Иду по городу. Странный он, странный до безобразия. Кое-где туман, а где-то даже снег. Я начинаю злиться. Но делаю это не от того, что тут так несуразно, а от того, что не понимаю. Я всегда злюсь, когда попадаю сюда. В который раз он снится мне? Раз в сотый... за этот год. У всех сны, как сны, а у меня белиберда какая-то. Когда это прекратится? Когда я начну видеть нормальные человеческие сны? Пусть даже кошмары.
- Раз, два, три, четыре. Трижды семь - двадцать семь, - девочка играла в классики, прыгая на одной ноге по пыльному асфальту, на котором она что-то начертила зеленым мелком.
- Странно, обычно белым все рисуют, почему вдруг зеленый? - подумалось мне. Я подошел поближе и остановился рядом. Вокруг было пусто и мертво. Улица из фильмов ужасов, не иначе.
- Четыре, три, два, раз. Трижды восемь - двадцать восемь, - девочка по-прежнему не замечала меня. Большие белые бантики смешно дергались в стороны на голове, когда она прыгала. На ней одета форма, которую носили очень давно, еще когда я в первом классе учился. А потом перестали. Форма канула в лету, детство тоже.
Я с интересом наблюдал, как она прыгает из одного квадрата в другой, повторяя дурацкую считалочку. Девочка напомнила мне моих однокласниц. Озорных, как маленькие милые зверушки. Так ведь это мой сон. Он соткан из моих впечатлений, воспоминаний.
- Раз, два, три четыре. Трижды девять - двадцать девять.
Я ухмыльнулся. Мне как раз столько скоро будет.
- Ты неверно считаешь! - не выдержал я. - Таблицу умножения учила?
Девочка вздрогнула от моего голоса и остановилась, нахмурившись.
- Во-первых, это для рифмы, - она поджала свои тонкие детские губенки. - Во-вторых, может я считаю неправильную таблицу умножения? Есть правильная, а есть неверная. Вот мне нравится вторая. Вот!
Она сделала паузу и, набрав побольше воздуха, выдала: - А в-третьих, шел бы ты дядя отсюда, пока не накидали.
Я оторопело глядел на нее. В голове шла борьба мысли. Медленно слишком. Туго.
- Чего смотришь? Я тебе мешала? Играла, никого не трогала. Ты что думаешь, если я тебе снюсь, так все можно? А меня может из себя выводит , что мне приходится в твоем сне скакать, как дуре последней. Так что иди, куда шел, судьбу не испытывай, - голубые бездонные глаза выжидательно смотрели на меня.
Я почему-то поверил ей. Здесь возможно все. В этом я успел удостовериться за бесконечные часы блужданий по спутанным расплывчатым улочкам города. И перспектива получить по лицу от девочки с бантиками меня не радовала.
Я пожал плечами и побрел прочь. Бред! Все это бред! Маленькая, ага... фору любой даст.
И вообразить трудно! Мне вдруг захотелось вернуться, но благоразумие победило. Я свернул в переулок. Прошел под тенистыми кленами. Большие они, густые. Я раньше, мальцом, на таких листья курил. Залезем на дерево после школы, лист из тетради вырвем, листьев сухих напихаем в неумело сделанную самокрутку и дымим. Романтика! Не то что сейчас. Сигареты на каждом углу продают, смали - не хочу! Тогда тяжелее было, листья вот... Мне вдруг захотелось залезть на клен и посидеть, просто посидеть на нем, как тогда...
Клены превратились в фонари, а впереди появилось море.
Началось! Всегда так в этом месте. Как только чего-то действительно захочешь - сразу картинка меняется, как назло, ей богу.
Ну море, так море. Я его тоже люблю. Обувь не стал снимать, знал, что и это ненадолго. Шел по песку, тыкая в него носками ботинок. Кое-где водоросли сухие попадались, а так пусто, дом только впереди какой-то, прямо на берегу, как в рассказах про бедных рыбаков. Ветхий такой, шаткий весь.
Зашел. Бар оказался. Красиво здесь, чем-то таким приятным пахнет. Знакомым.
Никого. Даже бармена нет. Я не удивился и сел за столик. Ко мне подошел старик. Откуда он взялся?
- Не возражаете?
- Да нет.
Старик грациозно расправил рваный плащ и опустился на стул.
- Давайте знакомиться? - предложил он.
- Давайте.
- Бэрик Адуван, - представился он.
- Славик. Это у вас имя такое - Бэрик?
- Ага. От слова беар, медведь. На английском.
Он скочил лицо и сдвинул косматые брови. - Похоже?
- Нет, вообще-то, - я едва не засмеялся. Лицо у него доброе, открытое. - Больше на тушкана похоже...
- Я так и знал. Вы меня пивом не угостите?
