В 11.40 я купил бутылку пива и поехал на Чкаловскую. Там, на улице, прохаживалась начинающая талантливая писательница Лама (llama - автор хита "Комплекс кастрации") и слушала "Крематорий". Потом подрулил Маслаченко, прославившийся в узких кругах рецензией на мой рассказ "В метро" - и не подумайте, что это самореклама!!! Его мучало жестокое похмелье. Мы взяли пива и пошли искать ДК Красного Знамени.
Маслаченко спросил дорогу у какого-то беса, и тот нас попутал.
Место, где мы шли, было шикарным: там вполне можно было снимать фильмы о Второй мировой войне без особых затрат на декорации.
Впрочем, где-то минут через 40 мы нашли ДК. Пройдя по длинному, quake"овскому коридору, мы очутились в зале. Поеты готовились к выступлению - пили водку и коньяк, курили в форточку. Мы тоже решили подготовиться. Спрятавшись в углу зала, Лама вынула из кармана бокс и начала забивать план в сигарету, так как по своей привычке мы забыли купить беломор. При этом Лама воровато оглядывалась по сторонам, а я прикрывал ее действо ее же сумочкой и делал вид, что увлеченно читаю журнал "Досуг".
Из поетов я бухал раньше только со Stray Cat - редакторшей со стихира - поэтому к ней и подошел, чтобы она познакомила меня с поетами, которых я так часто встречал в чате. Таким образом я узнал в лицо m.usova, Sebastiena Archi De Shico (не уверен, что не переврал эту мудреную фамилию), ну и еще несколько человек. Маслаченко чуть не получил от Stray Cat в грызло, так как она припомнила ему его постоянные наезды в чате, матерщину и шокирование публики эпатирующими заявлениями. Маслаченко было стыдно смотреть в глаза Стрей Кэт, поэтому он смотрел в окно и молча краснел.
Потом мы с Ламой и Маслаченко решили не откладывать дело в долгий ящик, вышли на крыльцо и сдудели косяк. Вернувшись в зал, мы увидели, что концерт начался, а одного поета уже выносят вон. Потом я узнал, что это был московский поет с "Термитника". Его отнесли в курилку, где он и вырубился.
Первой выступала поетесса Нюшка. Сперва она читала какие-то стихи, которых мы не слушали, так как обсуждали выпивку, наркотики и секс. Но потом поетесса прочла совершенно изумительное юмористическое стихотворение про "медведиков", и мы втроем выпали в осадок.
Наиболее всего понравилось выступление авторши, имя которой я прослушал из-за того, что Маслаченко чего-то говорил и постоянно ржал мне в ухо. Хрупкая девушка выбралась на сцену и начала читать стихи. Насчет стихов - не знаю, я в них не разбираюсь, но читала она великолепно. Даже Лама с Маслаченко заткнулись и начали слушать поетессу. Облик поетессы показался мне смутно знакомым...
После ее выступления Маслаченко спросил меня:
- А ты хотел бы на ней жениться?
- Да, - ответил я.
- Нет, я тебя серьезно спрашиваю, ты хотел бы на ней жениться? - переспросил Маслаченко.
- Да, да, да! - раздраженно ответил я, и в это время зазвонил телефон. Звонила жена Маслаченко - Соня Перетурина.
- Боря, ты где? - спросила жена.
- Я на лекции, - ответил Маслаченко. (Мы с Ламой еле удержались от хохота).
- Мы с Вовиком - на творческом вечере поэтов, - пояснил Маслаченко.
- Я приеду, - сказала Соня.
- Мы с тобой в ссоре, Сонечка, я не могу с тобой гулять, - сказал Маслаченко, и мы с Ламой буквально начали давиться от смеха, но громко смеяться было нельзя - так как Соня могла заподозрить недоброе.
- Где этот вечер проходит? - спросила Соня.
- Я забыл, - ответил Маслаченко.
После этого разговор прекратился. Впрочем, через пару минут борькин телефон зазвонил снова, и Маслаченко услышал:
- Ты еще крепко пожалеешь об этом!
Потом на сцену вышла Stray Cat собственной персоной, и ее появление пробудило поета из "Термитника" от спячки. Он стоял в конце коридора и орал: "УРААААААААА!" Или что-то в этом роде, что действовало поетессе на нервы. Стихи Стрей Кэт я читал и раньше, мне они нравились, но из-за того, что она нервничала, впечатление получилось смазанным.
Объявили перерыв, и Стрей Кэт почему-то решила, что это я стоял в конце коридора и орал. Хотя тембры голосов у меня и у поета с "Термитника" разные. Кстати, я потом вышел в курилку и узнал его имя - Саша. Саша с понуренной головой сидел на стуле, а его коллеги окружали его и пытались привести в чувство, так как скоро надо было отправляться на вокзал. Стрей Кэт поступила не по-кошачьи. Она отошла на шаг назад, прицелилась и отвесила поету из "Термитника" звонкую оплеуху. Ну, не знаю, не знаю, по-моему ему стало только хуже, так как он совсем сник.
m.usov сказал мне, что меня разыскивала какая-то симпатичная девушка, и я сразу догадался, что это Vampire и пошел ее искать. Нашлась она быстро. Мы начали соображать, что бы выпить.
