Иван Подколодный
ОФОНАРЕЛАЯ ДЕРЕВНЯ
Дорога была долгой. Весь день пришлось объезжать дальние и близкие села области, садиться в машину, выходить из машины, пожимать руки, улыбаться,- и так до самого вечера. Александру Петровичу Чистоплюеву, как вновь назначенному руководителю области, надо было по долгу службы совершить такой вояж.
Стемнело, спину ломило от усталости. Постоянные кочки на дороге выводили из себя.
-Область у нас большая, -в который раз повторял Генрих
Иваныч , сопровождавший его . Он, как никто другой, знал куда надо возить начальство, благо, был заместителем и у прежнего шефа, и у предыдущего.
-Большая ,- соглашался Чистоплюев. - Только запущенная. Хозяйство поднимать надо.
- Экономия, - говорил Генрих Иваныч, - Экономить приходится, на все денег никогда не хватит.
- Значит, нужно составить план мер по экономии средств, - поучал новый начальник. Не так давно он работал в управлении экономики в небольшом городке Н-ске. Когда экономить стало больше нечего, его перевели на новую перспективную должность.
- Расписание вводить, - не унимался Чистоплюев. - Воду по часам, электричество по часам. Бензин по талонам.
- Это уже сделано, - поддакивал Генрих Иваныч.
- Без плана никак нельзя, - продолжал Чистоплюев. - Надо будет обсудить , утвердить, поставить резолюцию.
- Составим, - понимающе кивал головой Генрих Иваныч.
Дорога стала еще более неровной. Фары высветили брошенные на дорогу доски и бетонные блоки . Чуть поодаль стоял асфальтовый каток.
- Объезжать придется, - заметил водитель. - Тут дорогу ремонтируют.
- Плохо процесс организован, - в голосе Чистоплюева появились нервные нотки. - Почему не убран инвентарь? А предупреждающие знаки где?
Генрих Иваныч понимал, по чьей вине допущен этот прокол, но перед новым шефом оправдываться надо было именно ему.
-Безобразие, - возмутился он. - Завтра же разберусь, виноватые будут наказаны.
- Накажите, накажите, - не унимался Чистоплюев.- И что же теперь делать?
- В объезд поедем, - предложил водитель. - Через Офонареловку.
- А по другому нельзя? - недовольно спросил Генрих Иваныч. - Ему явно не хотелось ехать этим маршрутом.
- А как по другому-то? Только если через Бобровку , но это крюк километров 40.
У Александра Петровича явно испортилось настроение. В дополнение ко всему, последние полчаса он ощущал настойчивое желание освободить мочевой пузырь, но высокий пост не позволял выйти из машины на глазах у подчиненных и зайти за ближайший куст. С этим объездом все осложнялось еще больше.
- Поезжайте коротким путем, - скомандовал он.
- Через Офонареловку что ли ? - осторожно спросил водитель.
- Как угодно, только быстрее.
Генрих Иваныч попробовал вставить свое предложение:
- Александр Петрович, я бы предложил поехать через Бобровку, там и дорога лучше, и вообще….
- Что это вы мне указываете? - возмутился Чистоплюев.- Я сказал коротким путем, значит коротким.
Машина свернула на проселочную дорогу. Через десять минут вдали показалось странное световое пятно. Оно мигало, меняло форму и было совершенно необычным на фоне окружающей темной дороги.
- Это что за иллюминация? –удивился Чистоплюев.
- Офонареловка, - обреченно произнес Генрих Иваныч.
Действительно, на въезде в деревню стоял покосившийся знак «Деревня Офонареловка», а за знаком начиналось нечто, что повергло нового главу области в неописуемое удивление.
Дорога была освещена желтыми фонарями. Гирлянды лампочек украшали дома , сельский клуб и магазин.
- Только на площадь не надо! - попробовал спасти ситуацию Генрих Иваныч. Но было уже поздно, машина въезжала на площадь.
Это было странное зрелище. Огромный световой фонтан, расположенный в центре площади, переливался множеством разноцветных огней. Но самое ужасное было впереди. На деревянном двухэтажном доме светилась огромными буквами надпись «Слава КПСС».
- Кто разрешил? – задохнулся от возмущения Чистоплюев.
-Извините, товарищ Чистоплюев,- задергался Генрих Иваныч,- просто не успели убрать. Это еще с прежних времен осталось.
- Что вы себе позволяете? Как это забыли? Страна идет по пути демократии, а тут эдакий островок социализма. Я не позволю самоуправства. Завтра же убрать.
- Я приму меры, товарищ Чистоплюев. Завтра же составлю план.
Чистоплюеву стало нехорошо. Желание, мучившее его последние полчаса, стало таким сильным, что он потребовал остановить машину на обочине.
-Безобразие, - повторял он, расстегивая ширинку брюк.
-Так точно, - поддакивал Генрих Иваныч, вставая с ним рядом в такую же позу.
- Завтра же, - выдохнул Чистоплюев.
- Завтра же, - повторил Генрих Иваныч.
Оставшийся отрезок пути ехали молча. Дорога снова стала темной и угрюмой. Еще через десять минут машина въехала в областной центр.
Домочадцы уже спали. Александр Петрович заглянул на кухню, присел на табуретку, налил себе воды из графина и задумался. Что-то было не так. Утром жена обнаружила его сидящим за столом в этой же позе.
- Что с тобой, Саша? - испуганно воскликнула она.
- Ничего, - задумчиво ответил Александр Петрович. - Надо провести совещание.
Супруга Числоплюева привыкла к тому, что жизнь ее мужа состояла из одних мероприятий: совещаний, встреч, проводов, знаменательных дат и иногда поминок. Поэтому замечание Чистоплюева ее не удивило. Скорее, ее испугало выражение лица супруга. Сейчас он чем-то напоминал скульптуру Родена «Мыслитель», фотографию которой она видела , когда училась в школе. Она никогда не замечала у мужа такого выражения лица.
В основном Александр Петрович выглядел уверенным, знающим свое дело человеком.
-Совещание, - еще раз повторил Чистоплюев. Теперь его голос звучал гораздо увереннее.
-Вот и хорошо, - облегченно вздохнула супруга.. - Тебе кофе или чаю?
