Трамвай шел с огромной скоростью, надеяться, что он остановится на сигналы двух невесть откуда взявшихся путников, было нечего. Поэтому разогнавшись Александр прыгнул на подножку трамвая, тоже проделал Цусимов, но сорвался и только быстрая реакция Александра спасла его от колес трамвая. Александр перехватил его руку и резким движением втащил перепуганного Ивана в салон. Обессиленный Цусимов упал на сиденье, а Александр пошел к кабине водителя. В кабине находился человек лет тридцати пяти, в телогрейке-безрукавке, какие обычно носят дорожные рабочие и сантехники, на голове водителя была кепка, выглядевшая темным наследием красного прошлого, рядом стоял ящичек со всяким слесарным инструментом. Всю эту пролетарскую композицию портили две вещи—интеллигентские очки, висящие почти на самом кончике носа и кейс, стоявший возле слесарного ящика. Водитель повернулся к Александру, измерил его взглядом и вновь перевел взор на дорогу.
- Быстро без остановок по пятому маршруту к Петлюровскому переулку, остановишь возле магазина «Бакалея»,—угрожающе скомандовал Александр.
- У вас оружие есть?—в ответ на это абсолютно спокойно спросил водитель.
- Нет, - более мягко ответил Александр.
- Тогда, руки вверх, - не повышая голоса сказал водитель, вытаскивая из-за пазухи блестящий смазкой пистолет системы ТТ. Увидев пистолет, Александр сполз на пол и нервно захохотал, а водитель не обращая на Александра внимания продолжал. – В общем так, вы теперь заложники. Позови своего дружка и сидите тихо. Если все будет нормально—будете живы и еще по штуке баксов получите, если кто рыпнется, пристрелю обоих. Сейчас едем до конечной, берем авто, и на аэродром. Там я возьму самолет и как только смоемся из этого дурдома, я вас отпускаю. И перестань смеяться, иначе у меня останется один заложник, - добавил водитель трамвая и снял ТТ с предохранителя.
Александр несколько раз судорожно вскрикнул и замолк. Какое-то время ехали молча, пока водитель не заметил, как бы вскользь взглянув на Александра:
- Что-то мне твоя морденция знакома, ты случайно не мотал?
На что Александр лишь устало мотнул головой. Но водитель, видимо стосковавшись по человеческому общению, продолжал завязывать разговор:
- Эх, ребята, если бы вы знали, как вы кстати. Лучше, конечно, было бы пару баб, но на безрыбье и рак—щука. Так что колитесь, кто вы и откуда?
Александр поднял голову и оглядел усталым взглядом «террориста»:
- Я бывший диктатор, бывший Марс—Александр Котов. И вообще, как заложники мы не состоятельны. Нас ищут и если вы нас угрохаете, вам только спасибо скажут.
От неожиданности водитель даже притормозил причем так резко, что Александр чуть не улетел в лобовое стекло.
- Так какого вы мне голову морочите!—возмущенно рявкнул водитель, но, осознав всю глупость ситуации, обречено откинулся на спинку сиденья, - я вспомнил, где твою рожу видел—на плакатах. Так это ты то самое мудило, которое затеяло всю эту катавасию?
- Да, - вздохнул Александр, - то самое.
Водитель открыл переднюю дверь:
- Следовало бы тебя пришить, но у меня с мокрухой как то не сложилось, лень руки марать, вали.
- Погодите, - сказал Александр, - у нас с вами, между прочим, много общего.
- То есть?—с недоуменной брезгливостью отреагировал на реплику Александра террорист.
- Именно так. Мы оба хотим мотнуть из этого города, и нас обоих, как я понял, разыскивают. Скажу прямо, ваш план с захватом самолета не выдерживает никакой критики. Во-первых, пока вы доедите на этом монстре до конечной, вас раз десять обстреляют, во- вторых, даже если вам удастся доехать живым, то как вы собираетесь взять авто—вокруг ни одной машины, но даже, если вам повезет и вы найдете машину, то идея с заложниками и угоном самолета изначально тупиковая, так как нынешняя власть не остановится ни перед чем, и вас ухлопают вместе с заложниками. Если же будете с нами, через двадцать четыре часа спокойно покинете город.
- А от меня что требуется? – без видимого интереса буркнул водитель.
