Жара в то пагубное для нормальной жизни лето пропитала город быстро и безысходно. Здания, спохватившись, пытались стать ниже и прятаться в тени кое-где имеющихся деревьев. Автомобильные пробки на улицах стекленели гудками и безудержным чадом. В метро народу не убавилось, но все внезапно научились не касаться друг друга.
Депутат N, извлеченный из кондиционированного буфета народного собрания нешуточной волею помощников, едва оказавшись во внешнем пекле, наступил на дохлую крысу. Перед смертью крыса была молода и, возможно, даже хороша собой, но сейчас источала мощное полуденное зловоние.
С депутатом N такая встреча случилась впервые, и он замер на крысе как вкопанный. Наш депутат не знал, что делать. Буквально несколько минут назад он прослушивал по прохладным буфетным громкоговорителям трансляцию о минно-взрывном деле на окраине державы. И вот – на тебе, он сам стоит на трупе крысы. Обычно деятельный, депутат N замер и, повторим, совершенно не знал что делать. А вот крыса знала. Она воняла. Во всю силу молодого летнего гниения.
В голове депутата N после сокрушительного вакуума созрела единственно верная для создавшегося положения мысль, что он стоит на мине-ловушке с запаховой локацией. Депутат N проворно сдрейфил и беспомощно, почти по-человечьи оглянулся в поисках сочувствия в окружающих прохожих и случайных читателей прозы.ру. Но мог ли он, завсегдатай буфета народного собрания, найти такое сочувствие?
4.7.02