Я вернулся из командировки...
Глыбы мышиного цвета с расплывающимися контурами загромождали все пространство,
не давая глазу ни шанса увидеть хоть клочок горизонта.
Они тревожили мою психику, потому что раньше в моем городе были обыкновенные многоэтажки.
Серые махины пульсировали и увеличивали свой объем, вытесняя из жизни зеленый цвет растений.
В старой части города, где деревянные тротуары надежно выводили путника из зарослей крапивы, я вдруг оказался брошен на произвол судьбы среди тянущихся к моему горлу обнаженных кустов и никак от растерянности не мог найти дорогу.
Почему-то не появлялись старушки, самые наблюдательные наши соседки, у которых всегда все можно было узнать.
Мне послышались было шаги в подъезде, но вслед за ними я уловил непонятный шорох и увидел за идущей по ступенькам женщиной мясистый волочащийся хвост, оставлявший мокрый след.
Я по жизни флегматик и меня трудно вывести из себя, но это все же был перебор...
В квартире меня ждала моя женщина, с которой мы не виделись неделю. Она согревающе радовалась, целовала, обнимала, ласкала долгожданного и вечно занятого командировками мужчину, не давая мне задавать вопросы. Я хотел расспросить ее о непонятных переменах в городе, но все вопросы вылетели у меня из головы, когда я увидел лицо своей любимой...
Это была женщина с лицом жабы. Я сразу ощутил сырые следы на себе от ее прикосновений. Сердце забилось учащенно. Замешательство постепенно парализовало меня.
Ночью я был никакой. Закрыв глаза, чтобы не видеть лица подруги,
я поддался ее нежным уговорам и рассказал о своих открытиях и тревогах.
- Это и всего то? - она гладила меня, как маленького мальчика. - Тебе просто пора наведаться к окулисту. Он обследует твои глаза и выпишет очки. В мире миллиард очкариков, пополнишь их ряды.
На другой день она почти насильно втолкнула меня в кабинет к глазнику. Я попал в кромешную темноту.
Тонкий луч света ударил по сетчатке глаза, и мягкий голос невидимого доктора заворковал свой приговор...
Мы веселились от души, возвращаясь из оптики. Сквозь линзы купленных очков я признал свою любимую женщину.
Я даже по- игрушечному пару раз столкнул ее с деревянного тротуара в заросли крапивы, и она, ослабев от смеха,
с трудом забралась назад.
Наша многоэтажка, хоть и была мышиного цвета, но вполне годилась для счастья. Дома в порыве благодарности, переполненный чувствами, я хотел близости со спасшей меня женщиной. В кульминационный момент моя рука непроизвольно сдернула очки и отшвырнула их в сторону.
...Они совпали во времени: полет наслаждения и ужас созерцания, слившись в едином крике.
Как мне теперь жить? Я пытаюсь не снимать очков. Сквозь них я вижу знакомый мир.
Но глядя на новую молодую соседку, я слышу, как шуршит ее хвост...