Павел Лошадкин, симпатичный, спокойный и очень грамотный мужик, кормит семью, правда, совсем не сытно, используя давно известный метод ежедневного труда в одной маленькой фирме. Фирма эта, то есть, ее сотрудники, обеспечивает местное население разнообразными телефонными аппаратами и всеми прочими атрибутами, которые имеют или могут иметь отношение к этим аппаратам. Основал фирму лет десять назад предприимчивый Воровский. Тогда Паша Лошадкин был его первым и единственным сотрудником. Сейчас в фирме работает несколько человек, а Воровский ними руководит.
Года два назад Воровский взял на работу почти одновременно двух новых сотрудников Диму Кризова и Игоря Елкова. Димочка – человек совсем еще юный, но умный, педантичный и очень упрямый, а Елков – молодой обаятельный мужчина, рациональный, деятельный и женатый на Инне, которая тоже устроилась на работу в эту же фирму, но на год раньше своего мужа. Она то и упросила Воровского принять с испытательным сроком ее Игоря.
Лошадкин в связи с этими событиями приободрился и даже повеселел, потому что без толковых помощников ему было трудновато и хлопотно решать множество вопросов, а с помощниками сделалось капельку легче.
После трудового дня уставшие спецы частенько пили пиво и морально сближались. Павел ускоренными темпами вводил новых коллег в тонкости внутрифирменных дел, ощущал со стороны Димы и Игоря прочное уважение, а в разговорах со своей женой, то есть, со мной, иногда даже начал употреблять слово «друзья», хотя мне казалось, что для дружбы, как я ее понимаю, время было еще раннее. Но я в любом случае радовалась вместе с Павлом тому, что все так хорошо складывается. Иногда друзьям- приятелям удавалось даже проворачивать кое-какие мелкие экономические хитрости, в результате которых пиво оказывалось как бы бесплатным. Однажды веселая троица завалила к нам домой с двумя бутылками шампанского, я ближе познакомилась с Игорем и Димой, и они мне очень понравились. С того вечера у меня с Игорем установились шутливо-товарищеские отношения, у него вообще есть дар легко и непринужденно вести беседу.
Спустя год в один прекрасный день Павел совершенно неожиданно пришел домой в середине дня. На мой немой вопрос «что стряслось?» супруг торопливо и сумбурно пояснил, что Воровский расширяет поле своей деятельности и открывает специализированный маленький магазинчик, а трудиться в магазинчике предлагает Павлу. При этом у Павла увеличивается рабочий день, уменьшается количество выходных, но из всего этого автоматически вытекает некоторая прибавка к спартанской Пашиной зарплате.
- Паша, - воскликнула я, - ты будешь один в магазине!
- Это только маленький отдел на территории чужого большого магазина, там есть надежная охрана, - ответил муж.
- Паша, ты не занимался никогда торговлей.
- Даша, в этом нет ничего страшного, и нам нужны деньги.
- Паша, фактически ты расстаешься с ребятами, тебе будет трудно.
- Даша, я очень тороплюсь, я пришел за паспортом, поговорим вечером.
Вечером Павел втолковал мне, что ответить отказом на предложение Воровского было просто немыслимо, так как он, Паша, у Воровского – единственный закаленный опытный и надежный сотрудник. Я все это знала и понимала, но все равно мне было как-то не по себе. Однако, ясно было и другое. Если бы Паша отказался, Воровский его все равно уговорил бы, потому что он, Воровский, всегда добивается того, что ему выгодно. Короче, замкнутый круг.
Дней через десять с магазинными формальностями было покончено, и мой любимый супруг оказался один на один с дорогими и не очень дорогими, но весьма разнообразными товарами. При этом в его обязанности входило не только успешно продавать эти товары, но еще и выполнять очень многие прежние обязанности инженерно-организаторского характера.
Наша семейная жизнь слегка изменилась не в лучшую сторону. Паша очень уставал. Фактически, из его быта исчез даже обеденный перерыв. Он был так занят, что я боялась звонить ему в магазин. Но все это – только цветочки. Ягодки созрели через несколько недель. У Павла виртуозно украли какой-то блок от мобильника. Стоимость этого блока с лихвой превышала прибавку к зарплате. Пришлось мне на ужин жарить хлеб на подсолнечном масле.
