Она называла ее Сестренкой... Всегда... С самого раннего детства. Она была единственной, с кем без опаски можно было откровенничать и делиться мечтами и тайнами. У других девчонок были плюшевые мишки и куклы, у нее - Сестренка.
- Сестренка, ты здесь? - вопрошала она в темноту детской, когда взрослые, тихонько закрыв дверь, уходили в свою комнату. И не было случая, чтобы Сестренка не отозвалась. Тогда облегченно вздохнув, она прикрывала глаза, натягивала одеяло до самого носа и засыпала спокойным безмятежным сном.
В двенадцать лет увидев кровь на белье, она не удивилась, и ни капельки не испугалась. Сестренка уже давно ей все объяснила и рассказала. Удивилась только мать:
- Как?.. Уже?
Мама... Вечно занятая, куда-то спешащая и такая далекая... Она осталась в ее детской памяти в образе строгой и недоступной феи. Не королевы, а именно феи, ибо короля не было и царства тоже...
Она любила читать.… Нет, не так как все... Когда заканчивалась книга, они, уединившись с Сестренкой, перевоплощались в полюбившихся героев и проигрывали целые сцены из глав, где, как правило, отсутствовали мужские персонажи... Бывали и исключения. Один раз мать застала их в тот момент, когда голова несчастного деревянного солдатика, украденного у соседских мальчишек, безжалостно срезала самодельная гильотина...- это был период увлечения романтикой Французской революции... Чуть позже пришло время любовных похождений и первых любопытных ласк с Сестренкой…было щекотно и неожиданно радостно... это не было счастьем, только предощущение, предчувствие приближающегося огня и упоительного блаженства.
Оно наступило в семнадцать лет, когда она познакомилась с Юлией. Они убегали с лекций и, поскольку городок был маленький, уходили к окраине, к оранжереям, где их никто не видел ... Лежа в траве, среди цветов и солнца, они любили друг друга. Страстно, нетерпеливо и нежно…
Сестренка сначала обижалась на ее частые отлучки, но потом притихла и больше не беспокоила ее до того самого дня, когда боль от потери первой любви не перелилась через край... Никто, кроме Сестренки не видел ее слез, ее хлещущих кровью запястий и обезображенного лица... С тех пор на ее красивом широкоскулом лице уголки губ даже при улыбке смотрели вниз, обиженно, и от этого становилось почему-то неловко и странно холодно...
Позднее, с годами, пришла опытность и осознание своей власти над чувствами других. Оно пьянило и кружило голову и, от этого она казалась еще притягательней и желанней. В ней проснулся какой-то неизъяснимый шарм и изысканность. Особая нежность, рожденная болью, звучала в ее словах, которыми кормила она своих поклонников и поклонниц, обещая всем рай и не давая его никому...
Сестренка все это время жила рядом с ней и часто вечерами за шторами их окон плясали тени под колдовскую музыку неразделенной любви...
Но пришла пора, когда все, что хотелось сказать - было сказано, все вопросы заданы, все ответы получены, и бокал жизни осушен до самого дна. Синие глаза, смотрящие в никуда, были пусты и бессмысленны.
- Сегодня у меня для тебя есть новость... Я ухожу... -
Она поднесла к себе старое зеркало и, усмехнувшись своему отражению, произнесла:
- Прощай, Сестренка ...
И прежде чем сознание покинуло ее, она в последний раз увидела, преследовавшую ее всю жизнь картину. Как толкает она свою маленькую сестренку, еще малышку, и та, с широко раскрытыми от испуга глазами, падает вниз по каменной лестнице, подпрыгивая на ступеньках, словно мячик...