Петербургская Москва

Существует расхожее мнение о том, что две российские столицы – северная и южная – являются непримиримыми антагонистами. В каком-то смысле, это правда, достаточно вспомнить хотя бы вражду двух футбольных клубов – «Зенита» и «Спартака». На самом  же деле у двух главных российских городов очень много общего. Рассматривать это общее можно с миллионов точек зрения, но я коснусь пока только одной и сформулирую её так – частички Москвы в Петербурге, что-то вполне питерское, но нерасторжимо связанное с Москвой, пусть и не напрямую, а косвенно, через какие-то аллегорические и абстрактные связи.
Коснусь я в первую очередь деталей, потому что если начинать с общего – Москва город и Питер тоже, в Москве Пётр правил, и у нас  – получится скучно, хотя бы потому, что многие об этом и так знают. А знают ли они, например, о том, что советские вожди мечтали вообще стереть всякие различия между Москвой и Петербургом, объединив их в огромный-преогромный мегаполис? Именно поэтому по стратегическому плану развития Ленинграда город должен был расти в южном направлении, чтобы потом слиться со столицей. На самом деле, это отчётливо заметно при взгляде на Московский район Петербурга. Вообще, именно этот район – самое, наверно, московское место в Петербурге, и в этом нет ничего странного. Именно здесь с самого 18-го века проходит дорога на Москву, Московский тракт, как её тогда называли. Местечко это было не самое хорошее: рядом скотопригонный двор, всегда грязь, грабежи… Но с приходом советской власти всё кардинально поменялось. Московский проспект и прилегающие к нему территории стали хорошеть и год от года приобретать тот самый неповторимый колорит «сталинского» ампира, ярче всего воссиявшего в Москве. Высоток, правда, у нас не построили, зато возвели на теперешней Московской площади исполинское здание Дома Советов, куда, по мысли властителей, должны были переехать из душного центра все партийные и государственные учреждения. Сам Московский проспект должен был превратиться в новый «советский» Невский, а площади перед Домом Советов суждено было бы стать крупнейшим местом проведения парадов и демонстраций. Да и сам Дом обещал быть не маленьким, - если б не война, позавидовали бы нам московские высотки.
Есть на Московском проспекте и другое сооружение – Московские триумфальные ворота. Правда, прямого отношения к Москве они не имеют, так как строились в память о победе в русско-турецкой войне 1828-1829 годов, и названы так только благодаря своему местоположению. Ещё одни Московские ворота, в Царском Селе, тоже названы так потому, что стоят на дороге в Москву.
Но коли уж мы заговорили о дорогах, не грех вспомнить о том, что для большинства приезжающих в наш город, в том числе и из Москвы, Петербург начинается с вокзала. Московский вокзал в Питере и Ленинградский в Москве отличаются, пожалуй, только вот этой разницей в названии, в остальном они – близнецы. Построил их в 1851 году архитектор Константин Тон, тот самый, кстати, что возвёл в Москве храм Христа-Спасителя и знаменитый Кремлёвский дворец. Сейчас вокзалы стали отличаться ещё больше – наш принялись выкрашивать в исторический жёлтый цвет, да вдобавок установили в зале вместо Ленина  Петра I. В Москве, кажется, Ленина ни на что так и не заменили.
Оказывается, Новодевичий монастырь есть не только в Первопрестольной, но и у нас. Правда, время и люди сделали всё, чтобы наш стал менее красивым и известным. Строительство монастыря началось в 1848 году/ не сравнить, конечно, с московским, что существовал ещё при Грозном/, строили опять на том же Московском тракте. Только по старым фотографиям можно восхититься красотой этого комплекса – белокаменные златоглавые колокольни, соборы, домовые церкви! От всего этого осталась только унылая стена келий, да кладбищенская церковь, чудом уцелевшие после «реконструкции», проведённой новыми властями в 20-м веке. Правда, так же, как и на столичном кладбище при монастыре, на нашем тоже похоронено немало знаменитостей: Некрасов, Тютчев, Врубель…
Ещё одной московской частичке в нашем городе  со временем не поздоровилось. В 1904 году, на территории, примыкающей к Смоленскому кладбищу на Васильевском острове, возвели церковь Воскресения Христова. Выделялась она тем, что построена была в формах «нарышкинского» барокко, стиля московского Новодевичьего. Прототипом для постройки этой церкви Успенская церковь  на Покровке в Москве./Нарышкинское барокко отличалось характерным сочетанием красного с белым/. К сожалению, церковь Воскресения Христова, вошедшая в историю, как место отпевания Александра Блока, теперь пришла в такое запустение, что никаких архитектурных деталей различить уже невозможно.
