитель», вернее «бюллетенехранитель», следовал за ними на расстоянии примерно метра, в разговоры не вступал, ничего не советовал. Поймав ее удивленный взгляд, Ваня улыбнулся и стал очень похож на человека.
…………………………………
Женщина, открывшая дверь, была аккуратно причесана, подкрашена. И только в комнате стало понятно, что ей уже далеко за 70.
- Присаживайтесь, молодые люди, - обратилась она ко всем.
Взглянув на ее маникюр, Мариночка хмыкнула и спрятала свои руки в карманы куртки.
- Я не могу найти название партии в списке, - вдруг пожаловалась хозяйка. – Помогите мне, пожалуйста.
- Да ведь она же под номером… - начала было Мариночка, но холодный взгляд Зинаиды остудил ее пыл.
- Мы не имеем права помогать избирателям сделать их выбор. Мы должны лишь следить, чтоб на них не оказывали давления, - четко произнесла она с легкой иронией.
- Но ведь я точно знаю за кого хочу проголосовать, я просто не могу найти их в списке! – женщина уже раздраженно продолжала водить пальцем по длинному розовому листу.
- Нет, не могу найти…проголосую тогда за социал-демократов, - в сердцах сказала наконец она.
Зинаида торжествующе улыбнулась. Надо же – бесплатная душа в кармане, вернее голос, - подумала Мариночка, вспомнив, от какой партии Зинаида стала наблюдателем.
…………………………………
Первое, что все почувствовали, едва открылась дверь, это запах мочи. Милиционер Ваня, едва зашел в прихожую, сразу же заявил, что подождет в коридоре, мол в комнате и так тесно. Мариночка завистливо посмотрела ему вслед – везет же, а им придется здесь провести не менее 10 минут. Вначале она решила, что на кровати лежит труп, настолько прозрачными были руки поверх одеяла. Но вдруг женщина открыла глаза. Ее сын уже достал паспорт и сказал, что сам все заполнит, ему не впервой. Никто из комиссии не возражал, пытаясь задержать дыхание. Уже через минуту, у Мариночки от вони появилась резь в глазах.
- Может форточку приоткрыть? – спросил Николай Иванович, сумевший наконец побороть рвотные позывы.
- Да вы что? Март месяц на дворе – мама простудится, - возмущенно заявил заботливый сын, поправив одеяло.
…………………………………
- Ага, вы, значит, к Софье Матвевне пришли, сейчас я ее приведу, - в седовласом мужчине чувствовалась военная выправка настолько, что даже застиранная голубая рубашка выглядела на нем униформой.
- Она у нас последняя, - Николай Иванович устало опустился на стул.
- Софья Матвевна, проходите, - в комнату зашла женщина с легкой приятной улыбкой на лице.
- У тещи руки дрожат, так я за нее распишусь, - уверенно продолжал хозяин дома. Женщина продолжала улыбаться, но Мариночка вдруг поняла, что ее беспокоит в этом милом спокойном лице – глаза совершенно не фокусировались, взгляд растерянно плыл, не отличая Мариночку от шкафа за ее спиной. А тут еще и руки Софьи Матвевны зажили своей жизнью – правая искала что-то на столе, а левая потянулась к волосам зятя.
- Мама, я прошу Вас, - тихо, но с нажимом произнес он, не поднимая голову.
Мариночка посмотрела на остальных членов комиссии, но, кажется, никто не обратил внимания на странное поведение старухи. Николай Иванович, кажется, мирно дремал. Зинаида улыбалась, видно, голосование шло в нужном направлении. В милиционер Ваня не сводил глаз с коробки, которую ему поручили охранять.
…………………………………
Уже на участке, опечатывая ящик с бюллетенями, Зинаида заметила, что почти все в сегодняшнем списке ровесники, кроме, конечно, мамаши. Николай Иванович поежился, думая о чем-то своем, вздохнул – Дааа…
P.S. Сама Мариночка в тот день так и не проголосовала. Просто не успела. Иначе она опоздала бы в кино.
P.P.S. Кажется, шел «Гарри Поттер».