«В тот день поразит Господь мечом своим
Тяжелым, и большим, и крепким,
Левиафана, змея прямо бегущего,
и Левиафана змея изгибающегося,
И убьет чудовище морское»
Ветхий Завет
Книга пророка Исаи
Глава 27
Предисловие.
Итак, с чего бы начать? Может быть с того, что она вышла погулять через открытое окно?… Хотя, нет, об этом чуть позже. Может быть, вся история и вымысел. Может, все это и неправда. Но в каждой истории есть своя правда, которую автор пытается донести до читателей. Я совершенно не стремлюсь кому-нибудь что-нибудь доказать. Я просто хочу рассказать обычную историю, возможно, глупую и немного невероятную, к этому времени уже всеми забытую. Ведь, люди редко вспоминают свои ошибки и неудачи. Такова природа человека, - обычного слабого человека.
Это все запросто могло произойти, как в Москве, так и в любом другом городе мира. А может, такое могло произойти только в Москве. Может, нет на Земле еще более безумного города, чем этот?
Глава 1
11 февраля 2000 года.
Город накануне миллениума был пронизан хаосом, суетой и еще черт знает чем. Но вы, наверное, помните Москву в декабре 1999 года. По улицам шастали Санта-Клаусы, рекламируя «Кока-Колу». Они с успехом заменили Деда Мороза, наш «любимый» колокольчик, и вот только «Советское Шампанское» осталось неизменным. Прошлые взрывы, отставка президента утром тридцать первого числа – все это предавало празднику особую нервозность и прелесть.
На улицах люди надевали на усталые лица маски отрешенных и злых богов. В этом городе каждый мнил себя богом, думал, что может управлять всем миром. Но ничего у большинства не получалось… к счастью. Молодежь развлекалась на дискотеках, смотрела МТV, читала Пелевина и Буковски. В итоге, некоторые умирали в картонных коробках на свалке от передозировки «винта», а другие в своих дорогих папахаузах от кокаина. Мир не стоял на месте, развивался, бурлил и медленно, но верно сходил с ума. За развитием технического прогресса были ясно видны очертания голода, нищеты, третьей мировой войны и парникового эффекта.
Калерии и Лене было по двадцать лет, обе учились в МГУ. Папа Калерии был известным политиком, мама переводчиком при папе, а сама она училась на факультете журналистики. Ленкин папа был банкиром, а мама к превеликому огорчению Лены сидела дома, в отличие от родителей Калерии, которые постоянно находились то в командировках, то на шикарных светских приемах. Каля, как любой нормальный человек, очень сильно расстраивалась, но говорила об этом не так часто, как ей хотелось бы. Больше всего времени она проводила дома одна, читая книгу или смотря невидящим взглядом телевизор, а огромная квартира в шикарном элитном доме стала ее пугать и нагонять скуку.
Отец Калерии был довольно строгим, слишком правильным и педантичным, что не помешала ему стать тем, кем он был. С самого рождения он называл дочь только полным именем, отвергая всяких Каль, Аль и прочую ерунду, никогда не потакал ее шалостям, пытался сделать из нее самостоятельную девушку, которая способна сама принимать верные жизненные решения. Теперь же, проведя с дочкой в общей сложности года два за всю ее жизнь, считал, что сделал для дочери все возможное, - она выросла волевым, серьезным, не слишком эмоциональным человеком, никогда не впутывалась ни в какие сомнительные истории, проявляя в свой переходный подростковый возраст поистине не детский жизненный опыт. Если бы он знал, как нужен был ей в этот момент… Никакие деньги мира не смогут заменить любовь. И Каля была единственным человеком, который слишком хорошо это знал.
Лена же, напротив, прожила почти всю свою жизнь под верным маминым крылышком. Она смотрела со стороны на Калерию и в тайне завидовала ей и не понимала. Человеку была предоставлена такая свобода, а Каля этим не пользовалась. Под свободой Лена понимала огромную кучу денег. К сожалению, финансовое положение Лениной семьи оставляло желать лучшего, на данный промежуток времени дела пахли скорым банкротством, поэтому пришлось потуже затянуть пояса. Лене это делать было довольно сложно, ведь рядом всегда была Калерия, у которой в сумочке всегда лежала папина кредитная карточка. Мало кто знал, но Каля пользовалась ей только в исключительных случаях. А так она подрабатывала в одной мелкой газетенке журналисткой и была бесконечно счастлива тому, что может позволить себе жить не зависимо от других и не обременять своих родителей. Хотя это и было довольно сложно – не было ничего такого, чтобы отец Калерии не смог купить или найти. Она была даже против шикарного подарка на восемнадцать– последней модели «Форда». Отец ей подарил машину вместе с правами, и Калечка на вечеринке, организованной по этому поводу, демонстративно выбросила их в окно. А потом целый год не могла их получить, и все-таки двести баксов за новые, она отдала, зная, что сама их заработала и по крайней мере попыталась сдать эти несчастные экзамены.
В общем после того как миллениум все-таки наступил, - ничего не изменилось. (многие спорили о том, когда же он придет в 2000 или в 2001. Так как боги терпением не отличаются, общественность настояла на первом варианте.)
