ГЛАВА 11
ОВЕРКИЛЬ
Пролетали, хотя это слово и не уместно, дни моего скитания перевалив за шесть месяцев рейса. Настал февраль 1998 года. Смутно вспоминается, как мы тогда загрузились лесом в Новоросе и вышли в рейс, из которого уже никогда не вернуться. Стоянка была бурной и пьяной. Тогда еще Столетов говорил: "Сильно грешите!", что вызывало дикий хохот у 3-го помощника, меня и повара. Эта компания собутыльников, нет лучше назвать гусар, так как вечер обычно не заканчивался одним распитием спиртных напитков и посещением тамошних злачных мест. В общем стоянка прошла в тумане и еще был дикий холод. Но всему приходит конец, и я снова процитирую Владимира Ивановича: "Расплата придет каждому". И мы снялись в рейс. Сразу же по выходу стало качать, помню, как мне стало плохо на вечерней вахте, то есть с 16-00 до20-00, но я ее с честью отстоял и придя в каюту камнем упал спать. Необходимо мне сейчас напрячься и вспомнить поподробнее, что было тогда. Все спали той ночью, кроме вахты и возможно еще одного человека. Так происходило почти после всех заходов в порты СНГ. Я встал на утреннюю вахту, качать стало значительно сильнее, а мы еще взяли груза больше обычного, караван леса давал довольно приличную парусность и постоянный крен направо понемногу увеличивался с увеличением ветра. На той утренней вахте я даже записал несколько строк в свой дневник, в коих виден диагноз похмельной депрессии отягощенной штормом.
" 16 февраля 1998 года. Чем ты меня удивишь, не испытал, но насытился. Не видел песка, но на зубах скрежет. Подпитать котел, помереть уровень масла. Заполнить журнал. Сделать обход! Да, есть у меня минуты, когда под гул главного двигателя, дизель генератора и прочих вспомогательных механизмов мысли улетают далеко в прошлое, будущее и в какое-нибудь место в настоящем. Взгляд отсутствующе скользит по ГРЩ, по палубе, где-то останавливается. Затем продолжает свое движение, после идет контрольная панель и стоп, читаем: "Oil Pressure". Сколько? 2,4 кг. Нормально. Так: помереть уровень. Подпитать котел. Сделать обход. Часы. Половина вахты. Эти мысли заставляют тебя в полусознательном режиме выходить из ЦПУ и следовать курсом по МО, в который раз проделывать то, что ты делаешь вахту за вахтой, день за днем, месяц за месяцем, чтобы снова на несколько секунд ты смог отправиться далеко-далеко, зная что котел подпитан, уровень в норме, температуры в порядке и все работает, создавая свою механическую мелодию. Со временем ты уже всегда можешь определить изменение ритма, появление других звуков или выпадение ноты. Здесь все осмысленно и последовательно и я всего лишь часть, звено, способное как и все механизмы давать сбои. Но, черт возьми, нас качает и накренило на постоянку где-то пять градусов вправо, почему они не подворачивают". Это была запись буквально за несколько минут до случившегося.
