Из бара я просто вывалился. Так всегда и бывает. Только начнёшь удовлетворяться происходящим вокруг тебя, как тебя вежливо просят выйти вон. Вот и сейчас попросили. Невзирая на то, что на улице уже давно наступила полночь, и местность, где находится это мрачное пристанище, называемое баром, и, почему-то так любимое мной, никто, даже с огромной натяжкой, не назвал бы благополучной. Тем более когда на часах уже около двух ночи.
Я действительно никому не мешал там, внутри. Скорее мне мешали спокойно существовать. Есть у меня привычка приходить в эту забегаловку, и мирно сидеть, выпивая пару-тройку литров пива. Увы, существуют в мире люди, которым недостаёт обычного общения, или просто интеллекта не хватает. И они желают продолжать общаться на другом языке. На языке грубой физической силы. Именно такому типу и не понравился мой взгляд, которым я наградил его в тот момент, когда он показывал искусство танца одной из девочек, постоянно вертящихся в данном заведении. А милиция, примчавшаяся на зов хозяина, как всегда не стала долго разбираться, кто прав, а кто виноват. Банально выставили за дверь, объяснив что я не слишком трезв. Спасибо, что просто выставили. Танцору повезло несколько меньше, но его судьба меня совершенно не интересует.
И вот результат, я вываливаюсь из бара, подтолкнутый доброй рукой милиции, которая меня бережёт, и лежу сейчас, растянувшись на асфальте, размышляя над моим не слишком удовлетворительным положением.
Наверное права была моя мама, когда говорила, что до хорошего мой образ жизни не доведёт. Лежит себе на асфальте человек, которого часов пять назад уволили с работы, обозвав это красивой фразой «сокращение штатов», и пять минут назад подтвердили его полную несостоятельность как члена общества, выкинув из паршивой забегаловки. И это при том, что он каждый день заходит туда, благо что работа напротив, чтобы оставить некоторую сумму. Хозяин добрейший человек, умеет ценить постоянную клиентуру. Что же, это будет хоть какой-то местью с моей стороны. Завтра я здесь не появлюсь. Кто в здравом уме потащится на другой конец города только для того, чтобы залить в себя лишний литр пива? Точно не я.
Кстати о другом конце города. Неплохо бы попасть домой. И, желательно, не пешком. Далековато до дому. Делаю попытку встать, и узнаю, что мои злоключения не закончились полётом с лестницы. Мой первый шаг подозрительно отдаёт болью в правой лодыжке.
- Боже, если ты действительно существуешь, сделай так, чтобы перед моим взором сейчас предстало такси. – прошу я, не замечая даже, что фраза была произнесена вслух.
Смех смехом, а такси здесь не дождёшься. Не тот район, куда нормальные люди заезжают для того, чтобы заработать лишний полтинник. Скорее отдашь последнее, что у тебя есть, лишь бы только выбраться живым. Как подтверждение моим мыслям, где-то метрах в трехстах от меня слышен гулкий хохот. Это дети. Чьи-то дети. Может их папа и смог бы пройти мимо них спокойно, хотя я и в этом сомневаюсь, но я не их папа. И даже не их брат. Я – человек, у которого можно позаимствовать денег. Позаимствовать просто, не отдавая ни завтра, ни через неделю. Позаимствовать – красивое слово. Только вот в этом случае оно мне как-то не нравится.
Перед моим замутнённым взором предстаёт подворотня, в которую я не свернул бы ни под каким предлогом в любое другое время. Но сейчас у меня нет выбора. Потому что остаётся надежда, что там я не встречу никого, и смогу спокойно пересечь квартал, не сталкиваясь с весельчаками, которые так задорно смеются впереди меня. Медленно, чтобы не привлекать к себе внимания, изменяю свой маршрут в направлении арки. И в этот момент слышу голос:
- Я вижу вам трудновато идти. – в испуге оглядываюсь, и вижу автомобиль. Поглощённый своими мыслями, я даже не услышал, как он подъехал ко мне. Успеваю заметить шашечки на дверце, и мгновенно реагирую.
