Почему взрослые всё усложняют? Придумывают какие-то условности, потом сами же им следуют. И своих детей заставляют поступать точно так же, когда те вырастают. Взрослые знают, как принято жить. Дети – нет. Они просто живут.
Тогда, в детстве, всё было просто. Санаторий, палата на пятнадцать девочек, палата на пятнадцать мальчиков. Не нравится тебе, допустим, что твоя кровать стоит рядом с Юлькиной – пожалуйста, поменяйся местами с Катей, которая с этой Юлей дружит. Возьми свою подушку и положи её на другую кровать. Вытряхни все свои нехитрые пожитки из тумбочки и аккуратно разложи их в ящике другой. Будешь спать у стенки и тихонько перестукиваться с Димой из соседней палаты, перешёптываться с Леной, которая лежит на кровати напротив тебя. Всё просто.
На работе так не получится. Если ты умеешь что-то делать, работай только в том отделе, где это нужно. Если тебе не нравится, работай всё равно. Если тебе уж очень не нравится…ну что ж…ищи себе другую работу. Мы тебя не держим. И никто не держит.
Но как быть, если сама себя держишь?
Вхожу, и ярким пятном ударяет в глаза плакат. На нём помидор в разрезе оказывается апельсином, яблоко – помидором. На другой стене – кошка внимательно наблюдает за компьютерной мышью, кажется, что вот-вот схватит её и умчится прочь!
Отдел договоров и контрактов.
- У нас сегодня чай «с одеколоном» - улыбается Оля, - хотите?
- Жасминовый? - догадываюсь я. Оля кивает. А я жду, пока она ещё что-нибудь скажет. Жду, когда вновь зазвучит этот неповторимый голос… неужели такие голоса и в самом деле бывают? Невозможно объяснить… как объяснить плеск воды, игру огня, сияние солнца?
- Катя, давай свою чашку.
Катька. Улыбкой встречает каждого, кто приходит. Улыбается и сейчас, в телефонную трубку.
- Алло, здравствуйте! Начальника нет, он только что вышел…не знаю, куда…ой, знаете, я обычно не выглядываю за дверь, после того, как он выходит…(затянувшаяся пауза)… Хорошо, я передам ему… До свидания!
Положив трубку, смеётся.
- Звонила какая-то Корчагина. Я её, наверное, чем-то рассмешила. Она так хохотала в трубку!
- О, вообще-то она женщина серьёзная! – уважительно восклицает Галина.
И все смотрят на Катьку. А она, как ни в чём не бывало, вновь садится за стол, чтобы сэкономить для бюджета ещё пару десятков тысяч. Рублей, разумеется.
Когда начальник отдела куда-нибудь выходит, Катька, неутомимая неугомонная Катька, любимый ребёнок всего отдела, затевает разговор. О чём угодно. О фильме, о своих ощущениях, о погоде, обо всём… Иногда начальник всё-таки застаёт хвост такого разговора. И, если в настроении, улыбнётся и сам расскажет что-нибудь из воспоминаний своей бурной молодости. Расскажет незатейливо и хорошо, словно только и ждал именно этого момента… А потом вновь зазвонит телефон…
- Алло! – серьёзно отвечает молчаливой трубке начальник отдела. И ещё раз, нетерпеливо – Алё!
Катька незаметно подмигивает мне и улыбается. Второе «Алло» выходит у начальника добродушно-заинтересованно, совсем по-карлсоновски…
- Катька, я тебя убью, если ошибёшься! – кричит Татьяна, когда та вновь поднимает глаза от калькулятора, чтобы рассказать очередную милую историю.
- Чем? – смеётся Катька.
- Найду чем, – вздыхает Татьяна, - ты только попробуй у меня…
- А я не ошибусь! – уверенно отвечает Катька. И, конечно же, ошибается. Потому что листок с расчётами вновь падает к ней на стол. Но Катька не сдаётся:
- А я не в тот момент ошиблась, когда рассказывала, а позже!
- Знаем мы! – ворчит Татьяна. Катька снова склоняется над сметой и сосредоточенно ищет ошибку.
- В материалах посмотри… - тихо говорит Татьяна, и Катька улыбается ей благодарно.
- Ух ты! Цветок с пятью лепестками! – Это Катька склоняется к вазе с сиренью.
- Это махровая сирень, на махровой – не считово! – возражает Галина.
- Нет, считово! – улыбается Катька. Это их любимая игра. Слова, смеющиеся буквы.
- А помните «Иди, гуляй, таращься на небо»?
Небо у них за окном – сине-синее. И снова мяукает оранжевая кошка, живущая в компьютере…
Возвращаюсь к себе в кабинет. Хочется собрать все свои бумажки, взять любимую чашку с Бартом Симпсоном и перетащить стол на третий этаж. В кабинет, где из горшочков таращатся глупые любопытные кактусята, где компьютер мяукает кошкой, с которой разговаривают, где вкусно пахнет жасмином и сиренью, где звучит нежно-прозрачный Олин голос и сияет Катькина улыбка… Нет, нельзя.
Я устраиваюсь в своём кресле поудобнее и думаю об апельсиновом помидоре. Глупо. С чего это я вдруг?
Может быть, кто-то тоже думает о том же. Да нет, не об апельсиновом помидоре, а о том, как хорошо быть там, где тебе хорошо.… Вот только никто не скажет об этом вслух. Не принято. Нельзя.
Мне тоже нельзя. Мне - тем более.
Я – директор.