Город прощается с уходящим днем.
Сны украсили детские губы безмятежным рисунком. Кастрюли на газовой плите заснули, но линии электропередач продолжают надрываться от все еще работающих телевизоров.
Ночь ненастойчиво выстилает дорогу в завтра. И не пришедшее завтра начинает давить.
Может быть, кто-то поймет эту вечернюю сигарету. Иногда не одну...
Неизвестность завтрашнего дня давит. Потому, что болит… И с каждым днем все сильнее. Наверное, от неудовлетворенности и несовершенства.
Что это? Удовлетворение? Может быть, понимание предназначения? Или реализация своего предназначения?
Как нехорошо курить в квартире! Не только из-за окружающих. Боль не проходит, и завтра продолжает давить, как и прежде.
Но еще тепло и пока можно курить на балконе. Пятый этаж - прекрасный обзор.
Первый снег падает на мокрую асфальтированную дорожку и сразу же тает. В зеркале сырого асфальта отражается мутное пятно фонаря. Рядом с дорожкой сам фонарный столб, сваренный из труб разного диаметра. Свет его фонаря равномерный и слишком скучный. Зато постоянный и верный.
Солнце приходит, уходит. А здесь появляется, лишь когда ему удается протолкнуть свои лучи между домами в это место. Слишком земное место.
Возможно, ее занесло сюда какой-то птичкой или букашкой. И она не виновата, что живет именно здесь - между двумя плотно поставленными пятиэтажками. Кто-то породил ее. Кто-то принес. Но где жить? Об этом никто не спрашивал. Она привыкла к такой серой жизни и даже перестала бояться дворовых пацанов, сломавших ее старшую сестру.
Скоро она дотянется до своего солнца, которому безгранично доверяет. Потому и распустила свои нежные зеленые листья. В октябре, во второй раз.
Она - молодая березка - отчаянно одинока. И потому слаба. Никого нет рядом. Только пятиэтажки, узкая полоска неба между ними и он – самый обыкновенный фонарь.
Раньше она росла, как и все ее сестры, вверх - тянулась к солнцу, всегда приходившим таким разным: то желтым с позолоченными боками, то ослепительно белым. Иногда холодным, иногда обжигающим.
Сначала это веселило и приносило предвкушение нового дня. Однако со временем непостоянство небесного светила стало пугать. И чем дальше, тем больше. И наконец настал тот день, когда березка начала мечтать, чтобы ночь никогда не кончалась.
Окружающее перестало интересовать березку. Но в один из осенних дней его поставили рядом с ней. Совсем рядом.
Наступивший вскоре вечер сделал чудо – у нее появилось свое собственное маленькое солнце.
Березке понравился верный блеклый свет и ее ветви поневоле устремились к нему.
В октябре, сама не понимая почему, она распустила листики своих верхних ветвей. Корона нежно-зеленых листьев придала березке особую прелесть. А самые верхние листочки ее стройного стана при каждом дуновении ветра нежно прикасались к мутному стеклу фонаря.
Березка и стальной идол своими вершинами стали вместе поддерживать роняющее первые снежинки приближающейся зимы черное небо.
Минск - 1988