Лекции закончились, Калерия с капризной улыбкой, и Лена, грозно потрясая кулачками, шли к остановке, о чем-то оживленно споря.
- А я тебе говорю, что это глупо, - не унималась Ленка.
- Да плевать мне на это, - Калерия тоже уже выходила из себя.
- На фига ты это сделала? – язвительно поинтересовалась тогда Ленка.
- Ну захотелось мне так, - они уже подходили к машине Калерии, а она уже полезла в карман за ключами, как увидела нечто такое, что заставило ее вздрогнуть.
- Что? –спросила Ленка.
- Стой… - прошептала Каля. Она не могла в это поверить. Как это? Ведь прошел уже год… Почему он опять здесь?
- Ну что встала? – сердито спросила Ленка.
- Твою мать! – и она, мило улыбнувшись, пошла вперед.
- Рехнулась? – Ленка ничего не могла понять. Им разрешили делать один реферат на двоих, а эта кретинка взяла и отказалась, черт знает почему. В общем, чем дальше, тем Лена больше убеждалась, что нет тупее человека на свете, чем ее лучшая подруга.
Впереди стоял приятный молодой человек, Лена его сразу заметила, и уже в голове ее крутились мысли как бы с ним познакомиться и Калерию убрать подальше. Тут парень улыбнулся, и Ленка растаяла от его демонической улыбки, а Калерия неуверенно сделала шаг назад.
- Привет! – сказала она, сохраняя фальшивую улыбку, - Откуда ты здесь?
- Здравствуй! – и он поцеловал ее в губы. Обыкновенно прикосновение губ, но как много оно значило для Калерии. Там внутри вдруг с новой силой ожили эти воспоминания, которые она настойчиво пыталась из себя изгнать. – Вот, вспомнил, что ты есть и решил навестить.
- Понятно… - у Кали подкашивались ноги – И чем ты сейчас занимаешься?
- Все тем же…
- Значит, рисуешь… - Калерия посмотрела на Ленку. Определенно ей этот пижон понравился. А ей надо было срочно уходить, но теперь это проблема, даже очень большая проблема, потому что она прекрасно видела, что ее подружка решила полностью охмурить «бедного мальчика». А попробовать все-таки стояло. - Ладно, мы торопимся…
- А разве я тебе не говорила? – Ленка-стерва не подыграла – Мне звонили и сказали, что встречу отменили.
- Да что ты?! – Каля снисходительно на нее посмотрела, а потом медленно перевела взгляд на молодого человека.
- Отлично. – и он снова улыбнулся – Видишь, и твоя подруга не хочет со мной расставаться. Что ж, поедем ко мне?
- Конечно. – Лене это более чем понравилось. – Меня, кстати, зовут Елена.
- Очень приятно, я – Евгений.
В это время Калерия закрыла глаза и мечтала о том, чтобы позвонил сотовый, и она срочно должна была бы уехать по делу или хотя бы, пусть на нее свалится огромный кирпич, лишь бы она его не видела. Страх… сначала легкий, едва узнаваемый, перемешанный с волнением. Потом ужас…
- Лен, ты не против повести машину Кали? – Евгений ухмыльнулся – Надеюсь, права-то есть?
- А как же! – она резко отняла ключи у Калерии и завела двигатель.
А Евгений сели с Калей в старую шестерку.
- А ты не разучился обращаться с людьми, - прошипела Калерия, смотря в запыленное окно.
- А что ты думала? Я ничего не забываю.
- Тебе неприятно, что я вернулся? – он прикурил – Ты думала, что сможешь убежать от этого? Ты же хорошо помнишь нашу последнюю встречу. Если не ошибаюсь, она происходила в центре для психически больных. Что я сказал тебе? кстати, как ты все это объяснила своему папаше? Он, наверное, был безумно счастлив?
- Я помню, что ты мне говорил… - сдавленным голосом ответила Калерия – а за отца не волнуйся, он не в курсе.
- Вот, видишь, все вернулось.
- Жень… Слушай, мне все это совершенно не нужно. Я о тебе даже и не вспоминала. Мне все равно, что ты делал все это время. Я не хочу ничего возвращать, только потому, что тебе вдруг так сильно захотелось.
- Хорошо. – и он молчал всю дорогу.
Наконец они приехали к большому старому дому где-то в центре Москвы. Втроем поднялись на последний этаж, а затем на чердак. Там и была мастерская Евгения. Калерия окинула все взглядом – ничего не изменилось. Та же дорогая мебель, те же черные обои, тот же старинный шкаф с книгами по черной магии. В мастерской была кухня и еще одна маленькая комната, помимо основной гостиной. Сейчас ее дверь была задвинута большим кожаным креслом. «Значит, здесь никого не было» - подумала Калерия и поймала себя на той мысли, что ей это приятно. И это черный полумрак стал давить на нее, вся мебель, каждая мелочь, картина ей что-нибудь напоминали. Все оставалось по-старому, разве что полотен с картинами прибавилось. Евгений рисовал Калю, дьявола и другие миры. От этих картин веяло чем-то злым и темным, они напоминали картины безнадежно больного человека. Люди, художники, критики и просто коллекционеры в один голос говорили, что «это безвкусно и безобразно», но потом (как велики парадоксы вселенной) настойчиво просили их продать. Именно так Евгений и нажил свое состояние. Но в этих картинах что-то было, затягивало и не отпускало, в них он открывал себя. А Калерия любила эти картины так же, как Маргарита любила книгу Мастера о Понтии Пилате. Это было священным…
- Ну, располагайтесь, а я пойду приготовлю кофе – и Евгений удалился на кухню.
