- Вы не ленитесь подбрасывать! - Владимир Игнатьевич поставил аккуратно поодаль небольшой тазик с горячей водой и стал забираться повыше к сидящему уже брату.
- Да они же не привыкли к такой бане! - Забасил Виктор Игнатьевич, - уши сейчас свернутся у них - и братья рассмеялись в голос. Владимир сидел, улыбался и действительно закрывал уши руками. За время армии он успел отвыкнуть от бани, в отличие от Максима, который, наоборот, за то время, как поженились они с Ириной, стал завсегдатаем и желанным у Степановых. Баня очень нравилась Максиму и практически каждую неделю, когда жили в Москве он с женой, приезжал в этот дом. Виктор Игнатьевич и Александра Сергеевна были не просто добрыми и гостеприимными хозяевами, они были интересными людьми, и он у них многому учился в этой жизни.
- А вы не наседайте на парня. - Взяв ковшик в руки, Максим стал подбрасывать кипяток на раскаленные камни. Баня была сделана умельцами и уже вот почти пять лет служила на радость. - Я вот посмотрю, как вы заговорите, когда я подброшу для себя. А то, ишь, уши трубочкой! - Температура поднималась, Владимир почти выбежал из парилки. Максим еще поддал пару и взял рукавицы и два веника. - Ну, кто первый? - Максим повернулся к тестю и его брату. В дверь постучали, Володя открыл. Это была мама.
- Сынок, вы с Максимом еще будете долго. Он любит попариться. Ты проверь обязательно, чтобы двери были закрыты.
- Хорошо, мама.
- В холодильнике молоко свежее.
- Спасибо, мама! - он наступил на порог и протянулся поцеловать мать.
- Совсем ошалел! - Выскочил из парилки отец.
- А ты тоже знай меру - не мальчик! - Закрывая двери, проворчала жена.
- Что сын, иди, он и тебя веничком как следует... Тебе надо!
- Нет, я немного еще посижу здесь. Вы то привыкли. Пиво будешь, или квас?
- Давай кваску лучше.
- Что выбежал? - Вываливаясь из парилки, подтрунил брата Владимир Игнатьевич.
- Так он так орудует вениками, что уже нет мочи!
- Да, здорово он умеет попарить. - Дверь открылась, весь красный вышел Максим.
- Теперь ты готовься! - Обращаясь к Володе, сказал Максим. - Сейчас чуток отдохну, потом пойдем на заход.
- Только, меня так не надо! - смеясь, проговорил Володя.
- Я понимаю, это я их - заядлых парильщиков, они все хвалятся - вот и попались под горячую руку! Наливай отец и мне кваску.
- Это завсегда! - с услужливостью стал наливать Владимир Игнатьевич. - Это с нас не убудет. Максим жадно стал пить квас.
- Он холодный, смотри, что бы ни заболеть, - подавая большое полотенце Максиму, сказал Владимир.
- Ну, еще чего, сейчас напаримся, горло похрипит и пройдет - не в Большом же театре петь! - Рассмеялся Макс.
- Вы тут парьтесь, а мне, пожалуй, на сегодня хватит. - Владимир Игнатьевич пошел по направлению к душу. Вслед за братом пошел Виктор Игнатьевич.
- Я тоже, немного отдышусь и надо спать. Володя накинул на себя халат, шлепки и вышел из бани. Максим не понял куда он направляется, его охватила паника. Не понимая от чего, он захотел остаться наедине с ним. Оба Игнатьевича мылись под душем, фыркали и весело о чем-то говорили. Максим смотрел на них и подумал: "эти двое, уже далеко не молоды, они прожили свою жизнь достойно и счастливо. Пускай поздно, но у них появились дети и они их вырастили. Володька славный парень". Мысль опять перескочила. Он вспомнил, что, засыпая, подумал о Сергее и Андрее: "Как их жизнь будет складываться, если Ирина права?" В это время вошел Володя - в руках держал кружки и кувшин.
- Мама принесла молоко. С детства его люблю, - на его распаренном лице расплылась все еще детская улыбка.
