Гандоша Пеночкин.
«Кыз бала*, ах, кыз бала, дяде Жене не дала!» – раздавалась в большом холодном цеху незатейливая песенка на два голоса. Гулкое эхо отражалось от металлических конструкций и возвращалось к единственной на весь цех работающей установке, возле которой копошились два бомжеватого вида рабочих.
- Лёх, ну чё, есть контакт? – прервал песню крикливый тонкий голосок, принадлежащий сухому юнцу лет восемнадцати-двадцати.
- Гандоша ты Пеночкин! – выпалил в сердцах малорослый напарник лет сорока, перебирающий провода быстрыми движениями пухлых коротких пальцев.
- Ты чё, в натуре, по-руйски на понимаешь?.. Есть контакт, нет контакта. Главнобазово, он будет. – многозначительно изрёк Лёха и посмотрел на друга маленькими сальными глазками. – ****ыть, давай быстрее прозванивать кабели, а то опять не успеем. Слышь, Серый, кончай пургу гнать, а то придёт Аккуев* и начнёт опять выебываться.
Словно в подтверждение его слов воздух внезапно завибрировал и возникло упитанное лицо дяди Жени.
- Ууу, шайтан, придурки херовы, опять намудрили с кабелями. Давайте делайте всё ништяк, хочу к двум своим детям вернуться. А то буду как в прошлый раз опять бобылём, в хате семеро по лавкам, мал мала меньше. ТщательнЕе, ребятки, тщательнЕе.
- Да уймись ты! Вали в подпространство! – рассвирепел Лёха, и Аккуев моментальнорастворился в воздухе.
- Лёха, давай покурим, - Серый умоляюще посмотрел на своего старшего товарища.
- Что ж, давай, - Лёха присел на корточки и потихоньку затянул, - Кыз бала, ах, кыз бала, дяде Жене не дала, дядя Женя ходит грустный ему кыска не дала, дядя Женя ходит грустный кызбалушка не дала…
- Слышь, - встрял Серый, - А кто вообще построил этот цех, Машину эту хренову? Только не говори, что Бог. Беспонтово как-то для Бога – железки, проводки всякие.
- Кто, кто… Гандоша Пеночкин, - процедил сквозь зубы Лёха, затем широко улыбнулся, - Не знаю я. Когда впервые нашли этот заброшенный цех двести лет назад и попытались запустить Машину, то в мире что-то конкретно переменилось. На самом деле для людей, населяющих мир, ничего не произошло, просто те, кто работал в цеху выходили оттуда какие-то шизанутые, которые утверждали, что на Земле не два, а шесть континентов, история совсем не такая, какую преподают в школах, несли, короче, всякую чушь. Этих сумасшедших потихонечку распихивали по психушкам, пока кто-то один не догадался проверить одну умную мыслю. Назовём его для простоты Гандошей Пеночкиным. Так вот, он покопался в механизме Машины, понажимал на кнопочки, а когда вышел оттуда, увидев, как изменился мир, решил никому ни о чём не рассказывать. Говорят, что до его проделок с Машиной, славяне вместе с черножопыми были христианами, прикинь, да простит меня Аллах за сии речи! После этого сколотил Гандоша бригаду учёных-шизиков, помешанных на параллельных мирах и прочей чепухе, и аккуратно так втолковал им что есть некая херня, которая управляет временем и историей соответственно. Вот они и забубенили это дело. Правда, за двести лет толку никакого не добились. Сначала они, потом наши деды и отцы, а сейчас мы возимся. А наша смена в подпространстве сидит, чтобы было потом кому вспомнить, чем мы тут занимаемся. Да ты про это и сам знаешь…
- Знаю, что нужно восстанавливать эту Машину, откалибровывать её, а кто её создал нам на занятиях не говорили.
- Так и мне никто об этом не говорил. Есть подозрение, что даже наши бригадиры этого не знают. Поэтому и копаемся впустую, переставляя проводки, а таких комбинаций еще на несколько тыщ лет работы хватит. Ладно, хорош курить.
Серый послушно погасил окурок и, помолившись в сторону востока, принялся за свою бесконечную работу.
Кыз бала* (тюркс.) - маленькая девочка.
Ак ку (тюркс.) - белый лебедь,
(Аккуев - тюркская производная русской фамилии Лебедев.)