Мы опять сегодня поругались. Пипетта слишком долго плескалась в ванной, а мне надо было на работу. Если бы она знала, что это такое – собираться каждый день на работу, она бы так не зыркала. Она бы не трясла гривой и не скребла бы нервно свой панцирь. Нет, потом уже, когда ее мохнатый хвост был высушен моим феном, она стала подлизываться. Не в прямом смысле, конечно, поскольку языка у нее нет, просто она села ко мне на колени и стала смотреть на меня своим карим глазом.
Я ненавижу эти наши утренние разборки. Ну, в самом деле, можно же выбрать другое время, когда я не спешу, когда я могу думать о чем-то другом, а не только о том, как на меня будет рычать мой шеф за очередное опоздание, когда я могу, наконец, найти в себе силы и, зажав свою обиду между… ну, в общем, зажав свою обиду, погладить Пипу по шершавой спине, почесать ей между крыльями. А вот нет же! Ей подавай именно сейчас, когда я только и могу, что представлять себе, как мой начальник берет в руки чашечку горячего ароматного дымящегося кофе и швыряет ее в мой непроснувшийся фасад.
Еще Пипа ненавидит, когда я зову ее Пипеткой. Ей кажется это слишком фамильярным. Ей кажется это фамильярным и она краснеет до самых плавников. Краснеет и сопит хоботом. А как я могу не называть ее Пипеткой, если она, зная что я спешу, может час не подавать из ванной признаков жизни? Мне кажется, что даже ее любимый Серега Савостин – и тот бы назвал ее Пипеткой. И я не сдерживаюсь: «Пипетка, имей совесть!» - кричу я в дверь, стараясь перекрыть своим зыком шум воды из крана. Надо сказать, что кричу я совершенно напрасно. Можно было бы и прошептать – у Пипы отличный слух. И это несмотря на то, что она почти совершенно глуха на одно ухо. Зато шесть остальных слышат прекрасно. Но я не сдерживаюсь и кричу: «Пипетка, имей совесть!». Обычно через минуту открывается дверь, и она, демонстративно не замечая меня, проходит в комнату, цокая мокрыми копытами. И я, бреясь в освободившейся ванной, прекрасно знаю, что там, в комнате, Пипа сейчас летает и переживает свою обиду. Простора для полета маловато, конечно, но она подпрыгивает и быстро-быстро машет крыльями. Она считает, что она летает. Она всегда летает после ванной. Вроде бы как сохнет. На самом деле она просто нервничает и оттого летает.
Не знаю, кто бы мог вынести все это. Я бы точно не смог, если б не одно обстоятельство.
Однажды, когда мой старый дом горел и меня завалило рухнувшей крышей так, что никакой возможности выбраться у меня не было, случайно проходившая мимо Пипа за пять минут пробила проход в горящих бревнах. Причем она сделала это без всяких там инструментов и подручных средств. Можно сказать голыми лапами. Ну и рогами, конечно.