- Водки, - вызывающе произнес Александр Петрович.
Он опрокинул залпом стакан, наполненный супругой, и, хлопнув дверью, направился в здание администрации.
Это было против обыкновения Чистоплюева, обычно он добирался до работы на машине, хотя здание находилось в пяти минутах ходьбы .
-Почему полы мокрые? - отчитал он уборщицу, мывшую коридор.
- А как же их мыть-то, милый, без воды-то?
Чистоплюев не нашел что ответить и вошел в свой кабинет. На часах было 8.45.
«Где же эти лоботрясы? - подумал он. – Никто на работу не торопится».
Он снова вышел в коридор, брезгливо прошел мимо уборщицы и направился к распределительному щитку. Здесь он провел оставшуюся часть времени до начала рабочего дня, тщательно выписывая показания счетчиков и попеременно включая и выключая лампочки.
-Вы знаете ,сколько энергии потребляет одна включенная лампочка? - поставил он в тупик Генриха Иваныча , пришедшего с папкой в его кабинет.
- Нет , не знаю, - удивленно ответил подчиненный.
- А две лампочки?
Генрих Иваныч отрицательно покачал головой.
-И чем же вы тут занимаетесь? - продолжал его отчитывать Чистоплюев. - Вот вам показания счетчиков, - протянул он ему листок с цифрами.
-Будем принимать меры, - склонился Генрих Иваныч.
-Какие меры? - возмутился Чистоплюев. - Иллюминацию, понимаешь, устроили.
-Если вы насчет Офонареловки , - осторожно начал Генрих Иваныч,- тут вопрос особый.
- Почему это особый? - испугался Чистоплюев. –У кого-то там дача? Может, у самого?
- Да нет, дач там ни у кого нет. Просто это деревня особая.
- И что в ней особого? - снова закипел Чистоплюев .- То, что социалистические лозунги на домах?
- Александр Петрович, там в свое время ставили эксперимент. Еще во времена электрификации там работала пара каких-то ученых, так вот, у них там автономный источник энергии.
- Что значит автономный? - не понял Чистоплюев. - Так они, значит, не подключены к общей сети?
- Не подключены, - кивнул головой Генрих Иваныч.
Чистоплюева мучили сомнения. Он не знал радоваться ему этому факту или огорчаться. Однако светящаяся надпись «Слава КПСС» снова всплыла в памяти.
- Вы мне тут островок социализма не взращивайте! - снова начал
он. - Лампочки отключить, надпись снять. И подключить к общей сети.
Что-то мучило Генриха Иваныча. Он не знал, как ответить на вопросы Чистоплюева.
-Александр Петрович, - наконец начал он. – А, может , пусть они горят ,эти лампочки? Не сладим мы с ними.
-Как это не сладим? - возмутился Чистоплюев. – Вот вы и будете отвечать за выполнение. В трехдневный срок все устранить. Генрих Иваныч вышел из кабинета Чистоплюева чернее тучи. Но и у шефа день был не из легких. Звонили из Москвы, сказали, что везут каких-то американцев, которые интересуются культурой района. Александр Петрович никогда американцев в глаза не видел и видеть не желал.
«Куда их селить-то, - думал он. - Хоть домой к себе веди..»
- Американцы? - удивилась жена, когда он рассказал ей вечером о предстоящем приезде- Что это им в нашей тьмутаракани понадобилось?
- Культурой интересуются, - пояснил Александр Петрович. - Надо спросить, кто здесь самодеятельностью занимается…
На следующее утро он снова вызвал в кабинет Генриха Иваныча.
- У нас тут кто-нибудь на гармошке умеет играть? ,- начал он по делу.
- Митяй играет,- недоуменно ответил Генрих Иваныч. – Как напьется на праздник, так и начинает на гармошке играть.
- А без выпивки никак?
- Это исключено, - замотал головой Генрих Иваныч. – Его и в самодеятельность звали, но он на каждой репетиции бутылку требовал.
Слово «самодеятельность» включило какие-то рефлексы у Александра Петровича. В голове сразу сложилась фраза, которую он тут же выложил своему подчиненному.
- А где у нас самодеятельность? Тут американцы в гости приезжают, надо им что-нибудь показать.
- Американцы?, - удивился Генрих Иваныч. – Чего это вдруг? А насчет самодеятельности, как социализм кончился, ..то есть как деньги в стране кончились, так и музыки не стало. А раньше играли у нас. На балалайках, мандолинах, а в Офонареловке был целый вокально-инструментальный ансамбль.
- - Опять Офонареловка! Вы там порядок навели?
- Бригаду направил, - угрюмо ответил Генрих Иваныч,- только ничего из этого не выйдет.
- Я лично проверю выполнение, - встал из-за стола Чистоплюев. - А самодеятельность найти к завтрашнему дню.
Александр Петрович решил разместить американцев у себя дома. Для этой цели он переселил сына к себе в комнату, а дочку отправил к жене. Оставалась еще гостиная, но это была святая святых, поскольку именно здесь семья за чашкой чая собиралась посмотреть телевизор, и именно здесь можно было похвалиться перед гостями коллекцией хрусталя, собранной за многие годы.
- Как же мы с ними разговаривать будем? – спросила жена у Александра Петровича.
- Наверное, с ними переводчик приедет.
- Это значит еще и переводчика надо куда-то селить?
- Переводчика отправлю к Генриху Иванычу, - успокоил супругу Чистоплюев.
Иностранцы должны были приехать после двух. Организуя встречу, Александр Петрович совершенно забыл об Офонареловке. В кабинете уже стояли две бутылки шампанского, бутылка коньяка, графин с домашним самогоном и двухлитровая бутылка кока-колы.
На закуску были запасены домашние огурчики, «московская» колбаска и даже баночка икры. Люся, секретарша Чистоплюева, женщина неопределенного возраста и необъятных размеров, вместо застиранного платья, в котором обычно выходила на работу, надела брюки и блузку. Блузка была ей явно мала, и ее бальзаковские прелести то и дело норовили пролезть в щели между пуговицами . Брюки же придавали ей внушительный вид персонажа из «Трех толстяков».
- Хлеб-соль забыли, - всплеснула она руками. - Как же гостей встречать-то…
Однако через пять минут батон хлеба появился на столе. Вместо солонки использовали пепельницу, предварительно отмыв ее от следов пепла.