Воровский со скрипом осознал, что такое Пашино положение намного хуже, чем у белки в колесе, потому что над белкой не висит, как Дамоклов меч, материальная ответственность. Воровский нашел выход из положения и прислал Паше помощника. Но, к сожалению, это был не Игорь и не Дима, а какой-то малолетний в прямом смысле слова красавец, которого Воровский принял на работу, как позже стало известно, без чьих-либо рекомендаций. Экономный Воровский назначил красавцу какую-то ученическую зарплату и испытательный срок длиною в два месяца.
Теперь мой Лошадкин был просто чернее тучи, так как этого малолетку нужно было не только все время учить, за ним нужно было еще и постоянно следить. В течение испытательного срока у красавца все-таки украли какую-то мобильную деталь средней стоимости, после чего он был немедленно уволен, а расплатился за его детскую рассеянность, как и положено наставнику, Павел, а вернее, наша семья.
Довольно часто к Паше в магазин заходили Дима или Игорь, чтобы поговорить, посоветоваться или решить какой-нибудь деловой вопрос по поручению начальника. Конечно, они сочувствовали Павлу, высказывались о некоторой скупости Воровского, рассуждали о том, что торговое дело следует вести несколько по-иному, но территориальная удаленность сделала свое дело и отношения приятелей явно охладились.
Вскоре Воровский снова нашел для Павла молодого не очень внешне симпатичного помощника по имени Петя Хитрун. В худощавом Пете было что-то уловимое от вампира, если следовать образам ширпотреба штампованного американского кино. Опять Лошадкину пришлось не только напряженно работать, а еще и учить, и проверять, и контролировать. Однако, Петя оказался во многом самостоятельным учеником и словил ситуацию на лету. Он понял, что от торговых катаклизмов следует защищаться материально. Кроме того, в Пете присутствовало одно драгоценное для всякого продавца качество: он умел виртуозно рекламировать товар. Поскольку начальник никаких премий за хорошую работу никогда не выдавал, Хитрун изобрел эти премии сам. Когда он видел, что у покупателя толстый кошелек и что покупатель приобретает много всего разного, он на одну какую-нибудь деталь немножко увеличивал цену. Таким образом, у Хитруна и у моего Лошадкина иногда появлялись микроскопические комиссионные. В нашей семье они в основном тратились на шоколадные конфеты для нашего растущего чада.
Я почти панически боюсь материальной ответственности и не раз ныла Паше, что мне не нравятся эти фокусы, но Паша терпеливо втолковывал мне, что Воровского такие мелочи не могут волновать и что он, Воровский, заинтересован в успешном сбыте товара, а Петя Хитрун замечательно этому сбыту способствует. При этом Паша высказывал здравую мысль о том, что мизерные комиссионные от продажи вообще нужно узаконить.
- Скажи об этом Воровскому,- просила я.
- Нет, Даша,- отвечал Павел,- это бесполезно. Воровский должен прийти к такому выводу сам. Успокойся, родная, мы иногда мальчишкам, у которых не хватает денег на ерунду, продаем эту ерунду дешевле, так сказать, со скидкой. Предлагаешь и об этом Воровскому сказать?
Таким вот образом Паша побеждал меня в нашем тягомотном споре, но при этом присутствовал еще один весомый для семьи аргумент. Я заметила, что Паша по вечерам улыбается и шутит, несмотря на постоянную усталость. Короче, мой добытчик немного воспрянул духом.
Месяца через два после обозначенного времени Лошадкин пришел с работы тусклый и подавленный.
- Павел, - пытала я, - что случилось?
- Даша, - ничего не случилось, просто замотался с делами.
- Паша, не лги, лучше расскажи сразу, я не хочу волноваться.
- Сегодня мне позвонил Дима.
- Ну и что? Он тебе часто звонит, вы же сотрудники. Так в чем дело?
- Понимаешь, Даша, он сначала потрепался о текущих проблемах, потом спросил, как идут дела в магазине, а потом изобразил какую-то витиеватую фразу о том, что друзья должны делиться.
- Объясни мне, Паша, как друзья должны делиться.
- Не «как», Даша, а «чем», и я догадываюсь, что именно Дима имел в виду.
