Снег и ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал
Потому, что, если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал.
В.С. Высоцкий
"Дэйли Лонгтаун". 12 февраля. "Гордон Закарья хочет создать Единый Воздушный Флот Архипелага?".
"...Уже никто не сомневается в успехе дела, начатого Гордоном Закарьей этим летом. Успешные нападения на конвои Империи и Красного Архипелага, постоянные победы над имперскими Западными и Южными патрулями, надежное прикрытие купеческих караванов - все это не могло не привлечь в ряды воздушных корсаров молодых и горячих людей. Теперь, по прошествии полугода, мы можем констатировать: да, воздушные корсары вернулись и вернули себе былую славу. Каперские команды после июльского абордажа "Светлого Пути" стали появляться, как грибы после дождя. Восстали из пепла "Черный Лебедь", "Черепа", "Гусары" и "Безумный эскадрон". А об "Охотниках за удачей" даже и говорить не стоит. Именно с них начал возрождение корсаров Гордон Закарья.
Что мы имеем на сегодняшний день? Мощное и надежное воздушное прикрытие Архипелага, которое наконец-то осадило зарвавшихся имперцев и красных. Но на этом Гордон останавливаться явно не хочет. Недавняя свадьба Гордона Закарьи и Мелиссы Ругар (капитана возрожденного "Черного Лебедя") дает нам возможность говорить о том, что капитан "Охотников" взял курс на объединение разрозненных каперских команд в единый Воздушный Флот Архипелага...".
Утро выдалось на редкость погожим. Снег блестел под лучами холодного зимнего солнца так, что глазам было больно. Буран, бушевавший весь прошедший день и ночь, стих, и уже утром с аэродрома стали доноситься звуки чихающих от мороза и нехотя запускающихся двигателей. Черти отправлялись на патрулирование.
Я проснулся довольно поздно. Солнечные зайчики прыгали по комнате, веселыми пятнами лежали на полу и стенах. За ночь во дворе намело сугробы и теперь их белые вершины заглядывали в окно комнаты. Присвистнув, я подошел к окну и стал оглядывать двор, прикидывая, сколько же времени теперь понадобится, чтобы разгрести образовавшийся завал. Решив, что на улицу сейчас выходить нет смысла, я с хрустом потянулся и неторопливо стал набивать трубку, посматривая в окно.
Сзади раздался протяжный сладкий вздох и нежный голос пропел: "А я тоже проснулась". Я улыбнулся. Мелисса никогда не изменяла своей манере утреннего приветствия. Повернувшись, я посмотрел на нее. Она откинула одеяло и с хитрой улыбкой глядела на меня, вытянувшись на кровати. Нет, сколько времени я ее знаю, но никак не устаю восхищаться совершенством этого маленького, крепкого тела. Природа не наградила ее высоким ростом, но наделила непередаваемым изяществом и совершенством форм. Многие из моих знакомых женщин черной завистью завидовали Мелиссе. И не удивительно - после того, как "Охотники за удачей" стали греметь на всем пространстве Архипелага и Материка, очень многие из них мечтали оказаться в одной постели со мной, а то и "окольцевать" перспективного молодого капитана. Но не знали искательницы счастья, что сердце мое занято раз и навсегда. И заняла его эта невысокая крепкая девушка по имени Мелисса.
Мелисса Ругар появилась на "Пандоре", как и обещала, через три часа после нашего приземления на Корсакове. Признаться честно, я уже к тому времени забыл о неосмотрительном приглашении, брошенном капитану "Лебедей" во время боя. Послеполетная суматоха, обследование танкера, разбор полетов - все это как-то постепенно вытеснило у меня из головы тот звонкий голос, что я услышал в самой гуще схватки. Ко всему прочему танкер оказался загружен совсем не тем, что мы ожидали увидеть. Ни капли топлива в огромных танках корабля не было. Зато они под завязку были загружены разобранной маткой. Причем такой маткой, которая ни в чем не уступила бы новой "Пандоре". Черти из "Лебедя" носились возбужденные, с горящими глазами и бурно делились последней новостью: "А знаешь, теперь у нас есть свой корабль!". Восторгу пилотов не было предела. И я их понимал. Сбылась мечта молодых волков "Черного Лебедя". Теперь им можно было смело выходить в свободное плавание и начинать ставить на место красных.