- Не велика будет для солонки? – засомневался Александр Петрович.
- А мы соли побольше насыплем, - успокоила его Люся.
С утра Генриха Иваныча не было видно. Это было особенно странно, тем более, что найти самодеятельность было поручено именно ему. К двум часам он появился, на нем просто не было лица.
- ЧП у нас, - убитым голосом произнес он. - Афанасьев пропал.
- Да пьяный небось валяется, - вмешалась Люся.
- Какой Афанасьев? - попытался разобраться Чистоплюев.
- Электрик. Все провода срезал в Офонареловке, а лампочки все равно горят. А потом….
- Что потом? – повысил на него голос Чистоплюев.- Вы мой приказ выполнили?
- Попробовали, - проглотил слюну Генрих Иваныч.- Бульдозером попробовали. Так вот Афанасьев и пропал. Вместе с бульдозером.
- Хеллоу эврибади,- услышали они высокий резкий голос. Стекла в конторе задрожали, как от порыва ветра.
Да, это были они, американцы. Худой мужчина с выбритой наголо головой, и низкий бородатый блондин в широкополой шляпе. Оба были одеты в тряпье дореволюционных времен , казалось, что вся одежда была тщательно отобрана из старого бабушкиного сундука. Однако техника, которой были обвешаны иностранцы, свидетельствовала об их серьезных намерениях
За ними маячила здоровенная фигура в кепке.
-Забирайте ваших туристов, - произнесла кепка. - Я за ними на обратном пути заеду. Дня через три.
После того, как звук удаляющейся машины совсем исчез , воцарилась напряженная пауза. Люся оказалась самой находчивой.
- Добро пожаловать на землю русскую, - провозгласила она и , оттолкнув животом Генриха Иваныча, устремилась к иностранцам с батоном хлеба с хитроумно уложенной на него пепельницей, наполненной солью. Однако хрупкая конструкция не добралась до гостей. Пепельница соскользнула с батона, и соль просыпалась прямо на поля шляпы блондина.
-Плохая примета, - вполголоса произнес Генрих Иваныч.
Однако блондин, не стряхивая соль со шляпы, подхватил пепельницу и, произнеся что-то похожее на «Здрасьте», достал из кармана здоровенную сигару, откусил ее конец и выплюнул его прямо в пепельницу.
- Май нейм из Джеффри,- произнес он ,зажигая спичку и поднося ее к сигаре.
- А май нейм,… то есть…, меня зовут Люся, - заулыбалась секретарша. Потом засмущалась и, указывая рукой на Александрв Петровича, сказала:
- - Это Александр Петрович….босс.
- Привет, мистер Петрович, - ужасно коверкая слова, произнес бритоголовый. - Ми здесь искать культурни программ…Америка, знаешь?
- Знаю, конечно, - засмущался Александр Петрович.- Нью-Йорк, Вашингтон.
- Йес, -пустил облако дыма блондин в шляпе. – Раша, Москова, Санкт-Питерсбург.
В свете люминесцентной лампы соль на полях шляпы блондина искрилась неожиданными цветами. Вокруг головы иностранца возникало и исчезало странное сияние.
- Разрешите вашу шляпу, - вмешался Генрих Иваныч. Он аккуратно стряхнул соль в ведро и вернул ее владельцу.
Блондин в шляпе что-то буркнул в знак благодарности и, указывая на бутылку «Кока-Колы», произнес:
-Пойзон.
- Да нет же, это «Кока-Кола»,- возмутилась секретарша
Люся. – Ваша родная, американская.
И, уже обращаясь к Чистоплюеву, пояснила:
- Они Кока-Колу за духи приняли. «Пойзон» говорят. Вот смешные!
- Это Кока-Кола, господа, - подтвердил Чистоплюев.- А это шампанское, еще коньяк есть, самогончик, если хотите,-указал он хозяйским жестом на спиртное.
- Что есть самогонщик? - спросил бритоголовый.
- Не самогонщик, - пояснила Люся, - а самогончик, самогон значит. Вроде водки.
- Рашен водка? – предположил блондин в шляпе. - Рашен водка из гут, Кока-кола из пойзон.
- По-моему , ему кока-кола не нравится ,-вполголоса пробормотал Генрих Иваныч. - Надо им самогону налить.
Но дополнительного приглашения не потребовалось. Блондин в шляпе с интересом потянулся к бутылке самогона, понюхал, потом , одобрительно кивая головой, полез в огромный рюкзак и извлек из него какие-то приборы с множеством проводов. Бритоголовый достал из сумки портативный компьютер, и скоро на глазах у изумленных хозяев вокруг бутылки самогона была сооружена странная конструкция, подсоединенная к компьютеру, причем пара проводов была опущена прямо в бутылку.
- Спектрал аналисис, - пояснил бритоголовый. - мы есть изучать культур.
- Гуд формула, - одобрительно кивнул блондин в шляпе. - Самогон из гут, кока-кола из пойзон.
- Вот и хорошо, - заулыбалась Люся.
- Давайте за приезд, - подвел итоги Александр Петрович.
Самогон пошел хорошо. Огурчики тоже пришлись кстати. И несмотря на затянувшееся начало знакомства, оставшаяся часть официальной встречи прошла довольно успешно. Американцы хрустели огурцами и, морщась, запивали самогоном. Александр Петрович старался пить поменьше, поскольку ему предстояло принимать ответственные решения.
- Неплохие ребята- эти американцы, - обратился он к Генриху Ивановичу. - Давай самодеятельность, что ли?
- Где мне ее взять? - угрюмо ответил Генрих Иваныч. – Тут не знаешь, как похороны организовать, а вы самодеятельность…Что с Афанасьевым теперь делать? А бульдозер куда списывать?
- А давайте я спою, - вмешалась в разговор секретарша Люся. Она явно перебрала норму, щеки у нее раскраснелись , а пара пуговиц на блузке куда-то бесследно исчезла.
Удивленный Александр Петрович не успел даже оценить рвение своей секретарши. Люся встала во весь рост и заголосила громким грудным голосом:
- Ты возьми меня с собой, я пройду сквозь злые ночи…..