- Я надеюсь, что ты ещё и слышишь. – с этой, не самой вежливой фразой, я вваливаюсь на заднее сиденье, и с наслаждением закрываю глаза, – Поехали, шеф.
Шеф, видимо, не в первый раз находится в этом районе, потому что сначала трогается, и лишь после того, как проезжает метров пятьсот, интересуется моим адресом. Потом, в свойственной всем таксистам манере, заводит разговор.
- Мне понравилось ваше остроумие. – ему понравилось моё остроумие, а мне не нравится, что нет возможности подремать по пути к дому.
- На недостаток ума не жалуюсь.
- О, прелестно! Давно не беседовал с умным человеком в два часа ночи. В основном в такое время развозишь всяких алкоголиков по домам. – вот так отрезал! А я то думал, что все таксисты только и умеют, что крутить баранку, да обсуждать особенности своего автомобиля.
- Не всяк алкоголик – дурак. – с умным видом изрёк я.
- То есть?
- У меня был друг. Не так давно. Умник. Не в том смысле, что слишком много из себя воображал. Наоборот. Просто он знал, что у него в черепушке много мозгов, и им там порой бывает тесно. Но… Теперь он спился, и все свои умные мысли рассказывает только себе. Я немного не похож на него. Но, мне кажется, что скоро у него появится собеседник. – есть у меня особенность, когда видишь человека, который может оценить всё сказанное тобой, начинаешь говорить.
- И что, вас это устраивает?
- Устраивает, или нет, мне кажется, что это никого не интересует. В том числе и меня.
- Что же, вы так и собираетесь пассивно катиться дальше в эту пропасть?
- А есть альтернатива? – я знаю, что никакой альтернативы нет. И, по моему, каждый нормальный человек знает. Вопрос задан просто так, чтобы продолжить разговор. И он продолжается именно в том русле, которое наиболее предсказуемо.
- Просто жить. Ведь большинство людей так и делают.
- Ну да, ну да. Посадить дерево, родить ребёнка и построить дом. Вроде я где-то уже слышал подобное. Кажется, моя мама мне об этом говорила.
- Я смотрю, вы очень любите свою маму? – по-моему, этот вопрос был задан с усмешкой, или с сарказмом. Странная манера у человека изъявлять свои мысли, даже не разобрать прямо, что он хотел сказать.
- Люблю. – я на самом деле люблю свою маму. Только вот ненавижу, когда меня учат жить, в том числе и она. Слишком самостоятельный. Хотя, скорее, это называется эгоизмом.
- Ваша любовь проявляется в том, что вы игнорируете её наставления? – всё-таки это сарказм.
- Послушай, - я перехожу на «ты», разговор становится каким-то напряжённым для меня, и я не могу говорить человеку «вы» в таких случаях, - давай не будем об этом, я разберусь со своей любовью к маме как-нибудь сам. – я действительно начал нервничать, потому что не по нраву мне, когда вот так вот лезут в душу, без всякого предупреждения, и безо всяких на то оснований.
- Я не хотел вас ничем обидеть, извините. Просто хотелось побольше узнать о вас. – ничего не скажешь, проницательный.
- Да, я понимаю. Если ты хочешь, мы можем продолжать общаться и дальше. Только не надо переходить на такие личные аспекты жизни.
До дома ещё осталось приличное расстояние, и у меня нет желания просидеть остаток пути в тишине только из-за того, что мой собеседник допустил промашку в разговоре. Тем более, что он показался мне достаточно интересным.
На улице, в это время, начался дождь, и я в очередной раз порадовался тому, что таксист оказался человеком, и не побоялся остановиться, чтобы подобрать меня. Мы остановились, и я открыл глаза, чтобы узнать причину. ГАИ. Мой водитель оказался осторожным, и документы были в порядке, поэтому всё прошло быстро. Я снова закрываю глаза, и наслаждаюсь движением автомобиля.