- Паша, - заныла я, - он что, рассчитал в своем аналитическом уме твои жалкие доходы? А Игорь? Признавайся, Игорь тоже что-нибудь говорил?
- Нет, но Игорь недавно жаловался, что с Димой трудно ладить, он последнее время очень капризный и какой-то немножко нервный. Ладно, забыли. Кстати, Даша, к Хитруну сегодня приходила миловидная девица. Оказывается, это его невеста, скоро свадьба. Между прочим, я случайно узнал, что у Хитруна не так давно отец умер, но у него есть мама и сестричка-школьница. Сама понимаешь, сейчас Хитруну очень нужны деньги для процесса бракосочетания.
- Смешной ты, Лошадкин, мне ли не понять. И все-таки я думаю о Диме Кризове, он так молод, у меня такое чувство, словно мне его жаль. Ладно, забыли.
Мы на самом деле почти забыли об этом разговоре. В повседневной жизни всегда присутствуют разнообразные проблемы, переключающие сознание.
Но через месяц или полтора после того самого неприятного Диминого звонка Паша вечером отказался от ужина, что было для него крайне нехарактерно. Сначала я подумала, что он просто заболел. Мой муж отмалчивался и рано лег спать. Ситуация прояснилась на следующий день. Паша рассказал мне, что в их магазин явился какой-то прикинутый мужик, который накупил много всякого телефонного барахла, и
и Петя Хитрун, как обычно, нашел лазейку для трудовых комиссионных. Вскоре в магазинчик вошел Воровский и объявил, что час назад была произведена, так называемая, контрольная закупка, результат которой показал, что его, Воровского обворовывают.
Петю Хитруна Воровский уволил на следующий день, разумеется, без выплаты заработной платы. Лошадкина он уволить не мог, потому что без Павла ему никак не обойтись, по меньшей мере на текущий момент времени. Воровский просто лишил Павла месячной зарплаты единовременно и снизил его ежемесячную зарплату на пятнадцать процентов навсегда, так сказать, в назидание.
О чем мы с мужем разговаривали после всего этого, я помню очень смутно. Кажется, речь шла об инфляции и о безработице.
В общем, мы теперь хорошо понимаем, что из себя представляют кандалы, и в чем проявляется истинный талант постсоветского бизнесмена.
Прошло несколько недель нашего «крутого» существования, типа жареный хлеб – хлеб жареный – просто хлеб. А вчера часов в девять вечера как-то вдруг зазвенел наш простой обычный телефон. Лошадкин был в ванной, и я сняла трубку. Звонил Игорь Елков и приглашал нас с Пашей на свой день рождения.
- Игорь, - сказала я, наверное, грустно, - мы не сможем прийти, полагаю, что ты наслышан о наших проблемах.
- Даша, - просил Игорь, - пожалуйста, приходите. Я понимаю, что ты не очень хочешь встречаться с нашим начальником, но ведь это мой день рождения. Я вас с Пашей обоих очень уважаю и прошу прийти.
- Игорь, не стоит говорить о начальнике, просто мы не привыкли приходить к имениннику без подарка, а на подарок нет средств, их вообще сейчас нет ни на что, не вынуждай меня к откровениям.
- Даша, я сам удручен, что все так получилось, это глупое недоразумение, я не мог даже предположить.
- Чего предположить, Игорь?
- Предположить того, что Воровский пошлет моего приятеля к Паше на идиотскую контрольную закупку.
- !!! Постой, Игорь, так тот вихляющий мужик, это твой приятель?!
- Ну да. Я думал, что вы с Пашей об этом знаете. Понимаешь, он мой старый сосед, он сидел без копейки, и я его из жалости повел к Воровскому для, так сказать, единовременного заработка.
- Игорь, приятель! Я тебя сейчас развеселю, вместо подарка. Мы с Пашей понятия не имели, что это твой дружок так обнищал в жизни.
- Даша, я тебе все объясню. Это Дима постоянно интриговал. Он науськивал против Паши Воровского, у него нервы не в порядке. Даша, приходите без подарка. Я тебя первую приглашаю.
- Игорь, я вынуждена прервать разговор, у меня очень-очень болит голова. У меня раскалывается голова…