Инициатива секретарши оказалась неожиданной не только для ее начальника. Блондин в шляпе за секунду до этого опрокинул стакан самогона, но пение Люси повергло иностранца в такое изумление, что традиционный русский напиток застрял между глоткой и пищеводом, отчего глаза господина Джеффри вылезли из орбит, а горло начало издавать странные хлюпающие и свистящие звуки, которые, как это ни удивительно, гармонировали с пением секретарши.
Однако Генрих Иваныч трезво оценил ситуацию и со всей силы ударил иностранца кулаком по спине, но реакция гостей оказалась совершенно неожиданной.
Глаза блондина поменяли цвет и начали излучать странное сияние. Резкое движение руки блондина -и Генрих Иваныч отлетел к противоположной стене. Ему показалось, что его ударило током, причем явно не в 220 вольт, а гораздо выше. Но самое удивительное заключалось в том, что бритоголовый приподнялся над землей, из рукавов выросли какие-то металлические стержни , и он нацелился ими прямо в него.
- Да ладно, не обижайтесь, - вмешалась секретарша Люся. - Я больше петь не буду.
Глаза блондина в шляпе снова приняли прежний цвет и форму, а бритоголовый опустился на землю.
«Неужели перебрал?»- подумал Генрих Иваныч.
- Очень карашо,- сказал бритоголовый, надкусывая очередной огурец.- Русский культур есть кароший культур.
Потом он полез в свой рюкзак и достал записную книжку в потертой кожаной обложке.
-Мы хотеть найти интересный культур?- снова произнес бритоголовый.- Мы есть искать культур деревня …О-Фо… О-фо -нареловка.
Очевидно, ему с трудом удалось произнести название деревни, но на Александра Петровича это произвело впечатление, как от удара молнией. Сначала он раскрыл рот, потом закрыл его, взглянул на Генриха Ивановича, потом на Люсю и ,наконец, выдохнув, сказал:
-Отдохнуть пора. Гостей надо на отдых. А завтра устроим концерт самодеятельности.
Служебная «Волга» довезла иностранцев до дома Александра Петровича. Гостеприимная хозяйка показала приезжим их комнату, объяснила, где находится ванная и туалет и , улыбаясь, закрыла за ними дверь.
- Извините, - высунулся бритоголовый из-за двери. – Который час есть завтра программ?
- Завтра позавтракаем и займемся делом, - пояснил Александр Петрович. Потом, заметив недоуменный взгляд иностранца, добавил: - в 9.30 завтракаем.
- О- кей ,- обрадованно заулыбался бритоголовый. Дверь за ним закрылась, и за ней воцарилась мертвая тишина. Чистоплюев бросил на жену недовольный взгляд и вышел из дома.
Как было договорено, Генрих Иваныч ждал его внизу. Ему было нехорошо от выпитого, голова кружилась, и, чтобы не упасть, он схватился двумя руками за фонарный столб.
- Что делать будем? - обратился к фонарному столбу Чистоплюев.
Столб не отвечал, а державшийся за него человек мычал что-то нечленораздельное. Потом он обратил взгляд на шефа и промолвил:
- Не люди это, Александр Петрович…
- Может, скажешь, что ты человек? Нажрался, как свинья, понимаешь… Что с Офонареловкой будем делать, я тебя спрашиваю.
Генрих Иваныч не отвечал и медленно сползал по столбу вниз.
Чистоплюев был решительным человеком, Именно благодаря этому качеству его продвигали по служебной лестнице и доверяли ответственные посты. Он умел пить меньше других, благодаря чему сохранял самообладание и при необходимости принимал решения. Сейчас наступил ответственный момент в его жизни. Для начала он завел «Жигули», стоявшие возле дома, затащил туда Генриха Ивановича и усадил его на переднее сиденье.
- Говори, как ехать до Офонареловки.
- Прямо, - пробормотал Генрих Иваныч.- Потом указатель на Кузовлево.
В полной тишине звук машины Чистоплюева казался громовыми раскатами.
- Правильно едем? - спросил он у распластавшегося на сиденье Генриха Иваныча.
- Так точно, - подтвердил подчиненный. - Еще пять километров по дороге, а потом будет указатель на Офонареловку.
Пять минут ехали молча. Потом Генрих Иваныч приподнялся и заплетающимся языком торжественно произнес:
- Вперед к коммунистическому будущему!
- Что это ты болтаешь? - возмутился Чистоплюев. Однако Генрих Иваныч не унимался. Лицо его приняло торжественное выражение, и, что-то высматривая впереди на дороге, он запел:
- По долинам и по взгорьям шля дивизия вперед….
- Прекратите, Генрих Иваныч, вы отдаете себе отчет в том, что вы делаете?
Но Генрих Иваныч явно отчета не отдавал. Для начала он спел два куплета революционной песни, а потом, повернувшись к шефу, сказал:
- Офонарелку при Ленине строили. Тут такие секреты спрятаны, что даже во время войны немцы сами оттуда ушли. Там само все горит, и никто никогда не узнает почему.
- Как это само? – удивился Чистоплюев. - Не может такого быть.
Однако споры их прекратились сами собой. Машина въехала в Офонареловку. Площадь горела странным огнем. Лампочек нигде не было видно, но освещение было таким сильным, что было можно различить даже мельчайшие травинки на газоне. Надпись «Слава КПСС!» продолжала светиться.
- Выходи! - скомандовал Генриху Ивановичу Чистоплюев.- Как туда залезть? - указал он на двухэтажный дом со светящимся лозунгом.
- А зачем? - обреченно переспросил Генрих Иваныч. - Идеи Ленина бессмертны.
- Я тебе покажу бессмертны, - возмутился Чистоплюев. Он приподнял с земли здоровенный камень и запустил им в светящуюся надпись. Несмотря на то, что здание было невысоким, камень не долетел до цели. Чистоплюев поднял еще один камень. На этот раз это был увесистый булыжник.
Чистоплюев вспомнил ,как в детстве он бросал камни в реку. Тогда у него неплохо получалось. Он расставил ноги, размахнулся и отправил свой снаряд вверх. Прозвучал звук разбитой лампочки, потом он увидел вспышку, но то, что произошло в следующий момент, превзошло все его ожидания.
