-Бледный желтый каравай луны над горизонтом. А в окнах отражается вечность, - хорошо сидеть на крыше и мечтать. А еще лучше мечтается, когда видно газовое море. Газовое море очень красивое, но еще лет 10 назад никто не мог и представить себе, что такое возможно. До самого горизонта растекаются призрачным сиянием волны газа, и когда ты смотришь вглубь, то кажется, что это ты – море, а матовая масса прозрачного со всеми оттенками цветов воздуха – это плоскость которая отражает твое Я.
Степка помнил еще то время, когда на Планете были моря, состоявшие из воды. После очередного испытания на полигоне Коралловых островов, что-то пошло не так, цепная реакция превратила воду в эту массу невесомого газа со странным цветом. И с тех пор самым дорогим продуктом на Планете стала вода, добыть которую стало очень сложно. К тому же, ее производили с помощью сложнейших химических реакция – Степка не знал каких, так как химию в школе учил плохо – а через несколько часов она опять превращалась в газовый сгусток непонятного вещества. К газовому морю сначала боялись подходить, опасались радиации. Или даже не радиации: людей пугало то, что вместо привычной воды, необходимой как воздух, на земле колыхалась матово-сиреневая с золотистыми искорками субстанция. Эти газовые моря и озера были покинуты людьми до тех пор, пока ученые не нашли способ наладить массовое производство воды в замороженном виде. Лед не превращался в газ…
Газовыми облаками любовались, но подходить близко – боялись. Страшно смотреть на испарившееся море. Степка не боялся. Но он любил море, и не мог простить этому сгустку тумана, что он есть, а воды нет. Он часами мог смотреть на переливы цветов в туманном облаке, он одним из первых заметил, что туман (или газ, фиг его знает, что это такое) обитаем. Причудливые газоплавающие разных размеров составляли фигурки и узоры в море.
Вот и сейчас Степка сидел на крыше и смотрел вглубь газового облака: там мельтешили синие газоплавающие, они слетались и разлетались в разные стороны, лишь по им одним известным законам. Спирали, напоминающие Галактику, никому неизвестную и не нужную, ромбы квадраты, кубы - составляли эти странные рыбки. Синие рыбки расплывались в нежно фиолетовом и сиреневом, и вдруг… Степка мог поклясться они написали в облаке газа С Т Е П… И город, стоявший чуть слева от Степки начал таят и расплываться: размывались четкие границы стен старинных зданий, расплывалась желть старинных колоколов, начали двоиться шпили куполовв
Степан! – раздался голос друзей из дома. – Ты где застрял???
И все вернулось на место, хоровод рыбок в газовом море, стены, купола, шпили… Он затаился: итак уже спугнули сказку, еще и спускаться. Ну уж нет. Степка спустился по лестнице и припустил к морю. Он не боялся газового тумана. Море, пусть и изменившееся, не могло причинить Степке боли. Ведь это было его море, море, в котором он мальчишкой рыдал, что бы, смешиваясь с соленой водой, слезы не были видны другим. Море, рядом с которым он первый раз понял, как опасна его мечта. Ведь если ты, захотев апельсин, вдруг получишь его, то люди, могут захотеть, совсем не апельсин. Что если кому-то потребуется пистолет?…
Степка стоял на самой кромке, там, где уже побывал туман, но сейчас был лишь песок. Он колебался лишь долю секунды, а потом шагнул в переливающуюся муть газа. Газовое море холодило также как и настоящие волны. Только волны Измененного моря были пушистыми, как легкие перистые облака, они щекотали кожу и … убаюкивали.
***
… Высокий стройный человек в длинном плаще стоял, глядя в окно. Неестественно прямая спина могла бы показать, что он нервничает. Но только тем, кто его не знал. Повелитель никогда не нервничал, а прямые плечи и напряженность в осанке выдавали только несгибаемый характер и то, что он не привык, когда его приказы не выполняются. Длинный тяжелый плащ оттягивал и облегал чуть приподнятые вверх плечи. Будто человек все время пожимал плечами в знак равнодушия. Да, он был невозмутим. И равнодушен?…
Цветной витраж ловил робкое пламя потухающего камина и отражал расцвеченные блики в лицо стоявшего. Человек не замечал этого. Он был погружен в раздумья.