- Горди, - голос Бабушки Сью, казалось, вот-вот разнесет мою каюту вдребезги. - Мои мальчики сказали, что танкер оказался с весьма необычной начинкой.
Я усмехнулся. Зная Бабушку, смело можно было утверждать, что об этом она знала уже очень давно, но никому и словом не обмолвилась. Но теперь изображала полное непонимание. Манеры Сьюзанн Ругар не менялись.
- Точно, Бабушка, - я закурил, откинувшись на спинку кресла, и подмигнул Грэгу, сидевшему тут же. - Твои мальчики в честном бою отхватили себе серьезную птичку.
- Хех, - скрипнула Бабушка. - А пока не за что. Этим кобелям еще пахать и пахать до матки-то. Ну да ладно, раз такое дело. Я надеюсь, ты не будешь сильно против, ежели мы заберем птичку себе?
- Бабуля, - возмутился я. - Не нарушай законов Братства! Добыча делится пополам. А в этом случае твои мальчики заработали от силы двадцать пять процентов!
- Горди, - голос Бабушки окреп и приобрел зловещие интонации. - Малыш, ты всерьез хочешь заработать неприятности на свою молодую задницу? Тысяча чертей, объясни мне, за каким тебе сдалась эта матка?!
Я снова подмигнул Грэгу, который давился от сдерживаемого смеха.
- Бабуля, матка мне не упала. Но законы Братства превыше всего. Птичка должна быть продана, а деньги разделены. Так было всегда.
- Горд, едрит твою за ногу! - взорвалась Бабушка. - Маленький говнюк! Ты что же будешь напоминать о законах мне, Сьюзанн Ругар?! Да тебя даже в мутной капле еще не было, когда я мочила всякую шваль, которая болталась в воздухе Архипелага! Я помню о законах получше, чем твой папашка. Короче, Горд, или ты отдаешь птичку нам по-хорошему, или от твоей "Пандоры" сейчас один пепел останется!
- Спокойно, Бабуля, - открыто расхохотался я. - Остынь. Раскипятилась, как холодный самовар, понимаешь. Ничего ты с "Пандорой" не сделаешь. Иначе твои мальчики так всю жизнь по бардакам и проведут. Летать им будет не на чем. Придется на бабах скакать. Короче так. Матку мы сейчас все равно не сдадим. Даже Большой Дик за нее не сможет нам ничего дать. У него после "Пандоры" ветер в карманах гуляет. Потому делаем следующим образом. Птичку ты заберешь для своих мальчиков, танкер останется нам. Остаток суммы за птичку твои орлы отдадут тогда, когда заработают. Но учти, Бабуля, бухгалтеры у меня придирчивые и злопамятные невероятно. Так что на мою забывчивость не рассчитывай.
- Горди, поимей совесть, - уже мягче ответила Бабушка. - Если никого другого иметь не хочешь. Ну откуда у мальчиков такие деньги?
- Бабуля, - я разозлился на несговорчивую старуху. - Давай не будем заниматься торгашеством. Или договариваемся так, или вообще никак не договариваемся. Это совсем наглость. Мы что, из-за какой-то мелочевки об общем деле забудем?
Повисла пауза. Все таки Бабушку я уел. Впрочем, к такому повороту я был готов. Отец предупреждал, что Ругар из-за дублона способна удавиться. А уж в таком случае она просто должна была вцепиться в матку смертельной хваткой и не выпускать ее ни под каким видом. Но и о своей выгоде Бабуля не забывала. Получить много за меньшие расходы - вот фирменный почерк "Черного Лебедя". Так было и так, похоже будет. Наконец динамик снова захрипел.
- Черт с тобой, Горди, - Бабушка явно была довольна, но умело это скрывала. - Пусть будет по-твоему. О рассрочке поговорим при личной встрече.
- Хорошо, Бабуля, - тут же откликнулся я. - Пусть будет так. Когда прибудешь-то?
