В орешнике

               
         Перистыми листьями сомкнулся папоротник. Над  ним, как   повисшие   в   воздухе, растут   кусты рябины, орешника.  А  еще  выше  стройные  ели, с засохшими   ветками, вонзенными  в  ствол, словно обломки стрел, слегка раскачиваясь, они уходят в      небо. 
         Кора  на  стволах  индикатор их жизни.     У  отмерших елей  ее  вид  невзрачен, она  вспучена      буграми, отламывается легко пальцами.    У  растущих  деревьев  кусочки  коры  плотно прижаты    к    заболони, образуя   незатейливый      орнамент.
         Я подхожу к лещине, лесному ореху.  На веточках  под  широкими  листьями  в  зеленых с  каемочками лепестках обвертке белеют  орешки.  Я нагибаю   ветку, срываю  их.  Поспевают  орешки.
         Скорлупу не сразу возьмешь на зуб. А сам орешек   внутри    еще    молочный, мягкий.    Хотя   они   свешиваются   с   веток   вниз,   их   сразу    не увидишь, сливаются   на   фоне  ажурной  листвы.
         Только, когда наклонишь гибкий ствол на  уровень глаз, можно их заметить. Растут на плодоножке по одному, по два, по три и по четыре орешка.
         В этом  году  орехов  много.  С  ветки можно набрать по   две - три горсти их.  Осень  тревожная  пора  для  лещины.  Разные сборщики орехов приходят в лес.
         Одни осторожно сгибают  ствол, особенно  толстый корявый, он  легко  ломается  у основания, другие  рубят  кусты  топором.
         После   таких   набегов несколько   лет   восстанавливается  орешник  и конечно орехов в лесу не только  человеку, но  и  белкам нет.