ГЛАВА 1
ИЛЬИЧ
Что скрыто от нас в сновидениях порождаемых нашим подсознанием? Где граница ре-альности и вымысла. Можно ли этому дать разумное объяснение, неведомому, пугающе-му нас другому миру, в котором мы не подчинены себе, своей воле и в то же время спо-собные совершать то о чем можно лишь мечтать наяву или даже не сметь мечтать. Пока мы спим мы можем прикоснуться к вечности.
Нельзя сказать, чтобы подобные мысли могли тревожить Сергея Сорокина ехавшего в троллейбусе в Аэропорт, чтобы уже через несколько часов быть дома. И никакая грусть не могла появиться на основе того хорошего настроения желанной перемены, которого было сейчас в нем сполна. Мысли его были вполне естественны и понятны для двадцати летне-го возраста – увидеть родителей и друзей и повеселиться в родном городе. На нем была фланка с шевронами и погонами, суконные брюки и хромовые ботинки, то есть вся та экипировка, которая была на нем в наряде, который он отстоял еще сегодня ночью с пяти вечера до восьми утра. Интересный случай произошедший в эту ночь мог быть дополни-тельным источником радости, ну, во всяком случае, происходившее нельзя не вспомнить без улыбки. Все началось как обычно, развод на плацу и командир: "Здоров морячки!" Они: "Гав! Гав! Гав!.." То есть: "Здрав. жел. тов. кап втор. ранга!!!" Потом проверка фор-мы одежды, перекличка, смена наряда и подпись в журнале о пересдаче службы, на пер-вой странице последнего находится весь тот список объектов за которые ты теперь несешь ответственность. Библиотека, склад, елочки – иголочки и всего 13 наименований, но самое несомненно "главное" – это памятник В.И. Ленину. Наряд был сам посебе не пыльный, делай себе обход каждые час – 2 часа, и знай наших, можно и прикимарить. В особенно-сти не плохо, когда этот наряд выпадает на конец семестра и ты заваленный проблемами получения зачетов и допусков спокойно можешь заниматься прямо в здании ОРСО не от-влекаясь на посторонних раздражителей, которые непременно присутствуют в кубрике экипажа. Но сейчас этого не было нужно, ведь впереди ждал отпуск - каникулы, а позади осталась утомительная гонка экзаменационной сессии. Все было спланировано: послед-ний экзамен, обходной лист, последний наряд и билет на самолет с серебристым крылом ТУ – 154. Преддверие отдыха сприяло состоянию беззаботности.
Сергей открыл какой-то детектив и перед глазами замелькали буквы, слова, фразы, словосочетания составленные в предложения, которые должны нести информацию и рож-дать в нас мысли, но к сожалению последнего у Сорокина не получилось, а поэтому быст-ро утомившись чтением он быстро заснул, умостившись на стульях, сном младенца. И как в песне поется: "Деревня старая Ольховка
Ему приснилась в эту ночь.
Сметана, яйца и морковка,
И председателева дочь".
Резкий удар железных ворот главного КП заставил Сергея проснуться очень быстро. Он встал и решил сделать обход по его же намеченному маршруту, но только выйдя из ОРСО и сделав десяток шагов его сердце йокнуло. Перед взором Сорокина открылось страшное зрелище: памятник Владимиру Ильичу, поглощаемый синевой вечерних суме-рек имел отсутствие всякого присутствия некоторых если не сказать больше, "жизненно важных" бронзовых частей его тела, а именно головы, рук и верхней части туловища. Раз-двоение произошло наподобие случая с любимой лошадью барона Мюнхгаузена. Кровь хлынула к лицу Сергея. Он инстинктивно подошел ближе протирая глаза, посмотреть не почудилось ли ему, но все оставалось по-прежнему. Кровяной насос объемного принципа действия отстукивая пульс стал лихо изменять свою производительность в сторону увели-чения давления". Что делать? Не упал же он и уполз, ведь вокруг ничего нет. Господи, ук-рали. Но как? Как можно было утащить такую бандуру незаметно, ведь наряд. Я спал. А КПП? Да и грузовик, я же слышал. Ну, все на этом видимо моя учеба закончилась и жизнь пошла под откос. Боже ты мой, за что же мне все это?" Эти мысли быстро как молния пронеслись в голове Сергея и он медленно поплелся с повинной докладывать дежурному офицеру о случившемся. Ухищрения и отмазки, говоря сленгом курсантов, которым каж-дый овладевает в Училище, были бесполезными, так как Ильича не вернешь – он слишком виден в масштабе два к одному на центральном плацу. Дойдя до КП и спросив у дневаль-ного о наличии офицера он получил отрицательный ответ. Стоя в нерешительности даль-нейших действий, Сорокин размышлял о случившемся.
- Слушай, а ты не коммунист случайно, - дневальный первокурсник обратился к Сер-гею, - стоял, так долго смотрел на Володьку Бронзового, то есть на его меньшую полови-ну. Роботяги говорят, что остальное заберут через неделю, а то до переплавки еще убежит, привези его целиком. – Ха – Ха – Ха, - что-то жуя и чуть не подавившись от смеха выдал первогодка.
- А что его повезли на переплавку по закону…? с округленными глазами спросил Сер-гей.
- Ну, ты гонишь. И дежурный офицер был и академическое начальство, еще кто-то даже спрашивал где наряд по ОРСО, - сказал дневальный.
Наш герой не стал далее расспрашивать первокурсника, а с отлегшим от души камнем, повернулся и быстрым шагом пошел на пост. Мысли его, как ласкающий голос Сирен ус-покаивали и он думал о том, как удачно спланировал все и завтра путь домой.
Совсем уже стемнело и тепло от остывающей земли устремлялось вверх. Возможно, стараясь тщетно приблизится к вечной страннице Луне. К этому ночному светиле, влия-ние которой именно в такой темноте, именно в такой тишине чувствует каждый из нас. И неизбежная усталость пройденного дня в присутствие Месяца позволяет нам умиротво-ренно мечтая погружаться в сказку необъяснимого и печального.
На дворе стояла теплая июньская ночь 1992 года.