- Стак, - вдруг резко повернулся он к другому, человеку, который сидел в старинном кресле у камина. – Они уже здесь.
Стак. Так называли Степку в этом мире, в котором все было по-другому. В котором возможны волшебные предметы, возможно колдовство, а борьба за добро и зло – не просто абстрактные слова. Идет настоящая война. Пока на уровне посвященных. Но идет. И тебя действительно могут убить. Настоящим мечом, который светится в темноте. Или тем, который вбирает в себя свет днем.
Степка был здесь уже три дня. С тех пор как вошел в газовое море и его вытащил из настоящей воды, мокрого и захлебывающегося, тот, кто стоял сейчас перед ним и ждал ответа. Повелитель. Он рассказал Степке, который сушился у разведенного Повелителем огня (без помощи спичек!), что Степка здесь, для того, чтобы помочь им найти некий волшебный предмет. Раньше, чем его найдут другие. Имя Степки ему произнести было сложно, так Степка стал Стаком. И это имя он носил. Повелитель не скрывал того, что его относят к Темным Волшебникам. И что янтарный камень ему нужен отнюдь не для добрых дел. И Стак теперь его, Повелителя, собственность. Должник. И никуда Стаку не деться. Сейчас Повелитель стоял перед Стаком и смотрел ему прямо в глаза.
- Стак, - еще раз позвал он. Тихо, не повышая голоса. Этот голос проникал до самых костей, наполнял ужасом, который долго потом бродил по кровеносным сосудам.
Степка встал.
- Да…
- Повелитель… - сумрачно напомнил высокий человек.
Степка молчал. Человек, стоявший перед ним, чуть приподнял плечи. Ужас пронзил Степку до самых пяток. Но он продолжал молчать. Повелитель опустил плечи. Усмехнулся.
- Я мог бы убить тебя за неповиновение, но это не разумно. Ты мне еще нужен. Можешь звать меня Даг. Завтра мы пойдем в город, покинем замок до рассвета. Будь готов. Как твои успехи с оружием?
- Три дня – это мало, чтобы сравняться с воинами, которые учатся сражаться с детства.
- Три дня – достаточно, чтобы научиться держать меч в руках и тыкать им в сторону противника. Большего от тебя не требуется, - опять усмехнулся Повелитель.
Вдруг он резко выбросил вперед правую руку, Степка, не успев увернуться, получил качественный удар в солнечное сплетение, и отлетел к камину. Там он кое-как поднялся, хватая ртом воздух. Повелитель смотрел прямо Степке в глаза.
- Плохо, Стак. Ой, как плохо…
- Зачем это?
- Даг… - напомнил Повелитель.
- Зачем это, Даг?
- А ты переверни имя, которым я разрешил тебе называть себя…
Повелитель аккуратно снял перчатку, с руки, которой ударил Степку, кинул ее в камин, и сел на кресло.
- Итак, урок первый. Ты не можешь сидеть в моем присутствии. Я могу делать с тобой все, что захочу. Все мои приказы выполняются беспрекословно. Иначе, следует наказание, которое оч-ч-чень неприятно. Понятно? – поигрывал Даг второй перчаткой.
Его холеные руки могли одинаково ласкать и карать. На его некрасивом лице хищно торчал длинный прямой нос, а тонкие губы болезненно кривились. Будто он делал что-то, что доставляло ему боль. Или омерзение. Стак еще не научился различать эмоции Дага, но что-то подсказывало ему, что ни одна из эмоции никогда и не появится на лице Повелителя. В Повелителе не было жалости. Никто не знал, каких кровей Повелитель. Кто были его родители, что не привили ему добра и сострадания? Кто из не людей? Какой клан волшебников, какая комбинация генов? Только эльфы могли быть так презрительны ко всему материальному, только гномы могли быть так черствы, только тролли были так свирепы и безжалостны. Только волшебники обладали такой выдержкой. Только обитатели морских глубин были так некрасивы и обаятельны одновременно, только клан Крылатых был так изящен, хрупок и ловок. И только Пантеры были так сильны, и только камни так безразличны.