- Жди через час, - в голосе Бабушки прорезалась хитринка. - Готовсь, малыш.
Бабуля отключилась. Я озадаченно посмотрел на бурно веселящегося Грэга.
- Не понял. К чему это я готовиться должен?
Грэг сполз со стула на пол, держась за живот.
- Ой, дипломат! Ой, уморил! Поговорил с Бабулей, называется! И так ничего и не понял! Про Мелиссу Ругар совсем забыл, что ли?
- Мелисса, - протянул я, начиная припоминать ее звонкое "Йа-а-а-ха!" и разлетающиеся плоскости противника. - Что-то помню, но смутно. Не до запоминаний было, знаешь ли.
- Ну-ну, прикидывайся шлангом, капитан, - Грэг похлопал меня по плечу и поднялся, собираясь выйти из каюты. - Оставляю тебя наедине с воспоминаниями.
- Вали, хохмач, - шутливо ткнул я его кулаком в бок. - Проверь лучше абордажников. Здорово им досталось или как.
Грэг козырнул и вышел из каюты. Я же осмотрелся, пытаясь оценить внешний вид своего пристанища. Как ни крути, все-таки в гости явятся дамы, пусть даже и такие серьезные, как Бабушка и ее внучка. Подумав немного, я плюнул и решил, что и так сойдет. В конце концов это каюта боевого корабля, а не будуар дамы из высшего света. Пусть все остается как есть. Не буду ничего убирать. Бабуля и не такое видела в своей жизни. А внучка пускай привыкает...
Бабушка оказалась как всегда пунктуальна. Ровно через час они заявились ко мне. Увидев Мелиссу Ругар, я просто лишился дара речи. "Разрази меня гром, а внучка-то просто обалденно красива, - помчались мысли. - Черт возьми, где же Бабушка ее прятала все это время?". Девушка была невысокая, крепко сбитая и в то же время невероятно изящная. Кудрявые черные волосы падали на плечи, рассыпались по ним блестящим водопадом. Пронзительно зеленые глаза смотрели дерзко и хитро. Небольшой аккуратный подбородок с ямочкой, дерзкий курносый носик и алые губки - все это я охватил в одно мгновение. Прелесть ее тела я смог узнать гораздо позже. Пока же она была одета в обычную летную одежду: кожаная утепленная куртка, шарф, галифе и укороченные сапоги. Бабушка на ее фоне вообще смотрелась старой каргой. Теперь я понял, почему отец называет ее "механизированной Бабой-Ягой". Цветастый платок перехватывал седые, но бывшие когда-то черными как смоль, волосы. В правом ухе висело массивное золотое кольцо. Морщинистое лицо, длинный крючковатый нос, нависающий над верхней губой с растительностью, черные пронзительные глаза, в глубине которых горит неугасимое яростное пламя. По одежде Бабушка напоминала старую цыганку. Подобрав свои многочисленные цветастые юбки, она бесцеремонно уселась на стул, вынула из беззубого рта извечную трубку-носогрейку и смачно высморкалась в безразмерный платок, невесть откуда взявшийся. Мелисса же скромно осталась стоять. Но в глазах ее прыгали веселые бесенята.
- Ну что, Горди, вылупился, - заскрипела Бабушка. - Закрой рот и слюни вытри, малыш. Мел - лакомый кусочек, но не для такого раздолбая как ты. - Бабушка зашлась в хриплом каркающем смехе.
- Бабуля, - я, наконец, сумел оторвать взгляд от Мелиссы. - Вечно у тебя все мысли вращаются в околошириночном пространстве. Не все похожи на твоих мальчиков, учти.
- Ладно, Горди, ладно, - Бабушка выпустила в мою сторону клуб вонючего дыма. Боже мой, какой же табак она курит? Неужели "Кюнинг"? Отвратное месиво, доложу я вам. - Я не слепая и вашу кобелиную стойку изучила уже как свои пять пальцев. Короче, капитан, - бабуля вдруг стала невероятно серьезной, - давай с тобой обсудим детальки. И хватит пялиться на Мел! - сухая морщинистая ладонь Бабули саданула по столу. - Вначале - дело, а потом все остальное!