- Некоторая силовая поддержка, - ответил Александр.
Водитель снял очки, протер их куском фланели, лежащей на приборной панели и, посмотрев их на просвет, снова поместил на нос.
- Тихоня, - представился водитель и протянул Александру руку.
Передние двери закрылись. Трамвай двинулся. По пустынным улицам города полуразрушенный трамвай несся минут десять, пока не остановился у дома со старой обшарпанной покосившейся табличкой «пре. Буденовский», над ней красовалась другая, сверкающая своей новизной «пер. Петлюровский». Рядом с этим домом стоял другой, первый этаж которого занимал магазин «Бакалея». Тот самый, в котором размещался накопитель, где Александр познакомился с тем сумасшедшим или пророком, либо тем и другим сразу, который рассказал про кота и который в компьютерном стишке имел имя «хозяин». Компания вышла из трамвая. Впереди шел «Тихоня», за ним Александр, замыкающим – Цусимов. У магазина стоял военный. Заметив людей, он расстегнул кобуру и сделал несколько шагов навстречу.
- Кто такие? – задал он традиционный вопрос и почему-то иронично улыбнулся.
Вместо ответа подошедший к нему «Тихоня» со всей силы ударил его ногой в живот, а когда тот сложился пополам, нанес второй удар прикладом пистолета по затылку. С утробным хрипом солдат упал и замер. Цусимов оттащил несчастного в сторону и стал у входа в магазин. Тем временем Александр и «Тихоня» шмыгнули в «Бакалею». С истошным воплем «Руки вверх!» Тихоня влетел в накопитель. Следом вошел Александр. У стенки возле стола стояли трое военных, те самые, которые арестовывали Александра и которых он арестовал. Посередине стоял усатый, по бокам конопатый и хитроглазый.
- Это опять вы? – спросил усатый.
- Представьте себе, - ответил Александр, по командирски прохаживаясь перед военными и одновременно вытаскивая у каждого из кобуры оружие, разряжая и водружая его на место.
- У меня нет ни одного задержанного, - оправдывался усатый.
- Мы к вам по другому делу, - кинул Александр, вальяжно раскинувшись в кресле. – Нам нужен адрес одного человека, которого я отпустил – помните? – того, который искал кота.
- Да, да, конечно, - дрожащим голосом сказал старший, робко перемещаясь в сторону стеллажа с выдвижными ящичками. – Тут у нас картотека, и всё записано, так что не извольте беспокоиться, - усатый вынул один из ящичков и, немного порывшись, извлек оттуда что-то вроде картонного бланка. – Вот пожалуйста. Диамантов Виктор Константинович, ул. Последнего съезда партии 10 кв. 10, - оттараторил он, протягивая бланк Александру.
Александр выхватил картонку с адресом, сунул ее в карман и направился к выходу, за ним семенил усатый, приговаривая: «Не извольте беспокоиться, господин Маркс, заходите еще», и, уже выйдя за порог и увидев ползущего к входу на четвереньках солдата, добавил: - Только следующий раз, как решите нас навестить, постарайтесь поаккуратнее с моими солдатами. Вас доставить на место? – заискивающе спросил он, указывая на милицейский газик, стоящий рядом с «Бакалеей».
- Нет, спасибо, мы как-нибудь сами, - ответил Александр.
- Тогда машина в полном вашем распоряжении, - сказал усатый, услужливо открыв дверцу.
Тихоня безразличным жестом отодвинул старшего и сел за руль. Александр и Цусимов разместились на заднем сиденье. Мотор загудел и машина, несколько раз дернувшись, поехала. На лице усатого появилась улыбка облегчения, и он заковылял обратно в магазин-накопитель.
Войдя внутрь, он присел на край стола и оглядел продолжающих стоять с поднятыми руками подчиненных.
- Чего встали, как вкопанные? – рявкнул он. – А ну разойдись! Отбой! – затем открыл сейф, извлек оттуда бутылку «русской» и, наполнив стакан, хотел было его опорожнить, как вдруг в комнату влетел «хитроглазый».
- Товарищ пан капитан, - переминаясь с ноги на ногу, обратился он к усатому, - там к вам опять.
- Что опять? – выпучив глаза на хитроглазого, недовольно прорычал усатый.