- Володька, какой же ты еще мальчишка! Наливай и мне тоже! - Прилив радости выплеснулся у Макса, он встал, подошел к Владимиру, обнял его и прижал к себе. Взял у него кружку и подставил ему.
- Вам пиво пить надо, а они молоко наливают, - своим басом прогудел Владимир Игнатьевич.
- Сам то до сих пор пьешь его, вот он весь в тебя и народился! - Вытираясь полотенцем, весело сказал отец Владимира и похлопал сына по затылку. Открывая дверь из бани, он обратился к Владимиру. - Сына, не забудь все выключить и закрыть двери. Мы пошли спать. Если что Максимка поможет - он здесь за хозяина!
- Да, мама уже говорила, чтобы я все закрыл. Хорошо, папа, я все проверю.
- Не переживайте, мы все сделаем. Спокойной ночи. - Максим достал из кармана халата часы, посмотрел, было уже без пятнадцати одиннадцать. Голоса братьев все еще были слышны. - Ты готов? Пойдем, я тебя напарю, потом ты меня немного, да посидим поговорим, расскажешь мне за жизнь армейскую. Захвати на подоконнике пихтовое масло, я наведу с водой и подышим, как следует. Владимир следом за Максимом забрался на самый верх. Они сидели и оба молчали. Запах пихтового масла разносился по все парилке. Владимир посмотрел на Максима, тот, прикрыв глаза, наслаждался паром.
- Макс, скажи мне, вот ты женат, - ты счастлив в браке, только откровенно? Я, почему спрашиваю, - у меня все друзья уже успели развестись, а главное кто, на чем свет стоит, поливают жен и с ними заодно всех женщин.
- Ну, для меня это не новость, это было, есть и будет. Главное в семье - это понимание друг друга. А чтобы понимать - надо знать. Давай-ка, не увиливай, поворачивайся я тебе веничками. Ты сможешь понять, человека, который всю жизнь в тайге прожил? Я вот встречался с таким. - Максим заставил Владимира повернуться к нему спиной. - Думаю, он ни когда не сможет быть таким с женщинами тем более с женой. Потому, что понимает их, как и многое другое понимает. - Он взял своими руками Владимира под мышки и лихо повернул его к себе, обдавая вениками его грудь и лицо, он подбросил на камни. - Кроме того, конечно нужна любовь. Конечно это самое главное, а что это такое, пожалуй, ни кто не объяснит, ни тебе, ни мне. Это чувствовать надо, но кроме любви еще и простое воспитание необходимо, вот чего-чего, а этого, у твоих ребят нет. Один Петька чего стоит! Как-то я видел его в клубе, ты еще в армии был, а мы перед отъездом в штаты ходили с Ириной. Господи - это же бандит, правда, не настоящий, а так мишура, - он еще поддал на камни, - но кому он такой нужен по-настоящему? Разве что для игр и то ненадолго.
- Я уже не могу, Максимка, пожалей. Все, еще немного и я мишурой буду. - Владимир поднялся и направился к выходу, но споткнулся и чуть было не упал, свободной рукой его подхватил Максим. - О, да ты слаб, весь в своего дядю, не даром отец и говорит, мой сын - не брата. Они вместе вышли из парилки. Максим направил его пот душ. Открыл воду и Володька взвыл, - она же холодная!
- Ничего, зато сейчас опять в парилку нагреешься и больше сегодня, для тебя хватит.
- Ты настоящий изверг!
- Ах, так! Его, видите ли, паришь, заботишься о нем. А он - "изверг" говорит. Оба засмеялись. Володя был весь красный как рак. Максим убрал все вещи с настилов, которые были по всему периметру в предбаннике, подвел к ним Владимира и аккуратно повалил. - Отдохни, я сейчас еще попарюсь и приду. Владимир лежал в блаженстве и еще не верил и не понимал, что он дома, что вот его родные и близкие люди с ним и он с ними. Осознавал он, что Ирина и Максим счастливые люди. Максим, ему казалось, просто не может обидеть Ирину, конечно, еще по-детски, он рассуждал, но по взрослому уже думал, как он будет создавать семью.
