В тяжких бордовых гробах лежали не просто три человека - лежала семья: мама, сын и отец, они были молоды, и веселой была их любовь; и казалось сейчас, что это мы не видим их рук, а они обнимают друг друга, и нет более крепкого единства, чем то, что творится в закрытых гробах, где на сожженные кости положена их одежда, но тут же отчаяние топило сердце: чужие, мы не в силах оплакать и, значит, облегчить им путь - и они, не омытые земными слезами друг друга, еще более, чем обычно, бессильны пред страшною смертной дорогой, и у каждого свой одинокий путь.