Сошлись на сроках и сумме мы быстро. Теперь-то я понял, зачем карга прихватила с собой внучку. Волей-неволей я все время возвращался к созерцанию Мелиссы, которая уютно устроилась в огромном старом кресле, что стояло в дальнем углу, а мысли мои так или иначе соскакивали с серьезной темы. Бабуля веселилась от души и огонь в ее глазах разгорался все ярче и ярче. В итоге матка "Лебедю" обошлась раз в пять дешевле, чем на самом деле.
- Ну что, голубок, - Бабуля поставила свою заковыристую подпись на документах, которые принес наш Очкарик - бухгалтер, - дело сделано. Смотри, на попятную не пойди.
- Бабуля, - я откинулся в кресле и посмотрел на нее возмущенно. - Как ты можешь сомневаться в слове Закарьи?!
- А как ты можешь сомневаться в слове Ругар, так и я, - осклабилась Бабуля. - Ежели бы доверял, то не стал бы этого бумагомараку сюда вызывать, да договоры подписывать. Или я не права, Горди? - хитрюще глянула на меня старая пиратка.
Я почувствовал, как краска бросилась в лицо. Да, это Бабуля подметила точно. Доверять я "Лебедям" не доверял ни на йоту, наученный отцовским опытом. Так что лучше уж прослыть крючкотвором, чем потом ломать голову в раздумьях о выходе из положения.
- Ладно, малыш, не красней, - Бабуля даже в полумраке каюты видела меня насквозь. - Я все понимаю. Еще немало воды утечет, прежде чем мы станем снова друг другу доверять, как в былые времена. Но что-то заболталась я совсем, карга старая. Мел, дочка, ты как - со мной, али по "Пандоре" погуляешь?
Хитринка в глазах Бабули выросла до огромнейших размеров и превратилась в дьявольскую хитрость. Мелисса посмотрела на Бабулю, и мне показалось, что старуха подмигнула внучке.
- Я, пожалуй, останусь, - Мелисса повернулась ко мне. - Если, конечно, капитан Гордон разрешит.
- А куда он денется? - расхохоталась Бабуля. - Как приклеился глазами к твоим галифе с самого начала, так и не отклеился до сих пор. А, капитан?!
- Бабуля, - я вздохнул и возвел глаза к потолку. - Ну когда ты забросишь свои бордельные шуточки?
- Никогда, Горди, никогда. Вы забудете голос старухи Сью только тогда, когда могила скроет меня. А пока терпите, голуби мои.
С этими словами Бабуля вышла, оставив меня наедине с Мелиссой...
... Мы прошлись по "Пандоре". Мел самым подробнейшим образом рассматривала все закоулки и особенности корабля и засыпала меня бесконечными расспросами. У меня даже язык заболел от объяснений, которые пришлось давать. Внучка Бабушки Сью оказалась отличным механиком, помимо того, что она уже доказала, что не зря зовется отличным пилотом. И все время, что мы ходили по кораблю, я никак не мог оторваться от любования девушкой. Проклиная все на свете, ругая себя последними словами, я пытался отвлечься, вернуть своим мыслям боевое и деловое настроение, но они упорно возвращались к лицу и фигуре капитана "Лебедей". К концу "экскурсии" я понял, что влюбился по уши, что называется. Вот не было печали...
... А потом стало совсем не до посторонних мыслей и размышлений. Сэр Ричард Блэйк никогда не бросал слова на ветер. Вот и теперь, когда мои "Охотники" стали изрядно трепать имперские силы на всем Юге и Западе, глава Имперской Службы Безопасности решил взять быка за рога и покончить с творящимся безобразием. Блэйк провел огромную работу и в итоге у Империи появились совершенно новое подразделение под красивым названием "Рыцари Фьюджис". Шеф ИСБ пошел по непроторенному пути, призвав под знамена "Рыцарей" всех тех, кто мог уйти к корсарам. То есть противопоставил нам потенциальных союзников. Постольку поскольку слабых пилотов среди них не было, то пара наших операций просто-напросто провалилась. Было от чего схватиться за голову...