Стак уже отдышался после неожиданного удара, и теперь стоял, сгорбившись у камина. Его пробирал озноб, после того купания в море, он еще ни разу не согрелся по-человечески. А в Зеркальном Замке всегда было холодно, несмотря на узкие окна, и вечно горящие камины.
- Завтра мы идем в город, Стак. За покупками.
- За какими, Даг?
- Хорошо, Стак, ты уже привыкаешь к моему имени. Пусть оно временное. Наступит время, ты еще назовешь меня Повелителем, - ласково проговорил Даг. Он посмотрел в окно, в котором отражалась темнота.
Никогда!!!! – отдалось эхом в Степке-Стаке. «Никогда, уродина бессердечная, я не назову тебя Повелителем. Ты лишь тупая машина, ничего не чувствующая. Ты несчастный человек. Ты даже не знаешь, что такое любить!!! Ты – нищий.»
Даг, приподнял плечи, и нехорошо усмехнулся. Встал, и на Стака упала его неестественно прямая тень. Стак не шелохнулся, предпочитая умереть, чем отказаться от своих мыслей. К тому же, в самом деле, не умеет же он читать мысли….
Даг подошел к камину, присел на корточки, отчего его худая фигура сильно сгорбилась и съежилась, в этом положении глаза Дага были на уровне стаковых глаз. В глазах горел адский огонь, или это только казалось Степке от напряжения душевных сил. Даг смотрел ему в глаза пару долгих минут, показавшихся Стаку вечность. Потом Повелитель так же медленно повернулся и медленно протянул руку в пламя. Запахло горелой кожей, но он не вынимал рук и смотрел прямо перед собой. Стак вначале онемел, потом с неожиданной для себя силой рванул Дага за плечо от камина. Даг, неожиданно оказался очень легким, и они вместе отлетели в другой конец комнаты. Коснувшись плеча Дага Стак на мгновение почувствовал, как горит его рука, будто это он сунул ее в огонь. От неожиданной, уничтожающей боли он на секунду потерял сознание, а когда открыл глаза, Дага в комнате уже не было, будто ничего не произошло, будто он не сидел сейчас перед Стаком и не говорил о завтрашнем дне.
Зато рядом с камином лежал матрас, подушка и шерстяное одеяло. А огонь в камине горел ровно и хорошо. Стак подошел к своему ложу и в оторопи сел на пол. Что за наваждения. Это же надо было умудриться вляпаться. Никогда в Бога не верил, но побаивался, а вдруг оно там что-то есть. Думал, что надо бы хорошие поступки совершать и родители твердили, что зло – плохо. И вот – к какому-то Вельзевулу попал. Стак огляделся еще раз – высокий потолок, у которого притаилась темнота, цветные витражи, которые ловят отблески пламени, камин, кресло и постель. Это был кабинет самого Дага. Говорят, он никого сюда не приглашает, а если и приглашает, то для того, чтобы тот отсюда уже никогда не вышел…
Стак сам не заметил, когда уснул. Ему вообще ничего не снилось. А спину грело тепло ровно горящего камина. Впервые за последние три дня не мучили кошмары и не дуло ледяной ветер…
Проснулся он, когда было еще совсем темно и только над лесом брезжила огненная полоска, будто кто-то умный поджег верхушки деревьев. Стрельчатые окна по-прежнему отражали свет огня. На массивном кресле лежала одежда. То ли кто-то входил, пока Стак спал, то ли она появилась сама по себе. Удивляться не стоило, были вещи и более необъяснимые. Стак зевнул – хотелось спать, болел живот, по которому съездил изверг Даг. Что делать Стак не знал, бежать? - а куда? Оставался один выход – найти тех, кто враг для Дага и сбежать к ним. Эта мысль зрела в его голове, но ее нужно затаить, спрятать, не думать. Кто знает, на что способен этот Повелитель.