- Я заметил, что вы не видите смысла в жизни? – он без долгих переходов решил продолжить общение, я, не задумываясь, его поддерживаю.
- Смысла в жизни я не видел никогда. Хочется найти что-то большое и глобальное, а не псевдоутверждения, по поводу посаженого дерева.
- И как, есть успехи? – снова, то ли усмешка, то ли сарказм.
- Да, в свои 16 лет я занимался этой проблемой постоянно, и в конце концов пришёл к выводу, что смысл жизни состоит в поисках смысла жизни.
- Что ни говори, компромиссное решение. – точно, это снова сарказм. Похоже, что он воспринимает меня, как недоучившегося школьника. - А дальше что же? Хоть что-нибудь нашли?
- Ты меня не понял. Я не собираюсь искать смысл жизни, потому что я его нашёл. Мне этого достаточно.
- Найти, чтобы искать. Интересно. А вам никогда не казалось, что это чересчур похоже на парадокс? Слишком непонятно звучит.
- Ну да, именно парадокс. А чего ты ещё хотел от жизни? По моему, так проще, не забиваешь себе голову на протяжении остатка твоих лет. – я на сто процентов уверен, как будет продолжаться наш разговор, и меня снова начинает раздражать наше общение, тем более, если учесть, что он постоянно как будто насмехается надо мной.
- А вы читали Библию? – вот и подтверждение моим мыслям. Но вопрос был задан самым, что ни на есть, серьёзным тоном, и я не в праве прерывать нашу беседу.
- Да, читал. И, сразу предупреждаю, что я очень много думал над всем этим, что бы ты не принял всё сказанное мною пустой болтовнёй пьяного человека. Я не вижу смысла во всём этом. Зачем верить…?
- Как это зачем?! Ведь это и есть оправдание всему вашему существованию. Неужели вам так хочется продолжать остаток своей жизни в блужданиях. – он даже не дал мне договорить, похоже что я попал к человеку, который сейчас будет читать мне проповеди о спасении моей души, - Я не буду читать вам проповеди, но какой ещё аргумент вы сможете привести, чтобы оправдать, то, что вы есть? – в этот момент мы останавливаемся, и я, открыв глаза, замечаю, что мы уже возле моего дома.
- Я просто есть, и всё. Зачем мне, именно мне, а не Богу, нужно чтобы я попал в рай, или в ад? Почему я не могу уйти в небытиё после своего, мне одному нужного, существования?
- Не знаю, я не смогу так сразу ответить на этот вопрос. Может быть потом, позже. – с этими словами я заканчиваю рассчитываться, и открываю дверь.
- Когда потом? Ты привёз меня, я ушёл. Не думаю, что мы когда-либо ещё увидимся. Так что мучайся этим вопросом сам. А я устал. Прощай. – с этими словами я захлопываю дверь и ухожу, не оглядываясь.
Сзади меня заводится автомобиль. И отъезжает. И тут у меня появляется дикое желание вернуться и поговорить дальше. Я оглядываюсь, но сзади уже ничего нет, он уехал.
Что-то увидел я в последний момент, выходя из машины. Что-то неуловимое, то, что не смог я заметить на протяжении всего нашего пути, но именно оно поразило меня настолько, что я кинулся за машиной. Я кричал ему, чтобы он остановился, размахивал руками. Потом споткнулся о торчавшую из асфальта проволоку, и растянулся прямо в луже. Дико заныла нога, но я, не обращая на неё внимания, поднялся и побежал к углу дома, за которым скрылась машина. Но её уже не было нигде поблизости.
А сейчас я проснулся, у меня страшно болит голова с похмелья. И всё-таки, я видел его. Или нет? Неужели у него над головой действительно был нимб. Нет, не может этого быть. Ерунда какая-то.