В открытом проеме показались два черных силуэта. Силуэты приблизились и вошли в комнату. Два рослых человека в черной облегающей униформе и темных очках подошли к усатому и, взяв под руки, вытащили в коридор. В коридоре, сложив руки на груди, стоял человек среднего роста в сталинке, глаза его так же, как и у двух помощников, были завешены темными очками, а лицо как две капли воды было похоже на лицо Александра. Единственной отличительной чертой была бородавка, висевшая маленьким негармоничным клинышком.
- Это опять вы? – безразличным тоном промямлил усатый, изобразив на своем лице улыбку, содержащую среднее между улыбкой дебила и улыбкой приговоренного к смерти.
- У вас был только что человек, это опасный государственный преступник. Где он?
- Он здесь, - не меняя тона, сказал усатый, засунув себе в рот указательный палец.
- Где? – недоверчиво спросил человек в темных очках.
- Вот он, - вытащив палец изо рта, ответил усатый, указывая на человека, задавшего этот вопрос. Один из стоящих рядом военных пнул усатого со словами: «Свинья, это великий диктатор Марс».
- И тот был великий диктатор Марс, - пролепетал усатый, - и я великий диктатор Марс, и ты великий диктатор Марс, и он великий диктатор Марс. Мы все великие диктаторы Марсы.
Человек с бородкой развернулся и пошел к выходу, за ним последовала его свита. А сзади продолжал монотонно звучать голос усатого: «Он диктатор Марс, она диктатор Марс, оно диктатор Марс».
***
Милицейский газик притормозил у старого двухэтажного дома по улице с универсальным названием «Последнего съезда партии», из машины вышли трое и вошли в подъезд. В подъезде стояла кромешная мгла, так как все окна подъезда были выбиы и заколочены фанерой.
- Ни хрена не видать, - послышался голос.
После недолгого шерудения каких-то железных предметов мглу подъезда разрезал луч фонарика.
- О! Всё свое ношу с собой? – с долей иронии в голосе заметил Александр, глядя на фонарик в руках «Тихони».
В ответ на реплику Александра «Тихоня» сосредоточенно промолчал. Ведомая лишь лучиком фонарика, компания поднялась на третий этаж. Александр до отказа вдавил кнопку звонка у двери под номером 10, но дверь никто не открыл. Затем он еще раз проделал то же самое, но результат не баловал оригинальностью.
- Вам кого? – вдруг Александр услышал за спиной чей-то голос.
«Тихоня» направил фонарик в сторону, откуда он доносился. Из приоткрытой двери напротив показалось маленькое сморщенное личико в пуховом платочке.
- Извините, бабушка, вы не знаете, где хозяин? Мы его друзья, пришли навестить, - спросил Александр, отойдя от двери.
- Поздно пришли, друзья. Помер он, только вчера похоронили.
- Как похоронили?
- Да так. От рака сгорел родимый.
- А из родственников, родных кто остался?
- Ой, милок, не знаю, не знаю, - ответила старушка и закрыла дверь.
Цусимов и Александр стояли в недоумении, пока Тихоня чем-то лязгал возле двери.
- Ну что, будем стоять или пройдем вовнутрь? – сказал Тихоня, показывая на открытую дверь десятой квартиры. В руке у Тихони болталась связка со всевозможными приспособлениями для борьбы с чужими замками, а в другой – фомка.