- Ты его знала? – набросилась на Калерию Ленка.
- Да. А в чем дело?
- Почему ты не захотела сюда ехать?
- Я потом объясню.
- Ты с ним встречалась? – одним из Ленкиных талантов было всегда видеть первопричину.
- Да. Только отвали.
- А вот и кофе… - Евгений зашел с большим подносом на котором стояли три чашки, кофейник и маленькая фотография в аккуратной рамочке.
Калерия, только мельком взглянув на нее, совсем изменилась в лице, а потом встала:
- Я, наверное, что-то плохо поняла… - и Калерия быстро выбежала за дверь.
- Не понимаю, что с ней происходит. – пробурчала Ленка.
- Тебе и не надо понимать, - Евгений снова улыбнулся, на этот раз, правда, как-то странно и жестоко. «Она сама все правильно поняла» - подумал он и повернулся к Лене.
************
А у Калерии тем временем как будто реактивный двигатель образовался. С безумным, загнанным взглядом, она ворвалась в «Инопланетянина» - ночной клуб, где часто проводила время. Было уже восемь, и она точно знала, что Мартин уже пришел. Мартин – это своеобразное существо, которому было двадцать два года, он не где ни работал, ни учился, а сочинял музыку, которая в совокупности вместе с деньгами матери пользовалась большим успехом во многих клубах Москвы. Выглядело это нечто, не много не мало, на подобие Мерелина Менсона. Длинные красные волосы, всегда белое лицо, накрашенные губы, левый глаз был бледно голубым, а в правом линза вообще скрывала радужную оболочку. Одевался Мартин всегда нарочито вызывающе, но от своего кумира отличался тем, что носил преимущественно мужскую одежду. А Ленка, все никак не могла понять, что Каля в нем нашла. Хотя, и любовь со стороны, казалась очень искренней с обеих сторон. И Лене думалось, что, скорее всего, сказывается, предрасположенность каждого к нетрадиционной сексуальной ориентации. Это совсем не значит, что Калерия была похожа на парня, напротив, она была довольно привлекательной девушкой. А Лене как не был понятен смысл музыки Мартина, так и не понятна эта жизнь, прожитая Калерией с Мартином и ночными размышлениями о смысле жизни.
- Мартин! – крикнула Калерия их толпы.
- А, привет, зайка… - и он чмокнул ее в нос, - Что-то случилось?
- Да. – отрезала она, - Пойдем, поговорим.
- Хорошо.
Сев в баре и заказав себе коктейли, они долго сидели и смотрели друг на друга, Мартин заметил, что она нервничает, а Калерия, что он все понял. Мартин знал про Женю, знал очень хорошо и знал выражение ее глаз, когда она говорила о нем или думала. Но теперешнее ее состояние говорило только о том, что Калерия с ним встретилась.
- Что ты почувствовала? – спросил наконец Мартин.
- Знаешь, самое непонятное – Калерия взяла сигарету – Сначала все то, что нужно –страх, боль, ненависть, омерзение, но потом… потом я снова захотела этого. Понимаешь, я захотела все вернуть, и он это понял. Я не знаю, что со мной, я, наверное, не отошла еще. Все так неожиданно произошло. Господи! Прости, что я тебе все это говорю.
Мартин кивнул головой, он знал, что сейчас слова не помогут, и он просто поцеловал ее.
- Все будет в порядке.
- Нет, он вернулся за мной. – продолжила Калерия – и он сам сказал это.
- Может, все-таки милиция? – спросил тогда Мартин, давно зная ответ на этот вопрос.
- Нет, этого не будет – Каля вздохнула – Мы были у него. Сделал кофе… и эта фотография…знаешь, как специально…
- Фотография, где ты спишь…
- Символика, что делать… И значит это только одно, он от своего не отступится. Сейчас с ним Ленка осталась.
- Ты не думаешь, что…возможно он нашел себе новую жертву.
- Ха! – Калерия чуть не заплакала – Мы оба знаем, чем все это закончится…это world full of nothing. А это всего лишь question of lust…
- Да-да… И еще мне скажи, что “Depeche Mode” тут не причем. – Мартин улыбнулся.
- Да не подкалывай ты! – Калерия через силу рассмеялась.
- Ладно, поехали ко мне – Мартин встал – Что мы тут забыли?
При выходе они натолкнулись на Ленку и Евгения.
- О, какая встреча! – Женя внимательно посмотрел в глаза Кали – Почему же ты так быстро убежала?
- Про свидание забыла – и она посмотрела на Мартина – Счастливо! Мы торопимся…
- Кто он? – спросил Женя у Ленки, когда Калерия и Мартин вышли.
- Ее парень. – Лене не понравился этот вопрос – А что такое? Ты ревнуешь?
