Полковник сидел в своей палатке с хмурым выражением лица, лишь в глазах его играла гордыня. Приближение смерти еще никому не приносило радости, но если уж она пришла – офицер собирался встретить ее с честью и высоко поднятой головой.
В кабинет вошел лейтенант Кэрол.
- Разрешите доложить! – выпалил он.
- Докладывайте, - сказал полковник, глядя мимо вошедшего.
Его не интересовали ни лейтенант, ни то, что он скажет. Командир ждал только одного гостя – смерть. Он не знал, что это пришла именно она. Полковник представлял ее совсем иначе.
- Дальнейшее наступление не имеет смысла. Разведчики доложили, что к базе переброшены войска, превосходящие остатки наших сил в десятки раз. Наша единственная надежда – отступление к морю.
По сути, разведка не принесла ничего нового: самоубийственность их штурма полковник знал и так.
- Отступление также бессмысленно, как и атака. Берег кишмя кишит войсками противника. Передайте остальным: пусть сворачивают лагерь. Продолжаем наступление. Мы умрем, как герои! – бесцветно произнес полковник, лишь в последней фразе проскользнул пафос.
- Но при отступлении у нас есть шанс… - попытался возразить Кэрол.
- …Умереть трусами, - раздраженно закончил за него командир.
Поняв бессмысленность уговоров, лейтенант резко выхватил игольник и выстрелил полковнику в ногу. Яд в мгновение разошелся по всему телу, командир успел только что-то прошипеть и невидящим взором уставился на стол.
- Подыхай, если хочешь. А я хочу жить, - произнес Кэрол и подошел к телу.
Он вытащил заряд из ноги мертвого начальника, с трудом разомкнул его челюсти и снова соединил их на его воротнике. Хрустнула вшитая ампула с ядом.
Закончив заметать следы, он вышел из палатки и объявил собравшимся:
- Полковник Нельсон не выдержал этой новости. Он покончил с собой. Как старший после него по званию, я объявляю себя командующим. Мой первый приказ: сворачиваем лагерь и отступаем.
Похоронить беднягу-плковника они не успели. Два бомбардировщика противника засекли их лагерь и начали обстрел позиций.
«Так даже лучше, - подумал Кэрол, - пусть Нельсон покоится в лунке от взрыва, как настоящий герой».
- Стреляйте по этим сволочам!!! - яростно вопил Кэрол.
Но все, кто поумнее, уже разбежались по разным углам, как крысы. А, кто был глуп и нерасторопен, уже не составляли единого целого: куски их обожженной плоти лежали повсюду. Без харизмы Нельсона отряд перестал существовать.
- Ладно, с…, сам все сделаю!!! – выкрикнул он и побежал через пыль взрывов к месту, где лежали ракетометы, спотыкаясь о камни и труппы.
Вокруг был настоящий Ад, но он не видел его – перед глазами стояли лица матери и сестры. Он так давно не навещал их, и он не позволит каким-то ублюдкам помешать ему это сделать.
Он добежал до орудий. Здесь была открытая местность, и он, как на ладони, простреливался со всех сторон. Хорошо, что Кэрол правильно рассчитал время: самолеты как раз улетали на второй заход. Он зарядил орудие. Поднял тяжелую махину. Прицелился. Пли. Самолет задымился и рухнул где-то в джунглях, но второй уже разворачивался, его пулеметы кровожадно блестели в свете яростного солнца. Кэрол понимая, что не успеет зарядить вторую ракету, побежал к зарослям, но тут и второй самолет сотряс взрыв и бомбардировщик рухнул на землю. Лейтенант оглянулся: Петрова стоял, сжимая мускулистыми руками ракетомет.
- Ваня? А я думал, что тебе уже грохнули.
- Врешь – не возьмешь!!! - усмехнулся здоровяк.
Из леса стали медленно выходить остатки некогда доблестного отряда. В двух предыдущих столкновениях погибли все лучшие бойцы. Из оставшихся хоть на что-то годился только этот русский громила: туп, конечно, как дерево, зато смел и силен. Остальные так – cannon fodder.
- Собирайте то, что осталось от лагеря – и уходим, - брезгливо скомандовал Кэрол, - Я смотрю, у нас не осталось офицеров. Иван! Я произвожу тебя в сержанты. Тебя Клод тоже – крикнул он еще и Ману просто по тому, что он первый попался на глаза.