Компания зашла в квартиру. Цусимов зажег свет. Это было маленькое однокомнатное жилище человека с бурным прошлым, одиноким настоящим и туманным будущим. По периметру комнаты располагался ряд масок с встроенными в глазницы лампочками, вероятно, когда-то это было светомузыкой, так как в углу свисал штекер подключения к светомузыкальному устройству. А рядом в стене располагалась высокая ниша с торчащими в разные стороны проводами, где, судя по компактам, аудио и видеопакетам, стоящим на полке – это был аудио-видеоцентр, изъятый заботливыми соседями во время поминок. Стена напротив была занавешена картой мира, на которой размашисто была выведена надпись: «Сверни, и весь мир в кармане». На полу лежала изрядно поточенная молью шкура медведя, а недалеко от нее стояла ажурная колона, оплетенная декоративной лианой. Все вокруг было покрыто равномерным слоем пыли, свидетельствующей о том, что хозяину уже давно было не до колон, лиан и видеокассет. И как иллюстрация развернувшейся здесь трагедии смотрелся залитый кровью диван, пепельница с горой окурков, разбросанные тут и там пустые ампулы и шприцы. На журнальном столике. Как солдаты разбитой армии, были разбросаны бутылочки с таблетками и другими лекарствами, там же аккуратной стопкой лежали книги по магии и оккультизму. Из-под книг торчал какой-то клочок бумаги с текстом. Александр вытащил клочок и прочитал: «Если будешь искать черного кота в темной комнате, поищи в пасти медведя». Александр посмотрел на шкуру лежащего медведя, затем на записку и, подойдя к медведю, запустил руку в его пасть. В пасти он нащупал скрученный в трубку бумажный листок. Это была карта одной из дальних областей города, большая часть которой составляла степь. На карте фломастером были нанесены цифры от 1, 2 и 3. Возле цифры 3 был поставлен крестик. К карте была приклеена записка:
«Теперь я точно знаю, когда придет конец. Это случится завтра ночью. После себя я оставляю только это послание тому, кто решится вступить в бой с тем нечто, которое захватило нашу страну. Это не только то, что поразило наш город, это лишь одна из его самых ярких масок. В той или иной степени этот монстр смог подчинить себе все вокруг. И не только страну. Его власть простирается дальше на другие государства и целые континенты. Его цель – доказать человечеству его нежизнеспособность и неспособность вообще к какой-либо самоорганизации. Из подсознания выбранной личности он вытаскивает ее самую заветную и чистую мечту, доводит до абсурда и внедряет в жизнь руками этой же личности, причем делает это так, что носитель идеи зачастую и не замечает подмены. А когда подмена становится явной для носителя, то он просто уничтожает прозревшего. Давая личности власть над миром, он лишает ее власти над собой, потом забирает и то, что дал. Человек слаб и не может в полной мере опереться на свои силы в реализации мечты, и это нечто пользуется этим. Я не думаю, что читающий эти строки сможет уничтожить этого монстра, но прервать хотя бы цепь событий, которые приведут к всемирной катастрофе, он должен, иначе маховик всемирного безумия остановить никакими силами будет нельзя. На сегодняшний день существует четыре силы, которые в неустойчивом равновесии уравновешивают друг друга. Это четыре головы этого монстра. Каждая из этих голов по отдельности слаба. Новая пятая голова должна вывести эти силы из состояния равновесия и нацелить их действия на разрушение друг друга, и в этой схватке человечество по замыслу монстра должно быть похоронено под обломками своих же систем. Первая голова – это апологет жадности, она настраивает человека, подвластного ей, на материальное поедание себе подобного и при этом наделяет носителя этой идеи безразмерным желудком и неконтролируемым аппетитом. Такие слова, как демократия, прогресс, правосудие, являются официальной ширмой, за которой прячется этот зверь. Съеденных же этой головой перерабатывает другая – апологет усредненности. Носителем этой идеи является человек, наделенный способностью моментально приспосабливаться к изменяющимся условиям обитания и сводить их до состояния лишенных моральных ценностей крыс, вырывающих кусок из глотки себе подобного, при этом стараясь ничем не выделяться из общей армии таких же как он, имея при этом общую цель–оправдание: не сдохнуть. Лозунги, под щитом которых выступает этот монстр, - свобода, равенство, братство. Третья голова – апологет бездумных, она обычно пожирает самых слабых, превращая подвластных этой идеи в стадо, которое абсолютно перестает верить в себя и свои силы, повинуясь лишь приказу вожака-барана, такого же, как и они сами. Они готовы сожрать любого, кто усомнится в правильности их движения, хотя каждый в тайне мечтает занять место ведущего в этом стаде. Маска же, надетая на морду этой гадины, говорит: Бог, вера, смирение, единство! Готовя при этом обильный корм для четвертой головы – апологету добровольного рабства. Носители этой идеи задумываются лишь о том, как подчинить себе три остальные. Монстр дает им право на оправдание любых действий во имя своей цели. Носитель превращается в злого капризного ребенка с бомбой, который не понимает, что сам является рабом этой системы, но любит порассуждать о какой-либо миссии, о каком-то предназначении, а для утверждения кидает эту самую бомбу, взрывая и себя и других, стоящих рядом и грозящих пальчиком вместо того, чтобы забрать эту бомбу. Монстр же одевает на него манишку со словами «Порядок, сила, нация, величие», что делает образ этого маленького чудовища не таким страшным, а даже несколько романтичным, привлекая на его сторону новые и новые жертвы.
