ГЛАВА 19
ЭПИЛОГ
Да, Макс, я наверно вас утомил своими обрывочными повествованиями, но уже все близится к завершению. Извините что немного заставил вас читать здесь давно известные выкладки, известные еще со времен публикаций ваших и моих работ. Просто стиль больше художественный, но события являются чистейшей правдой. Знаешь, как у Бунина есть такой эпиграф "Вещи и дела, аще не написании бывают, тмою покрываются и гробу беспамятства предаются, написании же яко одушевлении…" Это мною двигало, но публиковать это нельзя, потому что мы сотрем свою память в истории. Не будет упоительно вспоминать наши имена каждый школьник через 1000 и 2000 тысячи лет. Не назовут нас гениальными учеными узнай они откуда я взял направление моей науки. Никогда не будет на этот документ срока давности, никогда. Тебе нужно все это знать потому что твое имя на веки будет рядом с моим, навсегда. Поэтому я не мог тебе всего этого не рассказать, ты имеешь право на правду. Но я вернусь к окончанию своего рассказа. В феврале 1998 года я все-таки смог спастись из уходящего под воду теплохода. Меня поместили в больницу города Феодосии. Меня тогда больше мучила не физическая, а душевная боль за Таню, за себя - орудие в чьих-то руках. Жизнь мне казалась бессмысленной игрой. Я более любил ночь, там я встречался с Таней, но не знаю, поверишь ты мне или нет, но я не могу объяснить как она смогла меня предупредить, как? В одном сне Таня мне сказала, что меня убьют, что как я мог поверить в обещания ГСКЗ, ведь они бы никогда не получили разрешения от Высшего Совета давать кому-то жизнь и отбирать, то есть так глобально менять события прошлого. Она назвала меня глупцом, сказала, что раз во временном континууме я умер, то по сему мне и быть мертвым, лишь только я сделаю заявление, которое они меня просили сделать, да еще и преподнесут этот факт в выгодном для себя свете, обвинив во всем Столетова. И как я сам до этого не додумался. Тогда я проснулся как ошпаренный и думал всю ночь не сомкнув глаз и утром у меня уже был план действий, но в нем было много "но", хотя ничего лучшего я бы все равно не смог придумать. Я написал во все инстанции и известные газеты письма с обвинением Столетова и послал их вечером, не допуская к себе репортеров, и ночью собирался бежать. Но судьба мне послала ни с чем не сравнимую удачу, если можно считать удачей - смерть человека, умер ночью мой сосед по палате и все теперь становилось на свои места. Я сходил на улицу, где стоял автомобиль, на котором я собирался бежать и слил от туда весь бензин, затем вернулся в палату, перетащил тело на свою койку, облил все бензином и подпалил. Спустившись через окно я уже через несколько минут звонил 01. Наша палата была в тупиковом флигеле и никто пострадать бы не смог, но чтобы пламя не перекинулось на все здание необходим был этот звонок. Я захватил документы умершего. И как ты думаешь его звали? Его имя - Семен Зверев. Мои расчеты удались, обгорелый труп предположительно посчитали моим, а вскрытые письма дали почву полагать о том, что Столетов мог быть к этому причастен. В общем я в чем-то выполнил свое задание перед ГСКЗ, не смотря на то что экспертиза показала все-таки, что погиб не я, но все это уже было позже, когда я был в Мексике. Я успел снять свои деньги и купив полулегально визу направился в край текилы и кактусов.