- Мы же теперь с тобой встречаемся, зачем задавать глупые вопросы?
- Конечно, ты прав.
Ей нравились такие ребята, - умные, красивые, уверенные в себе. Она не любила, когда ей пренебрегали, забывали, просили позвонить ее саму, или переставали обращать на не внимание. А Калерии было все равно, кто он, - для нее главной была любовь.
Глава 2.
14 февраля 2000 года
В этой комнате с полу прикрытыми шторами, с красивыми обоями в пастельных тонах Калерия чувствовала себя по-настоящему в безопасности и полном покое. Сейчас не было ничего такого, о чем бы она думала с неприязнью, ничего такого, чтобы вызвало беспокойство, слепую тревогу и страх. Она лежала на полу, обернувшись в шелковую простыню и глупо улыбалась.
- Каль, может хватит придуриваться? – спросил Мартин, когда зашел в комнату.
- А меня так прет! – ответила она.
- Ну я догадался… - он сел рядом с ней – Ты как?
- Нормально. Знаешь, я никогда не думала, что кто-то сможет мне заменить Женю.
- Значит, я всего лишь замена? – Мартин внимательно на нее посмотрел.
- Нет. Но все равно. Раны, которые остались, мне все равно напоминают о нем. – Калерия поднялась и села. – Глупости какие я говорю. Мне кроме тебя никто не нужен.
- Я знаю. Давай мы лучше о чем-нибудь другом поговорим.
- О чем?
- Не знаю.
- Я те-бя люб-лю. – по слогам сказала Калерия.
- Правда? Ты никогда раньше этого не говорила. – Мартина чмокнул ее в щеку.
- Теперь пришло такое время. Не говорила, потому что тебе это не нужно было знать. А сейчас, мне кажется, тебе это знать необходимо.
- Ты права. Я рад, что ты мне это сказала.
- Но ты же это и так знал.
- Сомневался…наверное… - Мартин обнял ее – Я тебя никому не отдам, даже твоему Евгению. Никому и некогда.
- Не зарекайся. Придет время, и ты посмотришь на меня и не узнаешь.
- Такого никогда не будет.
- Я уверена в обратном. Я и сейчас уже меняюсь. В какую-то плохую сторону. Не нравится мне все так.
- Каль, не забывай себе голову. Есть я и ты. И о большем я просто не хочу знать и думать. Ты самое хорошее, что со мной случилось.
Калерия откинулась на спину и подумала, что все это, пожалуй, самые простые и банальные слова на свете, которые по сути ничего не значат. И жизнь снова меняется, и в какую сторону она себе не представляла. Наверное, не в самую лучшую. Странно, но теперь, после того, как она призналась в любви, не потому что любила, а из-за собственного страха, она почувствовала себя впервые в жизни в этой комнате лишней и чужой.
Теперь она прекрасно поняла, что все это время относилась к Мартину, как к игрушке, к средству от головной боли, от памяти, от всех проблем сразу. И только теперь она поняла, что спала с человеком, которого она воспринимала, как старшего брата. Калерия грустно улыбнулась, посмотрела ему в глаза, но не почувствовала в себе хоть каплю сомнения и укола совести. А Мартин и без слов, уже давно понимавший все, что с ней творится, просто поцеловал ее в лобик. Как покойника…
Глава 3
19 февраля 2000 года.
Калерия брела по ночным улицам города в надежде хоть что-то проявить в голове. Она смотрела на небо в темных облаках, затерявшихся в пыли и гари, на серый противный асфальт, на красивые витрины дорогих магазинов, уютных кафе для высшего общества, в которых прошла половина ее жизни, и на глаза наворачивались слезы. Было немного противно. Голова раскалывалась. Все летело прямо в огромную пропасть, и ничего нельзя было сделать. Каждый вечер она видела Евгения с Ленкой в «Инопланетянине», и у нее внутри все сжималось, появлялось желание вернуть старое время. Нет, это не было ревностью, это было обыкновенным желанием, смешанным с любовью, болью и кровью. Она прекрасно знала, что пока Женя не добьется своего, он будет встречаться с Ленкой, будет незаметно для всех касаться ее на дискотеке и в баре. От этих прикосновений просыпались воспоминания, просыпалось то, чего Калерия боялась больше всего на свете – воскресала любовь. Она все чаще вспоминала его лицо, его глаза, в которых она часто хотела утонуть. Вспоминала их первую встречу…
«Капли дождя сначала весело катились по серому асфальту, переливаясь и обгоняя друг друга в маленьком ручейке, а теплое весеннее солнышко азартно помигивало им, подгоняя к новым развлечениям. Но в какой-то совсем неуловимый момент, лазурно-голубое небо изменилось, потеряв, свой цвет, так напоминавший детство, и покрылось паутиной темных грозовых туч. Лица капель, падающих с небес, перестали улыбаться и теперь стали больше похожими на лица древних воинов, которые сокрушили и покорили ни один город. Пролетела яркая молния, она на мгновенье замерла в небе, как замирает, наверное, только женщина, впервые узнавшая, что такое страсть и любовь. И дождь захлестал все быстрее и быстрее. Он уже не падал, а бил по асфальту, крышам домов, лицам людей. А люди бежали, закрываясь зонтами, пакетами, а кто и просто газетами или даже руками, гроздьями набивались на автобусных остановках и под козырьки ларьков. В этот майский и ничем не примечательный вечер на Москву наконец-то обрушилась долгожданная гроза. Правда, для многих она, конечно, таковой не являлась, но самое главное, что ждала ее она.