Стак перебирал одежду, которая лежала на стуле и в которую ему предстояло влезть. Так - штаны, свитер, куртка, кинжал. Ого, Даг дает ему оружие… То ли начинает доверять, что вряд ли, то ли не страшно ему это оружие. Так, теперь – вниз, к конюшне. Еще бы вспомнить, куда идти. Все три дня в этом мире Стак нигде не был кроме двух комнат – общего зала и кабинета Повелителя. Он спускался по мрачной крутой лестнице, освещенной светом факелов. Странное дело, спереди и сзади было темно. Факелы загорались, когда он подходил, и гасли, когда он удалялся на несколько ступенек вниз. Так, он шагал довольно долго - интересно, сколько же этажей у этого Замка – пока ступеньки не кончились. Все факелы погасли. Стак сделал еще один шаг в полной темноте и ткнулся носом в стену… нет, в дверь. Дверь распахнулась, пропуская Стака во двор Замка. В стороне горели огни и раздавалось ржание. Черные кони повелителя рвались в путь. Стак подошел поближе к конюшне, у распахнутых ворот стояло 4 человека, замурованных в черное – личная стража Повелителя, которым он доверял свою жизнь и смерть. Эти четверо – были лучшими воинами. Они всегда были рядом. Слухи доносят истории, как они заслоняют Повелителя своими телами от чужих, светящихся радугой клинков, и о том, как однажды, Повелитель не взял их с собой в поход, и как они, проснувшись, почуяли неладное, и ускакали по запаху искать его. Как принесли его, окровавленного, в Замок, а потом, все четверо, умерли у дверей его опочивальни от ран, нанесенных непонятным оружием. С тех пор Повелитель, подобрав четверку из своих воинов, никогда не уезжал без них, и никогда не разговаривал с ними. Никогда.
Эти молчаливые воины, одетые в черные обтягивающие костюмы и тяжелые плащи, похожие на плащ Повелителя, проводили взглядом Стака, который вошел в конюшню. Там уже был Даг, оглаживавший черного коня, такая же черная кобыла, но с белой звездочкой на лбу, стояла рядом и тянулась мордой к руке Дага, но он грубо отталкивал ее.
- Зачем ты так с ней, Даг?
Повелитель обернулся, усмехаясь, глянул на Стака.
- Она твоя. Возьми.
Стак подошел к кобылке. Та фыркнула, и обнюхала ладонь, и облизала, снимая языком соляные капельки на его руке.
- Нравится?
- Красивая.
- Тогда – садись и поехали, - приказал Повелитель, вскакивая на своего темного, как другая сторона луны, жеребца.
Стак послушался, вывел кобылку и сел верхом. Повелитель кивнул своей четверке, и они направились к воротам Замка. Миновав двор и замковый мост, они оказались на широкой дороге, мощеной камнем, которая петляя, сворачивала в темный лес, верхушка которого горела пожаром. Ехали молча. От Дага веяло холодностью, стражники непроницаемо молчали. Предрассветный холодок окончательно выветрил сон из Стаковой головы, и теперь он ехал за Повелителем и перед двумя воинами. Даг думал о чем-то своем и разговаривать был не настроен, тем не менее, Стак осмелился подъехать к нему ближе и задать вопрос.
- Даг, куда мы едем?
- Не твое дело, человек, - тихо ответил он.
- Если вы едете не затем, чтобы убить меня, значит я вам нужен зачем-то. А я могу быть полезен, только если буду знать, что от меня требуется, правильно?
- Ошибаешься.
Стак опешил, у Дага была какая-то своя логика, не понятная, чуждая ему, Стаку.
- Почему?
- Ты задаешь слишком много вопросов. Когда придет время, ты сам все увидишь и поймешь.
Дальше они въехали в темный лес и Стаку почему-то расхотелось разговаривать. Ветви деревьев тянулись к ним, корни появлялись прямо под копытами коня там, где секунду назад никаких корней не было. Повелитель и его стража ехали спокойно, будто и не было никаких препятствий, кобыла Стака то и дело оступалась, спотыкалась и ему приходилось каждый раз прилагать максимум усилий, чтобы не оказаться на земле. Через какое-то время Даг соизволил обратить внимание на мучения Стака.
- Отпусти поводья.
- ЧТО? А как я буду держаться?
- Корпусом.
- Я же упаду…
- А так упадет лошадь. Дай ей самой решать, как идти.
