- Ну, голубчик, будь молодцом! - рука капитана легонько толкнула в спину солдата Федора Нещадного. Ему предстояло пройти сквозь строй. Три раза.
Первые удары шомполов обожгли спину. Федор вытянулся на руках ведущих. А перед глазами невольно встала она. Та, из-за которой он терпел эти удары.
Два месяца назад его, Федора Нещадного, поставили охранять господский дом. Уж больно беспокоили князя Крапивина обезумевшие от голода крестьяне. Федор приступил к службе старательно и основательно. Как и все, что он делал. И сначала даже не обратил внимания на дочь князя, молодую княгиню Марию.
От особенно сильного удара Федор рванулся из рук, но его держали крепко. Не вырвешься.
Не пристало ему, отцу пятерых детей, засматриваться на молоденьких девушек. Его дома, в родной Павловке, ждет жена, Полина. Восемнадцать лет уже ждет. Только четыре отпуска за "изрядные отличия по службе" и было. После каждого отпуска Полина рожала ему по ребенку. Да еще один до службы был. Вот и получилось - пятеро. Младшего, двухлетнего Максима, Федор еще и не видел.
А-а-а-а-а! - заорал Федор от очередного удара, пришедшего как раз по старому рубцу.
А Мария была с ним ласкова. Не утруждала его ничем. Любила говорить с ним, расспрашивала о службе. Просила рассказать о войне, о подвигах. Не то, что старая княгиня. "Федор! Поди сюда!", "Ну что ты возишься?", "Тебя что? Служить поставили? Изволь службу справно нести!" - только и слышно было от нее. А Мария совсем другая была. Как взглянет на него своими голубыми глазами, так как-то сразу тепло, хорошо становится. И Федор, незаметно для самого себя, стал ловить ее взгляды, искать с ней встречи.
Штаны Федора отяжелели от крови, которая обильно струилась по спине, и прилипали к ногам.
Когда Федор опомнился, было уже поздно. Мария снилась ему ночью, виделась ему наяву. "Боже мой!" - думал он со страхом, - "Ведь два года осталось!" "Господи! Убереги! Не допусти до греха!" - молил он Господа. Попробовал было подойти к капитану: "Ослобони меня от службы этой, ваше благородие! Не могу я больше! Ведь до греха дойду! Ваше благородие!" Но капитан только накричал на него: "Ты что, голубчик, бунтовать удумал? Ты есть солдат армии царя нашего. И должон службу нести аккуратно. Понял ли?.. А грешить нельзя. За грех наказание будет. И на небе, и на земле..."
Голова Федора давно уже безвольно висела. Он уже почти не чувствовал боли. Только вздрагивал всем телом при каждом ударе, да голову изредка поворачивал в сторону ударившего.
Он понял, что любит ее, Марию. Иногда Федор со страхом шептал: "Полина, что я делаю? Спаси меня, Полина!" Но Полина была далеко, А Мария тут, рядом. И Федору все сильней казалось, что она тоже его любит. Ну, тянет же ее к нему. Неспроста. Если подумать, ну чего ради она часами с ним просиживает. Слушает его, сама что-то рассказывает, смеется. А смеется-то как заливисто. Словно колокольчик звенит. И сама она вся - хрупкая, нежная. Хочется взять ее на руки и носить, носить...
Федор уже еле переставлял ноги. Голова гудела, спина горела, все тело было каким-то не своим, тяжелым, словно свинцом налитым.
И как-то Федор решился. Ну не мог он больше терпеть. Встал и начал неумело, по-деревенски, по-солдатски объяснять ей: "Мария Павловна! Не могу я больше! Сжальтесь надо мной... Люблю я вас, Мария Павловна! Жизни без вас не мыслю... Давайте уедем. Куда угодно... Я все для вас сделаю! Только не отказывайте мне..." Он говорил, говорил, а Мария, не отрываясь, изумленно, смотрела на него, медленно вставая и отодвигаясь. А потом... Федор и сам не знал, как это вышло. Он вдруг подскочил к ней, облапал ее в объятьях и стал бешено целовать. В щеки, в глаза, в губы, в лоб... Мария только вскрикнула.
И тут появился князь. От гнева и ярости он сначала потерял дар речи. А потом излил всю злость свою на солдата. Дворовые люди схватили его, избили и посадили под замок. Суд был коротким. Князь настаивал на смерти. Но, учитывая примерную службу Нещадного, присудили три раза сквозь строй. Хотя это было равносильно смерти.
Третий проход. Федор несколько раз уже терял сознание. Когда до конца строя, до конца мучений оставалось совсем немного, что-то толкнуло Федора поднять голову. И он, собрав последние силы, посмотрел перед собой. И увидел ее, Марию. Она стояла, нервно теребя перчатки. Федор рванулся из последних сил, но тут же обмяк, повис. Он вдруг ясно понял, что сейчас умрет. Все вокруг поплыло, закружилось. Последнее, что он увидел, были ее глаза. Огромные голубые глаза. Как два озера. И он увидел, что глаза наполнены слезами. Вот слезы полились через край, потекли по щекам. "Она плачет, Господи..." - промелькнуло у него в голове. С последним ударом шомпола тело Федора в последний раз вздрогнуло и безжизненно упало в пыль.
ВАН © 13.05.1994