Она была всего лишь девушкой, всего лишь человеком. Темные волосы, большие зеленые глаза, измученная улыбка, напоминающая волчий оскал и несуразная фигура – вот, наверное, и все, что могло остаться в памяти с первого раза и то вряд ли. Странное имя, подаренное ей при рождении – Калерия – казалось ей придуманным в варварской стране и совсем ей не подходящим. Друзья называли ее Каля, и у нее как-то само собой, совершенно не случайно, возникла мысль, что может она и похожа на жестокую богиню индусов Кали.
Тогда же Калерия медленно шла по одинокому тротуару, не обращая внимания на пристальные взгляды прохожих и хищно ловила почти что каждой клеточкой своего тела капли падающие с небес. Для нее они были не дикими древними воинами, а маленькими эльфами, которые, если закрыть глаза, смогут исполнить любое желание. Иногда ей снились сны, или она представляла себе это, про далекую красивую страну, полную загадок и тайн, с морями и океанами, изумрудными лесами, и, наверное, единорогами и драконами. Всех придуманных в эпоху нашей современности сказочных героев Калерия просто не выносила. Орки, гоблины и еще какая-то куча непонятных разновидностей и названий после «Хоббита» казалась уже не утомительной, а просто устаревшей. Да и фей она почему-то не любила с самого детства, ей казалось, что они похожи на маленьких паучков и бабочек, а насекомых Калерия не переносила.
Она родилась зимой. Может быть, поэтому частые и сильные депрессии приходили именно в это время года. И очень часто она смотрела на звезды и… Я не знаю, что чувствуешь, когда смотришь на звезды, но в какой-то момент Калерия, ни понимала, ни догадывалась, а точно знала, что там… там – это такое замечательное, далекое и мистическое слово, кто-то есть. И этот почти неуловимый свет, который просачивался из-под маленьких белых кружочков, завораживал и постепенно становился все ярче и роднее.
А еще Калерия обожала воду. Особенно дождь. Сильный, жесткий, с серыми тучами и ослепительными молниями. И чем дольше шел дождь, тем больше Калерия погружалась в сон и свои грезы.
Калерия любила оставаться одна, думать, мечтать… Все так было необычно. В ее жизни стали происходить перемены, значительные и приятные. Медленно понимая, что сама сделала это, Калерия стала двигаться вперед. Всего каких-то несколько месяцев назад главной мечтой и смыслом жизни было родить ребенка и выйти замуж. А теперь ни о каком ребенке не могло идти речи, даже об отношениях. А это было совершенно другой главой в ее жизни…
И теперь, когда Калерия беззаботно вышагивала по глубоким лужам, зазвонил сотовый телефон. Как всегда вовремя! Калерия произнеся несколько совсем не литературных слов нажала на кнопочку, которая позволяла абоненту на том конце трубки узнать все про ее настоящее и возможное скорое будущее.
- Алло! – надменно произнесла она.
- Зай, ну ты где? – этот голос уже начинал раздражать.
- В ж… - Каля осеклась – Домой иду…
- Опять не в настроении? – «Когда он перестанет лезть ко мне в душу?» - удивленно подумала она.
- Нет все нормально. Просто…
- Что?
- Где тебя вчера носило? – Калерия поняла, что медленно заводиться – Ведешь себя как свинья!
- Что-то я никак не пойму, что тебе нужно? – и в этот момент, Калин мобильник упал в лужу и предательски выключился.
«О Господи! Неужели ты решил меня пожалеть?» - блаженно подумала Калерия. Но тут же она вспомнила последний вопрос, и слова из одной книжки: «Если очень сильно будешь чего-то хотеть то, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы твое желание сбылось». Действительно, ей нужно было знать, чего она хочет. И этот вопрос, хлыстом ударив по коже, разорвал ее, и, поток мыслей ринулся наружу, сокрушая все и принося громадную боль.
Калерия совсем перестала обращать внимание на дождь, который превратился в самый настоящий ураган. Она медленно шла и думала. Попытавшись прикурить в мировом океане сигарету, что, конечно, не могло привести к успеху, она выругалась и посмотрела по сторонам. Сейчас она точно знала, что стоит и мокнет под дождем, рискуя заболеть. Но что будет дальше? Это самый страшный вопрос.
Именно в этот момент над ее головой появился зонтик, и она первый раз в своей жизни увидела самые прекрасные глаза.»
Она шла и думала, куда можно от этого убежать, но не находила ответа. Зазвонил телефон.
- Да. Я где? На Ярославке…Что? Ладно, я подъеду…
Звонила Ленка, ей срочно нужно было о чем-то поговорить. Правда была она у Евгения, и пока его нет, она хотела что-то выяснить. Калерия поймала машину и через полчаса уже была там.
