Вот и еще одна ночь почти на исходе.
Спокойная, как и две предыдущие.
И если бы не эти сгущающиеся низко нависшие над сопками грозовые тучи, да отдаленные, постепенно приближающиеся отблески молний, можно было посчитать
удачным, очередной, и последний день их службы здесь.
Завтра, он взглянул на святящиеся точки часов, а вернее теперь уже сегодня, их наряд снимет с этой верхотуры забытой Богом, но не Аллахом караванной тропы юркая «вертушка».
Они улетят, оставив вместо себя двух новых бедолаг, с сухим пайком на трое суток «куковать», присматривая за караванной тропой.
Начал накрапывать дождь.
Напарник, дружок Димка Северцев тихо посапывал под плащ - палаткой, нервно поддергивая во сне ногой.
Новая вспышка грозы вырвала из тьмы, покатый поросший мелким кустарником склон.
Он зябко поежился, поднимая воротник бушлата.
Пригрелся, и провалился куда-то.
__________________________________________
Гроза кончилась.
Дождь утих.
Он лежал на спине, и не знал, радоваться ему, или нет.
То, что он остался жив - это хорошо…
А вот то, что совсем, или почти совсем не чувствует своих ног - это…
Он даже не знал, как к этому подступиться. Как назвать это.
«Плохо. Очень плохо!»
Утешал он себя этой фразой, вспоминая своего учителя истории, стандартно отчитывающего нерадивого ученика, стоящего понурив голову, перед классной доской.
Так, так.… Теперь все сначала. По порядочку.
«Сначала была молния», - перефразировав знаменитое выражение «В начале было Слово», подумал он. Или все-таки вспышка от сигнальной ракеты, которыми был напичкан близлежащий к перевалу склон?
Или сверкнула молния? Да, что теперь гадать, молния ли, пиропатрон…
Он толкнул в бок, и бросил через плечо напарнику: «Дим? Продирай зенки-то. Слышь?
Сработка «сигналки» внизу по склону. Смотри в оба. Я взгляну.…Подстрахуй ежели что!»
И пригнувшись, нырнул из пригретого ночным бдением укрытия, в темноту, передергивая затвор автомата. Пройдя по знакомой тропке десятка четыре шагов, оступился на мокрой траве, нога подвернулась, и его потащило по склону.
Тут он и подцепил ее - эту «свою» растяжку.
Он всеми своими фибрами почувствовал, нет, не услышал, а именно почувствовал, как стальная нить, выдернула чеку, из зажатой, скорее всего меж камней гранаты. Он почувствовал, а потом уже уловил слухом мягкий шлепок: это плюхнулась, на раскисшую глину, выскочившая чека. Несколько секунд жизни. Всего каких-то четыре секунды. Четыре мгновения в Вечности. Вот тогда он понял: «Смертушка это, а не чека дала о себе знать, этим мягким вкрадчивым звуком».
Он даже успел подумать: «Что за граната? «Лимонка»*, «эргэдэшка»**? Но это, пожалуй, знали только те, кто поставил эту ловушку для них, - эта мысль была последней, перед тем, как ночь лопнула, окатив его градом осколков. Он уже не помнил, как его швырнуло, переворачивая, припечатывая к сырой скользкой глине, отбивая все внутренности. В глазах, отпечатался день, яркий, до неприличия голубой в этой черноте, отпечатался на мгновение, вернув ночь, тупую и промозглую.
А потом был дождь. Он и очнулся благодаря этому ливню.
Отрезвляющему. Капли которого бесцеремонно и неукротимо высекали брызги на его хэбэ, стучали прохладной морзянкой по лицу. Казалось само небо, разверзлось над ним.
Отдаленным гулом контузии, грохотала по небесной жести гроза.
«Я потерплю. Потерплю. Пока я еще способен на это. Способен терпеть эту расплывшуюся по всему телу боль», - внушал он сам себе, собирая обрывки мыслей в единый пучок сознания. «Есть аптечка, промедол. Димка сейчас уже ползет, наверняка. Подползет, поможет. Вытащит меня к чертям собачьим, отсюда…»
Шел дождь. Шла кровь. Он не видел этого.
Он просто ЗНАЛ. Знал, ждал и надеялся.
«Надо лишь перетянуть чем-нибудь ноги, или что там осталось. Ремнями - автоматным, или от РД***. Димка не новичок. Димка сделает все как надо. Ну, где же ты, браток? Ты же не мог не слышать подрыва? Пусть грохочет гроза. Браток, ты ведь не мог спросонок спутать грозу, с разрывом гранаты, а?»
Бушлат, хэбэ промокли окончательно.
Он лежал головой вниз по склону, и очень скоро, от бегущей сверху воды, начал захлебываться. Он пытался поднять голову… На какое-то время это удавалось ему.
На какое-то время. На время, которого у него было не так и много.
В его теперешнем положении.
Он поднимал голову, и на какое-то время, получал передышку. Жадно хватал ртом воздух.
Но мышцы на шее уставали. Да и пресс, держать было трудно, потому что приходилось напрягать иссеченное осколками тело, с остатками того, что было ниже бедер.
Дождь прибавил прыти. Дождь не уставал. А он - устал.
Устал от ожидания, от холода, цепкими объятьями вцепившегося в него.
Он слышал об этом: кровь уходит, начинаешь замерзать.
Ну, где же ты, браток?
Он почувствовал, его начало клонить в сон. А вот это уже совсем плохо.
«Не спать. Только не спать! Димка! Ну, где же ты, брат Димка?»
От предвкушения скорого избавления, надежды, и веры в друга стало вдруг так хорошо и спокойно…
_____________________________________________
«… «Раскат»? «Раскат?
Это «Сосна»! У нас ЧП.
Сработала «сигналка» на южном склоне.
Да…Полчаса назад… Сержант Нечаев ушел проверять тропу, и подорвался.…
Да, метров пятьдесят-шестьдесят от поста.
Так точно! Не живой он. Да.…Сам видел…. В клочья его…
Да, гроза, и ливень охрененный - вымокли насквозь.
Есть, до утра не высовываться. Так точно!
Рассветет, попробую достать его.
Все! Конец связи…
Гроза кончилась.
Дождь утих.
В его широко открытые застывшие глаза, полные небесных слез, и надежды, словно извиняясь, робко заглянул рассвет…
_______________________________
«Лимонка»* - граната «Ф-1»
«эргэдэшка»** - граната «РГД - 5»
РД*** - рюкзак десантный
Матвей БЕЛЫЙ © 19.07.2002 г.