- Горд! - вид у ворвавшегося в каюту Грэга был взлохмаченный и растрепанный. - "Рыцари" обнаглели до предела!
- Что случилось? - я вытащил из ящика бутылку виски и плеснул боцману.
- Они в пух и прах разнесли нашу патрульную эскадрилию и вынесли все базовые аэродромы на Хонгерне!
- То есть ты хочешь сказать, что Западной Базы у нас больше нет? - стараясь сохранить спокойствие, уточнил я.
- Именно, капитан, именно, - Грэг вылил в себя стакан виски и даже не поморщился. - Они сумели не допустить даже малейшей утечки. А когда их заметили, то было поздно что-либо делать. Наши черти, конечно, поднялись и встретили "Рыцарей" на подходе, но... - Грэг умолк, выжидательно глядя на меня.
Ярость толкнулась было горячим шаром, но я подавил этот приступ. Чего-чего, а психовать сейчас надо было меньше всего. Нужно было сесть и спокойно разобраться в ситуации. Ну лишились мы одной базы на Западе, ну потеряли самый близкий подход к Империи, но ведь ничего особо катастрофического не произошло, в принципе. "Пандора" цела, все основные силы - тоже, главная база "Охотников" в порядке. Так что чего же паниковать? Но нет, "Рыцари" совсем распоясались. Так это оставлять нельзя! Надо любым способом вышибить силы Блэйка с Хонгерна. Иначе они так и пойдут дальше, захавывая по одному острову. Так недолго и до главной базы.
- Грэг, - я поднял глаза на боцмана. - Свяжись с "Лебедями". В одиночку мы с этим делом не совладаем. Так, предупреди всех наших чертей. Пусть готовятся к серьезной и большой работе. Как Мел откликнется, сразу выводи ее на меня.
- Но капитан, "Лебеди" сейчас туго завязаны с красными, - Грэг взлохматил и без того взлохмаченные волосы. - Вряд ли Ругар согласится отвести "Корону" с Востока.
- Боцман, не паникуй раньше времени. Надо с ними поговорить. Я же говорю, в одиночку нам с "Рыцарями" не справиться. Предупреждал же, не надо недооценивать Блэйка. Вот теперь и расхлебываем свои же ошибки...
Мелисса связалась со мной этим же вечером. Голос капитана "Черного Лебедя" был встревоженным и звенел, как туго натянутая струна.
- Слышала, Горд, про твои неприятности. Что от меня конкретно требуется?
- Мел, нам надо отбить остров у Блэйка. И, желательно, отбить охоту этому напыщенному ослу вообще когда-либо с нами связываться в будущем.
- Вынести "Фьюджис"? - Мелисса озадачилась. - Но Горд, они сейчас сильны как никогда. Мы даже не сможем близко к Хонгерну подобраться. Там же как минимум три линкора дежурят.
- Мел, надо подумать, как это сделать. Сама понимаешь, что оставлять Блэйка у себя под боком смерти подобно. Он нас поодиночке перещелкает, как семечки.
- Ладно, капитан, встретимся и обговорим все планы подробнее. Красные сейчас вроде как притихли. Я могу увести "Корону" с рубежа.
- Отлично, Мел. Давай завтра на Лонглине, у отца, встретимся и побеседуем. А я за сегодняшний день постараюсь связаться с "Ариен зольдаттен".
- Барон? - Мелисса была удивлена. - Он что же, техникой обзавелся?
- Стараниями Дика, - ответил я, усмехаясь. - Так затарился, что мало не покажется. Единственное, что его еще не устраивает, так это отсутствие современной матки. Пока на старом "Гольдштадте" базируется.
- А кто у него сейчас в капитанах?
- Младший Остерманн - Фридрих. Вроде ничего парень, не зазнается. Только из-за того, что "Гольд" старый, предпочитает далеко от Мутерлянда не соваться. Но в этом случае вытащим мы арийцев, я так думаю.
- Хорошо, Горд, - голос Мелиссы приобрел деловые интонации. - Завтра на Лонглине встретимся.
