Я долго шлялся по залу, выбирая, где посочнее. Долларовые и пятидолларовые ставки меня не интересовали - детишкам. Вот несколько столов по четвертному, а вот, наконец, сотенные. Я подсел на последнюю руку. Банкомет, здесь их называют дилер, приветливо подмигнул мне и молча предложил. Я проигнорировал.
Блэк джек - тоже, что наше очко, но с изменениями - это мне и надо было сперва выяснить. Мелочи оказались важными, но главное все-таки сохранилось - банкующий не имеет права останавливаться до семнадцати и обязан идти вперед. Я отметил и много иного: два туза здесь не Москва, а перебор, да и самого туза можно на свой выбор считать либо одиннадцатью либо единицей. Все картинки - десятки.
Подходили полуголые бабы с подносами, предлагали выпивку - кто ж на деле пьет? Кураж пьяных не держит. Разглядывая игру, я курил. Эта привычка к самопалу - держать окурок двумя пальцами у самого рта - всегда выдавала меня, но здесь я смотрелся простым наркоманом, просто татуировки не на привычном для здешних месте.
Дилер уже несколько раз озабоченно кидал в мою сторону взгляды, но я упорно не смотрел на него. У меня и до зоны глаза были в кучку, у самого носа, а теперь они глубоко осели и сузились до лазера. От моего взгляда у баб и пацанов очко сразу потеет. Менты тоже не любят его - однажды один салажонок прикрикнул на меня на допросе "В глаза мне смотрите!", ну, я и посмотрел - он потом долго бумажки на столе перебирал, а потом сухо так: "подпишите протокол и можете идти в камеру", больше я его на допросах не видел. Поэтому я дилера не тревожил собой.
Карты сначала мешал дилер, потом машина. Это уже хорошо. И карт - не мало, по пятьдесят два листа - десять колод. Выбор богатый.
Прошло уже около часа моего сидения на углу. Когда дилер зарядил по новой, я, наконец, поставил.
Открылся туз. Я удвоил. Опять туз - дилер слегка напрягся, но я попросил пальцем третью. Выпал третий туз подряд - тринадцать. За нашим столиком кто-то ахнул, как пернул в небо. Я ладонью показал "хватит". У дилера тоже выпал туз. За ним - еще один: на выбор - либо перебор, либо двенадцать, либо два. Дилер, видать, впервые увидел пять тузов сразу. Следующая карта - картинка. Либо двенадцать, либо перебор. И дилер, конечно, идет дальше. И, конечно, опять - картинка. Он придвигает мне кучку стодолларовых фишек. Народ повздыхал, поозирался на меня и успокоился - играть надо.
Я опять жду, когда кончатся карты и их начнут месить. Это приходит довольно быстро, и я вновь сосредотачиваюсь на тасующей машине. И, выставив все свои жетоны, прошу карточку.
И вновь мне выпадает туз. Дилер - я вижу - судорожно давит какую-то клавишу левой ногой. Вторая моя карта - туз. У дилера шары слегка подпрыгнули к затылку, когда и третьим лег туз. Я показал "достаточно". Откуда-то спешили двое - секьюрити и в штатском, наверно, начальник дилеров.
У бедного Васи к тузу выпал еще один, за ним - картинка. Дилер уже знал, что сейчас прийдет - и она пришла, наглая дамочка. Отсыпав мне положенное, дилер закрыл свою лавочку, а я переместился на пару столиков в сторону. Через час все повторилось, но только теперь секьюрити и начальник нарисовались сразу и тупо стояли за моей спиной. После двух моих ставок и этот дилер закрылся, я встал, чтоб обменять свои тяжести на хрусты.
У кассы эти двое пригласили меня - дергаться было некуда: их тут набито плотно. Мы прошли в подсобку, не утруждая собой публику.
Это был кабинет Большого Брата. Сам сидел, поглядывая в экран. Потом что-то спросил меня.