- Лежишь? - как облако, вышел из парилки Максим.
- Ага. - Улыбаясь, произнес Владимир.
- Как здорово все же в бане.
- Ты конечно мастак париться.
- Это батька твой меня научил. Я ведь до этого и никогда не парился.
- Он меня до армии все пытался приучить к парилке, но я так и убегал от него. - Максим лег рядом, так, что головы их были практически одна около другой. Макс повернул голову и увидел рядом взрослого крепкого красивого мужчину. Володя лежал, закрыв глаза, поэтому Макс продолжал его рассматривать. Слегка загрубевший пушок, пробивался на подбородке, это выглядело немного смешным, но Максу именно это понравилось, он вспомнил, что разглядывал себя у зеркала, в восемнадцать лет, перед тем как бриться. В армии всех заставляли бриться. Он перевел взгляд на руки. Напряженные мышцы их, не переставая, играли невидимый рисунок. Кисть руки, которую видел Макс, передавала энергию и силу. Было видно, что эти руки могли не только крепко захватывать, держать и даже бить, но... Макс остановился на мысли, ему стало опять не по себе: "да эти руки могли нежно гладить и оберегать. Почему я смотрю на него как на мужчину? - Макс даже перевел дыхание. - Он действительно сильно возмужал. Я не обращал на него внимания, кроме как на брата Иры, что произошло теперь?" - Владимир открыл глаза и увидел Максимку, смотрящим на него. Их взгляды встретились, Максим не стал отводить, но Владимир потупил свой взгляд. Он привстал, дотянулся до кувшина и налил в кружку молока.
- Ты будешь? - спросил он, не глядя на Максима.
- Налей лучше пива мне. - Владимир встал, накинул на плечи полотенце. Максим продолжал рассматривать его. Даже то, как он шел, будоражило воображение Макса. Он стоял спиной к нему, от вида его тела, кроме как восхищения и наслаждения, ничего нельзя было получать более. Максим опять вспомнил Сергея.
- Держи, оно очень холодное, - Владимир подносил Максимке пиво, налив его в высокую кружку с деревянной ручкой. - Ты выглядишь усталым и озабоченным. Что-то случилось?
- Максим молчал. - Владимир сел к нему рядом и обнял рукой. Другой рукой он держал кружку с молоком, спокойно отпил несколько больших глотков и поставил на стол. Уже всем телом навалился на Максима, - давай, колись, что случилось? Я же вижу что ты какой-то не такой, обычно веселый, разговорчивый, а тут молчишь, задумчивый, вижу, что ты смотришь на меня, словно что-то спросить хочешь, но не решаешься. Он двумя руками плавно влился в шевелюру Максимки и стал массировать голову. - Что-то с Ириной?
- Нет, ничего. Я не знаю, что со мной. Ты взрослый уже и наверно можно с тобой говорить откровенно, только мне очень сложно самому все это понять. Правда, ничего не произошло.
- Давай попробуем вместе разобраться.
- Нет, Володя, может потом как-нибудь. Сейчас уже поздно и надо закругляться с баней, а главное, может, я просто действительно устал. - Он стал приподниматься, но Владимир настойчиво налег на него и перешел руками с головы на его тело. Максим продолжал лежать и уже не сопротивлялся. Руки умело массировали огромное тело. "Почему не бывает счастья без грусти? - подумал Володя, - я только сегодня радовался за него. А сейчас вижу его расстроенным и совсем несчастным человеком".
- Пойду покурю. - Уже, не принимая каких либо возражений, поднялся Максим, набросил халат и вышел из предбанника. Володя остался один. "Нет, явно, что-то случилось, Максим не может расстраиваться по пустякам, он всегда оптимист, - Владимира не покидали мысли, - может, что с Темой?" - Володя решил пойти к Максиму. Надев халат, он налил в бокал Максима пиво и вышел к нему. Максим курил и уже был не так взволнован, как минуту назад.
- Держи, протянул ему Володя.
- А себе не наливаешь?