Я дал отбой связи и откинулся в кресле, забросив руки за голову. Это очень хорошо, что я снова смогу увидеть Мелиссу. Теплое чувство волной разлилось по телу и я поймал себя на том, что сижу и глупо улыбаюсь, размышляя о предстоящей встрече с Мелиссой. С досадой плюнув, я постарался выбросить все это из головы, и сосредоточиться на той операции, которую предстояло разработать...
... Хонгерн мы вернули через две недели. Собрались три каперские команды - "Охотники", "Лебеди" и "Зольдаттен". Подойдя к острову, мы отбились от заградсил Империи, разнеся в пух и прах сдерживающие линкоры. А потом вышибли сидящих на острове "Рыцарей". После этого, правда, пришлось еще месяц сидеть на острове, отбиваясь от бесконечных попыток Блэйка вернуть себе Хонгерн. Но вскоре «Рыцари Фьюджис» поняли, что вернуться на остров им не удастся и отказались от своих бесплодных планов.
«Черный Лебедь» тем временем окреп и даже стал показывать появившиеся клыки красным. Мальчики Мел вернули себе два крупных острова на Востоке, которые в свое время заграбастали большевики. Мелисса справилась с этой задачей практически в одиночку (если не считать поддержки пяти штурмовых эскадрилий «Охотников за удачей»).
Наши встречи с Мелиссой становились все более частыми и не всегда наполненными разговорами о делах и планах Свободного Братства. Вернее сказать, как раз о делах и планах мы с ней говорили теперь только в самую последнюю очередь. Обычно мы улетали с Лонглина на отдаленный одинокий островок Лин, что уютно расположился на юго-востоке Архипелага. Этот островок, заросший лесами, с быстрыми говорливыми холодными речками, с обширными песчаными пляжами, как нельзя лучше подходил для прогулок вдвоем, для бесконечных разговоров ни о чем, для романтических вечеров и ночей, наполненных шелестом листвы, теплом и нежностью. Мелисса, к моей бесконечной радости, ответила на мои ухаживания. Поначалу это привело к большому скандалу с Бабушкой…
- Горди, малыш, ты что же это удумал, кобель? – Бабушка ворвалась в мою каюту, как ураган, отбросив в сторону стоявшего у двери Грэга.
- Бабуля, в чем дело? – я оторвался от экрана монитора, и удивленно уставился на Бабушку, которая буквально кипела от злости.
- В чем дело?! В чем дело, ты спрашиваешь?! Нет, не зря я не хотела отпускать Мел. Нечего ей было в корсарские дела соваться! Вот теперь и попала, бедняжка, как кур в ощип.
- Бабуля, объясни толком, что произошло? – я вскочил из-за стола. В голове пронеслись самые страшные догадки: «Сбили, погибла…».
- Это у тебя надо спросить что произошло, кобелина блудливый, - Бабуля вперила в меня горящий взгляд. – Кто тебя просил мою малышку с пути сбивать, а?
Грэг, недоуменно таращившийся на нас, при этих словах закрыл рот руками и, согнувшись от сдерживаемого хохота, пулей вылетел из каюты. До меня дошла вся комичность ситуации.
- Бабуля, а что, собственно, произошло? – я снова сел и уже с интересом стал рассматривать Бабушкино лицо, пылающее праведным гневом.
- Горд, ответь мне прямо – ты трахал Мел?
«Ох ты Боже мой! Бабуля, как всегда прямолинейна до безобразия». Я возвел глаза к потолку и вздохнул.
- Бабушка, а помягче выражаться нельзя? Все-таки речь не о шлюхе из корсаковского бардака идет, а о твоей внучке. Ты хотя бы в ее адрес таких слов не употребляла.
- Молчи, Горд! – взорвалась Бабушка. – Я тебя прямо спросила, ты мне прямо отвечай: да или нет! И перестань учить старого человека, как ему высказываться! Ну!!!
Последнее слово Бабушка буквально рявкнула, подавшись ко мне и сжав кулаки. Мне показалось, что, промедли я еще секунду, и сухой маленький кулак старой пиратки воткнется мне в лицо. Я вскинул руки.