Откуда-то с крыши дома раздался стон, и на землю упало что-то длинное и мягкое. Он осторожно подошел к упавшему предмету и увидел длинное извивающееся тело змеи. Это было существо метра три в длину, и самое невероятное заключалось в том, что змея смотрела на него человеческими глазами.
- Что это? - в ужасе воскликнул Чистоплюев, обращаясь к Генриху Иванычу.- Откуда эта гадость взялась…
- Какая гадость? - поинтересовался заместитель. Однако, когда оба снова подошли к тому месту ,где только что лежало пресмыкающееся, они ничего не обнаружили.
- А вы тоже перепили, - погрозил пальцем Генрих Иваныч.- Не только я пьяный.
Не говоря ни слова, Чистоплюев бросился к машине. Генрих Иваныч последовал за ним. Выезжая с площади, Александр Петрович снова взглянул на злосчастную надпись. Ему показалось что на крыше дома сидит человек.
-А там Ленин на крыше сидит…- захихикал Генрих
Иваныч. - Лысый. Ни одного волоса на голове.
Чистоплюев нажал на газ. На крыше никого не было.
Высадив Генриха Иваныча возле его дома, Чистоплюев отправился к себе .
- Три часа ночи…Ты хоть понимаешь что делаешь?, - зашипела жена- Как я тут одна с мужиками? Да еще и иностранцы. Слава богу, что из комнаты не выходят.
- Как? И даже в туалет не вышли?
- Ни в туалет, ни в ванную. Белье небось изгадили….
- Да погоди ты о белье, - буркнул Александр Петрович. - Спать ложись.
Сам он расположился на кухне и погрузился в тяжелое раздумье.
Ровно в девять тридцать утра дверь распахнулась, и иностранцы при полном параде появились в гостиной.
- Ми есть готов, - сказал бритоголовый.
Стоявший рядом с ним бородач молча кивнул. Под глазом у него светился здоровенный синяк.
- Что это с вами? - запричитала хозяйка.
- Мой друг есть упал на пол, - объяснил бритоголовый. – Случайный инцидент. Ноу проблем.
- Вы проходите в ванную, умойтесь, - указала руками хозяйка.
- Оу йес,- сказали гости и закрыли за собой дверь туалета.
Минут пять можно было слышать звук текущей воды. Однако можно было предположить, что никто этой водой не пользовался. Вода просто текла, и никакого плеска не было слышно. Потом кран прикрыли, и оба гостя вышли в гостиную.
Завтрак прошел спокойно. Гости поглощали бутерброды и запивали их чаем.
-Как же вас так угораздило упасть-то? – поинтересовался Чистоплюев.
Бородатый молча прожевывал бутерброд. Выражение его лица не понравилось Чистоплюеву. Ему казалось, что в глазах иностранца спряталась какая-то угроза. И еще ему показалось, что он недавно видел эти глаза….
В дверь позвонили. Генрих Иваныч был совершенно трезв и, как всегда, услужлив.
-Извините за беспокойство, - воскликнул он. - Я тут самодеятельность организовал.
Чистоплюев зыркнул на него глазами, но ничего не сказал. Разговор состоялся несколько позже, когда гостей усадили в машину, оба административных работника задержались в подъезде, чтобы переговорить.
- Что это ты придумал? Неужели в Офонареловку везти?
- Да нет же, - оправдывался Генрих Иваныч.- Я им в Сосновке самодеятельность организовал. Дед Кондрат на гармошке сыграет, девчата народные песни споют. Ну и хлеб соль, как обычно.
Вспомнив о вчерашней встрече с пепельницей, Чистоплюев поморщился.
- А если потребуют в Офонареловку отвезти? Этот бритоголовый по-русски сечет..
- Александр Петрович,- взмолился Генрих Иваныч,- сделаем все, что сможем.
- Ладно, - согласился Чистоплюев, - вези в Сосновку, а я попозже приеду. Заеду пока в Офонареловку.
Машина с гостями уехала в Сосновку, а Чистоплюев знакомой дорогой поехал в Офонареловку.
Деревня жила своей жизнью. Несколько человек что-то бурно обсуждали у сельмага. Чистоплюев уловил обрывки фраз:
« По ночам ездят…..Вандалы……Не пройдет у них…..»
- Где найти председателя, мужики? ,- поинтересовался Чистоплюев.
- Какого председателя?
- Обыкновенного. Начальство ваше.
- А нет у нас начальства, - ухмыльнулся один из говоривших. - У нас тут начальство не выдерживает, сбегает. Короче, анархия у нас.
- Как это можно без начальства? – удивился Чистоплюев .,- Кто-то же должен все организовывать.
- А у нас уже почти сто лет все организовано. Как первая лампочка загорелась, так все и идет. А начальство, оно подневольное, приказы выполняет. А у нас это не проходит, свет горит, тепло есть, огурцы в теплицах растут. Чего еще надо?
Чистоплюев не нашелся что ответить. Он полез рукой во внутренний карман, чтобы достать удостоверение, но потом передумал.
- А милиция хотя бы у вас есть?
- Есть милиционер, вы по улице пройдите, пятый дом справа, Савелия спросите.
Чистоплюев направился по указанному адресу. Мужчина лет сорока пяти суетился в парнике. Александр Петрович обратил внимание, что, кроме традиционных для этой полосы огурцов и помидоров, в парнике росли огромные груши, виноград и даже дыни.
- Где тут Савелий живет?
- Я Савелий, - отозвался мужчина. Потом вытянулся и отчеканил: - старший лейтенант Савелий Хромов.
Чистоплюев предъявил ему удостоверение и объяснил, что, необходимо срочно убрать коммунистический лозунг с крыши, сюда, возможно, приедет иностранная делегация.
- Ничего не получится, - помрачнел милиционер. - Там отключать нечего. Очень все хитро устроено. Кремлевские ученые трудились.
Теперь помрачнел Чистоплюев. Сначала он хотел воздействовать угрозами, но вспомнил, что угрозами тут не обойтись.
- Вы, я вижу , в старших лейтенантах ходите. А человек вы, видимо, ответственный, солидный. Мне в районе такой бы пригодился. В чине майора, например. В управлении. И квартирку бы вам устроили.