Но невозможно, говоря о Москве в Петербурге, не упомянуть, пожалуй, самое «московское» сооружение – Храм-на-Крови. Собор этот создан в русском стиле по образу московского Василия Блаженного, а всё потому, что царствовавший в ту пору Александр III очень прикипел сердцем именно к московской разновидности «русского» стиля – яркой, цветистой и жизнерадостной. Вокруг храма было много споров – уж больно он казался «не петербургским», в 20 веке его даже хотели снести, но теперь ни у кого и язык не повернётся назвать этот чудный храм безвкусицей. Да и присмотревшись повнимательней, сразу замечаешь, что сходство с Василием Блаженным только поверхностное, на самом деле Храм-на-Крови самобытен и по-питерски очень элегантен.
Наверно, даже петербуржцы, а уж москвичи и подавно, не знают того, что есть в Северной Столице настоящая «Кремлёвская стена». К столичному Кремлю она отношения не имеет: так прозвали в народе необычное краснокирпичное сооружение с зубчиками на Полтавской улице. Улица эта примыкает к Старо-Невскому, а таинственная «Кремлёвская стена» на самом деле – всё, что осталось от комплекса Фёдоровского собора, построенного в начале 20-го века в честь 300-летия Дома Романовых.
Есть на карте Петербурга историческое название местности, при звуке которого сердце москвича вздрогнет - Коломна. До сих пор непонятно, каким образом перекочевало это название на наши болотистые берега, но многие исследователи склоняются к мысли о том, что первыми жителями этой части Петербурга могли быть рабочие из подмосковного села Коломенского.
Есть в Питере и одно место, где сами питерцы чувствуют себя странновато, а вот москвичи, наверно, как у себя дома. Город наш будто разлинеен, но, как показывает практика, не везде. Существует на Петроградской стороне местечко сразу за Большой Пушкарской, где улицы и переулочки начинают произвольно разбегаться в разные стороны, совсем как в Москве, двоясь и петляя. Это результат хаотичной застройки этой части Петроградской стороны в прошлом: всё внимание творцов города сосредотачивалось на центре, а на окраинах все строили свои домишки кто во что горазд.
Ещё одна смешная деталь, сейчас, правда, уже ставшая наследием прошлого. В 1923 году площадь Александра Невского, что перед Лаврой, была переименована в Красную/ в ту пору это было очень «модное» название/, а в 70-х на площади построили гостиницу «Москва». Эту фарсовую ситуацию и проиллюстрировали тогдашние острословы: «В Москве Красная площадь, в Ленинграде – «Москва» на Красной площади». К счастью или, к сожалению, но Красной площади нас лишили, вернув ей имя славного князя.
Можно отыскать ещё сотни две топонимических совпадений на картах двух столиц, но они не будут отражать духовную связь городов. Упомяну лишь об одном названии. Неприметный питерский переулок Талалихина на самом деле хранит память о герое Великой Отечественной, лётчике Викторе Талалихине, охранявшего в ту пору небо Москвы и совершившего в августе 41-го первый в истории авиации ночной воздушный таран.
На самом деле, у Москвы и Петербурга куда больше общего, и список можно продолжать до бесконечности. Возможно, осознание того, что мы так похожи и в чём-то даже являемся родственниками, поможет нам не тратить свои чувства на вражду и неприязнь, а переливать их во взаимную симпатию, ибо без любви и дружбы не может существовать ни один город мира.

Наталья Дрозд.