- Ну что случилось? – спросила она с порога.
- Расскажи мне, что было у вас с Женей? – попросила Ленка.
- Зачем?
- Надо.
- Нет, ты знаешь, мне лично наплевать, но могла бы попросить повежливей… - Калерия нахмурилась – Мы познакомились два года назад. Он мне сразу понравился. Умен, привлекателен, похож на Женьку Базарова.
Лена вопросительно на нее посмотрела.
- Ну что, ты Тургенева не читала? Особенно мне понравились его глаза, такие добрые, нежные, чистые… В итоге мы стали встречаться. Он привел меня сюда. – она посмотрела вокруг. Как много значило для нее когда-то.
- Но почему ты мне ничего не рассказывала? – сердито спросила Ленка.
- Я не хотела. Не хотела признаваться тебе и себе, что попала в ловушку. Помнишь я уезжала в Индию на три месяца?
- Ну…
- Никуда я не уезжала – Калерия вся напряглась – все это время я была с ним.
- Так значит… - теперь Ленка начинала кое-что понимать – А когда ты якобы приехала, ты порезала себе вены. Это еще почему? Он тебя бросил?
- Как же! – Каля печально улыбнулась – Дело в другом. Я стала его бояться. Ты сразу ней поймешь, а я объяснять не хочу, но он странный человек. Так в чем дело? Мартин мне тут насоветовал.
- Что?
- бежать…
- Мартин знает, что говорит. Он меня фактически и спас. Лен, я не хочу об этом говорить, просто поверь мне. Уходи отсюда.
- Ты же ревнуешь! – Ленка начала беситься – Тебе неприятно, что теперь он со мной.
- Да!… - Калерия махнула рукой и направилась к выходу. В этот момент в дверях показался Евгений.
- Все-таки ты вернулась – удовлетворенно сказал он без тени какого-либо удивления.
- Я уже ухожу – и она попыталась пройти, но Евгений ее пустил.
- А я хочу, чтобы ты осталась, - мягко сказал он.
- Я не могу…
- Нет, можешь…
- Да отпусти ее наконец! – не выдержала Ленка.
- Ты меня извини – начал Женя – но, наверное, тебе лучше сегодня переночевать дома. Просто нам с Калей нужно о многом поговорить.
Лена, не слова ни говоря, не задумываясь о разговоре, который произошел только что, собрала свои вещи и вышла, как в пошлом фильме, громко хлопнув дверью. Калерия стояла посреди комнаты и молчала, потом она села на диван и заплакала. Евгений сел рядом и обнял ее:
- Не надо плакать, теперь ты всегда будешь здесь… - тихо сказал он.
Калерия посмотрела ему в глаза. Эти милые, добрые серо-голубые глаза. Как часто она боялась, что больше никогда не увидит их. Как бы она хотела убежать, но теперь не может – это сильнее ее. Он коснулся губами ее губ, и в голове не осталось никаких мыслей, ничего, кроме любви…
Хотя, по сути, что такое любовь? Ведь, ничего особенного, правда? Мы смотрим сотни сериалов, в которых анемичные мексиканские и американские актеры пытаются нам показать, как сказал бы граф Дракула Копполы «true love». Но есть ли она на самом деле? Наверное, где-то очень далеко, но безумно хочется верить в то, что она рядом. Жалко, что любовь нельзя вписать в понятие вечности. Не может быть любовь вечной. Это стало аксиомой. Доказано человечеством.
Глава 4.
20 февраля 2000 года.
Калерия проснулась, и ее первой мыслью было, что может быть, все обойдется в этот раз. Но тут же она почувствовала на своих руках наручники, которые приковали ее к кровати. Она лежала в темной комнате, где не было окон. Рядом с кроватью стоял столик с хирургическими инструментами. В общем, все как всегда. Она уже была здесь…
Калерия тихо позвала Евгения.
- Зачем ты это делаешь? – как можно спокойней спросила она.
- Потому что это нравится тебе. – шепнул он ей на ухо.
Потом он взял в правую руку скальпель, а левой обнял ее. С первым поцелуем Калерия ощутила вполне знакомую боль, почувствовала, как липкая кровь маленькими струйками течет по бедрам. Очень часто, когда она вспоминала Женю, она чуть-чуть жалела о том, что больше не будет вот таких ночей. Ей это нравилось, нравилось то, что они смешивали свою кровь не только в пошлом половом акте, но и на своих обнаженных телах. Она не знала, может быть это и болезнь, но ей нравился вкус крови, нравился ее цвет, нравилась эта боль. Когда она была с Женей, то не видела в этом ничего предосудительного. Все было легко и просто. Но в обычной жизни она боялась этого. Теперь она начала бояться и себя. Она смотрела в зеркало и не видела своих глаз. Вместо них на нее смотрели глаза-убийцы, она чувствовала, как что-то не понятное рождается в ней. Что-то новое и страшное. Потом, много дней спустя в ее дневнике прочитают: «В тишине и ночью, не щадя себя, спасайтесь, ибо идет армия меня…» Как никто другой она прекрасно понимала, что меняется, но что меняется не знала. И все знакомые скажут, что она была просто сумасшедшей. Когда ей говорили нечто подобное в лицо, она обычно отвечала, что ей плевать. Себя она считала абсолютно нормальным человеком и не видела ничего необычного в том, что она увлекается мифологией и религией. Но все это носило действительно странный характер. Она предпочитала готику всему остальному. Черные, мрачные песни таинственных детей ночи, кровь на постели после долгой бессонной ночи, темные жестокие боги – это все предавало ей силы. Но для остальных она была просто маленькой сумасшедшей девочкой, которая плакала по ночам и прятала порезанные запястья. И не верил в это только один человек – ее отец. А сама она уже ни во что не верила…
Глава 5.