Ты, читающий эти строки, поймешь меня. Взгляни на карту, это твой путь и в конце его ты найдешь ответ на вопрос, который ежеминутно задаешь себе, ты остановишь это нечто».
На этом послание обрывалось. Александр сложил послание и сунул его в карман. Затем обвел глазами присутствующих, на лицах которых застыла мина ожидания. Но его взгляд замер на оконном стеле. На некоторое время у Александра перехватило дыхания: он увидел отчетливое отражение пары кошачьих глаз, которое, посмотрев на Александра несколько секунд, исчезло.
- Ну и что там? – первым, не выдержав немой сцены, спросил Цусимов, указывая на карман, в который Александр сунул послание.
- То, что нам надо быстренько мотать из города.
- В натуре! – возмущенно рявкнул «Тихоня». - Я и раньше просекал, что надо отсюда мотать, только вот не пойму, какого хрена мы в эту конуру вломились, тут даже брать нечего, все уже до нас почистили.
- Я вам все объясню… - вкрадчиво произнес Александр, хватая под руки своих спутников, - абсолютно всё, только потом, а сейчас сваливаем и делаем это очень быстро!
Компания вышла из дома и вновь заняла места в газике.
- И куда сейчас? – недоуменным тоном спросил «Тихоня».
- К одному моему знакомому, - пояснил Иван, вдавливая педаль газа, - нам нужны документы для выезда отсюда.
Машина вновь понеслась по улицам ставшего уже никому не нужным города. Следующая остановка была сделана возле подвальчика с вывеской «Ремонт…». Вторая часть названия учреждения была отломана, поэтому узнать, что именно здесь ремонтировали, было невозможно. Небольшие оконца по обе стороны входной двери были выбиты. Цусимов спустился вниз и постучал в железную обшарпанную дверь. Из-за нее послышались шорохи и донесся сиплый голос.
- Кто там?
- Это я, Ваня, - ответил Цусимов на до пошлости обыденный вопрос, после чего дверь с утробным скрипом приоткрылась, и из-за нее выглянула маленькая мордочка пожилого человека с ярко выраженными симметричными чертами лица.
- А это кто? – спросил человек с «шестым пунктом» на лице, надев очки и указывая на спутника Ивана.
- Это Жора, мои друзья, мы к тебе по срочному делу.
- Конечно, - произнес Жора с налетом разочарования и одесского акцента в голосе. – Разве когда-нибудь Жора нужен был кому-нибудь без дела? Разве когда-нибудь кто-то придет с бутылкой водки и колбасой, чтобы поговорить с Жорой за жизнь. Так я тебя слушаю, Ваня, какое дело? Только не говори, что ты стал налетчиком, и тебе нужен шпалер.
- Нет, Жора, - пояснил Языков, - я по другому делу. Ты бы не мог сделать документы на выезд из города?
- Вы за кого тут меня принимаете? – возмущенно просипел Жора, - конечно, я вам сделаю документы, причем такие, что потом изымут все настоящие, так как Жорины будут лучше.
С этими словами Жора поманил присутствующих за собой и скрылся за дверью.
Уже через три часа троица во главе с Александром была на вокзале. Здание вокзала было оцеплено солдатами. У входа на вокзал был организован пропускной пункт. Первыми, одетыми в черные плащи, из машины, озираясь, вышли Цусимов и «Тихоня», за ними величественно появился Александр с наклеенной небольшой черной бородкой. Солдаты, стоящие в оцеплении, как по команде стали «в ружье». И компания первый кордон прошла, даже не предъявляя своих липовых документов, а на входе в вокзал, скорее для проформы, нежели для того чтобы действительно удостоверить личность, молодой майор взглянул на ксиву, протянутую экс-диктатором Марсом, удостоверяющую, что именно он и является этим самым диктатором, и, отдав честь, пропустил всех троих в здание.