Догадываешься, зачем я туда поехал? Да, я все разузнал о судне"60лет СССР", проданном на металлолом предприимчивым мексиканцам. Я много раз был на этой ржавой железке изучив все выходы и входы, а к августу 1999 года я работал в команде такелажников, которые разбирали бывшую коммунистическую гордость на мексиканские гвозди. Вспомни мое описание человека в оранжевом комбинезоне, который остался на судне и не поехал со всеми мексиканцами. Так - это был я бывший Сергей Сорокин и нынешний эмигрант и выдающийся профессор - Илья Зверев. Самое удивительное было смотреть на себя молодого и еще не знающего что его ждет. Я со стороны наблюдал весь разговор и ждал, когда я последую за собой. Мой расчет удался - я попал сначала в 1992 год, где увидел, как я же мирно сплю на кресле, а потом в 1982 год в ночной рентген кабинет. Я, конечно рисковал, но и не мог не делать этого, больше всего на свете мне хотелось увидеть Таню. Утром мы встретились, она было подумала, что я все снова придумал, ведь для нее после нашей последней встречи прошло всего несколько часов, но мой изменившийся повзрослевший и помудревший облик заставил ее забыть о сомнениях. Мы снова были вместе, как давно и недавно. Я убедил ее последовать за мной и в этот же день, когда пошел снег мы прошли переход. Это была ни с чем не сравнимая удача, хотя я был бы готов остаться и в прошлом, но Танина болезнь и то время заставило нас искать свое счастье в неизвестном нам будущем. Оставшиеся деньги, всего несколько тысяч, в Мексике я положил в один из самых надежных Канадских банков, перед тем как осуществлять свое второе путешествие во времени. В Сеуте я снял эти деньги, которые за 50 лет стали хорошей суммой, чтобы начать новую жизнь, да еще после развала США канадские банки получили небывалую силу, которая смогла поднять ставки. Все в той же Сеуте госпожа Лау смогла нам сильно помочь получить новые документы и уехать жить в Торонто. Для сговорчивости ворчливой старушки из 1982 года мы с Таней захватили большое количество предметов с коммунистической символикой, одних вымпелов и грамот было штук 20. В 2049 году мы оказались в прекрасном городе Торонто, где я и проживу почти 50 лет. Имя себе я взял от отчества, а фамилия Зверев мне стала по душе за год моей жизни в Вера-Крузе и я ее оставил. И ты и все люди теперь меня знают под именем Илья Зверев. Таня поменяла всего лишь фамилию, став Зверевой и мы семейной четой зажили в Канаде. Дальше ты мою судьбу знаешь. Мне пришлось переквалифицироваться ввиду спавшего спроса на специалистов по ДВС и я пошел в наш университет, который теперь называется Университет Времени. Таня подтвердила свою квалификацию фармацевта, через два года упорных трудов и мы зажили более чем счастливо. Я, конечно в душе, где-то боялся ГСКЗ, но мне почему-то казалось, что если бы они хотели, то давно меня бы нашли еще на переходах, но не сделали этого. Еще же более нереальная и революционная версия, почему мне позволили выжить состоит в следующем. Возможно, так же, что своими действиями я как бы "научил их" по-другому отнестись ко мне. Ведь мы с тобой дожив до 2098 года так и не услышали чтобы сумасшедшего Столетова назвали пророком, о его поселении тоже ничего не слышно, а его книга не названа Новой Библией. Еще, возможно, ГСКЗ само удивилось узнав быть может, что их агент Сорокин станет никем иным, как родоначальником теории путешествия во времени и теперь уничтожив меня они уничтожат свои знания. То есть все что произошло должно было произойти и Они уже ничего не могут сделать, даже имея свою машину времени.
В 2057 году случается ужасное, моя Таня погибает из-за несчастного случая в своей лаборатории и это событие буквально убивает и меня самого. Тогда я записал в свой дневник последнюю запись: "Мир без тебя пуст, но не так как разлука, нет. Без осознания тебя с собой. Как безумно полное одиночество и игра в жизнь, которая не создает наш маленький карточный домик, - эта игра обречена на уныние. Приходит холодное утро всегда, каждый день прожитый без тебя". Все закономерно, видимо все. Ей не удалось прожить более своих 33х лет отмерянных ей судьбой, несмотря на то что она победила время, не смотря на то что она увидела мир своей старости молодыми глазами. И как в 1991 году через 9 лет после нашей встречи она умерла от рака, так и в 2057 году она стала жертвой нелепой случайности. В это время я и углубился в вопросы времени и пространства. Я искал переходы, я хотел вернуть ее к жизни, но этот путь стал настолько труден, что я себе и не представлял. Теория времени и пространства в 2057 году была в первобытном виде относительно того что мы о ней знаем сейчас. Я многое сделал и хоть уже в 2083 году я смог безошибочно определять переходы, то есть точки совмещенности показателей, все равно я не продвинулся к желаемой цели и на йоту. Хотя шанс того что именно открытыми нами переходами будут пользоваться будущие путешественники, действительно ничтожен и равен нулю. И пусть мной и в какой-то степени тобой двигали в чем-то личные и ничтожные цели в масштабах вселенной, пусть мы не добились полной победы, но мы же подняли из руин невежества всю науку о времени и пространстве. Мы, и это я знаю, и это я вспомнил уже в этом веке. Я вспомнил об имени Зверев-Брамс. Мне иногда кажется, что моя судьба также закономерность, время само выбрало меня для открытия своих тайн. Знаешь мне не страшно умирать. Может быть он есть - тот свет. Может быть - это мой запредельный мир, и мы не умираем, а всего лишь живем там от старости к младенчеству, чтобы снова родиться здесь. Пусть будет так. И я там встречусь с моей Таней, совсем юной. Пусть будет так. Прощай Макс! Я всегда с тобой, в каждом твоем опыте, в каждой твоей мысли. Знай теперь ради чего ты существуешь на этой не простой планете!