24 февраля 2000 года.
Прошло четыре дня. Тело Калерии было все в шрамах и ожогах, которые не заживали. Был вечер, она сидела на кровати – теперь он разрешал ходить ей по мастерской. Она сидела и изучала на своей руке маленькую точечку, совершенно не заметную по сравнению с другими ранами. Евгений только что ушел, а перед этим ввел ей что-то, сказав, что нужно привыкать к новым ощущениям. Каля сидела и думала, что пора с этим всем заканчивать. В прошлый раз ее спасло чудо. Что же спасет теперь? Голова постепенно становилась тяжелой, а перед глазами все начало расплываться. Она любит его, любит так, как не способен любить никто на свете. Почему они не могут быть самой обычной парой в мире? Почему ей нравится это? Она задыхается в его мире, медленно умирает, но не может уйти оттуда, даже зная о своей скорой смерти.
Она сидела и смотрела на звезды, в то время как в углу раздался звук, напоминающий шорох плаща.
- Кто здесь? – тихо спросила Калерия.
- Ты забыла обо мне? – спросил кто-то немного разочарованным голосом.
- Кто ты? – не поняла Каля.
- Жаль, что не помнишь меня. А раньше со мной говорила.
- Левиафан? – она не могла в это поверить. Еще в одиннадцатом классе она увлекалась демонологией и почему-то Левиафан понравился ей больше всех. И она создала ему мысленный образ своего защитника, ночами разговаривала с ним. И ей казалось, что демон морей и океанов, демон, который соблазнил Еву на грех, ей помогает. Постепенно сказка забылась и покрылась пылью. – Но как?
- Да вот, ты перестал меня вспоминать, и я решил нанести визит. – черная тень выскользнула из-за угла и нависла над стулом.
- Леви, что происходит? – спросила тогда Калерия.
- А по-другому и быть не могло – сказал он мягким, немного холодноватым голосом – Ты его любишь, он любит тебя, но кто-то должен умереть… Все просто.
- Я хочу, чтобы так не было…
- Боишься? – Левиафан усмехнулся.
- Нет, просто я не могу жить в ловушке, в клетке…
- Это я еще способен понять… тебе будет больно. Очень больно. Знаешь, ты как бабочка в коллекции. Тебя поймали, тобой любуются и держат взаперти. Но даже самая яркая бабочка теряет свои краски. Как и ты. Почему ты сюда вернулась?
- Ленка позвонила. А потом я… я просто не смогла уйти… - Каля заплакала.
- Не пытайся от этой любви убежать…
- Мне нужна свобода. – твердо сказала Калерия.
- Зачем тебе она? Ведь свобода для тебя означает одиночество. – черная тень внимательно на нее посмотрела – Разве я не прав?
- Не прав. Можно любить и быть свободной, а тут я просто заложник…
- …своей же собственной души – закончил за нее Левиафан.
- Откуда тебе знать, что я чувствую? Ты же просто демон, а вообще, скорее всего, лишь моя фантазия. Просто глюк!
- Ты хочешь в это верить.
- Я хочу, чтобы все это кончилось – твердо сказала Каля.
- Ладно, я дам тебе шанс…Один… - черная тень исчезла.
************
Ленка пришла в «Инопланетянина» в надежде хоть что-то узнать о Евгении и Калерии, и почти сразу наткнулась на Мартина. Она знала, что это единственный человек, который может хоть что-нибудь знать, потому, как родители Кали были в командировке и совершенно ничего об этом не знали. Вообще, они мало уделяли внимание дочери, считая, что она уже взрослая, а между тем, она выросла сорняком посреди красивой поляны, которая называется высшее общество. Вела она себя достаточно словно, и отец уважал ее за то, что она старается не быть похожей на других.
- Ну и что? – равнодушно спросил он у Лены, когда та рассказала ему, что произошло. – Попробуй позвонить на сотовый.
Мартин молчал и смотрел только в одну точку. Странно, но ему совсем не казалось, что его жизнь разбилась, после того, как она ушла. А раньше он думал, что умрет без нее. Калерия ушла к другому – так Мартин и представлял себе их расставание. Он всегда знал, что именно так и закончится. А еще ему было смешно. Смешно потому, что было очень больно, потому что он искренне верил, а главное чувствовал свою любовь. Теперь он не собирался препятствовать ее счастью. Хотя и прекрасно знал, что так она долго не проживет. В последний раз, когда он ее видел, в ее глазах уже погасли маленькие яркие огоньки. И Мартин твердо решил, что не будет вмешиваться, потому как каждый сам выбирает себе путь. И он всего лишь безразлично посмотрел на Лену.