В возникшей паузе было слышно, как в соседнем дворе переливаются звуки шарманки.
- Это Нифонтов шарманку ремонтирует, - пояснил милици-
онер. - Вам бы к нему, он еще лабораторию помнит. А насчет
меня, - добавил он, - я человек немолодой, мне и тут хорошо, чего я в управлении потерял. Если, конечно, помощь моя нужна , я с удовольствием.
Савелий проводил Чистоплюева к соседу. Им оказался старичок довольно опрятного вида с пытливыми и живыми глазами.
- Лаборатория? - переспросил он. - Я тогда совсем мальчишкой был. Очень строго все было. В 21-м году приехали сюда ученые из Москвы, охрана, сами понимаете. А меня взяли приборы устанавливать. Не знаю я ,как все работает, но проводов там точно нет. Сегодня, говорят, какую-то голографию изобрели, лазеры, а тогда всего этого никто не знал. А вот откуда энергия берется, сдается мне, это какой-то новый источник, чуть ли не вечный двигатель.
- А куда ученые делись, лаборатория? - переспросил Чистоплюев.
- Увезли в «воронке» как врагов народа. В тридцать седьмом, или еще раньше. А лабораторию разрушили. Только электричество как горело так и горит.
- Может быть, прикрыть надпись, - вмешался милиционер. – Ну, тряпьем каким-нибудь, досками заколотить… если уж нельзя иностранцам показывать.
Идея показалась Чистоплюеву разумной, и уже через полчаса организованная наспех бригада заколачивала досками коммунистический лозунг. Однако работа еще не была доделана до конца, как на площадь въехала «Волга» с иностранными гостями.
-Какого черта! - задохнулся от ярости Чистоплюев. - Ты зачем их сюда привез?
- Да сами рвутся, - оправдывался Генрих Иваныч.- Я уж мужикам ведро водки пообещал. Пели , плясали, на пиле играли. Баба Маня стриптиз показывать собралась.
- Ноу стриптиз, - вмешался бритоголовый. - Мы есть изучать культур. Стриптиз не есть культур. Офонареловка не есть Сосновка. Ми есть изучать Офонареловка.
Чистоплюев не нашелся что сказать. Зато гости освоились довольно быстро. Они извлекли из своего багажа хитроумные приборы, напоминающие электронные пушки из американских триллеров, и начали устанавливать их на площади. Очень скоро вокруг собралась толпа из местных жителей, которые стали бурно обсуждать действия иностранцев. Чистоплюев обреченно наблюдал за происходящим, а потом, обращаясь к бритоголовому, спросил:
- А как же самодеятельность?
- Какой самодеятельность? - переспросил бритоголовый. – Культур есть образ жизни, это есть дом, земля, электричество.
- Начальник! - раздался голос с крыши. - Буквы все заколачивать?
Все обратили свои взгляды вверх. Надпись на крыше двухэтажного дома была заколочена и только две буквы СС в последнем слове оставались видны. Увидев это, бородач в шляпе так разволновался, что начал произносить слова, которые никак нельзя было причислить ни к английскому ни к какому иному из мировых языков. Звуки были похожи на смесь шипенья и блеянья, но по интонации и выражению его лица можно было предположить, что он очень недоволен. Бритоголовый кивнул головой.
- Надо открить доска! - указал он на заколоченную досками надпись.
Чистоплюев дал команду открыть злосчастную надпись, после этого удалился в машину и больше не выходил из нее до самого вечера. Пару раз к нему подходил за советом Генрих Иваныч, но ответы Чистоплюева были короткими и нервными.
- Обедать? Обойдутся капиталисты проклятые. Теперь раструбят, что у нас тут творится, - говорил он
Иностранцы же, наоборот, суетились , как ужи на сковородке. Откуда-то появилась странная установка , состоящая из подобия спутниковой антенны, направленной на злосчастную надпись, и длинной, покрытой блестящей фольгой кишки, соединяющей антенну с черным ящичком с мигающими на нем лампочками. Бородатый то и дело подбегал к таинственному ящику и нажимал какие-то кнопочки.
- Что это они там делают? – поинтересовался Чистоплюев.
- Не знаю, Александр Петрович.
- Странно они себя ведут, так культуру не изучают,- угрюмо произнес Чистоплюев.
- Вот и я говорю, странно, - поддакивал Генрих Иваныч,- баба Маня уже раздеваться начала, мне самому интересно стало . А им хоть бы хны. Офонареловку подавай.
Александр Петрович не нашел слов, чтобы оценить интерес своего заместителя к бабе Мане. Он погрузился в свои угрюмые мысли и больше ни с кем не разговаривал.
В девять вечера он еще раз подозвал Генриха Иваныча к себе и спросил:
- У вас тут браконьеры есть?
- Какие браконьеры? - удивился Генрих Иваныч.
- Обыкновенные. Которые рыбу динамитом глушат.
Генрих Иваныч почесал в затылке. Дело в том, что первый человек, который приходил ему на ум, был его тесть, Семен Семеныч. Нельзя сказать, что он был профессиональным браконьером, но, учитывая то, что подобные шалости ему вполне сходили с рук, благодаря поддержке зятя, он иногда баловался взрывами на реке, после которых целые косяки рыбы всплывали на поверхность.
-Да вроде не помню, - ответил Генрих Иваныч.- Есть, наверное, но точно не знаю.
-А если подумать? – настаивал Чистоплюев. - Мне динамит нужен.
-Рыбалку хотите организовать, - просиял Генрих Иваныч.- Это хорошая идея. И иностранцам понравится.
- Понравится, - угрюмо повторил Чистоплюев. - Еще как понравится. Собирай своих иностранцев домой. Рабочий день окончен.
Однако собрать любителей русской культуры оказалось нелегко. Генрих Иваныч несколько раз повторил им, что пора собираться, для наглядности показал на часы и несколько раз произнес тик-так, думая, что иностранцы так лучше поймут, но те продолжали что-то измерять, смотреть в какие-то линзы и нажимать на кнопочки.
Только через полчаса бородач поднял руку, сказал «О-кей» и в мгновение ока вся аппаратура была собрана и упакована.
Назад ехали молча. Однако по лицам чужеземцев можно было догадаться, что результатами они очень довольны.