- Айм нот ?ндерстенд.
По моему прононсейшену он сразу понял, что я действительно ничего не понимаю.
- Where you are from?
- Фром Раша.
Через минуту появилась строгая девица.
- Наташа. Я - переводчица.
- Уберите бабу, -- и посмотрел на нее.
У нее мигом вспотело, и она что-то залопотала Большому Брату. Тот кивнул, и дево вышла.
Нарисовался еще один. Я сразу узнал - лягаш. Дважды ссучившийся - сначала там, теперь здесь. Он подсел к Большому Брату. Тот что-то шептал, а мент хорошо поставленным голосом пел мне знакомую оперу.
На вопросы об имени и документах я просто ушел в несознанку, и мы перешли к содержанию.
- Как вы это делаете?
- Молча.
- А если здесь сыграем?
- На мой нал. Идет?
- Да.
- Банкуйте!
Принесли залитую в пластик карточную кубатору - сто колод, не меньше. Большая, не как в зале, машина, долго тасовала камни - мне на руку. Большой Брат сам взялся метать.
Мне выпало подряд три туза - и все в пиках. Себе он уже не бросал - и так все ясно. Принесли мой выигрыш - жетонами. Внимательно пересмотрели три карты на столе. Карты как карты. Дешевка ширпотребная. Бросились к машине, вывалили из нее все карты - ничего.
- Все-таки, как вы это делаете? - Любые деньги.
- А на перо кто пойдет? Ты? Или, может, этот Большой Брат?
- Против таких, как вы, играть можете?
- Таких как я осталось всего двое: один срок непомерный мотает, а против себя я не играю.
- Хорошо, объясните, зачем вы это сделали? Вам, что, деньги нужны?
- Деньги всем нужны. Дело не в деньгах. Я ж понимаю, что разговор будет вам потом нужен. Ну, так давай поговорим.
- Давай!
- Все дело в том, что дилер до семнадцати обязан идти вперед. Так?
- Так.
- А два туза у вас в Америке - не Москва. Так?
- Так.
- А фраера могут выбирать после одиннадцати - брать или не брать?
- Это их право.
- И на одиннадати они уже могут приехать, на второй же карте! Так?
- В принципе - так, но ведь он же одного туза сразу может считать единицей.
- Да! Получить Москву - и сесть на двенадцати, чтоб потом получить картинку!
- Необязательно.
- Но с вероятностью почти баш-на-баш.
- Но почти все идут дальше!
- Потому что глупо - вставать, когда у тебя Москва! Неправильно торчите!
- Тебе-то что?
- А то, что весь ваш блэк джек на том и держится, что дилер не имеет выбора и идет вперед, если нет семнадцати, а у клиента - выбор, блин, свобода. И он платит за нее - баксами.
- Ну, в принципе, все верно. На этом и строится блэк джек: за свободу надо платить.
- За свободу не надо платить, потому как она - свобода! Воля, мля. Никаких денег не стоит. Она - настоящая. И я хотел вам это доказать и доказал. Теперь все наоборот: теперь у меня нет права выбора - три туза и есть три туза. Дальше - перебор красоты. А дилер, засранец, мечется и не знает, что за что считать, и все равно потом платит - но уже не как фраер, который платит за свободу, а как дилер - за собственное рабство. Он обязан после двух тузов брать еще карту, и не одну - две!
- Так как вы этого делаете?
Я устал от этого вопроса и потому посмотрел на мента, а потом на Большого Брата. Оба приземлились и потускнели.
- Хорошо, Вот вам десять тысяч и будем считать, что мы договорились: вы больше никогда не появитесь в нашем казино. Лас-Вегас - большой город. И вам везде будут рады.
Большой Брат достал из сейфа пачку нераспечатанных.
Я вынул шпилькой наугад из середины. Это был Большой Бен, но не в натуре. Положил деньги на стол, встал:
- Тобой сказано!
И вышел.