О, Бояне, соловию старого врЬмене! абы ты сиЬ пьлкы
вьщекоталъ, скачя, славию, мыслъноу дрЬвоу, лЬтая оумьмъ
подь облакы, сьвивая славы оба полы сего врЬмене, рищя
вь тропоу Трояню чрЬсь поля на горы.
ПЬти было пЬснъ Игореви того вьноукоу:
"Не боуря соколы занесе чрЬсь поля широкая; галицЬ стады бЬжятъ кь Доноу Великомоу."
Чили вьспЬти было, вЬщии Бояне, Велесовь вьноуче:
Комони рьжютъ за Соулою i звънитъ слава вь КыевЬ; троубы троубятъ вь НовЬiградЬ i стоятъ стязи вь Поутивли; Игоръ жъдетъ мила брата Въсеволода.
И рече емоу боуи тоуръ Въсеволодь:
"Одинь братъ, одинь свЬть свЬтълыи ты, Игорю: оба есвЬ Святославичя!"
"Седълаи, брате, своЬ бьрзыЬ комонЬ!"
"А мои ти готови, оседълани оу Коуръска на переди."
"А мои ти Коуряне i сьвЬдоми кьмети: подь троубами повити,
подь шеломы вьзлелЬяни, конъцъ копия вьскьрмлени."
"Поути имь вЬдоми, яроугы имь знаемы, лоуци оу нихь
напряжени, тоули отворени, саблЬ изьострены."
"Сами скачютъ акы сЬрии вьлци вь поли, ищюче себЬ чъсти, а кьнязю славы."