- Отключен он. Сколько раз говорить?
- Слушай, Лен, какого хрена ты влезла в это?
- Что?
- Ты знала, что они раньше встречались?
- Ну…
- А чем все закончилось, знаешь?
- Нет.
- Она полгода лечилась от ран и ожогов. Два раза пыталась покончить с собой. Этот ублюдок довел ее до сумасшествия.
- Я что-то не пойму, ты про Женю говоришь?
- А про кого еще? Понимаешь, у них были странные отношения. На грани какого-то садомазохизма. Не хочу об этом говорить. Просто однажды ее озарило, или ангел к ней с небес спустился, что она погибнет. Получилось так, что она бросилась под колеса моей машины.
- Но почему я не знала?
- Если честно, то Каля боялась, что ты ее не поймешь и просто не хотела об этом говорить – Мартин помолчал – И это правда, ты не сможешь понять этого.
- Почему это?
- Ты не такая как она…
- Знаешь, если опустить дискриминацию, мне кажется, нужно кое-кому нанести небольшой визит… - Ленка задумчиво посмотрела в сторону.
Глава 6.
27 февраля 2000 года.
Все развивалось слишком быстро, словно в неудавшимся фильме, где невозможно уследить за сюжетом. Калерия перестала что-либо чувствовать. Она знала, что скоро всему этому придет конец, и она стала этого бояться. Евгений был единственным человеком, которого она любила. Для нее эта любовь была превыше всего. Это было тем странным, непредсказуемым чувством, которое, умирая, имеет свойство после некоторого времени воскресать, и обрушиваться на тебя с новой силой. Наверное, самое непонятное с одной стороны и легко объяснимой с другой, было то, что Женя иногда проводил ночи с другими девушками. Она знала, что так устроены все парни на свете.
Убежать она не могла, он должен был сам ее отпустить. А он не держал ее, она сама не хотела уходить. В этой западне не было ни капли насилия. Каля знала, что она разучилась мечтать как раньше, что ее спрятали на самое дно, и она умрет от этой нелепой тоски и безумия, и, наверное, никто даже не заметит этой смерти.
В тот вечер Евгений ушел. Часы тянулись медленно, Каля сидела на полу и смотрела на свой портрет, только теперь она еще больше понимала, что в ней что-то сильно изменяется. Но гримасу ужаса, которая застыла в данный момент на ее лице, она не смогла увидеть. Правда, увидели ее Мартин и Лена, застывшие в дверях. Калерия медленно подняла на них глаза:
- Что?
- Ты… - Мартин в первую минуту был ошеломлен. Вся в порезах, шрамах, ожогах с совершенно измотанными и пустыми глазами. Маленькая девочка, которая стояла перед ним и тихо плакала.
- Как вы вошли? – спросила она.
- Ну как как… - Лена запнулась – Да никак… просто вошли…
- Уходите…
- Ты пойдешь с нами. – сказал Мартин.
- Нет. – слабо возразила Калерия – Я здесь счастлива.
- Ты с ума не сходи… - спокойно начал Мартин – Я все прекрасно понимаю, что ты его любишь, что все, что происходит между вами, меня не касается. Но пойми ты меня… я же не ради того…
Взгляд Калерии изменился, зрачки расширились, скулы лица стали более жесткими:
- Бедный мальчик… - тихо прошептала она – Я знаю… Я все видела… Спасибо тебе.
- Что происходит? – сзади послышался голос Евгения – Что вы тут делаете?
- Я пришел за ней – Мартин сжал руку в кулак.
- Ради чего? – на лице Евгения появилась тень насмешки – Она не пойдет…
И между ними завязался какой-то глупый по мнению Калерии спор. Она стояла и чувствовала, что ее куда-то уносит, а Мартин, Женя и Ленка совершенно не обращали на нее внимание, поглощенные спором, куда она пойдет.
- Это твой шанс – услышала она голос Левиафана.
Обернувшись, Калерия увидела позади себя огромное окно. В голове пронеслось: «До него два метра… нужно все сделать быстро… шестой этаж…» Она резко развернулась назад и побежала…
Она прыгнула в окно, вытягивая вперед руки, и лишь звон разбивающегося стекла огласил вечернюю улицу. Показалось, что сначала она зависла в воздухе, и где-то там за маленькими улыбается Левиафан, потом все замелькало, казалось, что кто-то смеется, стало трудно дышать, потом сильный удар о землю и…свобода…
Послесловие.
Итак, она вышла в открытое окно. Некоторое время спустя в клинике для душевнобольных № 5 Евгений говорил: «Я не знаю, почему я это сделала. Но я не жалею. Я любил ее, а она меня. Может, кто-то другой полюбит меня…»
Об остальных я намеренно умолчу. Все, что написано здесь, может быть и правда, а может, и нет.
А люди на улицах все такие же: считают себя богами, ненавидят эту рутинную жизнь, в которой не пытаются ничего изменить; мальчики и девочки пьют Кока-колу, читают Пелевина и смотрят MTV, вдыхая воздух большого и шумного города, в котором иногда происходят странные и удивительные вещи…