Собрав останки лагеря, они тронулись. Эта разношерстная толпа, которую язык лейтенанта не поворачивался назвать армией, шла почти весь день и пол ночи и никто даже не заикнулся о привале. Было видно, что всем хотелось жить. Кэрол расположил своих солдат так, что в случае засады они представляли собой живой щит вокруг него и Петрова. Русский мог еще пригодиться. Ходьба ужасно утомила лейтенанта, но ему предавала сил мысль, как он обнимет своих родных и никогда больше не оставит, разорвет все контракты – пусть воюют другие, а он хотел жить. Иван, казалось, не уставал вовсе. Он шел, ни на секунду не сбавляя шаг и мурлыкая себе под нос что-то вроде:
Старый дом мой давно ссутулился,
Старый пес мой давно издох -
На московских изогнутых улицах
Умереть знать сулил мне бог…
Уже утром на одной из троп они поймали местную девчонку. Она затравленным зверьком озиралась на солдат, плакала и что-то лепетала на родном языке. Кэрол не стал разбираться: есть ли среди солдат испанцы; а коротко приказал:
- Убить ее.
Увидев жадные взгляды, которые кидали на девчонку, добавил:
- На остальное у нас нет времени.
Приговор мгновенно привели в исполнение и зашагали дальше. Шли еще пол дня. Кэрол еле держался на ногах и уже хотел объявить привал, когда откуда-то слева вылетела граната. Засада застала их в таком состоянии, когда, уставшие, они просто не могли полноценно сражаться. Лишь русский снял со спины лазер и начал, как ни в чем не бывало, выжигать тяжелую пехоту врага. Лейтенант в нем не ошибся. Нападавших было не много, но отряд Кэрола был ужасно измотан и 2/3 его остались лежать на мягкой, как руки матери, траве. Командир приказал брать лишь тех раненых, которые могут идти, остальных добивать и двигаться дальше.
Вечером был объявлен долгожданный привал. Отряд насчитывал теперь 18 человек, а способных сражаться было и того меньше. Кэрол расставил часовых и, повалившись на траву без спального мешка, уставился в звездное небо. Он уже радостно бежал к родным, спустившись с самолетного трапа, когда его светлый сон прервал голос Петрова:
- Зачем ты приказал ее убить? Она не виновата в этой проклятой войне, как и мы все.
- Кого? – не понял со сна командир.
- Девчушку.
- Если б ты знал насколько мне наплевать и на нее и на месть. Она просто могла быть шпионкой, и я не мог допустить, чтобы о нашем местоположении стало известно. Я хочу вывести нас отсюда, любой ценой.
Кэрол не видел выражения лица Петрова, лейтенант видел только звезды. Дальнейших расспросов не последовало, и командующий вновь погрузился в сладкие сны.
Его чаепитие с семьей прервала ночная атака. К счастью караульный, прежде чем отправиться к праотцам, успел выстрелить в воздух. Их лагерь обнаружили уже под утро, когда большинство успело отдохнуть, отчего бодро встретило врага и свою смерть.
Кэрол без устали палил из ручного пулемета и останавливался лишь, чтобы перезарядить обойму. В этот момент его прикрывал Жан. Кроме своего подручного лейтенант видел только Ивана, который резал воздух и врагов лазерным лучом. Возможно, это были все, кто остался. Патроны стремительно кончались. Дальнейшая оборона была бессмысленна.
Ваня. Бежим отсюда. Попытаемся прорваться, – сказал Кэрол в рацию, - Жан ты прикрываешь.
Они побежали к лесу. Яростно загрохотал пулемет Жана, но помогать выбираться его обладателю не пришлось – шальная пуля разорвала его голову на куски. В лесу Кэрол столкнулся нос к носу с солдатом врага, тот удивленно уставился на него широко открытыми глазами. Прямо в них, пробивая очки ночного видения, воткнул лейтенант штык-нож.
Беглецов не преследовали. И на следующее утро они почти вышли к побережью. Здесь на самом краю леса их с нетерпением ждали два снайпера. Кэрол обнаружил их первым и свалил обоих, но один все же успел пробить Петрову ногу.
- Джек, помоги мне, нам осталось совсем немного. Мне так хочется увидеть близких. Не хочу так умирать.
Осталось немного, но с такой яростью налетел ветер, что, скрываясь за его шумом, вполне мог красться очередной отряд врага.
- Прости, Ваня, но я не могу так рисковать, - произнес Кэрол и пустил ему пулю в голову.
После этого он собрал последние силы и побежал через джунгли и скалистое плато к ощетинившемуся ракетами кораблю, который стал ему за эти дни таким же родным, как мать.
Джек, ты куда? – спросила сестра.
Так уладить кое-какие дела, - улыбнулся Кэрол.
Он уже пол года провел со своей семьей. Радость встречи улетучилась, как дым, уже на второй день. Деньги за 6 месяцев вышли, а новую работу он найти не мог, да и не пытался. Родной дом опостылел до нельзя. За эти дни он успел даже жениться и снова развестись. Но еще несколько дней и он просто свихнется от своего нелепого существования. Зато, никогда не поздно было восстановиться в армии. Ему обещали даже сохранить звание.
Август, 2002