Где-то в 16-10 или около того нас стремительно наклонило на правый борт и почти положило, затем судно стало отыгрывать на левую сторону, как мне потом стало известно мы сбросили караван. Крен влево был настолько сильный, что мы стали черпать воду, возможно, даже повредилась обшивка, но для меня это было настолько молниеносным, что я не успел опомниться как вокруг меня все погасло. При сильном левом крене я упал, ударился головой и потерял сознание. Мне неизвестно сколько проработал главный двигатель. И когда я отключился, раньше или позже чем стали дизель генераторы, но по всей видимости я этого никогда не узнаю. Когда я очнулся было вокруг почти тихо, темно, ужасно качало и трещала голова. Проблевавшись по причине качки, либо по причине удара головой или и того и другого, сразу лихорадочно стало работать сознание. "Что случилось? Почему нет аварийного освещения? Где все люди?" Вокруг меня были какие-то обломки и я не мог понять, где лежу. Повернув голову назад я увидел источник тусклого света - это фосфорицировали датчики напряжения, частоты и силы тока генераторов на ГРЩ. Посмотрев на этот свет меня вдруг обдало холодным потом и сердце едва не выскочило из груди "Мы перевернулись. Что со всеми?" Что будет со мной, я как-то еще не задумывался, а стал вытаскивать свой фонарик из кармана и достав, робко включил свет. Перед моими глазами открылась ужасная картина перевернутого ЦПУ и я вдруг перестал в нем ориентироваться. Большая часть щитов была сорвана и мне понадобилось достаточно усилий чтобы пробраться к выходу ЦПУ и обследовать все машинное отделение. Посветил на часы, которые достаточно хорошо пережили оверкиль. "Антимагнитные, сделано в СССР", - вслух сказал я. Взяв ручку, которая валялась неподалеку и свой дневник я написал: "07-48. 16 февраля. Перевернулись. Аварийного освещения нет. Что с экипажем не знаю. Час полтора пролежал без сознания. Сильно покачивает. Иду на осмотр МО". Я поднялся во весь рост, открыл дверь ЦПУ и посветил в МО. Картина там меня еще более поразила. Большая часть плит сорвалась, а некоторая при качке слетала вниз в момент моего осмотра, что могло быть небезопасным во время прохода дальше. Внизу в районе бывшего подволока МО плескалась жуткая смесь воды, масла и топлива и такая же смесь запахов заполняла весь этот железный мешок, в коем я по воле случая стал пленником. Уровень жидкости в районе подволока я определил в метра полтора-два. Пробираться решил по леерам и держаться за трубопровод охлаждения рефустановки, так во всяком случае было безопасней избежать удара оборвавшейся плиты или еще какой-нибудь железной дуры. Фонарик включил и привязал к руке ветошью. И только добравшись до шахты МО, в которой находился выход в надстройку, я понял всю ситуацию до конца. Трап ведущий к дверям из МО был полностью под водой и глупо было думать, что кто-то выжил учитывая прошедшее время и быстроту произошедшего, утро, да и февраль на улице. Я простоял так несколько минут светя фонариком на поверхность воды обволакиваемую маслом и топливом вытекающим из цистерн. "А сколько просуществует воздушная подушка?…Что же я делаю", - промелькнула мысль. -"Так скоро сядут батарейки и я останусь в вечной темноте". Быстро выключил фонарик и простоял еще несколько минут в той самой темноте. "Понятно почему нет аварийного освещения, затопило все аккумуляторы. Что же делать? Сам я не выберусь". И снова ко мне вернулась прежняя мысль: "Неужели все погибли?" Дикий ужас охватил меня, но я себя быстро одернул: "Не поддавайся панике. Думай. Думай". Сразу же я решил пробраться в электромастерскую, там должен был быть фонарик на аккумуляторах и запасные батарейки к этому. Пробраться туда посуху у меня не получилось и я по пояс окунулся в воду сорвавшись с трубы. Вода была ледяная и я только тогда понял, что скоро станет холодно, когда остынут механизмы и если я не найду дополнительного источника света, то незавидная картина представилась у меня перед глазами - темнота и холод. Снова мне стало страшно и я опять себя подбодрил, что не все потеряно, так как передо мной была дверь в электромастерскую. "Довольно неудобно ходить по перевернутым помещениям", - отметил я для себя, - "слишком высокие пороги и ручки расположены на довольно приличной высоте". В мастерской меня ждало разочарование. Аккумуляторный фонарик был под водой и шансов на его работу не было совсем, так как стекло его было разбито и поэтому водонепроницаемый контур фонаря был разрушен. Но как в жизни бывает - полоса черная, полоса белая и эта самая белая полоса не позволила мне впасть в уныние, я нашел целую коробку новых и сухих батареек. Необычайная радость охватила меня - первая после всего произошедшего в этот день. "Тьма мне больше не страшна. Я выберусь из этого ада. Меня спасут", - с этими мыслями я направился обратно в ЦПУ.