Стак отпустил повод, выпрямился - спина лошади под ним неустойчиво ходила ходуном.
- Закрой глаза, - прогремел голос Дага.
- Куда уж еще темнее, тут и так,… как у негра в з…
- Закрой глаза, они мешают тебе чувствовать. Не на все надо смотреть глазами.
Стак послушно опустил веки, мысленно попрощавшись со своей шеей. Шаг, другой, спина кобылы плавно покачивалась под ним. В такт – раз-два, раз-два…. Получилось!!! Кобылка перестала спотыкаться об горни и ветки перестали хлестать Стака по лицу. Чудеса какие-то…
Вдруг копыта лошадей зацокали по камням а не по земле, Стак открыл глаза и увидел впереди Город. Ворота в него еще не были открыты, в сторожевых Башнях горел огонь, а на улицах факелы еще не были зажжены. Интересно, как мы войдем. Даг, ехавший впереди, хмыкнул.
Они подъехали ближе.
- Эй, там, в Башне, - сказал Даг тихо, но его громовой голос заполнил собой темноту и долетел до бойниц, ничуть не став тише.
- Кто идет в такой ранний час? – спросил кто-то из Башни заспанным голосом. – Велено господином Бургомистром никого не впускать до рассвета.
- Для нас придется сделать исключение, - сказал Даг так же тихо.
- А кто вы такие, что бы для вас делалось исключение?
- Мы – те, кто дарит красивые камешки тем, кто делает для нас исключения.
Несколько минут было тихо. Повелитель спокойно ждал, четверо затянутых в черное воинов окружили его и Стака кольцом. Потом в массивных дубовых, обшитых стальными листами воротах, приоткрылось маленько окошечко, в котором показалась сальная голова в ночном колпаке.
- Какие камешки? – спросила голова.
- Открывай, увидишь, - промолвил Даг властно.
- Э-э-э, так не пойдет, я открою, а вы – войдете.
Даг нахмурился, но полез в кожаный мешочек, притороченный к седлу и выудил оттуда рубин цвета крови. Протянул голове в окошечко. Из окошечка высунулась рука, схватила камень и утащила на ту сторону. За воротами раздался жадный смех. Потом что-то скрипнуло и ворота медленно открылись. Дак и Стак в окружении четверки воинов въехали в город. У открытых ворот стоял пухленький стражник, воротник военной куртки душил его, оттого был расстегнут, меч небрежно болтался чуть сзади.
Маленький отряд уже проехал, когда Даг неожиданно сказал:
- Стак, убей его.
- Что? – опешил Стак.
- Убей его, я приказываю тебе.
Стак медленно повернулся и увидел, как стражник, глаза которого горят рубиновым огнем, поднимает руку с кинжалом, целясь в путников. Но под взглядом Повелителя он вдруг затрясся, опустил руку и повернулся к ним спиной, тихо скуля.
- Убей его, - еще раз повторил Даг
- Зачем?
- Потому что я приказываю тебе, - повелитель протягивал Стаку свой меч рукояткой вперед.
- Нет.
- Да, - сказал Даг и ударил Стака невесть откуда вытащенным вторым мечом.
В голове у Стака помутнело: «Убей! Убей! Убей!» - жажда крови тянула из него душу. Стак схватил протянутый меч и вонзил его в спину стражника. Тот еще успел удивленно взглянуть на Стака и Повелителя, потом захрипел и медленно упал на дорогу. Вожделенный рубин выпал из его пухлых рук и упал рядом с копытами Дагова коня. Стак вытер меч о траву, протянул его Повелителю, который странным фанатичным взглядом смотрел на него, наклонился, поднял рубин и протянул его Дагу.
- Брось, - приказал тот.
- Возьми, это же из-за него ты убил этого человека.
- Это не я его убил, - усмехнулся Повелитель. - Это ТЫ его убил. А камни меня не интересуют. Они не стоят того, что бы пачкать из-за них меч.
- Зачем тогда ты заставил меня убить его?
- Я не заставлял, - снова усмехнулся Повелитель, обнажая в оскале ровные острые зубы. Он сам подписал себе приговор, впуская нас в город. Садись на коня. Нам нужно ехать дальше