-Есть, конечно же не будете, - угрюмо произнес Александр Петрович, входя домой.
Иностранцы переглянулись и отрицательно покачали головами.
-Генрих Иваныч, не уходите пожалуйста! - сказал Чистоплюев, обращаясь к заместителю.
После того как гости удалились в свою комнату, Александр Петрович поманил пальцем своего заместителя и загадочно произнес:
- Динамит.
Генрих Иваныч понимающе кивнул.
-Сегодня нужен, - продолжал Александр Петрович.
- Как сегодня?, - удивился Генрих Иваныч.
- Сегодня, - подтвердил Чистоплюев. – Хоть из под земли.
После непродолжительной паузы Генрих Иваныч кивнул головой и повернувшись к выходу сказал:
- Через два часа устроит?
- Устроит, - одобрительно кивнул Чистоплюев.
Ровно через час пятьдесят семь минут Генрих Иваныч опять был у Чистоплюева . В руках он держал походный рюкзак, наполненный чем-то увесистым.
- Я и места знаю, Александр Петрович, рыбалку устроим хоть куда.
- А взрывать умеешь?
- Взрывать? - почесал в затылке Генрих Иваныч. Теоретически он знал, что нужно поджигать то ли бикфордов шнур, то ли фитиль, но сам никогда этим не занимался.
- Не знаю, - сказал он. - Можно попробовать.
- Вот и попробуем, - спокойно произнес Чистоплюев. - Поехали.
Генрих Иваныч покорно сел в Жигули и машина снова направилась в Офонареловку.
-А может лучше рыбалку, - осторожно предложил он.
- Все может быть, - обреченно произнес Чистоплюев. – Но гнездо это надо уничтожить.
Решимость расправиться с коммунистическим гнездом была написана на лице Чистоплюева. Брови у него сошлись на переносице и в темноте пробегавшие по лицу блики фонарей делали его похожим на героя фильмов про инопланетян. Генрих Иваныч со страхом посмотрел на него и осторожно спросил:
- Взрывать что ли будем?
- Взрывать, - подтвердил Чистоплюев. Тон, каким была сказана эта фраза не допускал возражений, однако Генрих Иваныч, будучи человеком осторожным и бдительным, решил подвести юридическую базу под планируемое деяние.
- Вы Александр Петрович не обижайтесь, но нам бы приказик выпустить задним числом. А то не дай бог разбираться начнут, кто виноват. Мне бы не хотелось…
- Будет тебе приказик,- отрезал Александр Петрович.
Машина въезжала на площадь Офонареловки. Злосчастная надпись горела всеми цветами радуги.
- Сначала под дом закладывай, - приказал Чистоплюев.
- Подпишите Александр Петрович, - протянул ему бумагу заместитель. - Я уже и текст составил.
- Что еще за текст? - недовольно спросил Чистоплюев.
- А вот послушайте. В связи с ветхим состоянием строения номер 1 на центральной площади Офонареловки произвести снос вышеуказанного здания . Подпись ваша.
Чистоплюев не глядя подписал бумагу и невидящими глазами произнес:
-Закладывай.
Генрих Иваныч никогда не производил взрывных работ и тем более не знал куда надо закладывать динамит. Но логика подсказывала, что его надо заложить куда-нибудь поглубже, чтобы при взрыве охватить наибольшую часть здания.
-В подвал надо, - сказал он сам себе.
Глаза остановились на заколоченном досками подвале.
- Помогите , Александр Петрович.. Надо бы в подвал попасть.
Доски , которыми был заколочен подвал, оказались довольно прочными. Только с десятого раза раздался хруст и нога Генриха Иваныча провалилась в пустоту.
- Есть! – воскликнул он и заглянул в кромешную тьму
подвала. – Может спичками посветите.
- Хочешь на воздух взлететь? - зашипел на него Чистоплюев. - Так полезешь.
В темноте раздались гулкие шаги. Кто-то приближался к ним, однако в темноте невозможно было различить даже силуэт приближающегося человека.
- Это что здесь происходит ?- спросил голос. - Вы что здесь вытворяете?
Голос показался знакомым, милиционер Савелий Хромов посветил фонариком, но узнав главу с заместителем отдал под козырек и извинился.
- Вы уж не обижайтесь, только что вы тут среди ночи делаете?
- Приказ подписан, - отпарировал Генрих Иваныч.- В связи с ветхостью строения производятся взрывные работы.
- Да вы что? - удивился милиционер. - Да этот дом еще лет двести простоит. Может вы из-за лозунгов? Так заколотите и все тут.
- Нельзя, - произнес Чистоплюев. – Перед иностранцами стыдно. Такой очаг заразы, а они фотографируют.
- Да будет вам, Александр Петрович. Вы же сами небось в партии состояли до перестройки.
- Состоял, - кивнул Чистоплюев. - Но теперь времена у нас другие.
- Точно, - поддержал шефа Генрих Иваныч. - А приказы обсуждению не подлежат.
Магическая фраза о приказах повергла милиционера в состояние анабиоза. Какое-то время он стоял неподвижно, потом сделал под-козырек и произнес чеканным голосом «Так точно»
- Вот и хорошо, обрадовался Генрих Иваныч.- Ты бы посветил фонариком.
Вдвоем работа стала идти гораздо быстрее. Милиционера приказным порядком заставили спуститься в подвал и заложить динамит. Генрих Иваныч передавал динамит вниз и вытягивал подобие бикфордового шнура. Хромов оказался как нельзя кстати, оказалось что в армии он имел дело со взрывчатыми веществами.
- Меня потом два месяца в госпитале продержали, - вспоминал он , принимая из рук Генриха Иваныча очередную шашку. –Мы тогда пол штаба по ошибке разнесли. Хотели втихую дверь на продуктовый склад взорвать, но слишком много заложили. Помню как по воздуху летел и башкой о столб стукнулся. Мы –то конечно не признались, что виноваты, но сотрясение мозга я получил.
Неожиданно в подвале что-то загудело и одна из стен приобрела странное свечение. Стали видны световые линии пробегающие по всей длине и отдельные вспышки настолько освещали подвал, что фонарик милиционера не стал больше нужен.