- Почему бы нет. Вы какой сорт предпочитаете?
- Отечественный.
- А-а, - я протянул, раздумывая, что все это значит.
Если удивляться в этом месте, то с ума сойдешь, это я давно вычислил. Нужно просто понять, что сон тебе рассказать хочет, что он пытается донести.
Старик поднялся и подошел к стойке. Вскоре вернулся. В руках нес два бокала. Холодные, запотевшие. Я с удовольствием приложился, сделав большой глоток. На вкус кока-колой оказалось. Я отодвинул бокал и стал рассматривать своего нового знакомого.
- Ты не подумай, что я пиво клянчу, - он выпил почти половину. - Я спросил просто, хотел узнать, что-ты.
- И что я?
- Молодец, старика пивом угостил. Хоть я за него сам заплатил, все равно, так держать.
Интересно, кому он платил?
- А вы здесь кто?
- Я здесь я. А чего спрашиваешь-то?
- О чем-то говорить надо же. О погоде не поговоришь, тут на каждой улице она своя.
- А. понимаю. Ты что пиво не пьешь? Не хочешь?
- Нет, что-то не идет.
- Я добью?
Я махнул рукой. Старик потянулся к моему бокалу и залпом осушил его.
- Благодать! Что ни говори, а пиво я люблю.
Я чувствовал, что разозлился еще немного. Капельку. Если так пойдет, через часа два ОНИ меня выведут.
- Ты не думай, я не такой! - вдруг сказал старик.
- Какой, такой?
- Ну вот один думает, что я такой. Второй думает, что другой. А сведи их вместе, поймут, что я вообще иной. Усек?
- Смутно.
- Бывает. Пива точно не хочешь?
- Нет, - я покачал головой. - А вы здесь как, спите? Или снитесь?
- Когда как.
Больше я ничего спросить не успел.
- Мне пора, - вдруг заторопился старик. - Опоздал.
- Ну, прощайте.
- Да ты не надейся, еще увидимся.
Я недоверчиво посмотрел на него. За все это время я одного человека дважды ни разу не встречал.
Старик заковылял к выходу. - Трижды девять, двадцать девять. Скоро, да?
- Угу.
- Бывает, - снова повторил он и вышел.
Я бросился за ним. Старика не было. Зато появилась площадь. Большая, здоровая. Мимо лошадь пробежала. За ней толпа людей. Все в футболки одеты. На груди знак - "остановка запрещена", а внутри - логотип "Феррари". Я тоже побежал.
Догнали!
Иду, не пойму, зачем я здесь. Сзади топот все тише - толпа на лошади уехала, мне места не хватило. Странный сон, впрочем как всегда. Такое происходит, что не знаешь, плакать или смеяться!Прямо как в жизни.
Пух тополиный полетел . Как в песне прямо. Я улыбнулся. А пуха прибывает, заполонил собой все вокруг и в снег превратился. Мне не то, чтобы холодно, так зябко.
- Эй, Славик, чего мерзнешь-то, залазь сюда!
Я обернулся. Смотрю - старик мой сидит на клене. На том самом. Босой сидит, ноги ухоженные. Странный он. Впрочем, глупо здесь так характеризовать кого-то. Тут все с придурью. Я залез на дерево и рядом на ветку сел. Обидно мне стало. Так бы мог пройти и не заметил бы. А ведь я хотел на него взобраться. Огорчился. Да так, что и сидеть мне расхотелось.
А тут тепло. Как и раньше... Нисколько клен не изменился.
- Управились?
- Ага, уже...
Я сорвал сухой лист и стал его тереть в ладонях, превращая в труху.
- Ну, и что думаешь? - с хитрецой спросил старик.
- По поводу?
- Ты меня за нос не води, - раздраженно ответил старик. - Я тебя прямо спрашиваю.
- Ужасно все.
- Почему?
- Потому что не по-настоящему. Спонтанно, непонятно.
Старик рассмеялся. Чуть с дерева не упал. - А, хочешь, чтоб все ясно было?
- Угу!
- Шиш тебе. Чем это место лучше, так это тем, что здесь все быстро происходит. Если бы все так же было, чем бы оно отличалось?
- Ничем, наверное, - уныло согласился я.
- То-то и оно! Тут ведь как, ты же скумекал уже, тут все настоящее вокруг вертится.
- А там?
- Там тоже, только ненужное оно. Все ненужное. Хотя настоящее. Забиваешь все вокруг себя этим настоящим, а оно и не то вовсе. И долгое. Понял?
- Нет!
- Дурак! - старик злобно сплюнул и слез с дерева, что-то бормоча про свой возраст. - Пойду я. Посидишь так и сам дураком станешь.
Старик исчез. А я все сидел и тер листья один за другим. А птицы, что свили гнездо на верхушке дерева, тихо плакали.