- Скажем так, Бабуля. Мы не трахаемся, а любим друг друга. Такой вариант тебя устроит?
«Хлесть!». Звонкая пощечина хлестнула меня по лицу. Бабушка с непередаваемой быстротой перегнулась через стол и закатила мне пару крепких ударов. В глазах вспыхнули искры и щеки моментально запылали. Я вскочил.
- Бабуля, ты забываешь всякие правила!
- Кобелина вонючий! – зашипела разъяренной кошкой Бабушка. – Подонок малолетний! Падаль!
Далее пошли совсем уж непечатные выражения. Я налил стакан виски, спокойно поставил его перед Бабушкой и так же спокойно сел на свое место. Чего мне стоило удержать себя в руках и не сорваться, известно, пожалуй, только Богу. Внутри все кипело и клокотало. Я с трудом подавлял желание немедленно вышвырнуть старую ведьму вон.
Когда поток красноречия иссяк, Бабушка хватила стакан, даже не моргнув глазом, и уселась напротив.
- Высказалась? – я потер горящую щеку. – А теперь давай разберемся спокойно и по порядку. Без эмоций.
- Кто же тебя просил соблазнять мою девочку, Горд? – первый вопрос Бабушки, признаться, поставил меня в тупик.
- Минутку, Бабуля, - я поднял вверх указательный палец. – Давай уточним. Никто никого не соблазнял. Мы просто любим друг друга. И все.
- Любите, - Бабушка достала свою носогрейку и стала ее набивать. – Да что бы вы знали про любовь, детишки. В наше время – вот это была любовь. А у вас… - Бабушка махнула рукой.
- Никто не спорит, что в ваше время все было лучше. Чего ты тут в таком случае руками размахалась?
- Горди, - Бабушка явно успокоилась, если стала меня так называть. – Мел же мне больше чем внучка, ты это прекрасно знаешь. Я же тряслась над ней хлеще, чем над собственной дочерью. А тут появляешься ты, и уводишь мою девочку с собой. Как это должно выглядеть, по-твоему?
- Ой, Бабуля, давай не будем разводить здесь сентиментальные разговоры. Короче, говори, чего тебе надобно.
- Мне? – Бабушка замолчала и я вдруг понял, что сказать-то ей и нечего. Выкричалась, выплеснула эмоции, и что теперь? – Мне, честно говоря, ничего не надо, Горди. Мне надо только одно – чтобы ты не сбежал от нее через пару недель.
Я усмехнулся. Да, плохо Бабуля знает Закарью, раз так говорит. Что ж, по себе людей не судят, как говорится.
- Все будет в порядке, Бабушка. Не тревожься за свою Мел. Слово Закарьи.
- Слово? – Бабушка посмотрела на меня настороженно. – Ты особо-то своим словом не бросайся, Горди. Пригодиться еще.
- Я и не бросаюсь. Сказал: «Слово», значит слово. Все! – я хлопнул ладонью по столу.
- Ну-ну, - в глазах Бабушки все еще теплилась недоверчивость. – Посмотрим, чего стоит твое слово…
… А потом была операция, которую наши газетчики тут же прозвали «Битвой при Корсакове». Красные решили раз и навсегда избавиться от назойливых соседей, что теперь не давали им спокойного житья в воздухе. Да и то верно – Мелисса со своими мальчиками развернулась не на шутку. Ни один караван большевиков теперь не мог спокойно выбраться из своего воздушного пространства, не будучи атакованным «Лебедями». Не раз я предупреждал Мел, что такая, мягко говоря, наглость ни к чему хорошему не приведет. Но Мел оказалась девушкой весьма упрямой и целеустремленной.
- Я сказала, что красные больше носа не высунут со своего Красного Архипелага, - упорно твердила она. – Как они нам не давали вздохнуть, так и мы теперь им покоя не дадим.