- Сейчас налью, - решительно произнес Владимир, улыбаясь, ушел обратно. "Надо идти спать, иначе так можно додуматься Бог знает до чего. Ну, красивый парень и что с того, мало, красивых, на свете? - он поежился, на улице было свежо, но не холодно, - глупости все это. - На верху зажегся свет, - видимо, мать, не спит, а может что с Артемом?" - Возвращался Владимир, - я пойду поднимусь наверх, что-то свет зажгли.
- Да, я здесь буду. Дом наполняла тишина, были слышны старые ходики на кухне и ровное дыхание. Максим осторожно открыл дверь в комнату. Ирина забыла выключить свет, книга лежала на полу. Тема спал. Максим еще раз посмотрел на Ирину, Тему и вышел из комнаты. В соседней комнате погас свет.
- Все нормально?
- Да, видимо родители только улеглись еще.
- Это мама, наверно, как я приехал, он почему-то больше стала за меня волноваться, нежели когда я был в армии, отец говорит, что даже плакала ночью.
- Материнское сердце очень чуткое. Когда сын заболел, я и то на работе был как не в своей тарелке. А ты хочешь, чтобы мать не чувствовала...
- Но я не болен, со мной все в порядке.
- Не знаю, может просто от радости и то, что держала в себе, когда ты был в армии.
- Вот это, скорее всего. Максим повернулся к Володе и обнял его, тот в свою очередь прильнул к нему и обеими руками обвил Максима. Они сидели, говорили о поездке Максима и об армии Владимира. Максим потушил сигарету и взял в руку пиво. Владимир тоже взял пиво, протянул его, приготовив к тому, что бы стукнуть бокал Максима.
- Тогда тост говори! - неожиданно для Владимира, но к желанию, повеселел Максим.
- Я за тебя хочу выпить, Макс!
- Я всю армию думал о тебе.
- Почему?
- Ты помнишь, как ты меня отругал за велосипед тогда?
- Да. Я думал ты со мной говорить тогда не будешь.
- Наоборот! Ты в моих глазах стал выше всех остальных.
- Почему?
- Да потому, что я сам понимал и знал, что глумился над родителями, но видимо подростковый период, или еще что, я не мог остановиться, а ты, несмотря на всех, взял и осек меня.
- Я был благодарен тебе. Если бы не ты, неизвсетсно куда кривая дорога завела бы меня. Ведь я тогда хотел ехать к Игорю, а ты знаешь, что он сразу как я ушел в армию, умер.
- Передозировка. Именно поэтому, мать и не хотела, что бы ты с ним общался.
- Ты помнишь, как при всех дал мне подзатыльник?
- Я? Да разве я могу давать подзатыльники? - Смеясь, Максим крепко обнял Владимира и потрепал по тому самому затылку, который помнил эту руку. Володя действительно мог попасть в переплет с наркотиками. В тот вечер он должен был поехать к Игорю, а те уже ждали, чтобы "посадить" его. Он сам сказал, что попробует, но один только раз. Максим вырвал из рук у него велосипед и в ответ на его возмущение: "Кто ты такой?" - залепил ему подзатыльник и поволок в дом. Там уже без наблюдателей, просто заявил, что если он сделает шаг, то будет не подзатыльник, а настоящая взбучка. Тогда Володя не посмел что-то предпринять в ответ и заперся в своей комнате. Через время пришел отец и сказал идти на улицу помогать - дом еще был в стадии завершения. Строительство и отделочные работы закончились, но работы было действительно еще не меряно.
- Да, можешь и еще как! Я до сих пор помню его. Тогда же сам хотел попробовать. Правда, когда я узнал, что Игорь попал в больницу и что на его месте мог быть я. Первый раз его спасли.
- Надеюсь сейчас этой дури у тебя в голове нет?
- Нет, ты что, видишь, пиво пью и то только за компанию с тобой!
- Ну и молодчина. Надо идти спать.
- Давай еще посидим, тебе же не на работу завтра!
- Нет, но я... давай, посидим, тем более что сна ни в одном глазу, - он стал зевать, они оба рассмеялись.
15 августа 2001 г.