Полчища огромных тараканов вылезали из тьмы на свет фонариков. Голодные твари сожрали уже всех крыс и теперь жаждали отведать человеческого мяса. Петр без устали потрошил их из автоматов, а Инга бросала зажигательные гранаты. Они оба ненавидели этих мерзких мутантов. До того, как появились эти отродья, жизнь под землей напоминала сказку. А теперь она превратилась в роман Стивена Кинга. Еще больше усилил ась тоска по солнцу, по ласковому весеннему воздуху, по всему тому, что уже больше никогда не предстоит испытать. Земли, которую знали и любили беглецы, больше не существовало, на поверхности больше не было жизни, там правила бал старуха-смерть. Одна тварь все же пробралась через стену огня и вцепилась Инге в ногу. Петр раздавил таракана, продолжая стрелять. Превозмогая боль в ноге, Инга метнула еще одну гранату. На их счастье, вскоре поток мутантов иссяк, остатки ретировались вглубь коридора. Отродье, укусившее Ингу, все еще шевелилось.
- Получай, с...!- заорал Петр и начал бить мутанта прикладом.
Тихо завсхлипывала в углу Инга.
- Я теперь умру, - то ли спросила, то ли констатировала факт она.
- Нет, все будет в порядке, твой отец тебя вылечит. Он ведь теперь знает, как лечить, - попытался успокоить ее Петр, - все будет хорошо. Пойдем, я тебе помогу.
Она облокотилась на его плечо, чтобы не опираться на укушенную ногу, и перестала плакать. Инга хотела верить в его слова - она не желала умирать.
«Все этот сволочной доктор, - думал Петр, - нет, чтобы самому взять в руки оружие, так он послал свою дочь. И теперь она тоже умрет, как Майк, и все по вине отца».
Доктор Кочин сидел в кресле и старался не смотреть на сына.
- Не вертись трус, - ты же знаешь, что это бесполезно, - усмехалась галлюцинация. - Уйди, ты мертв! - отмахивался от него доктор
- А то я не знаю! - снова заухмылялся призрак, указывая на маленькую дырочку в голове.
- Почему ты называешь меня трусом? Мой сын никогда бы не назвал меня так, упирался доктор.
- Да, что ты знаешь обо мне! Я даже больше скажу! Ты - предатель! - закричал на него сын.
- Кого я предал? - сдавшись, начал разговаривать со своим больным воображением Кочин.
- Меня и миллионы таких, как я, погибших там наверху, - указала галлюцинация на потолок.
- Чем?
- Тем, что не взял в руки оружие и не сражался вместе с нами. Ты и сейчас боишься
брать в руки автомат. А вдруг твое трусливое сердечко не выдержит, и ты выполнишь условия нашей сделки и убьешь Петеньку? Тогда я навсегда оставлю тебя в покое.
- За что мне его убивать?
- А то ты не знаешь: на чьей стороне он сражался? Ведь это он меня и убил!
Отомсти за меня, - и ты свободен!
- Нет, нет, нет, даже если он и правда убил тебя, сейчас, когда политики и генералы окончательно доигрались в свои глупые политические интриги и уничтожили Землю, это уже не имеет значения, - шептал доктор, пытаясь отвернуться, но сын продолжал прожигать его своим взглядом.
Петр, еще не заходя внутрь комнаты, услышал, как разговаривал сам с собой доктор. С Сергеем Кочиным явно было что-то не в порядке, но сейчас вошедший не собирался с ним говорить на эту тему, чтобы лишний раз не расстраивать Ингу.
- Ну, как вы смогли защитить 117 склад, - поинтересовался доктор, когда они вошли.
- Да, но Инга, ее укусили! - с вызовом бросил Петр.
Лишь тень страха за жизнь дочери и боли про скользнула по лицу Кочина. Он быстро запихнул эти чувства внутрь себя, чтобы их не заметила Инга.
- Сейчас я быстро обработаю рану, и, скорее всего, заражения просто не будет, - обнадежил доктор и полез за йодом.
Склонившись над раной, отец посоветовал дочери потерпеть. Боль оказалась адской, почти нестерпимой. Девушка завизжала. Старик буквально залил в ее рану йод. Плевать на ожоги, лишь бы выжечь мутировавших от радиации вирусов. Хотя и знал, что теперь это вряд ли поможет.
- Интересно, - спросила Инга, - а есть еще люди, которые успели уйти под землю, как мы?
- Наверно, - ответил Петр, - может быть, они живут даже в этом же бункере. До прихода насекомых мы обжили лишь 1/10 убежища, а сейчас и вовсе контролируем лишь пять комнат, два склада припасов и один с оружием, а что твориться в остальной части лабиринта и не знаем…
- У меня слабость, и голова кружится. Наверное - это вирусы, - прервала его Инга. Она вновь была готова заплакать.
- Нет, просто ты устала, у тебя стресс, да и с йодом я переборщил. Тебе надо
отдохнуть и все пройдет, - успокоил доктор, - я только вколю тебе пару антибиотиков. Приняв лекарства, Инга довольно быстро уснула.
«Хорошо, если Инга умрет во сне, - подумал Петр, - только бы не в таких же муках, как Майк».
- Есть шанс, что она выживет? - спросил он доктора вслух.
- Нет, - не стал обманывать себя и собеседника доктор, - если это будет та же болезнь, что у Майка, тогда есть слабый шанс, но это мало вероятно.
Наступила долгая пауза. Каждый по-своему, беззвучно оплакивал Ингу.
- Знаете что еще, Сергей Петрович, мне с вами надо поговорить о вашем психическом здоровье... - попытался начать новый разговор Петр, но после первых же слов доктор вышел из себя.
- Мое психическое здоровье!!! - завизжал он, спохватившись, что в соседней комнате спит дочь, продолжил тише, но не менее злобно, - я псих? Хочешь, я покажу тебе психов!
Доктор потянулся к пульту. Петр всегда думал, что телевизор лишь деталь интерьера, а теперь начал буквально молиться, чтобы это было так. Но тщетно! ТВ работал, антенна была выведена наружу.
Доктор включил CNN, а Петр, как назло, прекрасно владел английским языком. Впрочем, слова диктора не имели значения, все было ясно и так. Террористы взорвали очередное здание и сейчас. оттуда выносили изуродованные останки. Самое ужасное, что некоторые кровавые ошметки еще шевелились.
- Посмотри - вот оно безумие! Оно - наверху! - указал доктор на экран.
- Вы правы, вы правы, - затороторил Петр и поспешил поскорее выключить дьявольскую машину.
2 сентября 2002