Хромов подошел к стене, прикоснулся к ней и , повернувшись к Генриху Иванычу произнес:
-Здорово коммунисты делали. Надежно.
Очередная вспышка осветила милиционера, но почему-то Генрих Иваныч испуганно попятился и протянув руку к Хромову, спросил:
- Рука…где рука?
Хромов испуганно взглянул на руку, которой прикоснулся к стене, и увидел, что она по запястье погрузилась в поверхность стены. Он испуганно отдернул ее и она снова оказалась снаружи.
-Что там у вас происходит? - засунул голову в подвал
Чистоплюев. - Скоро вы закончите?
Однако шефу никто не ответил. Генрих Иваныч в ужасе наблюдал как Савелий Хромов осторожно проникает в пространство стены полностью исчезая в нем. Однако буквально через пару минут он снова появился в подвале.
- Там пульт управления, - выкрикнул он. - Приборы какие-то, кнопки.
Ответом на его слова был грохот падающего тела. Александр Петрович Чистоплюев собственной персоной свалился сквозь выбитое окошко подвала и упал прямо под ноги милиционеру.
- Где? - переспросил он.
Хромов не говоря ни слова указал ему пальцем на светящуюся стену. Еще мгновение и голова Чистоплюева растворилась в пространстве стены . Нижняя часть его теля оставалась в поле зрения.
-Ох и здоровая задница у вашего шефа, - произнес милиционер , глядя на видимую часть тела Чистоплюева.
- А вас моя задница не касается, - произнесла голова Чистоплюева , снова появившаяся в подвале. - Вы о своей заднице позаботьтесь. А то вдруг еще раз о столб стукнетесь.
Хромов не успел отреагировать на замечание начальства. Чистоплюев резко отдал команду и сам принялся ее выполнять.
- Сюда закладывать, - сказал он, и захватив пару шашек, полностью исчез в пространстве стены.
Перенос динамита во вновь открывшееся помещение занял еще минут десять. Наконец, когда достаточное количество шашек было заложено в так называемый пункт управления, взрывники –энтузиасты вытащили бикфордов шнур наружу.
- Надо еще раз проверить, - сказал Александр Петрович и вновь спустился в подвал, где делали последние приготовления двое его подельников.
- Можете не беспокоиться, - открыл зубы в улыбке милиционер Хромов. - Все как надо.
- Пора, - сделал заключение Чистоплюев. –Выходим.
Однако геройским намерениям Чистоплюева не суждено было осуществиться. Сквозь разбитое окошко подвала сползала толстая кишка с головой бородатого иностранца.
-Мать честная! – воскликнул милиционер. - Змея.
Существо с головой американца бросило взгляд на присутствующих, однако заметив светящуюся стенку, устремилось туда, чуть не придавив милиционера хвостом.
Генрих Иваныч был первым, кто оказался в проеме разбитого окна. Брыкаясь ногами, он уцепился обеими руками за разбитые доски и выскочил на поверхность.
- Стой, - кричал ему вдогонку Чистоплюев.
- Стой, - вторил ему милиционер Хромов. Ему очень хотелось добавить «Стрелять буду», но оснований для этого у него не было. Поэтому он еще несколько раз повторил слово «стой» и, оттолкнув Александра Петровича , вылез из подвала.
Чистоплюев не заставил себя долго ждать. Оказавшись на поверхности земли, он схватил милиционера за шиворот и прошипел:
- А ну, взрывник, покажи на что способен!
Коробок спичек оказался в руках милиционера Хромова и, пламя приблизилось к бикфордову шнуру в руках Чистоплюева. Неожиданно яркое светящееся пятно появилось на темном небе и стремительно приблизилось к замершим от изумления людям. Над головой завис овальный светящийся диск, он опустился ниже и из него высунулась такая же змея, но на этот раз с головой второго «иностранца».
-Где есть мой друг? - воскликнула змея, высунувшись всем телом из своего летательного аппарата.
Пламя стремительно продвигалось к подвалу.
-Там, - указал рукой Чистоплюев. Его жест был таким властным и решительным, что с него впору было лепить памятник, из тех, что обычно ставят на площадях.
Змея издала пронзительный высокий звук, от которого задребезжали все стекла в доме.
-Бежим, - закричал милиционер Хромов. - сейчас рванет.
Убегая прочь от здания Чистоплюев заметил краем глаза движение летательного аппарата. Светящийся объект с пресмыкающимся на борту просвистел на их головами и исчез за горизонтом.
Взрыв оглушительной силы потряс всю площадь. Обломки здания упали даже за пределами площади.
- А вдруг другие дома обрушатся?, - испугался Хромов.
- Приказ, - прозвучал голос Генриха Иваныча за спиной. - Ты приказ выполнял.
Пыль на площади стала оседать. Перепуганные жители соседних улиц стали подтягиваться к площади. От здания с вызывающей когда-то надписью «Слава КПСС» не осталось ничего. Но в центре площади происходило нечто странное. Чистоплюев не верил своим глазам.
- Что это?, - спросил он у Генриха Иваныча.
Однако заместитель был не в силах ответить на этот вопрос. Странное сияние заполнило всю площадь. Сначала это были лучи , появившиеся как-бы ниоткуда, потом они стали приобретать форму , и наконец изумленному взгляду жителей Офонареловки предстал светящийся памятника лидера Октябрьской революции.
- Ленин, - изумленно произнес милиционер Хромов.
-Голография кажется, - отозвался эхом Генрих Иваныч.
Александр Петрович Чистоплюев не произнес ни слова. Он лихорадочно вспоминал куда он дел партийный билет. Мысли терзали его начальственную душу, и несмотря на его внешне спокойный вид, в глубине очевидно назревало извержение вулкана.
Он медленно подошел к светящемуся памятнику и повернувшись к собравшимся жителям Офонареловки , торжественно произнес:
- Слава КПСС, товарищи!
За его спиной светился всеми лучами радуги памятник Владимиру Ильичу. Он возвышался, освещая собой всю площадь и человека, стоящего перед толпой и произносящего длинную и вдохновенную речь. Генрих Иваныч слушал слова своего начальника и не мог понять то ли он провалился во времени лет на двадцать назад, то ли попал в далекое коммунистическое будущее, о котором грезили многие поколения мечтателей .