Упорство капитана «Черного Лебедя» дало свои плоды. Большевики собрали огромный воздушный флот и прямиком направились к Корсакову – базе корсаров и источнику всех их неприятностей. Все попытки патрулей «Черного Лебедя» остановить армаду провалились. Флот медленно и неотвратимо двигался к острову. И тогда Мел позвала на помощь Свободное Братство…
Это было грандиозное и страшное сражение. На выручку «Лебедю» мгновенно явились «Охотники», «Зольдаттен», «Черепа» и «Безумный эскадрон», которые к этому времени уже окрепли и приобрели практически былую силу и мощь. Флот красных и четыре каперские команды сошлись в битве над Корсаковом. Воздух сотрясался от рева моторов и грохота очередей. Черные дымные следы сбитых самолетов расчертили небо в какую-то безумную таблицу, вписывая свои имена в ее колонки яркими огненными росписями взрывов. Вся земля острова была усеяна обломками разбитых машин, а море покрылось тягучей масляной пленкой из смеси масла и авиационного бензина. Купола парашютов напоминали хороший десант. Сбитые линкоры красных пробивали в горах Корсакова огромные пещеры.
Остатки разбитого флота большевиков еле смогли уйти от преследования, едва-едва дотянув до защиты своих зенитных батарей.
В этой битве мне крупно не повезло. Вернее, вначале крупно не повезло Мелиссе. На хвост ее «Фурии» плотно сели два «Файребрэнда» красных. Я заметил это только тогда, когда крылья машины Мел превратились в хорошее сито, а сзади тянулся плотный черный шлейф из горящего двигателя. Масло хлестало просто фонтаном, залив весь фонарь. Еще немного, и машина капитана «Лебедей» должна была либо взорваться, либо присоединиться к тем, кто уже беспомощной грудой железа лежал на земле или покоился на дне Великого Океана.
- Черт возьми! – отчаянный крик Мел кинжалом вспорол мои уши. – Да снимите же с меня этих сволочей кто-нибудь! Они же меня расстреляют!
Отцепившись от приставшего «Хоплайта», я ринулся на поиски. Это оказалось очень трудной задачей. Разобраться что к чему в этой круговерти и суматохе было практически невозможно. Мел я нашел совершенно случайно, по мелькнувшему справа «Файребрэнду», который «висел на хвосте» у совершенно разбитой «Фурии», в которой с большим трудом узнавалась «птичка» Мелиссы. Ярость захлестнула всего меня и я, уже ни о чем не думая, вклинился между красными и Мел. И попал… Вклинился я для Мел очень удачно, но крайне неудачно для себя. Пилоты «Брэндов» как раз решили добить уже искалеченную жертву и одновременно выпустили в нее по две ракеты. Мой «Бриг» оказался как раз на пути этих ракет. Последнее, что я помню из той схватки – это черные следы несущихся ко мне ракет и уходящую вниз «Фурию» Мелиссы, которая, наконец-то смогла выйти из боя и дотянуть до аэродрома. Потом последовал удар, грохот взрыва. Меня крутнуло, ремни впились в плечи, горячая волна обожгла лицо и все погрузилось в темноту…
… Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу на койке в госпитале «Пандоры», а рядом сидит бледная как смерть Мелисса. Попытки пошевелиться привели только к вспышке жгучей боли, сдавившей меня в тисках и к скрипу зубов. Досталось серьезно – перелом ног, трех ребер, сотрясение мозга и прочие «прелестные» последствия прямого ракетного попадания и бессознательного приземления с парашютом. Можно сказать, еще легко отделался.
Мел ухаживала за мной, как за маленьким ребенком. Буквально не оставляла одного ни на мгновение. За эти долгие три месяца она осунулась, похудела, в глазах появился не виданный до этого решительный блеск. Но совместными усилиями врачей, бесконечной заботой и любовью Мелиссы, грязными шуточками Бабушки Сью, от которых я просто корчился на кровати, и поддержкой всех чертей, я все-таки встал на ноги и даже в скором времени смог совершить первый вылет…
… И вот теперь, после недавней свадьбы, я сижу в комнате своего дома на Лине, и смотрю на потягивающуюся, хитро улыбающуюся и мурлыкающую Мел. Трубка тихонько похрипывает, снег за окном блестит, в комнате повисла тишина. И мне становится так хорошо и спокойно, как не было никогда до этого в моей такой недолгой и бурной жизни…