В итоге Лама, Маслаченко и я пошли за алкогольными напитками. Надо вам сказать, что ДК находится в такой заднице, что поблизости не оказалось никаких магазинов, кроме магазина автозапчастей "Ельф". Тормозную жидкость пить нам не хотелось, поэтому мы дошли чуть ли не до метро. Тем временем пробило на хавку, и мы с Маслаченко съели по шаверме, а Лама затоварилась каким-то печеньем. Заодно мы купили джин-тоник девочкам и "77" портвейн себе. Там же, не отходя от кассы, его и открыли, так как не думали, что у поетов может оказаться холодное оружие.
Вернувшись в зал, мы пристроились за колонной и начали потягивать портвейн. Все знакомые поеты начали зачем-то уходить. Я поймал m.usova за рукав и сказал:
- Миша, выпей на посошок.
Пока Миша пил, подошла та самая поетесса, чье выступление мне так понравилось. Я вгляделся и узнал в ней Свету (Dinka). Мы были знакомы...
Я обрадовался и сказал, что очень приятно и неожиданно было встретить ее здесь.
- Ты же сам вчера уговаривал меня прийти, - сказала Света.
Я вспомнил это, и мне стало стыдно. Но кое-что мучает меня до сих пор: накануне ночью в чате какой-то московский поет просил меня передать Динке пламенный привет... Что это за поет, - я не вспомнил. Не помню и сейчас...
С первой частью программы было покончено.
Потом мы все переместились на второй этаж, в кабинет "кройки и шитья", где стоял стол в форме буквы "П". Маслаченко, Лама, Вампир и я пристроились с внутренней стороны буквы.
Света (Dinka), Ася Анистратенко и Нюшка (а может и нет) нарезали хлеб, сыр и колбасу, а какой-то гатчинский поет взял гитару и стал петь песни. Пел он хорошо, гораздо лучше, чем читал стихи. Вампир пояснила мне, что тексты и музыка - его собственного сочинения, от чего я зауважал поета еще сильнее.
Через какое-то время пришли новые поеты, и руки их держали большие пакеты с алкоголем. Всеобщему ликованию не было предела.
Лена Медведева предложила вместо тостов читать стихи. Некоторые поеты не помнили свои стихи до конца (например, Вампир), поэтому "тосты" были достаточно короткие. Я начал неудержимо пьянеть.
Заодно я решил завести новые знакомства. Слева от меня сидела поэтесса, и я спросил, как я зовут. Она сказала:
- Я - мама поетессы Мулевич.
Мне удалось припомнить, что несколько раз я видел Мулевич в чате.
- А где сама-то Мулевич? - спросил я.
Поетесса что-то ответила.
Нам с Маслаченко захотелось покурить, мы вышли из кабинета "кройки и шитья" и охренели. Весь коридор был заполнен людьми пожилого возраста. От обилия седых кудрей, ярких кофт и помады, у меня запестрело в глазах и начались "вертолеты". Если бы я в этот момент был под кислотой, то запросто сошел бы с ума.
Боря спросил у вахтерши, что тут происходит? Она объяснила, что начался вечер "для тех, кому за 40". Я подумал, что она ошиблась лет так на 20. Мы поднялись на третий этаж и прошли в зал, где не так давно проходило чтение стихов. Пенсионеры были повсюду - сидели на стульях вдоль стен, танцевали под какую-то убойную музыку.
Мы с Маслаченко замерли, пораженные этим зрелищем. Мне оно напомнило фильм Этторе Сколы "Бал". Повернувшись ко мне, Маслаченко спросил:
- Ты умеешь танцевать вальс?
- В детстве я ходил на бальные танцы, поэтому умею танцевать все! - ответил я, и Маслаченко тут же предложил станцевать вальс. Меня эта идея не вдохновила, поэтому мы вернулись к нашим поетам.
Тем временем очередь говорить тост дошла до Ламы, но она отмазалась тем, что прозаек. Тогда попросили встать Маслаченко. Он сказал, что вообще не имеет никакого отношения ни к стихам, ни к прозе.
Лена Медведева обрадовалась и сказала:
- Здравствуй, дорогой неизвестный читатель!
Немедленно выпили.
Пока я рассказывал маме Мулевич об эмоциональной встряске, которая накрыла нас с Маслаченко в коридоре, очередь дошла до меня. Как ни странно, меня почти никто не знал, и поэтому спросили, кто я такой. Я сказал, что Бурый Волк. Поэты обрадовались.
Кажется, выпили снова. Потом Ламе надо было собираться на вокзал, т.к. она сегодня возвращалась в свою Большую Деревню, а сначала хотели еще зайти ко мне, и мы - Лама, Маслаченко, мама Мулевич и я - ушли, тепло попрощавшись с нашими замечательными поетами.
Так прошел творческий вечер. И это было СУПЕР!!! :))))))))
В виде эпилога.
Василий Шимберев сказал мне, что он тоже присутствовал на этой вечеринке. Очень жаль, но я его там не заметил. Хитрый критик ничем не выдал своего присутствия. Я имею в виду, что ни разу не услышал знаменитых "хм" и "мда". Печально :)
(с) Вова Бурый Волк
http://www.proza.ru:8004/2002/01/21-35